Кто он – Первый заместитель?

 

Этот вопрос, как ржавый гвоздь, все время торчал у меня в голове и не давал покоя. Глядя на Анатолия Аввакумовича Олейникова, я все время ловил себя на мысли, что невольно сравниваю его с предыдущим Первым замом главы КГБ – Филлиппом Денисовичем Бобковым!

В сравнении Олейников, прямо скажем, проигрывает Бобкову. Проигрывал не потому, что звезд на погонах меньше и моложе по возрасту – это дело наживное. Стать Первым могут многие, – быть им – редчайшее дарование. Это как в армии – миллионы солдат, офицеров и только одна должность начальника генштаба. Первый заместитель в КГБ или МБ – это и есть начальник генштаба. Необходим талант. Либо он есть, либо его нет. У Бобкова был талант, он был Первым. Олейников стал Первым, как, впрочем, могли стать и другие, – но быть Первыми им не дано.

Я хорошо знал Анатолия Аввакумовича, работал с ним вместе в равнозначной должности и звании, играл в одной команде, могу заверить, что он был прекрасным спортсменом, хорошим товарищем, профессионалом, полностью соответствовал своей должности и званию полковника, но на Первого… Нет, не тянул!

Первый заместитель – это ферзь на шахматной доске. Он кардинал, второе лицо в табеле о рангах, по должности и положению после «короля» – министра МБ Баранникова. Ключевая фигура министерства. Его мозг, его штаб, его главный разработчик, начальник оперативной «кухни», генератор идей, носитель государственных секретов… От руководителя такого уровня зависит успех государственных дел, судьба многих тысяч людей. Одним словом, как принято сейчас говорить – ОБН, очень большой начальник. Вот такую неимоверно и несоизмеримо большую должность неожиданно для всех получил скромный полковник Инспекторского управления…

По плечу ли ему эта ноша? – Этот вопрос задавали многие.

Некоторое представление о личности Олейникова дает его выступление на семинаре руководителей территориальных органов госбезопасности России.

Вот «основополагающие установки»:

«Мы заложили главный принцип, что мы отошли от наименования «противник» и будем работать по тем службам, которые работают против нас, которые, если говорить старым языком, враждебны нам».

Смысл понятен? Против кого «мы заложили…»?

Или: «Если взять по большому и простому счету, мы шестую и четвертую линии вместе соединили и сделали такой конгломерат с теми же старыми задачами, можно сказать, что и раньше – защита экономики. Но кое-что убрали. Тут были различные мнения: иметь – не иметь, но все-таки мы ее выдвинули на третий план, потому что экономика сейчас навязла у всех в зубах».

«Иметь – не иметь…» Кого, что? Я слушал и думал: «Не берусь судить, как у Олейникова с «экономикой», но с языком явно нелады.

Еще образчик нового, теперь уже «профессионального» подхода к борьбе с организованной преступностью:

«Мы пришли к выводу, что организованная преступность слишком широкое понятие. Поэтому взяли и решили отвечать за контрабанду и коррупцию, а через нее (через контрабанду или коррупцию?) просматривать всю организованную преступность. По сути дела, это управление по борьбе с организованной преступностью, но оно будет отвечать чисто за контрабанду и коррупцию, но через призму будет смотреть на всю организованную преступность».

Так-то вот! Понятно, как будет по-новому, «через призму»? А для убедительности – критикует все старое! Чтоб камня на камне…

– Мы решили создать Штаб, чтобы как-то организовывать… – Вы знаете, Центральный аппарат КГБ был такой мощной махиной, каждое управление жило своей отдельной жизнью, несвязанной, много неувязок между управлениями, на высоком уровне был бюрократизм. И практически не было такого централизованного органа, который бы направлял все управления на определенные задачи, на определенное пополнение информационной базы…

Видать, для придания новой структуре еще большей значимости, Олейников решил поднять ее на уровень государственной важности:

– Чтобы как-то объединить всю информацию, То есть, чтобы вся информация как внутри него сходилась, так и выходила… нужен Штаб. Это орган, который бы сосредоточивал по заданиям Правительства, Президента, Верховного Совета на решение определенных задач определенные силы…

Теперь, понятно? Нет? Господи, какие же вы бестолковые…

– Мы сейчас сидим на информационном голоде по большому счету. С территорий у нас поступает где-то процентов двадцать той информации, что когда-то поступало. Решили создать Штаб… в составе двух управлений. Это информационно-аналитическое, чтобы выдавать в верхние эшелоны власти, и оперативное управление… Это больше, грубо говоря, толкачи (?!), которые будут сидеть и требовать чего-то, но главное, нам надо, чтобы они сосредоточивали на конкретных задачах, не так, в общем, – смотрите туда-сюда, занимайтесь тем-то, а решать определенные задачи, что сейчас от нас конкретно требуют. Это прозвучало в выступлении Бурбулиса.

Долго и бессвязно вещал Олейников, цитировать его речь далее некорректно. На слуху еще были доклады генерала армии Бобкова. Опытный, мудрый политик всегда писал доклады только сам. Точнее сказать, наговаривал стенографистке текст своего будущего выступления. А в кабинете, в уголочке, молча сидел приглашенный им опытный оперработник и слушал. Затем, во избежание возможных ошибок, допущенных стенографисткой после расшифровки, оперативник читал текст и вносил поправки. Обычная работа адъютантов, помощников, секретарей с целью экономии времени большого руководителя…

Олейников делал ссылки на такие «авторитеты» как госсекретарь Бурбулис или заместитель премьера Шохин.

Иногда его заносило, как Хлестакова:

– Я тут к Хасбулатову ходил… Шумейко дергаю каждый день за галстук: «Давай проталкивать Закон об оперативной деятельности…»

В ответ из зала укоризненные взгляды и молчание.

– Я вам скажу откровенно, Президент сейчас жестко ставит вопрос о том, чтобы Министерство безопасности начало функционировать. Министерства, которые сейчас созданы, если сказать по большому счету, они больше «координирующие», с трудом формируются, нет влияния на местах, слабы…

Олейникова постепенно все больше стало заносить. Он уже хвастался тем, что якобы Минбезопасности сейчас единственное, которое «еще хоть как-то функционирует», а остальные министерства и ведомства вообще не работают.

– Поэтому Президент ставит вопрос: «Братцы, помогите нам в укреплении российской государственности! – Разоткровенничался Олейников перед аудиторией. – В исполнительской работе структур!»

Сделав небольшую паузу, Олейников решил сгладить беспомощность Президента:

– Вы сами знаете, на местах идет тяжба, иногда вражда между различными структурными представителями Президента, местной администрацией…

Не зная, где найти место органу безопасности, Олейников сформулировал свою мысль следующим образом:

– Поэтому где-то нам тоже надо принять и сделать, эта задача, конечно, ребром не ставится… Надо найти свое место… Вы все представители республик и знаете, что сейчас другая крайность пошла на самостоятельность, если сказать по-украински…

Он еще что-то плел невнятное, затем перекинул разговор на Северный Кавказ, Чечено-Ингушетию, где «практически никто не знает как эту проблему решить», а «мы тут организовали приличное информационное обеспечение всех процессов…»

Помните Ленина крылатую фразу «научиться торговать»?

Аввакумыч вдруг начал озвучивать одну ленинскую «установку» за другой.

– Что нам делать дальше после вывески, создания структуры? Что необходимо для нормального функционирования органов безопасности? Первое. Те объекты КГБ, которые остались недостроенными по причине отбытия СССР в «нети», в которых нет сейчас особой нужды, а также многие другие участки, закрепленные за Министерством под далекую перспективу, надо реализовывать на аукционах, как сейчас это принято в деловом мире. Посмотреть, что у нас можно продать за хорошие деньги. Надо это делать.

Эх, Аввакумыч! Ленин ведь призывал «научиться торговать», а не продать с молотка за копейки Россию, как это сделал Чубайс! Впрочем, как видим, идея продать принадлежит вовсе не Чубайсу, а Бурбулису, чьи «установки» сейчас так рьяно озвучивал Аввакумыч… Чубайсу и в голову не могло прийти, что помимо промышленности, земли, сырья можно оказывается еще и… продать государственную спецслужбу! А почему бы и не продать, если Бакатин даром отдал США сверхсекреты КГБ!

Прямо скажем, неуклюже мыслил и говорил Олейников. Ни руководители органов и подразделений, ни рядовые чекисты не приняли Аввакумовича. Даже обещания добиться для сотрудников права бесплатного проезда в общественном транспорте, денежной компенсации за поднаем жилья и увеличения командировочных расходов не прибавили авторитета Олейникову. Собравшиеся знали, что творится в Москве и регионах.

Душное, безотрадное состоялось совещание…

Подумалось и другое: «Если первые руководители главного органа безопасности «демократического» государства говорят как оппозиционеры – плохи дела у этого государства!»

 

Встреча с Баранниковым

 

Итак, совещание закончилось. Моя работа как главного редактора «Вестника контрразведки» только начиналась, – вскоре я был вызван к министру. О чем пойдет речь, гадать не приходилось: конечно, о публикации отчета и о статье самого Баранникова, которую уже подготовили для номера.

В кабинете Баранников предложил сесть. Пристальные, доброжелательные глаза… Расспросил о семье, коллективе редакции… И неожиданно в упор:

– Ваше впечатление о совещании?

– Тяжелое, товарищ министр.

Он понял, расшифровки не потребовал. А вопрос мой предугадал:

– Речь госсекретаря дайте в общем отчете, основные положения…

Признаться, я не с восторгом воспринял указ президента о назначении Баранникова на пост министра МБ. Правда, после Бакатина можно было назначить даже Мавроди. Несколько позже, узнав, что Виктор Павлович Баранников прошел в МВД путь от рядового опера-лейтенанта до генерал-полковника, министра, не по бумажкам двигался, как некоторые, а под огнем на оперативке – отношение к нему резко изменил. Зауважал его и пришедшую с ним из МВД команду. Пахари пришли к нам, не приспособленцы – спутники многих нынешних чинов высокого ранга.

Короткой была беседа, но внутренне очень важной для меня. Было понятно: к руководству пришел человек дела, с твердой позицией.

– Я не знаток тонкостей чекистской работы, – сказал он по поводу своей статьи для «Вестника». – Но если взглянуть на будущее министерства с точки зрения оперативной работы, которая в основе своей одинаково характерна для МБ и МВД, то хочу сказать коллективу следующее… Именно в обращении, а не в статье. – Он протянул мне рукописные листки: – Прочтите здесь.

«Первое. Создание министерства – это значительное явление в жизни России. Это реальность, пробивающаяся сквозь тяжелейший социально-экономический кризис и нынешнее сумбурно-хоатическое состояние общества. Мучительно трудно, но надо двигаться вперед, всячески поддерживая ростки нового в оперативной работе каждого. Нас ждет сложный, противоречивый и многослойный процесс. Наша деятельность сегодня, как и всех других правоохранительных органов, не соответствует политической, экономической и криминогенной обстановке в стране.

Второе. Время неопределенности положения каждого, идейного разброда и шатаний, реформирования органа в целом, споров, дискуссий, кривотолков и пересудов будем считать закончившимся. Пора работать!

Третье. Чтобы уйти дальше от поверхностной модификации и простой перегруппировки сил, выработать концепцию безопасности, нужен анализ прошлого и настоящего. После августовских событий из КГБ были выведены мощные подразделения, надежно обеспечивавшие безопасность страны – отделилась внешняя разведка, ушли войска КГБ, правительственная связь, охрана, подразделение «Альфа» и другие. Мы будем работать с тем, что осталось. Мы не принадлежим ни к какой партии, политическим течениям – защищаем безопасность России, соотечественников, служим только Закону.

Четвертое. Новые структуры МБ позволяют вести успешную работу по выявлению и пресечению подрывной деятельности иноспецслужб, защитить экономику, усилить борьбу с терроризмом, коррупцией, контрабандой, наркобизнесом, вместе с милицией и другими органами нейтрализовать преступность во всех ее проявлениях.

Пятое. Поднять престиж нашей профессии, уровень моральной и духовной жизни сотрудников. Как и прежде, при всех трудностях и перипетиях современной жизни наши сотрудники должны быть скромными, честными, порядочными людьми, заслужить уважение людей.

Шестое. О нашем предшественнике КГБ СССР и МБ РФ как преемнике. Было бы глупо, бессмысленно и безнравственно отрицать историю органов госбезопасности, механически перевернув ее страницы, а то и вовсе умолчать о них или обливать помоями. Были печальные, трагические страницы в годы культа, но и нельзя перечеркнуть все достигнутое ВЧК-КГБ, все труды, все лишения, профессионализм и самоотверженность чекистов в годы войны, прошедших тяжкие испытания в послевоенный период, выполнявших свой долг и делавших все возможное по укреплению законности и правовой защите своих соотечественников.

Седьмое. Мы должны владеть политической и оперативной обстановкой в России, в странах содружества и за рубежом, нести ответственность за оперативность, качество и объективность информации, действовать грамотно, четко, нужна компетентность, наступательность, целеустремленность, инициатива. Каждому работать творчески, искать новое, выходить в рабочем порядке с конкретными деловыми предложениями по любому вопросу на любой уровень, в чем, я думаю, сыграет свою роль и «Вестник контрразведки».

Давайте работать под лозунгом – равнодушным и безучастным не должно быть места в наших рядах!»

…Уходил я от Виктора Павловича Баранникова с каким-то забытым в последнее время чувством. Я бы не сказал: с оптимизмом, с верой в будущее МБ. Но уже не в том угнетенном и униженном состоянии, в каком пребывало большинство из нас, переживших трагический перелом нашего времени.

Остается лишь сожалеть, что сердце Виктора Павловича Баранникова не выдержало тяжелейшего морального, психологического и физического давления. Баранников, как честный человек, не вписался в президентскую команду. Но костяк чекистов-профессионалов он сохранил.

Он скончался в июле 1995 года. На его похороны пришли многие сотрудники и отставники как ФСБ, так и МВД. Пришли многие видные коммунисты, оппозиционеры других партий, депутаты госдумы. Баранников перед кончиной открыто выступал против нынешней власти. Тут были Купцов, Ачалов, заместитель директора ФСБ Сафонов. Начальник управления кадров генерал Соловьев сказал о Баранникове:

– Он был сильный и порядочный человек, его любили и уважали…

 

 

VI. КРУГОВАЯ ОБОРОНА ВЛАСТИ

 

Отзвучал и растаял неземной голос Бурбулиса. Из воздвигнутых им замков вернулись к своим разбитым корытам руководители местных управлений, контрразведчики, защитники рубежей Отечества.

Баранников, которого через год уволят, зажатый новыми, еще не закрепленными законодательно установками, пытался привести в движение наспех сколоченную систему МБ. Однако система госбезопасности – государственной безопасности! снесенная до основания, подобно памятнику Дзержинскому, столько лет была парализована, что придать ей «ход» (по Бурбулису), боеспособность и наступательность в ближайшие годы едва ли было мыслимо.

Власть озабочена самовыживанием. Чекист по природе своей – государственник. Лиши его этой высокой обязанности, и пожнешь в лучшем случае оппозицию, в худшем – безответственность и анархию.

Вся череда реформирования силовых структур – форма борьбы несостоятельной власти с оппозицией в спецслужбах и соответственно в обществе. Во имя самосохранения власть сознательно жертвовала безопасностью государства. Отсюда идеология отказа от самого понятия «внешняя угроза» и матерное слово демократов – «патриот».

Об этом хотелось сказать, прежде чем освещать дальше деятельность органов государственной безопасности уже после 1992 года, когда стремительно пройдут новые реорганизации: МБ-ФСК-ФСБ, и станут по воле президента сменяться, не оставляя видимого следа, неугодные руководители.

 

ФАПСИ

 

Первейшей ошибкой тотального погрома («реформирования») КГБ стало дробление его подразделений и придание им самостоятельного статуса, особенно таким, как Управление правительственной связи (УПС). Речь идет об оперативной связи ВЧ («Кремлевка»), без которой любая спецслужба парализуется, становится глухой и незрячей.

Вспомним путч ГКЧП и отключение в Форосе на какие-то сутки спецсвязи у отдыхавшего там с семьей Горбачева. Нетрудно представить себе и более экстремальную для страны ситуацию.

Итак, вместо УПС, а также восьмого и шестнадцатого главков КГБ появилось самостоятельное ведомство – Федеральное Агентство Правительственной Связи и Информации при президенте (ФАПСИ), где, по общему мнению специалистов-комитетчиков, «сотрудников стало больше, а порядка меньше».

Возглавлял ФАПСИ до 1998 года генеральный директор, генерал-полковник Александр Старовойтов.

Не успели еще поделить между собой здания, оборудование, мебель, как ФАПСИ начало предъявлять претензии к основному наследователю имущества КГБ – ФСК. Якобы «забыли» передать ФАПСИ Академию ФСК (бывшую Высшую школу КГБ СССР), что на Мичуринском проспекте. Впрочем, ФАПСИ претендовало лишь на один из факультетов Академии – Институт криптографии, связи и информатики (ИКСИ). Однако частнособственнические интересы сказались выше здравого смысла. Началась разрушительная для Академии тяжба, за которой стояли президентские службы.

Сама идея «приватизации» ФАПСИ шла от демократической власти, решившей монополизировать прослушивание телефонных разговоров лиц, входящих в элиту общества; оппозиционные движения, партии и организации; редакции газет и журналов, Государственную думу и др.

Увы! Руководители государств приходят и уходят, а политический сыск остается. Он может видоизменяться, но вечен, как Вселенная…

Сразу же прозвучали обвинения в адрес ФАПСИ, требования соблюдать Конституцию. Даже глава Администрации президента и заместитель председателя Совета Федерации вынуждены были сделать сенсационное заявление о незаконном прослушивании их телефонов.

Итак, «охота на ведьм» происходила даже в «своем» демократическом окружении. Политика – это дело… одни говорят «тонкое», другие «грязное». Стоило ультрадемократу Юшенкову, председателю думского Комитета по обороне, выступить с критикой властей по поводу начала военной операции в Чечне, как у него тут же отключили «вертушку». Кто это сделал, по чьей команде, господин Юшенков так и не смог выяснить.

А ведь депутаты сами принимали закон о прослушивании, не оговорив, в чьих руках должны находиться рычаги политического и психологического воздействия на неугодных власти граждан и как противодействовать произволу ФАПСИ. У президента оказалась неограниченная власть, данная ему законодателями в состоянии «революционной» эйфории.

Ельцин на танке заворожил народ, затмил собой Ленина на маленьком броневике.

Справедливости ради, это сравнение стоит развить. Ленин возглавил бедную, голодную, истерзанную мировой, а затем и бесконечной гражданской войной, походами Антанты, восстаниями, мятежами и прочими распрями, Россию лаптя и сохи. Ельцину в наследство досталась могучая держава, обладающая ядерным оружием, проникшая в космос и имеющая другие великие достижения, в том числе в области криптографии, дающие возможность добывать и защищать информацию. Именно по этим трем параметрам, по мнению западных политиков, и определяются признаки великой державы. Что касается ФАПСИ, то в державной России – это гигантская секретная империя закрытой связи и информации при президенте.

А у кого информация – у того и власть.

И не только в своей стране, но и в мире. Понимая это, американцы, например, с каждым годом увеличивают расходы на средства информационной борьбы. За последние 15 лет они возросли в четыре раза, эти расходы превышают все программы вооружения страны.

В ФАПСИ тоже это понимают и считают, что в ХХI веке главная угроза для России – это в информационной сфере.

И здесь они правы. Но при этом предательски разбазаривают великие технические достижения. Что стоит одна только сделка с самой информированной и продуктивно работающей в этой области израильской разведкой МОССАД, с которой ФАПСИ заключило через подставных лиц невинный, казалось бы, договор о страховании своих сотрудников. За скромную плату израильская разведка влезла в святая святых секретов ФАПСИ – вплоть до полного списка ее сотрудников с указанием их должностей, адресов, служебных и домашних телефонов! Тут уж недалеко и до пресловутого «ядерного чемоданчика», который в ФАПСИ значится как АСУ «Казбек», о чем благодаря публикациям в открытой печати стало известно всему миру.

Публикуют открыто секретные сведения и перечень закрытых научно-исследовательских институтов… Ну и что? Выпустил же Калугин книгу с воспоминаниями о работе советской разведки в США, «невольно» провалив агента? И Бакатин выдал секреты КГБ посольству США…

Теперь уж и не понять, что движет этими людьми, дорвавшимися до власти – глупость или умышленное и открытое предательство?

В любом случае это трагедия. Глупость и предательство при демократии стали еще двумя национальными бедами России после пьянства, воровства и дорог.

Вот и ФАПСИ превратилось в заурядное коммерческое предприятие. Его руководство ворует, выставляет на показ свои изделия, публикует секретные материалы в открытой печати. В свое время даже могущественному Берии не удалось подчинить себе эту службу, замыкавшуюся непосредственно на Сталина, который не доверял ее никому. Лишь после развенчания культа Сталина информационную службу передали под контроль и опеку КГБ.

Теперь все возвратилось на круги своя. После событий в августе 1991 года Президент подчинил себе ФАПСИ. Теперь в эту организацию стекаются результаты выборов – и думских и президентских. Это ли не рычаг власти?

По заявлению Старовойтова, в ФАПСИ трудится более 300 кандидатов наук, докторов, академиков и членов-корреспондентов. В основном математики. И не случайно. Русская шифровальная служба и создатель первого шифратора академик Котельников известны всему миру. А имеющиеся на вооружении ФАПСИ современные ЭВМ способны выполнять более миллиарда операций… в секунду!

В свое время, когда я работал в Инспекторском управлении, по заданию руководства КГБ СССР и непосредственно своего шефа генерала Толкунова пришлось выполнять одно деликатное поручение – провести тщательный анализ эффективности одной информационно-аналитической системы, авторы которой выдвигались на Ленинскую премию. Тогда-то я и познакомился со многими учеными – шифровальщиками, дешифровальщиками, радиоперехватчиками, кабинетными работниками, но имеющими немало правительственных наград. В частности, с генералом Андреевым, умным и обаятельным человеком. Он многое рассказал мне о российской криптографии, перед которой склоняли головы американские специалисты. Говорил, что сила их – в тщательном хранении секретных разработок: «Умное – оно тихое».

К сожалению, у сотрудников сегодняшнего ФАПСИ секреты не держатся. Одно дело рассказать историю о том, как Хрущев «проговорился», поведав всему миру, что благодаря нашим дешифровальщикам секреты американской службы АНБ давно известны (кстати, потом эту службу там на долгое время прикрыли), другое – рассуждать о технических параметрах ФАПСИ в открытой печати. Этим, кстати, грешит порой и Старовойтов, и его контролеры из военной контрразведки, публикуя подобные материалы в «Известиях», «Российской газете» и вездесущем «Московском комсомольце»…

Представить на всеобщее обозрение на международной выставке «СВЯЗЬ-ЭКСПОКОММ-95» уникальные технические разработки и возможности ФАПСИ – такого что-то не встречалось в истории спецслужб. Даже «Российская газета» дала примечательный заголовок для своей статьи: «Самый секретный секрет». И она права, без всякой натяжки…

«Известия» опубликовали в 1995 году более развернутое толкование этой «услуги» в статье: «ФАПСИ не только поделится секретной связью с коммерсантами, но и будет защищать их тайны». И только ли с «новыми русскими» коммерсантами готово поделиться ФАПСИ?

Автор статьи пишет: «специалисты ФАПСИ разработали новую информационно-телекоммуникационную систему ИТКС, проект которой был одобрен на закрытом (курсив мой. – авт .) заседании правительства…» Но если система рассматривается на закрытом, то почему сообщается об этом в открытой печати?

В интервью заместителя генерального директора ФАПСИ Ю. Шанкина читаем: «В мире существует только два мощных криптографических центра: в США – АНБ и в России – ФАПСИ. Речь идет не только о квалифицированных криптографах, но и большой инфраструктуре…»

А далее – подробнейшие технические справки.

Спустя год в тех же «Известиях» появился броский заголовок: «Генерал ФАПСИ сидит в Лефортово…» Сообщалось, что арестован генерал-майор В. Монастырецкий, начальник финансово-экономического управления ФАПСИ «за хищение государственного имущества в крупных размерах». Вот как делились руководители ФАПСИ секретной связью с коммерсантами!

В одном случае Монастырецкий присвоил 20 миллионов марок ФРГ в процессе расчетов с инофирмами (велики должно быть услуги мировому «предпринимательству»), в другом – прихватил 28 миллиардов рублей, направив их на скупку акций Нижнетагильского металлургического комбината, а в третьем – 5,5 миллиарда рублей, выделенных государством на закупку кабеля для ФАПСИ. Деньги почему-то оказались на счетах одного из частных акционерных обществ, а проценты за оборот у Монастырецкого, по выражению газеты «МК», «лучшего друга и соратника гендиректора ФАПСИ Старовойтова». «Омут коррупции, в который засосало руководство ФАПСИ», – констатирует «Московский комсомолец».

Какая уж тут коррупция, такое воровство можно толковать только как предательство!

Читаем дальше. «Новая газета» 21 сентября 1997 года задает вопрос: «Сколько квартир имеет генеральный директор ФАПСИ и его заместители?» И перечисляет. У одного генерала Монастырецкого: одна, стоимостью 1 млн 300 тыс. долларов, другая – 2 млн 600 тыс. долларов… А таких генералов в ФАПСИ 70! И отнюдь не на деньгах мафии жирует эта организация. Оказывается, Монастырецкий был взят в активную разработку немецкой разведкой БНД. А Старовойтов будучи в Германии вместе с сыном, заехал в Люксембург и снял там со счета в банке 300 тыс. долларов. Чьих? Более того. Его задерживает французская разведка и допрашивает около шести часов без перерыва. Многое можно сказать за это время!

У России, оказывается, нет доктрины собственной информационной безопасности!

В печати уже сообщалось, что Минобороны и ФАПСИ защищают лишь собственные профессиональные секреты. Никакой защиты государственных электронных ресурсов! Естественно, что негосударственный сектор экономики, банковская база данных остаются и вовсе незащищенными.

До 1997 года я считал, что, по крайней мере, Центробанк прикрыт самыми надежными на сегодня системами ФАПСИ. Но вот «Новая газета» (№ 46, 1997 год) под заголовком «Как украсть миллиард из ЦБ» публикует заявление одного хакера: «Чтобы попасть в ЦБ, мне нужна комната с десятком компьютеров. Через два месяца я переведу на свой счет три миллиарда…»

«Вся система защиты с охраной бронированных комнат, компьютерным контролем и пр. кажется сегодня никчемной и абсурдной, – делает вывод газета. – Так как нет преграды, которую не взял бы хакер нового поколения – взломщик территорий…»

Выступающий в качестве комментатора этой публикации авторитетный специалист, генерал-лейтенант в отставке, бывший начальник Управления информации Службы внешней разведки, доктор наук, профессор МГИМО Николай Леонов, говорит следующее:

«Министерство обороны США фиксирует до 350 попыток проникновения в банк данных Пентагона ежемесячно! В Германии юный хакер смог расшифровать и предать огласке переговоры, которые шли на базе НАТО… В грядущем столетии из хакеров выйдут настоящие суперразведчики, которым не нужно никуда выезжать, рисковать жизнью. Вооруженные лишь персональным компьютером, они будут сидеть где-нибудь на даче в Подмосковье… В XXI веке в беззащитном положении окажутся те страны, которые отстанут в электронике. Сегодня российские спецслужбы лишены средств на развитие научно-исследовательской работы. В этом у России незавидное будущее…»

Леонов подчеркнул, что «сегодня электронный «медвежатник» – самая высокооплачиваемая профессия», а «в России у хакеров один заказчик – криминал». Закончил свой комментарий профессор убийственной фразой:

«Пятнадцать лет назад мы вынуждены были купить сименсовские комплексы для военных институтов. До сих пор не уверены, что они не выдают информацию чужим…»

 

Где замок от границы?

 

Для начала задачка с двумя неизвестными. Первое неизвестное – поскольку ушли из СССР прибалтийские республики, став самостоятельными, то где теперь граница между ними и Россией? И второе – как поступить, скажем, начальнику приграничного областного аппарата безопасности, если на его территорию ворвались иноземцы?

Раньше такие конфликты решались либо вооруженным путем, либо дипломатическим.

Скажем конкретнее. На территорию Псковской области проникают 25 латышей с автоматами и пистолетами, захватывают двух охотников-псковичей и не возвращают их.

Псковский начальник, как это и должно быть, сообщает о происшествии шифровкой в Центр. Теперь следует немедленно поднять на ноги Министерство иностранных дел – нота, протест, как это делается в нормальных государствах. Но проходит день, другой – Министерство безопасности не знает, что делать, МИД не чешется.

Псковичи другую шифровку в Центр – просят разъяснения, сообщают, что поставили в известность о случившемся областного прокурора и готовы отдать весь материал для возбуждения уголовного дела. После долгого молчания Москва сообщает:

«Решайте этот вопрос на уровне своего региона, а не получится – будем действовать через МИД. Нам всем сейчас надо думать о том, как строить взаимоотношения с бывшими союзными республиками…»

Другой пример. Границу России пересек установленный разведчик, а направляется он в Среднюю Азию, то есть в другие государства. Раньше все решалось просто. Как только пересек границу СССР иностранец, тут же из контрразведывательного банка данных Центра выскакивает информация – имеет этот человек к иноспецслужбам отношение или нет. Иногда он еще пакует чемоданы где-то в Англии, а на КПП границы уже летит шифровка: проследует такой-то – сообщите. Теперь все порознь в России: граница, таможня, внешняя разведка, МБ, МИД. И никакого взаимодействия.

А установленный разведчик, или шпион, – назовите как хотите, уже в Москве. Проездом. Как организовать совместную работу с контрразведывательными подразделениями государств Средней Азии, если нет никаких контактов даже со своими российскими подразделениями различных ведомств? Нет и соответствующих соглашений ни по линии СНГ, ни по российской. Тупик!

«Повседневная жизнь преподнесет нам еще много неожиданностей», – рассуждает по этому поводу заместитель министра А. П. Быков.

«Давайте будем в каждом конкретном случае искать оптимальные пути решения таких проблем, пока нет ни соглашений, ни правовой базы,» – уходит от поставленного псковичами вопроса первый заместитель начальника управления контрразведки В. М. Камалов.

Была граница на замке – теперь ни замка, ни самой границы. И попробуй определись, на каких тут подступах работать – на «дальних», или на «ближних»? Что должны делать пограничники, а что сотрудники органов безопасности?

Между тем прибалтийские пограничники в силовом порядке теснят российских со своих родных рубежей. Еще и издеваются: «Это вам не остров Даманский…»

Хорохорятся, видя нашу безнаказанность. Нет границ с Балтией, и пограничного контроля нет. Государство наше российское стало уязвимым, проницаемым для неконтролируемого потока иностранцев со всей их идеологией, наркобизнесом, порнографией, сексом, спидом, чумой… И всеми прочими прелестями Запада!

«Саратов открыли для посещения иностранцев. У меня вопрос: может быть, нам создать свой, самостоятельный Комитет по охране границы?» – такой вопрос задал на всероссийском совещании В. П. Шевченко, контразведчик из Саратова. Отвечал ему заместитель начальника управления контрразведки В. М. Камалов.

«Охрана границ, – сказал он, – была неотъемлемой частью контрразведки и системы безопасности вообще. Пограничники – наши плоть от плоти парни. Когда был один руководитель, в ведении которого находились и погранвойска, он располагал общей информацией. А сейчас и обмена информацией нет…»

Указ Президента Ельцина от 25 февраля 1992 года возвестил о кончине КГБ и рождении Министерства безопасности, но ровно ничего не решил в отношении пограничников. Войдут ли они в состав органа безопасности, как бы он ни назывался, или станут существовать под своей собственной крышей?

Декретом Совнаркома от 28 мая 1918 года была учреждена пограничная охрана России и по 1991 год погранвойска входили в состав органов безопасности СССР.

Погранвойска были выведены 6 ноября 1991 года из состава КГБ СССР в связи с массовым погромом всех советских структур после ГКЧП. Так они и остались «ничейными». Даже никому ненужными. Разве что подчинили их наскоро созданному Комитету по охране госграниц.

12 июня 1992 года, спустя три с половиной месяца после его создания, Комитет по охране госграницы вновь подчинили Министерству безопасности России.

Затем началось перетягивание каната во всех властных структурах России. Президент ударил из танковых пушек по «Белому Дому» по Законодательной власти, по депутатам, избранникам народа. Уже 30 декабря 1993 года пограничную службу снова вывели из структуры Министерства безопасности и создали самостоятельное ведомство – Федеральную погранслужбу (ФПС), подчиненную непосредственно Президенту.

Таким образом, власть переориентировала погранвойска на охрану самой себя.

С тех пор две вывески висят на разных подъездах одного здания на Лубянке. И встречаются сотрудники МБ и ФПС лишь в столовой.

Хорошо это или плохо?

Известно, что основателем погранвойск в России был Иван Грозный. 16 февраля 1571 года он принял «Приговор о станичной и сторожевой службе», документ об образовании самостоятельной пограничной стражи России, ее Устав. Этот день следовало бы считать праздником Дня пограничника России.

15 октября 1893 года указом императора был создан Отдельный корпус пограничной стражи в составе восьми округов.

28 мая 1918 года Совет народных комиссаров принял декрет об учреждении пограничной охраны Советской России.

Не будем сожалеть о том, что нет сегодня того императорского «отдельного корпуса пограничной стражи», как нет уже и мощной пограничной охраны государства в системе КГБ, а тем более станичной и сторожевой иваногрозненской службы. Сегодня важно вернуть России прославленную в истории надежность ее границы…

Летом 1993 года федеральную погранслужбу возглавил профессиональный военный, прошедший весь нелегкий путь от командира взвода до первого заместителя начальника Генштаба России, генерал-полковник Андрей Иванович Николаев. Кстати, во многом он повторил путь отца, в двадцать один год командовавшего полком, прошедшего войну, награжденного многими боевыми орденами.

Границе повезло – пришел талан