Переводчики: leno4ka3486, Leon, ZarinaKatarina

Редактор: marisha310191

 

Глава 3

 

Прежде чем мозг включается, я уже у двойных дверей. Без усилий, словно по щелчку пальца, они распахиваются, открывая взору бессознательного с плохой кожей работника отеля и опасно красивого Колдуна, известного как Николай Скотос.

– Нико, – чуть не рыдая, я бросаюсь в его объятия. Он робко обнимает меня и крепче сжимает. Нико всегда легче шел на человеческий контакт, чем его старший брат. Физические проявления чувств никогда не были для нас проблемой.

– С днем рождения, малышка. Успокойся, я здесь, – говорит он, отодвигаясь, чтобы оценить мое тревожное состояние. Его глаза, как голубое и яркое безоблачное небо, становятся широкими от шока. – Охренеть, Габс. Что ты... что ты с собой сделала?

Я точно знаю, что он видит – разорванную, окровавленную рубашку, растрепанные волосы и глаза, которые не должны существовать не в одном из наших миров. Он видит меня такой, какой я стала.

Дрожащими руками, Нико медленно поднимает палец и касается меня под правым глазом – золотистым. Часть меня, которой суждено править Светом. Он громко вздыхает, когда наша кожа соприкасается вместе.

– Твои глаза, – шепчет он, от страха и удивления его голос становится хриплым, – Как ты...? Как ты это сделала?

– Я не знаю. Просто отказалась вознестись с чем-то одним. Я не хотела выбирать.

Он подносит другую руку к моему лицу и обхватывает мои щеки, закрывая глаза, когда чувство жжения появляется на его ладонях.

– Разве не больно? – спрашиваю я, озадаченная тем, почему Нико не вздрогнул, обжигаясь о мою кожу.

Глаза по-прежнему закрыты, Нико качает головой с грустной улыбкой на губах.

– Нет. Больше нет.

Когда наконец он открывает глаза и смотрит на меня, в них плавают не понятные мне эмоции. Что-то между страхом перед неизведанным и сюрпризом далекого прошлого. Я не могу сказать точно, опечален он моим решением или рад, или возможно и то и другое.

– Хорошо, – я пытаюсь улыбнуться. – Потому что мне нужна твоя помощь.

Я неохотно вырываюсь из его утешительных объятий и разворачиваюсь к сцене в гостиной.

Нико дергает за потный воротник служащего отеля и тянет его в номер люкс, после чего толкает туда же тележку с едой.

На языке Темных он что-то шепотом бормочет о грязных, отвратительных людях, и затем следует за мной в комнату.

– Какого хрена..., – начинает он, смотря на сломанную мебель. Затем его глаза останавливаются на Дориане и Алексе – которые по-прежнему стоят как сверхъестественные статуи. В мгновение ока он стоит около брата и хватает его за все еще мраморные плечи. – Что случилось? Кто это сделал с ними?

Я нервно кручу руками.

– Умм, думаю, это сделала я. – Встревоженный вид Нико резко обрывает меня, он хмурит брови

– Что?

– Клянусь, я не хотела! Я даже не знаю, как так вышло. На одну минуту я слетаю с катушек, а в следующий момент открываю глаза, и они вот такие! И теперь... теперь я не знаю, как все исправить. Даже не знаю, способна ли я на это. Пожалуйста, ты обязан им помочь.

Нико кладет руку на голову Дориана и закрывает глаза.

– Очнись, – командует он, акцентируя приказ голосом. К сожалению, для нас обоих, ничего не происходит. В застывшем взгляде Дориана читается любовь и забота.

Подойдя к Алексу, Нико делает тоже самое, и снова безрезультатно.

– Черт, – выкрикивает он, ходя кругами. Он проводит рукой сквозь неряшливо уложенные черные волосы и в отчаянии дергает длинные передние локоны.

– Что? Почему ты не можешь это исправить? Я думала твоя сила...

– Проблема не в моей силе Габс, – резко перебивает он, – В твоей. И я думаю, только ты можешь ее обратить. Я даже не могу пробиться сквозь заклинание. Что ты сделала?

– Ничего! – Не успевает Нико сделать следующий вдох, я уже стою напротив него. – Я ничего не делала! Я просто сидела здесь, пытаясь вбить себе в голову все это, – говорю я, махнув рукой между отцом, Дорианом и мной, – и следующее, что я понимаю, что они вот такие! Я ни черта не делала!

Словно мои слова щелкнули переключателем, и каждый светильник в комнате резко замигал и дрожь под ногами возобновилась.

Я сгибаю пальцы, когда знакомое чувство жжения ползет вверх по руке и запястью. Я чувствую, как оно переплетается с каждой веной и артерией. Я снова теряю контроль.

И если я с таким размахом разнесла комнату, просто подумав о том, что ситуация дерьмо, то что будет, если я выскажу вслух свои страх и разочарование.

Вопреки здравому смыслу и чувству самосохранения, Нико сжимает мои плечи, приводя меня в чувства. Я сразу же ощущаю его воздействие, приказывающее мне успокоиться. Этого недостаточно, но я чувствую его. Я чувствую, как он пытается пробиться.

– Посмотри на меня, Габс, – Его голос мягкий и спокойный, как если бы он разговаривал с младенцем или обезумевшим зверем, готовым напасть. Уверена, что я последнее. – Мне нужно, чтобы ты успокоилась, малышка. Если ты хочешь, чтобы я помог Дориану и Алексу, то ты должна слушать меня. Сможешь это сделать?

Я киваю, потому что хочу ему верить. Я хочу быть уверенной, что все будет хорошо.

– Хорошо, – он глаз не отрывает от меня. Нежно обхватывает мое лицо, проталкивая путь в мой разум. – Сфокусируйся на мне, хорошо? Сосредоточься на звуке моего голоса и ощущении моих рук на тебе. Смотри на меня и только на меня. Просто впусти меня, Габс.

– Хорошо, – шепчу я, заставляя себя делать то, что он просит. Я всем сердцем доверяю Нико. Даже когда Дориан всякий раз подводил меня, дружба Нико была неизменной.

Как будто шелковые нити пульсирующей магии исходят от моего тела, я тянусь к Нико, призывая сердце и разум открыться.

Мое сознание касается его – мысли и чувства Нико становятся моими собственными, я вижу себя его глазами. Все это потрясающе и невероятно, но я не сопротивляюсь. Мгновение, и я могу потерять связь.

Я не могу читать его мысли, в буквальном смысле, но могу ощутить. Конечно я ожидала почувствовать его игривость и рвение к опасности, возможно даже немного темного извращения, но вместо этого, меня переполняют меланхолия и ностальгия.

Мое горло сжимается, его тоска душит меня, и я стараюсь проглотить тьму, наступающую на меня.

Не понимаю – ведь Нико вечно беззаботный и озорной.

Как может столько грусти изнывать под такой красотой?

Я открываю рот, чтобы задать волнующий вопрос, но он моргает и связь теряется.

– Надо же, – бормочет он, делая шаг назад.

Я быстро моргаю, пытаясь понять, что именно случилось в те последние секунды.

Не могу быть уверенной, что я чувствовала. Увидел ли он, что творится в моей голове? Не думаю, что он дышал мной, но я видела как Дориан использовал свои глаза, чтобы проникнуть в мой разум, практически, используя свою силу, чтобы успокоить и уменьшить мою восприимчивость.

– Я увидел, что ты сделала. Черт, Габс твоя магия... невероятная. Я не вполне понимаю ее. И почти лишился сил, пытаясь пробиться. Я даже и близко не приблизился, чтобы управлять ею. Я не смог. – Он хмурится, наклонив голову. – Ты не похожа на нас. И ты не такая, как они. Ты намного больше.

Я закатываю глаза и разочарованно выдыхаю.

– Да, да, я другая. Я долбаная загадка. Но это все неважно, когда я даже не могу контролировать себя. – Я обхватываю себя за талию, вонзая пальцы в бока. – Я не доверяю себе, Нико. Не их жизни. Даже не свою собственную.

В мгновение ока, он передо мной, так близко, что я ощущаю прохладный воздух исходящий из его ноздрей.

– Твою мать, хватит, малышка! Многие из нас убили бы за твою силу, и поверь, некоторые попытаются. Преуспеют они в этом или нет тебе решать. Итак, кончай плакаться в жилетку и отзывай это чертово заклинание.

– Что? – усмехаюсь я. Что за чертовщина с ним происходит? Почему он так со мной разговаривает?

– Ты слышала меня. Отзывай. Сейчас же, Габс. Исправь то, что ты натворила, пока не стало хуже. Пока ты их не убила.

– Но... но я не могу! Я не могу этого сделать! Я не знаю, как! – Холодные слезы застилают мне глаза, но ни одна не падает. Я сильно сжимаю руки в кулаки, потому что огонь облизывает мои суставы.

– Немедленно, Габс! Сделай это. Покажи мне, кто ты такая! Ты хотела этого; ты выбрала эту силу. Теперь используй ее, черт возьми!

– Нет! Я не знаю, как! – От моего крика содрогается люстра, весящая над головой. Несколько хрустальных капелек падает вокруг нас, как будто покрывая пол градом.

– Всё ты знаешь! – Глаза Нико становятся тусклыми, ледяными. Он скалит зубы, рыча, все ближе и ближе подходит ко мне, пока не касается меня.

Тем не менее, я чувствую, как его сила кружит надо мной. Чувствую, как мрак просачивается из его пор, заражая меня.

Я чувствую его безрассудную ярость, которая разжигает во мне собственную. До тех пор, пока я не упиваюсь гневом и жаждой крови.

Ветра завывают и хлещут вокруг нас, и все, что не прибито к полу, падает. Мне все равно. Я хочу разнести все. Я хочу уничтожить все, что есть в комнате, расхерачить в щепки. Хочу сжечь отель дотла и станцевать на пепле. Я хочу выть на луну, словно животное, которым я являюсь.

– Выходи! – тяжело кричит Нико, на языке древних. Это не был английский, а язык Тьмы, но я его понимаю. Я чувствовала слова, притягивающие что-то внутри меня, доминирующие над моими человеческими инстинктами и напрямую говорящие с тьмой внутри меня.

Призывающие зверя, бьющегося во мне.

Нико продолжает бубнить, все больше и больше овладевая моей душой с каждым словом. Я чувствую, что ускользаю и не могу это контролировать. Я хочу делать то, что он говорит. Я хочу подчиниться этой тьме.

От следующей, произнесенной им команды, я уже стою прямо перед Дорианом и Алексом. Еще одна вспышка света, а я уже тянусь к ним, вытянув вперед руки. Затем тоже начинаю бубнить слова, которые никогда не слышала, да и не произносила. Слова, которые даже не понимаю.

– Очнись.

Точно не могу сказать, мной были произнесены слова или Нико, но как только они прозвучали, каждая хрустальная капля на люстре разлетелась в дребезги. Рефлекторно, подняв руку вверх, я останавливаю их падение в воздухе, прежде чем один из осколков сможет коснуться нас.

– Габриэлла?

В момент, когда я слышу его голос, моя концентрация сбивается и осколки над нами взрываются в сверкающие песчинки. Радужная пыль осыпается на нас, мой Темный принц и отец вернулись ко мне, пробудившись от оцепенения.

– Габриэлла? – повторяет Дориан, его руки блуждают по моему телу, проверяя на повреждения.

– Я в порядке, – я смотрю на Александра, который хмурится в замешательстве, затем снова на Дориана. – Простите. О мой Бог, мне так жаль. Я не понимаю, что случилось.

– Что конкретно произошло, Габриэлла? – спрашивает Алекс, в его голосе звучит обвинение.

Я открываю рот, чтобы ответить, но Нико делает шаг вперед, кладя руку мне на плечо.

– Просто небольшая проблемка. Наша Габс необыкновенно талантлива в сковывающих заклинаниях. – Он смотрит на меня с улыбкой и лукаво подмигивает. – Но она была в состоянии, и сама отменить его без особой провокации.

Дерьмо. Собачье.

Я щурюсь, при этом не говорю ни слова. Без особой на то провокации, ну да, ну да... Нико хорошо знает и, проклятие, я понятия не имела что, черт возьми, сделала. Почему он лжет?

Прежде чем я подумываю наорать на него за эту историю, Нико огибает диван и встает рядом с Александром.

– Господи, малышка. Было бы здорово, если бы ты не пыталась сломать мой подарок на твой день рождения, как только ты его получила.

– Твой подарок на день рождения? – Дориан подошел вплотную к брату, почти касаясь его носа своим с раздувающимися ноздрями. – Объясни. Немедленно.

– Полегче, Ди, – говорит Нико, толкая Дориана в грудь, но он остается неподвижным, как камень. Молодой человек пожимает плечами и проходит к тому, что осталось от бара.

– У тебя тридцать секунд, брат, иначе я не буду таким сговорчивым, – предупреждает Дориан, возвращаясь ко мне, чтобы встать рядом. Он притягивает меня к себе, как бы защищая, словно следующие слова Нико могли бы разжечь еще один конфликт.

– Хорошо, – вздыхает Нико, после чего опрокидывает виски из того, что должно было быть единственным уцелевшим стаканом. – Чтоб ты знал, я не мог рассказать тебе, дорогой брат. Я не мог доверять тебе. Твои мысли не всегда в безопасности и если у меня и были кое-какие надежды на возвращение Александра, я не мог рассказать тебе о моих планах.

Я чувствую, как Дориан вздрагивает возле меня и в то время, как я поднимаю глаза, вижу, как он мрачно кивает. Слова Нико возможно настолько же причиняют боль, насколько правдивы.

– Так ты знал? Все это время ты знал, что мой отец жив? – Я напускаю на себя скептицизм.

Не хочу показаться неблагодарной, но черт возьми, это довольно колоссальный секрет, чтобы держать его в тайне от того, о ком вроде бы заботишься. Как это в духе мужчин Скотос, не могут удержаться, чтобы не скрыть информацию.

Они торжественно клянутся любить и защищать меня, и все же стараются меня обмануть и ввести в заблуждение.

– Нет, Габриэлла, – отвечает Александр, делая ко мне шаг. – Он ничего не знал. Никто не знал.

– Никто, кроме Сайруса, – вставил Нико. – Он спас твоего отца двадцать один год назад и спрятал до тех пор, пока не станет достаточно безопасно для вас обоих. – Его взгляд остановился на мне и Дориане, ища понимания. – Мой план заключался в том, чтобы использовать грандиозную великолепную свадьбу, как отвлекающий маневр и переместить его тогда. Когда этого не произошло, я должен был воспользоваться планом "Б". Судя по беспорядку, который я вижу, воссоединение было знаменательным, да?

Дориан отходит от меня, двигаясь – почти как приведение – в сторону своего младшего брата, который наливает себе еще выпить.

– Ты знал, что произойдет, – клокочет он сквозь плотно сжатые зубы, – Ты знал, что будет кровопролитие, и из-за твоего легкомыслия пролилась кровь Габриэллы.

Нико хмурится и ставит хрустальный стакан до того, как тот касается его нижней пухлой губы. Он не спрашивает Дориана пояснить, ему не приходится.

Он может услышать разъяснения в его мыслях – причины, почему моя рубашка испачкана моей собственной кровью. Я чувствую, как растет волнение в их внутренностях, пока Дориан объясняет последствия связи. То, что должно было соединить нас, вероятно уничтожит.

– Нет, – едва шепчет Нико, вытаращив глаза от ужаса.

– Да, – расстроенно кивает Дориан. – Мы должны сделать все возможное, чтобы обратить заклинание вспять. И я знаю лишь одного человека, который сможет справиться с таким заклинанием...

Три пары бездонных голубых глаз одновременно уставились на меня, каждую из которых переполняли в разной степени сожаление и тревога. И страх. Страх от понимания того, что они должны делать.

– Я знаю, о чем ты думаешь. Не смотри на меня так, – предостерегающе говорю я. Сильнее затягиваю разорванную рубашку вокруг себя, внезапно почувствовав себя выставленной на показ.

– Габриэлла... – Дориан делает осторожный шаг в мою сторону.

Я отрицательно машу головой.

– Нет. Это безумие. Я не позволю тебе это сделать.

Нико начинает говорить спокойным голосом, но его ум и сердце в смятении.

– Если удастся найти хоть какой-нибудь способ разорвать связь, то мы должны...

– Я сказала, нет!

– Дитя мое, – нежно говорит Александр. Он подходит, чтобы встать передо мной, его бледно-голубые глаза мягче, чем я видела их тогда, когда он появился. – Есть вещи, которые мы не можем предоставить тебе, как бы сильно нам этого не хотелось. Даже со всеми нашими возможностями, мы не владеем таким видом силы. Только у одного есть способности к такому роду магии. Как бы мне не было больно говорить это – поскольку я предпочту умереть, чем склонюсь перед этим садистом тираном – нам нужен Ставрос.

– Прекрасно. Тогда я пойду одна. Ты знаешь, что он сделает, если узнает, что ты его обманул. И я не хочу приговаривать тебя – ни одного из вас – к смерти. – Я смотрю на троих красивых мужчин около себя, готовых бросить свою жизнь к ногам Ставроса, лишь бы защитить меня. Сейчас моя очередь защищать их. – Я уже потеряла тебя один раз. И не могу пройти через это снова. Поэтому, пожалуйста... пожалуйста, не вынуждай меня. Позволь пойти к нему в одиночку.

– Ты ведь знаешь, что черта с два, мы позволим тебе это сделать, – возражает Нико, двигаясь в мою сторону. – Габс, ты застряла с нами – со всеми нами. Куда идешь ты, туда и мы.

Дориан подходит ближе, привлекая мое внимание и взгляд. Он проводит по моей щеке рукой, даруя спокойствие от его нежного прикосновения.

– На пути у нашей любви много преград, Габс. Ты одна из тех, кто об этом должен знать. И когда мы найдем способ преодолеть их – когда Божество ниспошлет на нас этот великий дар – то мы ухватимся за него.

Нико скользит ладонью по моей, переплетая наши пальцы, а его дар успокаивая, тотчас же наполняет меня.

– Мы боремся за любовь.

Александр берет другую мою руку, и мы замыкаем круг, разделяя эту необычную связующую силу и спокойствие. Он поворачивается ко мне, в этих широко открытых голубых глубинах тоска о прошлом.

– Мы умрем за нее.

Как же сильно я хочу бороться с ними и игнорировать их желания, но я не могу. Это больше, чем просто их успокаивающее прикосновение, которое останавливает мой вызов – это их любовь. И она сильнее любой магии в этом мире и за его пределами.

Вот оно, все то, в чем я нуждалась. Решение принято. Я пойду на все ради людей, которых люблю. Даже заключу сделку с самим дьяволом.

 

Переводчики: leno4ka3486

Редактор: marisha310191

Глава 4

 

Я чувствую его всем своим телом.

Скользит по моей коже, щекочет мой затылок. Невысказанный шепот задевает мое ухо, его голос такой отчетливый, что я клянусь он прямо рядом со мной.

"Спасибо, что ничего не сказала, малышка. Я у тебя в долгу".

Я смотрю через комнату на Нико, его голубые глаза всматриваются в мои. Он склоняет голову в мою сторону, после чего присаживается, чтобы оценить состояние по-прежнему находящегося без сознания консьержа, которого он сюда притащил.

Я поднимаю глаза, и вижу, как Дориан уставился на меня, сузив глаза в подозрении. Этого достаточно, чтобы заставить меня заметно дрожать. Напряженный Дориан горяч, как ад, злой Дориан прямо-таки устрашающий.

– Имеешь что-то против обслуживания номеров? – вслух спрашиваю я Нико, пытаясь отвлечь внимание Дориана. Он сжимает губы, после чего освобождает меня из плена холодных глаз. – Он человек, он совершенно безобиден.

– Человек? Да. Совершенно ли безобиден? Вопрос спорный. – Нико обыскивает карманы молодого человека и находит бумажник. – Дейв Крамер, 19 лет, рост 5 футов 9 дюймов[2], темные волосы, карие глаза и он донор органов. Полезно знать.

– Он ребенок, Николай, – предупреждает Дориан, скрещивая руки на груди, – У тебя должна быть веская причина, почему ты вырубил его и рискнул нашим разоблачением.

Нико ловко срывает пиджак с работника и дергает вниз воротник грязной рубашки.

– Это достаточна весомая причина для тебя, брат?

Александр, Дориан и я подходим ближе, чтобы рассмотреть черную татуировку, выбитую на плече парня, потрясенные, мы молчим.

Танатос.

– Что, черт возьми, это значит? – неуверенным шепотом спрашиваю я. Часть меня уже знает ответ.

– Смерть, – отвечает Дориан и, сосредоточившись, морщит лоб. Он становится на колени, чтобы лучше рассмотреть, бегло проводит пальцами по липкой, желтоватой коже парня. – Один из восьми древних семей Тьмы. Но очевидно, он не один из нас.

– Человек, – шипит Александр рядом со мной. – Как он мог узнать значение этого слова? Конечно же, это совпадение.

Он сжимает руки перед коленями, и действием привлекает мое внимание. Я смотрю вниз, и нахожу, что я нервно делаю то же самое.

– Не совпадение, – говорит Дориан, качая головой. Он выдергивает прядь сваленных каштановых волос из головы молодого человека и подносит к носу. – Хммм. И не совсем человек.

Дориан передает прядь Александру, который не только нюхает, но и пробует на вкус. Гадость.

– Этого не может быть, – бормочет он, с горящей яростью в глазах.

Дориан мрачно кивает.

– Но это так.

Александр смотрит на своего старого друга и видит в нем человека, которого знал и с кем сражался на протяжении века. Он был ближе ему, чем брат.

– Думаешь...?

– Возможно. Когда имеешь дело с Темными, все возможно.

Я закатываю глаза и театрально прокашливаюсь.

– Может кто-нибудь посветит меня в большой секрет? – спрашиваю я, устав от попыток разгадать их несвязный разговор.

Глаза Дориана находят меня.

– Габриэлла, те фотографии, которые ты мне показывала в тату-магазине... все еще у тебя?

Я морщусь.

– Да. Но они хранились в телефоне, который разбился на стоянке Кашемира. – Я осторожно делаю шаг вперед и наклоняюсь над телом парня. – Думаешь, он может быть одним из тех парней с фоток?

– Возможно, – пожимает плечами Дориан. – Но мы, несомненно, должны взглянуть на них.

Нико встает и идет к тележке, на которой стоят около дюжины блюд.

– Кто-нибудь проголодался?

– Не я, – качая головой, отвечаю я. На самом деле я ощущаю какую-то тошноту с тех пор... ну как появился человеческий мальчишка.

Нико открывает блюдо со свежими фруктами и срывает виноград. Он крутит его между пальцами перед тем, как поднести к губам.

– Стой, – кричит Дориан, несясь к тележке и выбивает из пальцев брата виноград.

– Эй! Возьми себе свой...

– Заткнись и подумай минуту, – приказал Дориан, раскрывая каждое из блюд. – Танатос – Темный дом Смерти, но самое главное, тихой, почти нежной смерти. Раскинь мозгами, Николай. Человеческий парнишка, отмеченный Танатосом, просто случайно прикатывает тележку с едой в этот номер.

Николай подносит другой виноград к носу, затем трясёт головой.

– Ничем не пахнет

– Конечно же, ничем. – Дориан разворачивает нож для масла из льняной салфетки и разрезает виноград пополам. Затем выдергивает прядь волос с головы брата, заставив его вскрикнуть.

– Что такое с тобой и волосами сегодня? Ревнуешь? – насмехается Нико, проводя рукой по тщательно уложенной по моде прическе. Дориан игнорирует его и подносит шелковистую, черную прядь к разрезанному винограду. Как только волосы касаются фрукта, они начинают шипеть и трещать, после чего загораются фиолетовым пламенем.

– Яд, – вспылил Нико. Ярость застилает его глаза, когда он подходит к мальчишке и поднимает его за воротник. – Этот ублюдок пытался отравить нас?

Дориан кивает.

– Танатос известен вечным сном. Их магия может проявляться в виде яда, Фиолетовая смерть. Но только они могут изготовить его. Кто-то из Танатоса отравил еду.

– Но дать ему свою магию? – вставляет Александр, отвращение и недоверие слетели с его языка, – Позволить этому... этому человеку впитать их силу? Он бесполезен. Он даже не знал, что с этим делать.

– Но этого достаточно, чтобы придать ему смелости. Достаточно, чтобы поверить в осуществление своего плана и прожить достаточно долго, чтобы доложить тому, кто послал его. Глупый, глупый мальчик. – Дориан идет, чтобы встать рядом со своим другом и смотрит сверху вниз на скомканное тело мальчишки. – Габриэлла, детка, иди понежься в приятной ванне. Я знаю, что ты должно быть вымотана и готова вылезти из этой одежды.

– Что? – Я делаю шаг вперед, рука уже на бедре. – Почему? Что вы собираетесь делать?

– Габриэлла, делай, как он говорит, – приказывает Александр, не потрудившись повернуться и посмотреть на меня. Какого хрена?

Нико подходит и кладет руку мне на поясницу, когда я сжимаю зубы так сильно, что у меня начинает болеть челюсть. Чувство умиротворения ползет по моей спине, вытягивая из меня боевой дух.

– Пошли, детка. Ты не захочешь на это смотреть.

Я позволяю Нико проводить меня в спальню, где он закрывает дверь за мной. Когда я остаюсь одна в огромной комнате, драпированной в черный и золотистый цвет, леденящая паника начинает просачивается, и я понимаю, на что именно они не хотят, чтобы я смотрела: они собираются его убить.

Я должна что-нибудь сделать. Я ведь должна попытаться спасти жизнь парня? Этого вероломного, пропитанного наркотиками панка, явившегося сюда, чтобы отравить меня и людей, которых я люблю.

Этого идиота, который думал, что он везунчик с примесью Темной магии внутри. Я должна быть более настойчива в спасении человеческой жизни, потому что я совсем недавно была таким человеком. Верно?

Я избавляюсь от сожалений и сомнений, пытаясь выкинуть их из головы, и заставляю себя пойти в ванную комнату. Тем не менее, меня все еще колотит от того, как Дориан и Алекс приказали мне уйти из комнаты.

Знаю, что это для моего же благополучия и они хотят уберечь меня, но черт возьми, я видала худшее. Я испытала худшее.

Я и есть худшее.

В поисках любого способа бросить вызов Властному Дориану, я решаю принять душ вместо ванны. Вот я ему покажу. Я закатываю глаза на свое ребячество.

Я включаю горячую воду и теплый пар заполняет комнату, пока я снимаю испачканную рубашку. Она до сих пор пахнет Дорианом, и я улыбаюсь, напоследок опьяненная его запахом, бросаю рубашку на пол.

Растрепанные волосы, опухшие губы и полностью голая, я стою перед зеркалом в ванной комнате и оцениваю девушку – нет, женщину, смотрящую на меня.

Я хочу быть сильной. Хочу быть такой крутой, какой меня все хотят видеть.

Но по правде говоря, я в ужасе. Не знаю, что, черт возьми, я делаю и в этот момент, словно осознав реальность, я чувствую, что у меня из-под ног выбили почву.

Темные пытались убить меня. Светлые пытались убить меня. Теперь люди? Возьмите талончик, придурки. Здесь уже очередь.

Насупившись, я всматриваюсь в девушку с разными глазами, пока не запотевает зеркало.

И пока воздух не становится слишком горячим и тяжелым, от чего становится трудно дышать, я стою, задаваясь вопросом, правильный ли я сделала выбор.

Надеюсь, я не разрушу то будущее, которое может быть у нас с Дорианом, взойдя как Светлая, так и Темная.

Я не вижу, когда он входит в комнату, тихо закрыв за собой дверь. Но я чувствую его. Всегда. Чувствуя его в самых потаенных местах, он овладевает моим телом, словно заклинатель змей.

Уговаривает животное, которое дремлет под поверхностью.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, все еще стоя спиной к нему.

Я чувствую прохладное дыхание на моей шее, охлажденный пот заставляет голое тело покрыться мурашками.

– Проверяю как ты.

– Я думала, что ты разбираешься с мальчишкой. – Я не скрываю раздражение в голосе. Знаю, это для моего блага, но я не в восторге, от того, как от меня отделались.

– Александр и Николай забрали его отсюда.

Я наконец-то поворачиваюсь к Дориану, и вижу, что он совершенно голый и так близко стоит, что моя грудь прижимается к верхней части его живота. Я автоматически раскрываю губы, но он не целует меня. Он никогда не дает мне то, чего я хочу – в чем нуждаюсь.

– Не хочешь объяснить тот взгляд ранее? – невозмутимо он смотрит на меня, его голос низкий и зловещий.

– Какой взгляд? – Я скольжу вверх руками по его плечам, но он все еще не прикасается ко мне.

– Между тобой и моим братом. И не лги. Я знаю, когда ты лжешь, и тебе от этого будет только хуже.

Не глядя ему в глаза, я беззаботно улыбаюсь.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Сама напросилась.

Не успев понять, что происходит, Дориан целует меня жадно, яростно, мучительно. Его жадные руки обхватывают мои груди, уже набухшие для него, и сжимает соски достаточно сильно, чтобы вызвать острую боль. Я вскрикиваю в его рот, и он кусает мою нижнюю губу.

– Больно? – отрывисто говорит он, отстраняясь ровно настолько, чтобы произнести эти слова. Он даже не дает мне ответить, и начинает снова целовать, подавляя языком и губами мои тихие визги и хныканье.

По-прежнему пожирая мое сопротивление, он раздвигает мои бедра и властно накрывает промежность, словно он держит в ладони редкий драгоценный камень. Затем без предупреждения или прелюдии, проникает двумя пальцами в меня до сустава.

– Что ты делаешь, Дориан? – успеваю я ахнуть в его требовательные губы.

Он смотрит на меня с диким вожделением... или яростью... или и тем и другим. Я чувствую, как сильнее распаляюсь, и капельки пота скатываются между грудями. Дориан даже не думает об этом.

Он склоняет голову и слизывает соленые капли, его язык не останавливается пока его губы не касаются моей челюсти. Его голос более грубый, чем когда-либо я слышала, он пугает и привлекает одновременно.

– Напоминаю тебе.

Я моргаю раз... два... перед тем как прихожу в чувства.

– О чем?

Его пальцы медленно выходят, эти бледно-голубые глаза пылают страстью, обращенной на меня, а затем он со всей дури толкает их обратно.

– Кто владеет этим.

В следующую секунду он зарывается лицом в мою шею и делает глубокий вдох, вдыхает меня и дразнит пальцами. Своими извращенными действиями он возносит нас к небесам.

Я пытаюсь проглотить крики, пока его умелые пальцы дразнят меня подступающим оргазмом, требуя, чтобы я кончила для него, но Дориан этого не хочет.

Другой рукой он зажимает в кулак мои волосы и тянет так сильно, что моя голова опрокидывается назад, в результате чего я вижу его и только его.

– Кричи для меня.

Я качаю головой, испуганная и смущенная тем, кто находится за дверью его спальни, но он просто пронзает меня пальцами все сильнее и быстрее.

Дориан кусает меня за шею так сильно, что я клянусь, он потягивает мою кровь. Я громко стону, прежде чем могу остановиться.

– Кричи.

Я крепко закрываю глаза и снова качаю головой, отказываясь, но позволяя ему дальше меня мучить. Я могла бы оттолкнуть его, могла бы заставить остановиться. Но я не хочу.

Тьма внутри меня нуждается в этом... жаждет этого. Я желаю темную сторону Дориана так же, как восхищаюсь его нежностью и добротой. Но прямо сейчас... сейчас я не хочу нежностей. Я нуждаюсь в его греховности, которая отметит меня вдоль и поперек.

Словно услышав мои мысли, он хватает меня за запястья и разворачивает так, что талией я прижимаюсь к мраморной стойке.

Одной рукой впереди он сжимает мои запястья, а другой все еще умело обращается с моей промежностью, Дориан надавливает твердым членом на мой зад, давая мне ощутить, как жизнь пульсирует между нами.

– Я говорил тебе, малышка, не лгать мне. И теперь я накажу тебя. А ты знаешь, как сильно я этим наслаждаюсь. – Он шире раздвигает мне бедра, и я чувствую его гладкую головку у входа моего лона. Затаив дыхание, я ожидая... умираю. – Кричи для меня. Сейчас же.

Каждая частичка его во мне прикасается к тем местам, к которым может дотронуться только он.

Он безжалостно входит в меня, ворча от разочарования при каждом жестком ударе.

Он выпускает запястья и грубо впивается пальцами в мои бедра, проникая в меня еще глубже. В горле застрял стон, и каждая частичка во мне дрожит от желания.

– Кричи!

Я чувствую, как сердцебиение Дориана расходится по моему телу, его жизнь поддерживает мою. Слезы катятся по моим щекам на влажные от пота волосы, которые прилипли к лицу. Я хочу кричать. Хочу сказать ему, как он хорошо ощущается.

Я хочу кричать.

Я на грани безумия, заглядываю через край, готовясь к падению. Но я хочу, чтобы он пошел со мной. Мне нужно держать Дориана за руку, погружаясь с головой в безграничное счастье.

– Чувствуешь это, детка? – тяжело дыша, спрашивает он, борясь с собственным оргазмом. Бедра набирают темп, подталкивая к оргазму рвущемся через меня. Я знаю, он нуждается в этом, знаю, он хочет моего освобождения. И Господи... Мне это необходимо. Я не могу сдерживаться больше.

– Дориан! – всхлипывая, кричу я.

– Проклятье, Габриэлла! – Его ногти вонзаются в мою кожу на бедрах, и он увеличивается внутри меня, вколачиваясь так глубоко, как никогда раньше. Это чертовски больно... и так чертовски приятно. Слезы льются ручьем от боли, которую он причиняет, проталкиваясь в мое чрево, но я кричу с полнейшим, несравнимым удовольствием.

Мы кончаем вместе – плача, я повторяю его имя снова и снова, он рычит, как разъяренный, дикий зверь, который пожирает свою жертву. Это длится так долго, что мои колени подгибаются и Дориан поддерживает меня, обхватив, словно защищая, руками мое тело, пока мы дрейфуем на волнах неистового оргазма.

Опустошенная и тяжелая, моя голова покоится у Дориана на плече. Он нежно целует мое лицо и шею, пробуя на вкус соль пота и слез.

– Я люблю тебя, малышка, – шепчет он, так сладко и ласково.

– Я знаю, – с трудом пищу я. Чувствую себя такой тяжелой, такой беспомощной. Под его господством все мое тело.

Он поворачивает мою голову так, что я вижу искренность в этих сверкающих голубых глазах.

– Ты моя, а я твой. Вот и все, Габриэлла. Никого больше нет. Навсегда.

Я сглатываю, впитывая серьезность его слов.

– Я знаю.

С небольшим усилием Дориан сгребает меня на руки и несет под горячий душ. Он ставит меня на трясущиеся ноги, я обвиваю руками его шею, чтобы можно было удерживать вес, пока он моет меня.

– Ты был груб, – бормочу я около его груди.

– Да. Ты хотела меня таким. И мне это было необходимо. – Его тон ровный, не грубый или холодный, как я ожидаю. Как это было за несколько минут до того, как он разрушал меня на грани боли.

Я поднимаю голову, чтобы пригвоздить его сердитым взглядом.

– Ты хотел сделать мне больно?

– Нет, Габриэлла, – отвечает он, массируя мыльной рукой мне спину. – Я хотел испытать боль с тобой. И я хотел, чтобы ты почувствовала ту боль, которую причиняешь мне.

– О чем ты говоришь?

– Темная часть тебя... часть, которая жаждет бойни и наслаждения, ее нужно подпитывать. Если ты позволяешь ей голодать, то она может погубить тебя. И ты будешь искать себе другие способы, чтобы насытить свои потребности.

Я хмурюсь с любопытством.

– Какие например?

Дориан скользит мылом по рукам, двигаясь вниз к ягодицам и нежно опускает руку, чтобы провести по линии, разделяющей их.

– Насилие, гнев... секс.

– Секс? Но у меня есть ты...

– Это приемлемо для нашего рода иметь больше, чем одного любовника. Однако, это не приемлемо для меня.

Кончиками пальцев он ласкает мою сморщенную плоть, и я мгновенно возбуждаюсь в его руках, отвлекаясь от серьезного заявления. Это не то, что я когда-нибудь с кем-то пробовала, да и не уверена, что хочу рискнуть своим тылом.

– Расслабься, детка, – воркует он, кружа по краю одним пальцем. – Доверься мне. Опусти голову.

Я делаю, как он говорит, и он крепче притягивает меня к себе, мышцы на плечах напрягаются. Кладя свой подбородок на мою макушку, он целует ее.

– Умница, – шепчет он в мои волосы. Дориан слегка нажимает кончиком пальца, заставляя меня дернуться, но он крепко держит меня около своей груди.

– Тссс, все хорошо, детка. Я позабочусь о тебе. Обещаю.

– Дориан, что ты...

– Дыши мной, Габриэлла. Возьми меня в себя. И когда я войду, твое тело откроется мне, как и моя сила откроется тебе.

– Но я... я не знаю как, – шепчу я, одновременно напуганная и навеселе, чувствуя магию Дориана внутри себя. Он отдавал себя мне, перед тем, как я отдала себя ему. Но мы никогда не делали это таким образом.

– Просто дыши, детка. Бери меня. Чувствуй, как я мягко растекаюсь внутри тебя.

Снова я делаю, как он просит, и когда первый глубокий вдох магии Дориана ласкает мои чувства, я чувствую, как кончик его пальца проникает в мою запретную тесноту. Я вскрикиваю от неожиданности, а Дориан не отступая по-прежнему продвигается.

Я снова вдыхаю у основания его шеи, задыхаясь от избытка абсолютного блаженства его сущности. Это действительно не больно, но это неправильно, что он находится там, нажимая на мое самое укромное место.

Мое лицо окутывает тепло от шеи Дориана, и мы оба задыхаемся, когда я в очередной раз вытягиваю из него силу.

Каждая частичка во мне дрожит от ощущений, и я стону от того, как хорошо он чувствуется, поселившись внутри меня.

Я на вершине его любви, опьяненная его магией. Настолько, что даже не могу сопротивляться, когда замечаю, что его палец медленно движется во мне туда об