Учение об истине. Критерии истины

Одной из центральных проблем гносеологии является проблема истины. Понятие истины характеризует качество знания. Чем более соответствует действительности то тли иное знание, тем более достоверным оно является. Вопрос об истинности знания нельзя рассматривать абстрактно, потому что в каждом конкретном виде познания истина выступает в своем специфическом преломлении. Столь же специфичными предстают критерии истинности, т. е. мерила достоверности того или иного знания.

В обыденном познании истинность знания и его критерии фактически совпадают и сводятся к полезности и целесообразности. Те знания, которые дают в повседневной жизни человеку практическую пользу, удовлетворяют его насущные потребности, не требуя взамен больших затрат интеллектуальной или физической энергии, квалифицируются как правильные. Если блюдо, которое приготовленное домашней хозяйкой, приятно на вкус, полезно для организма и достаточно калорийно, чтобы не испытывать голода в течении более или менее продолжительного времени после его употребления, то ни у кого не возникает вопроса о правильности рецепта его приготовления или качестве продуктов, из которых оно сделано.

Истина в науке понимается как соответствие позитивных знаний действительности. Критериями истинности научного знания являются: логический (поиск логических противоречий и ошибок), эксперимент (проверка истинности той или иной теории на локальном уровне), моделирование (создание масштабных моделей и математических моделей реальных объектов) и, наконец, практика. Под практикой понимается целенаправленная материально-преобразовательная деятельность общественного субъекта. Практика – не случайный акт единичного человека, а необходимый, повторяющийся процесс использования знаний обществом в целом. Практика является одновременно и абсолютным, и относительным критерием истинности знаний. Абсолютность критерия практики заключается в том, что только она может окончательно подтвердить или опровергнуть истинность тех или иных знаний. Подтверждением теории электричества является использование электричества в быту и производстве. В то же время практика есть относительный критерий истинности, потому что не все знания могут быть проверены на практике. Например, нельзя проверить на практике гипотезы о происхождении Вселенной.

В художественном познании проблема истины предстает как вопрос о правде искусства. Правдивость того или иного художественного произведения определяется не только тем, насколько достоверно и объективно художник изобразил жизнь, но и тем, какое воздействие оно (произведение) оказывает на читателя, зрителя и слушателя. Если последние переживают катарсис (очищение – греч.), то этот факт служит важным признаком художественной ценности и правдивости того или иного произведения искусства. Искусство, которое не возвышает человека, не пробуждает в нем благородных чувств, а, напротив, разжигает в нем низменные страсти, питается духовно из темного источника. Свет истины не проникает в него. Бывало так в истории искусства, что некоторые выдающиеся творения настолько опережали свою эпоху, что их по достоинству могли оценить только последующие поколения любителей искусства.

Весьма трудной задачей является определение философской истины и ее критериев. Постановка вопроса о том, кто из великих философов создал истинную философию, нелепа и бесперспективна. В философии более ценится оригинальность мировоззрения, представленного тем или иным мыслителем. В нем очень значим субъективно-личностный компонент и духовно-ценностная позиция философа. Только оригинальная и глубокая (выходящая из глубины личности) мысль способна вызвать отклик, создать возможность диалога. Философия – это мысль, рождающая новую мысль. Вот почему сохранение и поддержание диалога мыслителей, сосуществование в культуре разных философских традиций и школ есть необходимое условие свободного творческого поиска истины. Стоит только прерваться равноправному диалогу мыслителей, как сразу прекращается процесс свободного философского творчества, а сама философия идеологизируется, теряет свою автономность и становится пособницей определенных политических режимов и по существу изменяет самой себе. Причем, идеологизация философии идет, как правило, параллельно с ее претензией на научность и абсолютную истинность. Так произошло, например, в советское время с марксизмом. Всякие попытки проверять истинность философских теорий, подобно научным, на практике губительны и бесперспективны, ибо их цена слишком высока – миллионы человеческих жизней. Для того, чтобы убедиться, насколько истинными или ложными были те или иные философские идеи, необходимо порой достаточно продолжительное историческое время, которое необходимо для определения верности или ошибочности прогнозов на будущее, в них содержащихся.

В мифологическом познании истина предстает как конструктивность того или иного мифа. Для того, чтобы выявилась конструктивность или деструктивность мифа, необходимо достаточно большое время, исчисляемое нередко десятками лет. Так, например, советский миф, который объединял множество народов Советского Союза, на определенном этапе исторического развития играл положительную роль: в стране в очень сжатые сроки была проведена индустриализация, сельское хозяйство поставлено на промышленную основу, была достигнута победа в Великой Отечественной войне, быстро восстановлено народное хозяйство после войны, были значительные успехи в области науки, культуры, образования и т. д. Однако миф о преимуществе социализма и идеологические клише, сквозь призму которых воспринимался мир, многие процессы внутри и за пределами СССР и социалистического лагеря, неизбежно привели к застойным явлениям в различных областях общественной жизни, вызвали разочарование у значительной части населения и в итоге подготовили распад СССР и социалистического содружества. Прямым результатом этого стал глубокий ценностный кризис, который переживает современная Россия. Когда же наша страна имела конструктивный миф о себе самой как святой Руси, как хранительнице религиозной истины и духовном центре мира, Россия существовала не одно столетие, развивала и укрепляла свою государственность, культуру и строила продуктивные отношения с другими странами. Возвращаясь к американскому мифу, смеем предположить, что он может утратить свое конструктивное значение, ибо уже сейчас обнаруживаются его негативные тенденции. Для некоторых американцев становятся безразличными моральные и духовные аспекты их личного успеха, а сами США превращаются в мирового жандарма, диктующего свои стандарты жизни другим странам и народам. В недалеком будущем такая политика и ориентация в мире могут привести к конфронтации этой страны со всем остальным миром.

Вопрос об истине в религиозном познании формулируется как проблема истинной веры. Надо сказать, что эта проблема является очень сложной в теоретическом плане и необычайно острой и болезненной в практическом смысле, ибо она затрагивает религиозные чувства людей, принадлежащих к разным конфессиям. Интересное решение этой проблемы предложил в свое время известный философ, психолог и культуролог К. Юнг, который полагал, что нет истинной и ложной веры, а есть своя и чужая вера. То есть для каждого народа своя вера и является истинной. Такой подход исключает конфронтацию конфессий, а создает атмосферу взаимного уважения верующих. Поскольку всякая религия есть фундамент той или иной культуры, вопрос об истинности веры по сути своей – это вопрос о жизнеспособности той или иной культуры. В религиозной жизни нет другого пути, кроме пути верности своей духовной традиции. "Соперничество" религий, а значит и культур, выиграют те конфессии, представители которых своей благочестивой жизнью, подвижничеством и человечностью будут притягательным и живым примером для людей, входящих в состав других конфессий. Тогда при наличии свободы совести, люди устремятся к той религиозной традиции, где больше святости, где полнее и глубже духовная жизнь, где больше шансов получить спасение. Таким образом, вопрос об истинности веры решается в сердце каждого верующего человека, и зависит от его верности и благочестия.

Обзор модификаций истины и ее критериев в разных видах познания ставит проблему поиска универсального критерия истины и универсального понятия истины. С нашей точки зрения, общим для всех видов познания критерием истины является жизнь, понимаемая в самом широком смысле этого слова: как жизнь природы, общества (человечества) и отдельного человека. Истинно всякое знание, которое поддерживает и укрепляет жизнь природы, социума и личности. Но жизнь есть нечто цельное (имеющее смысл) и целостное, следовательно, и знания, которые поддерживают жизнь должны быть цельными и целостными. Это значит, что только в единстве всех видов познания достигается цельность и целостность знания. Всякая односторонность в познании, гипертрофия одних видов познания в ущерб другим обессмысливается и нарушает эту целостность и противоречит критерию жизни. Религиозный фанатизм Средних веков или упование на науку в XX столетии привели человечество к страшным трагедиям. Нельзя считать истинной (не в научном смысле, а в универсальном) теорию атома, если она обернулась жертвами атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. По словам Вл. Соловьева, истина есть есеединое сущее, а всякое частное бытие, явление или знание, отдельное от него не есть истина. Таким образом, Истина – это Жизнь, которая является началом и смыслом всего сущего. Истина – это Божественный Логос: "Я есмь путь и истина и жизнь" (Ии. 14; 6). Всякое частное знание, связанное с ним истинно, оторванное от него – есть ложь или заблуждение.