Поэтический/ политический субъект в восприятии школьников старших классов (опыт анализа одного стихотворения).

 

В статье приводятся результаты анкетирования среди учеников 9 и 11 классов, проведенного с изучения категории поэтического субъекта в одном из стихотворений. В ходе анализа открываются особенности не только адресанта, но и адресата текста.

Ключевые слова: старшая школа, адресат, адресант, автор, эксперимент, Русская поэтическая речь, интерпретация.

 

Уже в подзаголовке книги «Русская поэтическая речь - 2016» – «Антология современных текстов» – заявлен определенный вызов читателю. Читатель, освобожденный от догмата личности поэта, волен интерпретировать тексты исключительно из своего чувственного опыта и рационального мышления. Но тут возникает вопрос: как будут интерпретировать анонимные тексты те, чей чувственный опыт еще малого объема?

В старших классах перед школьниками ставится множество задач и вопросов, в том числе и вопрос гражданской самоидентификации. Однако новейшие тексты, говорящие о какой-либо гражданской или политической самоидентификации, мало знакомы современному юному читателю. Тем ценнее выяснить не только образ автора в глазах школьной аудитории старших классов, но и образ «поэта-гражданина».

Для этого респондентам из 9-го и из 11-го классов общеобразовательной школы была предложена анкета, состоящая из текста стихотворения и семи вопросов с развернутым ответом, направленным на воссоздание образа автора. Проанализировав полученные результаты, попытаемся охарактеризовать обобщенный образ поэта в глазах старшеклассников, соответственно 9-го и 11-го классов.

В качестве анализируемого стихотворения 9 и 11 классам было предложено одно стихотворение из сборника РПР:

 

Где-то во хмелю буянят,

Но тебя там никогда нет,

Ведь крамолу не куют,

Если сухость и уют.

 

В сахарной твоей державе

Нет на сны подорожаний.

Дремлют древние кремли,

И ты немного подремли[19].

 

В исследовании приняло участие 49 респондентов из 9-го и 11-го классов общеобразовательной школы №116 г. Перми. Среди девятиклассников в анонимном анкетировании приняло участие 19 респондентов, из них 7 девушек, 12 юношей. В числе одиннадцатиклассников приняло участие 30 респондентов, из них 18 девушек, 12 юношей.

Вопросы анкеты были сформулированы таким образом, чтобы респонденты через анализ лирического героя вышли на уровень предполагаемого автора. Для этого первый пункт анкеты предполагал гендерную идентификацию.

Мужчина или женщина?

Сложность вопроса состоит в отсутствии каких-либо слов в стихотворении, определяющих пол непосредственно, будь то местоимения или прилагательные. Однако 51% респондентов считают, что автор – мужчина, 43% - женщина, 6% (3 респондента) затрудняются с определением пола. Аргументацию своей позиции приводят 19 опрошенных. В качестве аргументов в пользу мужского пола пятеро опрошенных приводят стиль автора, отмечая отсутствие эпитетов и лаконичность, двое предполагают, что автор – мужчина, так как большинство поэтов – мужчины: «Мне привычно то, что поэт – мужчина, ведь в школьном курсе литературы больше мужчин-поэтов, чем женщин» (девятиклассница). Аргументы в пользу женского фактически идентичны: старшеклассники увидели в стихотворении обращение женщины к возлюбленному: «Женщина, потому что, исходя из первых двух строк, может показаться, что это обращение скорее к мужчине, чем к женщине» (одиннадцатиклассник), т.к. ««во хмелю» буянят мужчины». Интересно, что трое затруднившихся с определением пола аргументировали свою позицию тем, что «мы живем в современном прогрессивном обществе, где каждый выбирает свой пол» (одиннадцатиклассник).

Возраст

Этот пункт анкеты непосредственно связан с предыдущим, так как образ автора складывается именно из этих критериев. Возраст предполагаемого автора в ответах старшеклассников колеблется от 15 до 50 лет, хотя один респондент предположил, что автор текста – «бабуля 70-90 лет», читающая сказку внуку (9 класс, юноша). 30 анкетируемых, т.е. 61% считают, что автору от 25 до 30 лет: «Т.к. в более зрелом возрасте вряд ли кто-то такое напишет, а в более юном оно не попало бы сюда (РПР)» (11 класс, девушка). Несколько респондентов аргументируют свою позицию содержанием: «Автор молодой, где-то лет 25-32, потому что он мечтает об идеальной стране» (9 класс, юноша). Другие считают, что «возраст 20-30 лет, потому что автор еще не опытен в написании стихов» (9 класс, девушка).

Опрошенные, считающие, что автор моложе этого возраста, поясняют свое решение следующим образом: «Это точно от 16 до 28 лет, т.к. в более старческом возрасте такое вряд ли напишешь, и в старческом была бы логика» (9 класс, юноша); «Меньше 40. Взрослые люди с устойчивой психикой такого не пишут» (11 класс, юноша). Интересно, что именно эти респонденты затруднились в ответе на последние вопросы анкеты: о чем стихотворение и его настроение.

20% респондентов предполагают, что автор – человек от 40 лет, причем аргументация практически у всех заключается в особой лексике автора: «Возраст около 40-45 лет, т.к. используются довольно редкие слова: крамола, буянят, хмель» (9 класс, юноша); «строка «дремлют древние кремли» (9 класс, девушка). Однако один из опрошенных отметил: «Может быть, от 30 до 50. Это тот период жизни, когда человек мыслит по-взрослому и затрагивает более серьезные проблемы» (9 класс, девушка).

Такое количество вариантов, мы полагаем, зависит от индивидуального восприятия стихотворения каждым респондентом. В глазах старшеклассников предполагаемый автор был то юным поэтом, только начавшим путь, то уже зрелым человеком, рассуждающими на слишком сложные для восприятия темы.

Образ автора

Главной задачей проведенного исследования было выявить образ автора в текстах антологии РПР. В некоторых анкетах уже в определении гендерной принадлежности респонденты давали развернутую характеристику: «Стихотворение написала женщина, которая находится на грани разрыва отношений с мужчиной, о чем сожалеет, но безудержно стремится вернуть все назад и его в том числе» (11 класс, девушка). Отталкиваясь от пола и предполагаемой темы стихотворения, автор представлялся старшеклассникам «хрупкой девушкой, которая читает книжечки. Милая и уютная девушка, которая мечтает о сахарном мире, в котором и живет» (9 класс, девушка). А другим - «человеком с высоким интеллектом и глубокими философскими познаниями, глубокой натурой» (11 класс, девушка). Однако 12% вообще не смогли представить автора этого стихотворения, либо пропустив пункт, либо отметив, что «не видят».

Несколько участников анкетирования представляют автора «разочарованным жизнью», «ранимым», «грустным», «пессимистом». Один из опрошенных уточняет: «Наверное, автор в жизни скуп на слова, а в стихах, как ему кажется, нашел себя» (11 класс, девушка). «В стихотворении много отрицания, на мой взгляд, это показывает стремление автора что-то доказать себе и своей музе. Послание основано на неудачной любви, как я считаю, это и задает тон стихотворения» (11 класс, девушка), – несчастливая любовь как тема стихотворения влечет и соответствующий образ автора.

Другие предполагают, что автор «закален жизнью» (9 класс, юноша), «патриот» (9 класс, юноша), «пытается извлечь кого-то из сладких иллюзий» (11 класс, девушка).

Школьники-читатели избегают формальной сложности художественной формы: «Автор хочет что-то донести до читателей, он уверен, что донес, но для нас это бессмысленно и труднодостигаемо. Хлебников №2. Вторая строчка просто убивает» (11 класс, девушка). Может быть, сравнивая автора с Велимиром Хлебниковым, респондент имел в виду не авангардное направление стихотворения, а лишь свое собственное непонимание, так как Хлебникова 11 класс по программе «прошел» не так давно.

Тема стихотворения

Стихотворение было выбрано таким образом, чтобы в нем каким-то образом затрагивалась тема гражданской самоидентификации. Тем неожиданней оказался результат: лишь 8% считают, что тема стихотворения связана с размышлениями о стране.

«Нужно вчитаться в текст. Сначала ничего не понятно, но потом мысли постепенно складываются в размытую картинку», – считает один из респондентов. Стихотворение построено на противопоставлении; лирический герой сообщает, что «где-то во хмелю буянят» и тут же отмечает «но тебя там никогда нет», ведь крамолу не куют там, где сухость и уют». Из этого противопоставления респонденты вывели несколько возможных тематических направлений. Среди них выбор («уют и сон»/«дом» или «пьянство»; 25%), любовь/потеря любви (12%) и разочарование в любимом/любимой (4%), размышления о России (8%). 33% затрудняются определить тему стихотворения. «Мне понравился данный текст из-за нескольких смыслов. Это стихотворение можно интерпретировать по-разному», – говорит один из опрошенных.

Лирический герой либо выбирает сам пути своей жизни, либо предлагает выбрать адресату. В зависимости от этого респонденты и трактовали стихотворение. Примечательно, что фактически все респонденты, ответившие на вопрос о теме, не имели в виду себя в качестве адресата: «стремление автора что-то доказать себе и своей музе» (11 класс, девушка), «обращение к девушке» (11 класс, юноша), «автор все время обращается к кому-то, он думает об этом человеке, возможно, сам он одинок» (11 класс, девушка). Лишь двое опрошенных восприняли текст стихотворения обращением к себе как к читателю: «Обращается к молодежи. Он как будто осуждает меня за то, что в «моей державе нет на сны подорожаний». Будто автор обращается лично ко мне, зная, что я не буяню во хмелю»; девятиклассница конкретизирует свою мысль в одном из пунктов анкеты: «Автор говорит о людях, которые выпивают, но я не с ними, т.к. у меня нет проблем пока». Второй респондент, также девятиклассница, считает, что «автор призывает и нас углубиться в царство снов, вместо того чтобы буянить «под градусом». Это говорит о буквальном, а не символическом прочтении текста – кажется, бытовой актуальный опыт не дает увидеть метафору.

Примечательно, что вариант темы «любовь» был только среди опрошенных из 11 класса. Девятиклассники выбирали темами стихотворения выбор человека, размышления о стране. Вероятнее всего, так получилось из-за возраста опрошенных. Ранняя юность – период интенсивного развития романтической любви.

Вывод

Стихотворение вызвало самые разнообразные реакции у респондентов: от восхищения («очень интересное» (11 класс, девушка), «после первого прочтения не понять, впрочем, как и после второго, но мне нравится некая недосказанность» (9 класс, девушка) до отторжения («мне не понравилось это стихотворение. Я люблю более «живые» произведения, а это мне показалось безжизненным и без глубокого смысла» (11 класс, девушка) и равнодушия (не понявших стихотворение – 33%; «У меня нет впечатления, потому что это набор слов» (9 класс, юноша). Многообразие прочтений обусловливает такое количество интерпретаций; стихотворение на самом деле несет в себе несколько смыслов. Наш первоначальный план, попытка  ограничиться собственной интерпретацией, одной темой – гражданской самоидентификацией – оказалась провальной. И в самом деле, несмотря на использование слов-символов, таких как «кремль», «крамола», «держава», мы не вправе сужать значение стихотворения до гражданско-политической. Тем интереснее было изучать ответы респондентов-старшеклассников, увидевших в тексте свои смыслы и по мере сил аргументировавших их.

Короткое стихотворение не сделало интерпретацию легкой, скорее наоборот: два четверостишия повлекли за собой большой разброс в толкованиях. Четверть учащихся вообще не смогли понять смысл, даже не попытавшись разобраться. Анонимное анкетирование давало им возможность высказать свои мысли, не опасаясь негативной оценки, поэтому некоторые респонденты честно писали, к примеру: «Смысла нет, рифмы нет. Возможно, кому-то это и понравится, но не мне. Будто бы писал 12-летний подросток» (9 класс, девушка).

Читатель-подросток видит в стихотворении отражение собственного мира; девятые классы – выбор между домашним уютом и шумным баром, одиннадцатые – первую любовь и обращение к возлюбленному. Увидеть же именно стихотворение, форму («как сделано») - не получилось ни у кого, возможно, из-за неправильной мотивации. Однако и полученные результаты дают представление о характере читательской рецепции и об уровне читательской культуры.

 

[1] Русская поэтическая речь – 2016. Антология анонимных текстов. Челябинск: изд-во Марины Волковой, 2016. С. 5. Далее при ссылках на это издание в круглых скобках будет указываться номер страницы.

[2] Корчагин К. «Маска сдирается вместе с кожей»: способы конструирования субъекта в политической поэзии 2010-х годов // Новое литературное обозрение. 2013. № 124. С. 225—238

[3]Типы поэтической субъективности в постметафизической перспективе  //| "Цирк "Олимп"+TV" №6 (39)2 февраля 2013 http://www.cirkolimp-tv.ru/articles/391/tipy-poeticheskoi-subektivnosti-v-postmetafizicheskoi-perspektive. Дата обращения 05. 02. 2017.

[4] Там же

[5] Корчагин К. Указ соч.

[6]См. подробнее: Абашева М.П., Селиванова А.А. Репутация-власть-капитал: стратегии институализации литературного сообщества (об уральской поэтической школе)//Прагматика поэтики: стратегии продвижения регионального текста: сборник по материалам научно-практического семинара, Пермь, Перм. гос. Гуманит.- пед. ун-т. - Пермь, 2014. С.14 -25.

.

[7]Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. Пер. с фр. В. П. Визгина и Н. С. Автономовой. — СПб. А-cad. 1994 . С 398.

[8] См., например: Поэзия ХХI века: жизнь без читателя?// Знамя, 2012, № 2. http://magazines.russ.ru/znamia/2012/2/da14.html Дата обращения 05. 02. 2017.; Марков Александр: Читатель современной поэзии – тот, кто научился разучиваться тому, чему его учили в школе// Colta, Литература. 4 марта 2016. http://www.colta.ru/articles/literature/10305 Дата обращения 05. 02. 2017.

 

 

[9] Русская поэтическая речь – 2016. Антология анонимных текстов. – Челябинск : Издательство Марины Волковой, 2016. – с. 14.

[10] Корман Б. О. Целостность литературного произведения и экспериментальный словарь литературоведческих терминов // Проблемы истории критики и поэтики реализма. Куйбышев, 1981. — С. 39.

Тынянов Ю.Н. Блок // Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. - М., 1977. - С. 118-123.

Гинзбург Л. О лирике. http://www.imwerden.info/belousenko/books/litera/ginzburg_o_lirike.htm

[11] Тамарченко Н.Д. Автор // Поэтика: словарь актуальных терминов и понятий. Науч. ред. Н.Д. Тамарченко. М.: Изд-во Кулагиной; Intrada, 2008. – С. 23.

 

[12] Р. Барт. Смерть автора. // Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1994 - С. 384-391.

[13] Бройтман С.Н., Тамарченко Н.Д., Тюпа В.И. Теория литературы. Учеб. пособие: В 2 т. М.: Академия, – 2004. – Т. 1. – с. 174.

[14] Гетманская Е.В., Шевченко О.А. ЧИТАТЕЛЬ КАК КАТЕГОРИЯ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ // В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии: сб. ст. по матер. LIV междунар. науч.-практ. конф. № 11(54). – Новосибирск: СибАК, 2015.

[15] Р. Барт. От произведения к тексту // Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика: Пер. с фр. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова.— М.: Прогресс, 1989. - С.413-423.

[16] Степанов, С.С. Азбука детской психологии. – М.: Сфера, 2004. – 128 c.

[17] Русская поэтическая речь – 2016. Антология анонимных текстов. – Челябинск: Издательство Марины Волковой, 2016. С. 235.

[18] Орлова Е.И. Образ автора в литературном произведении. Учебное пособие. М., 2008. С.23-24.

[19]Русская поэтическая речь – 2016. Антология анонимных текстов. – Челябинск : Издательство Марины Волковой, 2016. – 568с.