На то и щука, чтобы карась не дремал

 

Договориться получалось не всегда, и тогда в ход шли уже другие «аргументы».

 

– От одного источника поступила информация, что две досаждавшие нам банды решили объединиться. Учитывая малочисленность нашей группы, подобная перспектива нас не обрадовала. Решение проблемы подсказала сама жизнь. Объединиться-то они объединились, но верховодить мог только один. Другому же пришлось поступиться частью своей власти…

 

Зная особенности национального характера, разведчики справедливо полагали, что рано или поздно ущемленная в своих полномочиях сторона начнет испытывать недовольство. В то время как власть предержащая, опять-таки, в силу своей восточной недоверчивости и подозрительности, будет во всем видеть заговоры и желание восстановить попранные привилегии. Вот тогда-то останется только подбросить несколько сухих дровишек в разгорающийся костер взаимного недоверия и немного довернуть ситуацию в нужное русло.

Стали ждать.

 

– Немного погодя нам стало известно, что ситуация развивается точно по предполагаемому сценарию. Как и ожидалось, главарь объединенной банды был не на шутку озабочен поведением своего подельника и во всем видел интриги и заговоры…

 

Его подозрения подкреплялись еще и тем, что в последнее время духам здорово доставалось, и буквально накануне район их базы изрядно отутюжили «грачи»[15]. Согласно разведданным, банда не попала под удар только благодаря случайному стечению обстоятельств, и в данном случае «каскадерам» это было на руку. Затаив злобу, главарь с большим вниманием отслеживал каждый шаг своего «соратника», который буквально накануне авиационного удара по какой-то своей надобности с отрядом верных ему людей отъехал в свой родовой кишлак, да и задержался там на некоторое время.

Медлить было нельзя. Не мудрствуя лукаво, разведчики состряпали письмо: «В следующий раз будь точнее. Деньги заберешь в заброшенном колодце». Через доверенное лицо оно «случайно» попало в руки к недоверчивому главарю. Для пущей убедительности в заброшенный колодец подбросили стопку денег, завернутую в старый кусок советского брезента. Все выглядело вполне естественно. Никто не почувствовал подвоха. Восточная кровь вскипела моментально…

Уж как там все происходило в деталях, никто не знает, но, по разведданным, в результате выяснения отношений недавно объединенная банда практически перестреляла друг друга. Уцелевшие после этой перепалки крохи серьезной угрозы разведчикам уже не представляли.

– Это была наиболее типичная ситуация. Подобных случаев в нашей практике было немало.

 

«Это война афганского народа…»

 

– В наши дни принято огульно чернить все, что связанно с вводом и пребыванием ограниченного контингента советских войск на территории Афганистана. Средства массовой информации наперебой клеймят, обличают, разоблачают, припечатывают штампы. Кажется, только ленивый не пнул «кремлевских старцев», равнодушно отправивших наших ребят на эту бойню. На моей же памяти был случай, о котором сегодня редко можно услышать или прочитать. Речь идет о шифровке, отправленной в войска ОКСВ [16] за подписью генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева. Время стерло из моей памяти точный текст. Столько лет прошло… Но приблизительно это звучало так: «Солдаты и офицеры! Вы все наши дети. Мы дорожим вашими жизнями. Берегите себя! Не ввязывайтесь в бессмысленные боевые столкновения. Не поддавайтесь на провокации. Действуйте только во вторых эшелонах. Помните, что это война афганского народа…» И дальше в таком же духе… Я лично читал этот документ. Очень искренний и человеческий…

 

Однако отсиживаться во вторых эшелонах получалось далеко не всегда. Вояки в афганской народной армии были, мягко говоря, никудышные. Воевали, как Аллах на душу положит. Простенько, без изысков.

Одно время «каскадеры» долго боролись с местными особенностями стрельбы из танка: вначале в одну сторону минут пятнадцать-двадцать лупят без разбора и прицеливания, потом развернут на несколько градусов башню – и еще столько же тупо палят в белый свет, что в копеечку. Куда летят снаряды, на чьи головы падают, никого не волновало.

Поэтому при возникновении серьезных проблем с душманами и при планировании крупных военных операций афганцы нередко обращались за помощью к «шурави».

 

– Как-то раз афганское военное командование обратилось к нам с просьбой освободить из плена родственников партийных работников НДПА, находившихся в одной из окрестных банд. Руководство долго не давало «добро» на проведение этого рейда. Нам говорили, что это проблемы афганцев, пусть они и освобождают своих родственников собственными силами, а нам в данном случае идти на риск нецелесообразно. Тем не менее согласие мы все-таки получили.

Выход спланировали самым тщательным образом. Подробно опросили источники, обобщили и проанализировали полученную информацию, выработали оптимальный маршрут. Нервы были на пределе, но все прошло хорошо. И банду уничтожили, и пленных освободили, и свои все целы остались.

 

Солдат берегли, что детей

 

– Ребята у нас служили замечательные. Отлично подготовленные, выносливые, в совершенстве владевшие стрелковым оружием, будь то автомат или снайперская винтовка. Все они, в сущности, были еще детьми. Мальчишки, еще ничего толком и не познавшие в своей жизни. Мы, офицеры, опекали своих бойцов, что детей малых: пайки свои всегда отдавали в общий котел, фрукты покупали, чай, конфеты, сладости разные. Как могли, скрашивали им суровые армейские будни.

Их сверстники, проходившие службу в Союзе, во время увольнения, пусть и не часто, но все-таки могли сходить и на дискотеку, и в кино, и с девчонками познакомиться, и увольнялись «героями». На груди от всевозможных знаков и значков за успешно сданные нормативы места свободного не было.

Наши ребята ничего, кроме этой войны, не видели, и в увольнения они не ходили. А куда было идти, когда за каждую голову цена назначена?! Да и «нормативы» у них были другие – боевые операции, правда, знаков за это не давали. Так что к концу службы на их груди, не в пример тем «орлам», что служили на Родине, кроме комсомольского значка и не было ничего…

 

Пересятника такое положение вещей несколько озадачивало, но изменить что-либо он не мог. Да тут случай помог.

Поручили ему, так сказать на общественных началах, оказать помощь в создании местной молодежной организации. Что-то вроде комсомола, в структуре которого он успел в свое время поработать. Благодаря этому поручению его пути пересеклись с Александром Потаповым – командированным из Москвы работником ЦК ВЛКСМ. С ним-то Олег и поделился своими размышлениями о подобной несправедливости.

– А давай мы их по своей, комсомольской линии наградим. Знаки у нас красивые, прямо-таки «ордена», а не знаки.

Сказано – сделано.

Каждого бойца наградили. Да не одним, а несколькими. То-то у них радости было. Одним словом – дети!

 

Казна воюет, а сума горюет

 

Чем больше Пересятник вникал в суть происходящих вокруг событий, тем больше его волновала одна отчетливо обозначившаяся проблема.

 

– Советский Союз, взяв на себя обязательства по поддержанию новой власти, нес в Афганистане огромные экономические затраты, в то время как Пакистан, Иран, некоторые европейские страны, пользуясь бессилием этой самой власти, вели на территории страны несанкционированные разработки полезных ископаемых, получая при этом баснословные прибыли.

Оперативная информация о проведении этих разработок и вывозе полезных ископаемых за пределы страны поступала регулярно…

 

Как-то раз знакомые афганцы в знак искреннего уважения пообещали подарить Пересятнику огромный булыжник лазурита. Офицер искренне был удивлен такой неожиданной щедростью.

– Да у нас этого добра в горах целое море, – уточнили они.

Информация заинтересовала. Цену этому «морю» Олег оценил моментально. До службы в органах госбезопасности он успел окончить политехнический институт по специальности «инженер-механик горного оборудования». Согласовав свои действия с командиром группы майором Джусоевым, он в многочисленных беседах с местными жителями собрал достаточно подробную информацию о залежах полезных ископаемых в районе и составил описание этих месторождений. На основании полученных данных Пересятник подготовил подробную справку, в которой акцентировал внимание руководства на возможность разработки Советским Союзом больших запасов драгоценных и полудрагоценных камней в Афганистане, грамотно, со знанием дела обосновав свои предложения. Подготовленный документ отправили в Кандагар.

 

– В то время командиром команды «Кавказ» был не разведчик, а войсковой офицер подполковник Олег Вехов. Не берусь судить, чем именно аргументировалось подобное решение. Возможно, его назначили для разработки боевых операций и поддержания воинской дисциплины. Возможно, на то имелись еще какие-нибудь причины. Но факт остается фактом…

 

Ознакомившись с содержанием справки, Вехов не придал ей большого значения. Положив документ в дальний ящик письменного стола, он ввалил подчиненным за то, что отвлекаются от серьезной работы на всякую чепуху, и с чувством исполненного долга забыл о его существовании.

Буквально через два месяца из Первого Главного управления КГБ СССР, занимавшегося внешней разведкой, в Кандагар прилетел очень большой чин. Цель его командировки практически дословно соответствовала обозначенной в справке Пересятника проблеме: необходимость принятия мер по компенсации СССР экономических затрат за счет разработки советскими специалистами природных богатств Афганистана.

Вот тогда Вехов вспомнил о пылившемся в его столе документе и представил его командированному из Москвы офицеру.

– А капитан-то ваш – умница! – оценил он по достоинству прочитанную справку. – И почему она столько времени пролежала у вас? Почему своевременно не дали ей хода, не вышли с предложением?!

Обозначившийся конфуз исправили незамедлительно. Справку отправили вначале в Кабул, а затем в Москву, откуда группе поступило официальное указание более подробно проработать этот вопрос.

 

– После официального указания заняться этой проблемой мы подготовили более серьезный и развернутый документ. Для изучения ситуации на месте из Москвы в Кабул прилетел советник по геологии. Буквально через два дня он бесследно исчез. Вышел в город и не вернулся. Так его и не нашли. То ли он был похищен, чтобы сорвать возложенную на него миссию, то ли, наоборот, чтобы помог душманам найти что-либо стоящее и организовать разработку. Однако больше его никто не видел…

 

Новогодняя трагедия

 

Недалеко от Калата, в нескольких километрах от базы «каскадеров», в древней афганской крепости дислоцировался полк афганской народной армии. Не раз и не два советские разведчики проводили с военнослужащими этого полка совместные боевые операции по обезвреживанию душманских формирований. Случалось, что афганское войско приходило на выручку «шурави» во время вооруженных нападений на их базу ночных «гостей». Расстояние-то небольшое. Стрельбу сразу слышно. Чуть начнется заварушка какая – сразу звонят друг другу, уточняют, что да как, не подсобить ли чем. Так друг друга и прикрывали. Душманы о таком тесном взаимодействии знали. Их агенты в афганском полку ничего не упускали из вида, все подмечали, обо всем исправно доносили. Но однажды душманы смогли грамотно использовать столь тесные контакты в своих целях.

…Случилось это на Новый 1982 год. 31 декабря в полночь решили разведчики ознаменовать встречу Нового года праздничным салютом. Вывалили гурьбой во двор метеостанции и давай палить из автоматов почем зря. Из афганского полка тут же позвонили, уточнили, что случилось.

– Да ничего. Новый год встречаем, – успокоил их дежурный.

На следующий день со стороны крепости послышалась стрельба. Разведчики, в свою очередь, незамедлительно связались с полком, чтобы выяснить ситуацию. Оказалось, что теперь уже афганцы какой-то свой праздник отмечали. И когда 2 января со стороны Калата раздался треск автоматных очередей, афганцы подумали, что русские опять что-то празднуют, а разведчики посчитали, что у афганцев торжества растянулись на два дня. Никто никаких мер предпринимать не стал.

На самом же деле в это время разыгралась кровавая трагедия. Окружив Калат, душманы вырезали практически всех местных сотрудников Царандоя и ХАДа. После их ухода в мечети нашли пять связанных и избитых офицеров. Почему их не убили – только Аллаху известно.

 

– По всей видимости, среди них находился агент душманов. Одного оставить в живых – все равно что клеймо на лбу поставить, а в группе затеряться не трудно. Невесть какая хитрость, но сработала. Наводчика, который грамот но просчитал ситуацию и не преминул ею воспользоваться, так и не нашли…

 

Как-то раз в одном из местных духанов Пересятник встречался со своим источником – афганским госслужащим среднего звена. Разговор неторопливо протекал за сменявшими друг друга чашками чая, без которых, согласно местным традициям, не проходил ни один серьезный разговор. Порой эта неспешность очень раздражала разведчиков. Бывало, каждая секунда на вес золота, а источник и не думает торопиться, выкладывая информацию с чувством, с толком, с расстановкой, с «лирическими отступлениями» о самочувствии отца, брата, свата и тому подобных подробностей. Так было и на этот раз. Собеседник явно не торопил события, приберегая самое интересное напоследок. Когда все условности были соблюдены, он рассказал о том, что неподалеку от Калата упал советский вертолет.

– Народ говорит, вроде бы и летчики живы, – как бы между делом продолжил он тему, не спеша, со смаком попивая чай из старой потрескавшейся пиалы.

– Точно живы? – насторожился Пересятник.

Афганец лениво отломил кусок засахарившейся халвы, медленно отправил его в рот и, зажмурив глаза от удовольствия, неторопливо стал пережевывать лакомство. С трудом подавив в себе назойливое желание встряхнуть погружающегося в нирвану «штыка»[17], Пересятник терпеливо ждал ответ.

– Вроде бы точно, – запив халву чаем, наконец произнес тот.

Пересятник поспешил на базу и незамедлительно связался со своим руководством. Ответ был неожиданным:

– Проведение операции… запрещаем!

«Каскадеры» тут же отправили еще один запрос на проведение операции – опять отказ. Они еще один… Так продолжалось несколько раз. Наконец поступило очень скользкое разрешение, которое в случае нежелательного развития событий можно было расценить и как запрет.

Не теряя ни секунды, разведчики на двух бэтээрах понеслись к месту предполагаемого падения «вертушки».

 

– Мы успели вовремя. «Духи» подобрались почти вплотную к летчикам, у которых боеприпасы были практически на исходе. Ребятам еще здорово повезло. Пока мы согласовывали операцию, пока добирались, все могло закончиться очень трагично. Да, видно, не судьба!