Андрей Стаценко. Главный редактор

СОДЕРЖАНИЕ

Слово редактора…………………………………………………………....1

ПРОЗА……………………………………………………………………….3

Артём Мещеряков

Шипохвост…………………………………………………………………..4

Ирина Соляная

Три кавалера и одна любовь Алевтины Модестовны………………...13

Василий Курочкин

Тропою жизни……………………………………………………………...27

Тамила Лысенко и Василий Курочкин

Обретённый дом…………………………………………………………...40

Игорь Галилеев

Нежность……….…………………………………………………………..57

ПОЭЗИЯ……………………………………………………………………73

Елена Заостровцева

Завоевание рая…………………………………………………………….74

Это про любовь…………………………………………………………….76

На экваторе………………………………………………………………...77

АннаМихайлова

За окном метелица…………….…………………………………………..79

Мы с тобою жили от встречи к встрече…………………………………80

Боль пролилась на страницы……………………………………………81

Мелисса Лоренс

НуарМетресс (LaNoirMaitresse) ……………………………………….83

Ольга Лунёва

Земная любовь……………………………………………………………..89

Я расстался сегодня с любимой………………………………………….90

Тебе…………………………….……………………………………………91

Виктория Курбеко

Если в сердце родном найду……………………………………………...93

О, что ты знаешь о любви…………………………………………….......94

Секунды…………………………………………….....................................95

ОСОБЫЙ РАЗДЕЛ………………………………………………………..97

Даниил Диденко

И слышал я, как пела песнь весна………………………………………98

Мария Соляная

Трудности перевода: «Пигмалион» или «Уличная цветочница»? ... 101

Егор Николенко

Письмо потомку…………………………………………………………104

Слово редактора

Андрей Стаценко. Главный редактор

Мы привыкли считать, что любовь – это проявление чувств только между людьми. На самом деле, любовь бывает разная: к предмету, к животному, к природе и так далее. Разнообразие её форм может как притягивать к себе внимание, так и отталкивать. Мы, род человеческий, готовы броситься в настоящий омут событий под воздействием эмоций и чувств. При этом исход может быть непредсказуем. Третий выпуск журнала посвящён явлению любви и тем формам, в которых она представлена.

Виктория Курбеко. Редактор рубрики «Поэзия»

Любовь – подарок Судьбы, который посчастливилось получить не каждому. Иногда трудно различить любовь, простую симпатию, влюблённость, заинтересованность человеком. Поэтому так важно не только не пропустить это хрупкое явление, но и сохранить. А ещё лучше приумножить.
Любовь в стихах авторов нового выпуска журнала «Свиток Каллиопы» разная: страстная и нежная, горькая и радостная, одинокая и взаимная, жертвенная и пагубная... Каждый по-своему описал это чувство. Возможно, читатель в некоторых стихотворениях увидит себя, и, в любом случае, в эти осенние прохладные вечера, окунётся в тёплый, по-сентябрьски прозрачный мир любовной лирики.

 

 

ПРОЗА

 

 

АРТЁМ МЕЩЕРЯКОВ

Шипохвост

Планета KOI 3010.01

2087 год.

Аким везде следовал за своим напарником. Погружался в океаническую впадину на планете Kepler 62e (это 15 километров вниз) карабкался на вершину Олимпа на Марсе, гора-вулкан (это 26 километров вверх). На Глизе 667 пробирался сквозь непроходимую чащу леса, в которой даже один шаг требует большого труда. Иногда ему было настолько тяжело, что хотелось лечь и тихо стонать. Однако Аким никогда не жаловался на непосильные задачи. Более того, даже не подавал вида, что ему во всех смыслах тяжело. Не ныл по пустякам, не грустил по дому. Являлся верой и опорой для Грилза во всех его путешествиях. Они снимали блог о выживании на планетах, имеющих потенциал для создания будущей человеческой колонии. Идея принадлежала Грилзу, который и был главным героем, лицом, мелькающим в камере. Бывший космодесантник, ныне писатель и блогер. Семьи не имел. Поэтому и рисковал собой в любой непонятной ситуации. В нём поистине жил дух авантюриста.

Аким – сослуживец Грилза, можно сказать, его боевой брат. Армия забрасывала их в самые скверные, доступные для высадки, точки космоса. Соратников навсегда сковала дружба после того, как Аким вытащил своего товарища из жерла Олимпа. Тот сорвался вниз из-за попытки сделать более удачное фото для будущего изучения учёными. Они считали, что одна из многочисленных экспедиций прошлого занесла на Марс бактерии. Аким, словно Бэтмен, прыгнул за соратником в бездну, поймал на лету и прикогтился к стенке. Потом они долго-долго ползли наверх, часов шесть, не меньше. Настоящий друг и скромняга решил молчать о произошедших событиях по возвращении, во имя сохранения лица своего напарника перед начальством. Но Грилз так сильно оценил самоотверженность, проявленную Акимом, что без промедлений подал рапорт, с полным описанием событий. В той бумаге он рассказал, как допустил досадную оплошность, в результате которой Акиму пришлось нырять в бездну. В конце доклада потребовал представить своего спасителя к ордену. Грилза уволили из войск за создание опасных ситуаций, потенциально влекущих к смерти. Акима-таки представили к ордену, но, без зазрения совести, он от него отказался. В тот же день, когда Грилз получил приказ об увольнении, его сослуживец написал бумагу, в которой просил расчёт по собственному желанию.

После ухода со службы они занялись путешествиями к экзопланетам. Грилз и Аким являлись ярыми поклонниками биологии, космологии и выживания. Поэтому материал обещал быть ярким, научно подкованным и, разумеется, остросюжетным. Перспективу оценил один богач из России по фамилии Зиминов и выделил им кучу денег, оборудование и космический корабль.

На планете KOI 3010.01 наши герои должны были пройти сквозь джунгли к берегу океана. Там находился их лагерь, полностью управляемый роботами.

– Аким, послушай. Там какое-то шуршание. Тихо, – Грилз перелез через упавшее дерево, приглашая жестом проследовать за ним.

– Животное, размером с небольшую собаку, – шепнул Аким. Он смотрел на экран камеры, включив функцию тепловизора.

– Стрелять в случае крайней необходимости, – сказал Грилз, кивнув в сторону зарослей папоротника. Они оба носили с собой пистолеты – старая привычка десантников. К счастью, за три года таких путешествий, им ни разу не пригодилось оружие.

Заглянув за кусты, пред ними предстала неприятная картина.

– ТВОЮ Ж МАТЬ…

– Что там? – спросил Аким.

– Это… Детёныш шипохвоста, – ответил Грилз.

На небольшой площадке, поросшей травой, в тёплой крови, от которой еще шёл пар, лежал маленький ящер. Внешне он напоминал земного дракона. Вытянутая голова, полный рот зубов, глаза защищены мощными надбровными дугами и плотными веками. Шипохвост имел четыре мускулистые лапы, оснащённые крючковатыми когтями, длинный хвост, на кончике которого росли толстые иглоподобные шипы. Тело было покрыто очень прочной чешуёй, но были на нём слабые места – это область шеи, грудины и пупка. Шипохвост, из отряда Стегошлёпов, являлся самым опасным хищником на KOI 3010.01. Он также, как и наши драконы, должен был исчезнуть как вид. Они очень плохо размножались. Естественных врагов у шипохвостов не было. К сожалению, палачами стали браконьеры, почти полностью истребив популяцию этих животных. Самым ценным в шипохвосте являлся эпифиз в его мозгу, из которого синтезировали мощнейший наркотик под названием «Годрис». Приход от него позволял узреть ткань бытия и нитки, которыми она шита. Именно поэтому мультимиллиардеры нанимали безжалостных охотников, платили им запредельные деньги, чтобы те доставляли им головы в холодильниках.

К сожалению, браконьеры истребили этих дивных существ раньше, чем у учёных появились возможности детально расшифровать загадку, которая хранилась в эпифизе. Возможно, детёныш, находящийся перед глазами наших героев, был последним представителем своего вида.

Кровь, в которой он ползал, принадлежала его матери. Её тело лежало в нескольких шагах от маленького ящера.

– Мы должны забрать его на корабль, – такой вывод сделал Грилз, осмотрев место событий и самого детёныша.

– Ты с ума сошёл? Мы можем в любой момент сдохнуть и без него, – Аким сохранял спокойствие, но был решительно против очередной авантюры.

– Его мать застрелили браконьеры. Чуть ниже грудины, два входных отверстия от плазменных разрядов. Она еще тёплая. Полагаю, охотники готовили инструменты для отсечения головы, а наше появление их спугнуло. Но они вернутся. Возможно, сейчас мы можем оказаться под огнём. Так что, готовь оружие, – сказал Грилз, доставая из внутреннего кармана куртки плазменный пистолет.

Аким последовал его примеру.

– Лучше уйти, у них преимущество в позиции, а возможно, ещё и в оружии, – Аким выглядел собранно, словно снова вернулся в космодесант.

– Если мы уйдём, они погубят его. А этот шипохвост может открыть тайны сознания, зарождения жизни и чёрт знает чего ещё. Только подумай Аким, мы станем живыми легендами, когда привезём его на Землю, – ответил Грилз.

– Да, конечно. Но, есть несколько нюансов: посмотри на плющ, овивающий дерево позади тебя, на его листьях растут маленькие волоски, коснувшись которых, получишь отравление такое, что сетевой булинг покажется Гранд-отелем с розовыми стенами. Знаешь, браконьеры по кустам – это ещё не самое страшное. Тут растёт гриб, называется «Детерто» и, если вдохнуть его споры, он захватит твой разум, заставит найти тёплый влажный уголок и застыть в мучениях, позволив себе стать домиком для семейства крошек грибов. Мне продолжать? Могу рассказать про блох, водящихся на KOI, – Аким был экспертом по флоре, потому что ещё до поступления в космовойска с самого детства увлекался растениями.

– Да знаю я про этих блох. Если ты откажешься, пойму. Можешь сразу идти в лагерь. А я свой выбор сделал, – Грилз же больше склонялся к изучению фауны, так они с Акимом дополняли знания друг друга в путешествиях.

Тем временем, день уже клонился к закату.

– Ты же знаешь, что я не могу тебя бросить. Бери своего ящера на ручки, и пойдём, – сказал Аким и окинул друга суровым взглядом.

Грилз приманил шипохвоста протеиновым батончиком. В другой руке у него была куртка, которую он резко набросил на заглотившего приманку ящера. Шипохвост барахтался и громко кричал.

– Тихо, дружочек. Я – Грилз, а это – Аким. Мы спасём тебя, – в попытках успокоить рептилию говорил авантюрист. Это сработало, детёныш признал в человеке друга. В этом время за их спинами враги оттачивали коварный план атаки.

«Бум». Вспышка осветила джунгли, засыпающие под тихую песню сумерек. Плазменный разряд попал в плечо Гризла и он, вместе с шипохвостом рухнул на землю. Аким бросил камеру, которая, к слову, продолжила снимать. Сделал кувырок-перекат, спрятавшись за тело мамы шипохвоста, он два раза выстрелил в сторону, откуда началась атака.

«Бум». Плазменный разряд прилетел в ответ. В этот раз выстрел поразил плоть мамы шипохвоста.

Аким уже обходил браконьеров. Они не подозревали насколько хорош бывший космодесантик, когда в нём просыпается инстинкт выживания.

«Бум-Бум». Голова злодея превратилась в кашицу из осколков черепа и фрагментов мозга. Остатки разлетелись на несколько метров во все стороны.

Второй браконьер предпринял попытку развернуть ружьё в сторону Акима, но не успел. Ботинок уже летел на свидание с его лицом. Удар ноги сорок пятого размера выбил пару зубов у негодяя и заставил его уснуть. Аким же, не церемонясь ни секунды, разрядил сгусток плазмы в его голову. Всё. Нету больше браконьеров.

– Грилз, дружище, ты в норме? – Аким, падает на колени, в попытке, как можно скорее проверить, насколько серьёзный урон получил его друг, лежащий лицом в землю.

Из-под человека выскочил шипохвост. Глаза его выглядели напуганными, можно сказать ошалевшими, но он пока что не атаковал. Аким в попытке прощупать пульс Грилза, потянул руку к шее своего друга. Шипохвост расценил этот жест, как нападение на своего спасителя, лежащего без сознания.

Аким не успел уклониться от молниеносной атаки животного. Хвост, с дюжиной острых шипов, засвистел, рассекая воздух и врезался в его руку. В области локтя появилась рваная рана и торчащая наружу буро-жёлтая кость.

Человек взвыл от боли. Шипохвост же отпрянул назад, как будто осознав свою губительную мощь.

Грилз от жутких криков соратника вернулся обратно в сознание. Ему повезло, разряд пришёлся по нему вскользь. Поэтому защитный костюм справился с задачей и защитил тело. Но, от мощности выстрела, Грилз взмыл вверх и потом рухнул на землю вниз головой, получив сотрясение мозга. Это мелочь по сравнению с тем, что происходило в данный момент. Взглянув поближе на рану Акима, он сделал неутешительный для того вывод: «Чёрт, хреново. Открытый перелом локтевого сустава». По сути, рука держалась на коже, связках и сухожилиях.

– Аким, брат, руку придётся ампутировать, иначе ты истечёшь кровью, прежде чем солнце зайдёт за горизонт, – сказал Грилз.

– Тогда чего медлишь? Делай! – сквозь сжатые зубы, дрожащим от боли голосом, ответил Аким.

Грилз отошёл на шаг. Достал из кобуры плазменный пистолет. Накрутил на нём мощность на минимум. Прицелился в локоть и выпустил несколько разрядов подряд.

Рука незамедлительно отпала. А рваная рана прижглась из-за очень высокой температуры плазменного выстрела.

– Жить будешь, уколю обезбол и пойдём к лагерю. Там в медшатре обработаем, и начнёшь пить антибиотики… – на миг воцарилось молчание.

– Готов идти? – спросил Грилз через пару минут, после укола.

– Да. Если мы доберёмся сквозь ночные джунгли до берега, предлагаю отправиться в отпуск. Хочу просто поваляться на песке, потягивая Пино Коладу.

– Конечно, доберёмся. Идея отбить кулачок достойная, но, похоже, не сегодня, – сказал Грилз, воссоздав на лице подбадривающую улыбку.

Он поднял куртку с земли и нашёл взглядом шипохвоста.

– Иди-ка сюда, приятель.

– Ты что, собираешься взять его с собой? Если здесь есть ещё охотники, нам конец.

– Ещё как я собираюсь его взять.

– Ну, твою же мать, Грилз. Завязывай!

– Ты меня знаешь, я не люблю завязывать.

– Ты такой, сука… Задушил бы, да руки второй нету.

– Вот так твоя жертва не будет напрасной.

– Хорош болтать, хватай его и пойдём.

Наши герои находились в пути десять часов кряду, и всё-таки прибыли в желанную точку – это берег океана, где находилась их микробаза.

В медицинском шатре было довольно прохладно. Аким сидел на хирургическом столе, пока его рану обрабатывал робот-врач. Шипохвост мирно дремал на куртке, а Грилз не сводил с него глаз, пока не услышал позади плач.

Детёныш проснулся и издал писк, похожий на кошачье мяуканье. Видимо, хотел есть.

– Аким, что с тобой?

– Ты знаешь, я люблю нашу жизнь так сильно, что ни на что бы её не променял. Богатство, слава, всё это не для меня. Я люблю хруст грунта под ногами на планете, которую мы вот-вот исследуем. Её запах и вкус, её закат. А деньги – это просто цифры, из которых можно построить забор, чтобы оставить за ним жизнь раба. Люди спокойно пускают свои судьбы в размен. А я не хочу так. Нужны важные открытия для всех нас, землян. Эти богачи, Грилз, они не остановятся, пока не выжрут своими свиными пятаками душу нашего дома, высосут нашу надежду на будущее и закусят оливкой. И я верю, мы с тобой, можем найти для человечества новый мир.

– Мы вернёмся на Землю. Сделаем тебе крутую новую киберруку. Смонтируем материал о шипохвосте. Это будет самая крутая история во Вселенной. Потом отправимся отдыхать. Потягивать Пино коладу, как ты и хотел. А немного позже снова пустимся в приключения.

– Не прикидывайся, ты всё понимаешь. С киберрукой, я больше не смогу летать с тобой на другие планеты и выполнять свою работу. Это слишком сложный механизм для опасных путешествий. Если она сломается на вершине горы, это поставит под угрозу нас обоих.

– Значит, больше никаких путешествий, – очень серьёзно ответил Грилз.

– Брось… Ты вообще слышишь себя? Ты не откажешься от других планет никогда.

– Ради тебя, друг, откажусь.

Грилз достал пистолет и обернулся в сторону шипохвоста. Подмигнул ему, и выстрелил в свою левую руку.

Он беспомощно упал на пол медицинского шатра, вслед за отстреленной конечностью. По прошествии пяти минут стонов боли, Грилз произнёс слова, навсегда врезавшиеся в память Акима.

– Ну, теперь веришь мне?

Два путешественника сидели друг напротив друга, и рыдали, как дети, пока маленький шипохвост кушал сырое мясо.

 

ИРИНА СОЛЯНАЯ

Тропою жизни

Одинокий путник замедлил шаг и вскоре остановился, осматривая внимательным взглядом окружающее пространство. Сотни лиг статичного и однообразного пейзажа. Сотни лиг безостановочного пути.

Снежная пустыня раскинулась во все стороны горизонта и казалась бесконечной. Она сверкала в лучах едва минувшей эпоху молодости звезды, взирающей на мир с кристально чистых бледно-голубых небес, полностью лишённых облаков.

Как бы светило ни пыталось согреть своё дитя, планета в надменном жесте разодетого щёголя отталкивала тепло, всё больше заключая себя в щит ледяного равнодушия. Тяжёлое дыхание долгой зимы окутало весь свет. Единый суперконтинент и омывающий его исполинский океан, скованные цепями жуткого холода, погрузились в глубочайший сон.

Но царящий мороз не мог навредить невесть откуда взявшейся маленькой и хрупкой фигурке, выглядящей так фантасмагорично в царстве нерушимого безмолвия. Она была единственным мыслящим существом, затерянным в одиночестве посреди безбрежного океана пространства-времени. Кругом ни души, и такая возведённая в абсолют изоляция продлится ещё очень долго.

Эпохально долго.

Было ли это проявлением творческого минимализма Создателя, или же у последнего просто закончилось вдохновение?

Не знающая усталости гостья опустилась на колени, склонив голову. Длинные волосы цвета морской волны упали на плечи и скрыли лицо путешественницы. Она лёгким движением кисти убрала слой рыхлого снега и дотронулась до ледяной поверхности. Лёд даже и не подумал растаять.

Нисколько не удивившись, пришелица поднялась. Она убрала непослушные пряди с тонкого лица и продолжила путь, не оставляя никаких следов там, где ступала. Льды уже немного изменили свою тихую песнь, и она знала, что идёт в правильном направлении.

Случайному свидетелю неведомая гостья показалась бы странным существом. Окутанная голубоватым сиянием, то ярко разгорающимся, то почти затухающим, она внешне напоминала небольшого роста молодую женщину. Овал её лица можно назвать миловидным, хоть и не примечательным. Но главной особенностью были глаза цвета ясного вечернего неба, обладающие такой же глубиной и неземным очарованием.

Выразительный и проницательный взгляд мог пленить гордецов, презревших коварство чар любви. Он был способен оттолкнуть храбрецов, закалённых страхом. Он плясал весёлыми искорками безмятежного детства и светился мудростью матери, вырастившей своё дитя. Это были глаза защитника, обладающего великим состраданием, и судьи, которому приходится выносить суровый и беспощадный приговор. Интеллект, что сиял в них, был отражением поистине могучего разума.

Девушка, что шла сквозь смертельную стужу и непригодную для дыхания атмосферу, не была человеком. Но в своём нынешнем облике, воссозданном памятью, на её взгляд, было нечто притягательное, не имеющее родства с вульгарностью. Уже много времени минуло с момента выбора внешности, и он до сих пор остаётся неизменным, несмотря на многочисленные альтернативы. И это отнюдь не было рациональным решением, скорее, прихотью, которая, в свою очередь, отдаёт дань уважения до сих пор ярким воспоминаниям... При этой мысли девушка улыбнулась. Собственно, а почему бы и нет?

 

***

 

После короткого дня наступила ночь. Небо усеяли яркие искорки звёзд. Вскоре многие из них растаяли в разгорающемся ореоле, который окружал восходящий спутник этого мира. Такой же пустынный, но, в отличие от планеты, окончательно и бесповоротно мёртвый.

Девушка всё шла, останавливаясь лишь для того, чтобы коснуться ладонью льда. Точка Силы уже близка, а это значило, что её долгое паломничество подходит к концу. Однако перед тем, как настанет пора надолго покинуть это неприветливое место, нужно кое-что сделать.

Кажущаяся безжизненной планета ещё не мертва. Но жизнь на ней стремительно угасала, капитулируя перед надвигающимся катаклизмом. Что же это? Жёсткая саморегуляция биосферы, основанная на сложной игре парадоксов и комбинации взаимоисключающих событий? Очередной виток космического цикла по алгоритму небесной механики?

Так или иначе, почти все живые существа, что ещё остались, не переживут Тяжёлой Зимы, которая затянется на десятки миллионов лет. Одни из них собрались у источников тепла из недр планеты, нашедшего выход во тьме океанических глубин. Другие впали в спячку, позволив холоду заключить себя в ледяной саркофаг. Третьи... Но разве это имеет значение? Горячие оазисы исчезаютв морских безднах. Те, кто отдал себя во власть холода, рискуют никогда не проснуться. Но даже когда сойдут льды, их ждёт печальный удел, ибо мир необратимо изменится. Все они безвозвратно исчезнут. Станут омертвевшей и ненужной ветвью эволюционного древа, от которого не пойдут новые побеги и больше не распустятся листья.

Девушка задумалась. Не она создавала жизнь на планете, но в её силах было дать ей крохотный шанс. И это подводило к очень ответственному выбору. До этого странница лишь изучала экосистемы других миров, не вмешиваясь в естественный процесс их развития. Но сейчас она ощущала, что должна совершить очень важный, и довольно рискованный поступок.

Ещё со времён Ученичества ей, как и другим адептам, прививали бережное отношение ко всем формам жизни, встреченным на данном уровне Вселенной. Беречь и наблюдать, не вмешиваясь в естественный ход вещей. Каждое живое существо обладает бесценным опытом Памяти и вносит новый узор в сложнейшее хитросплетение организации пространства-времени на всех уровнях, который не исчезает после биологической смерти носителя этой Памяти.

Исключительное право на спасение вымирающих видов от исчезновения по заветам их учения давалось лишь раз. При этом спаситель обязывался взять на себя ответственность за дальнейшую эволюцию живых существ и быть их Путеводной Звездой. А в самом крайнем случае, стать их палачом. И сейчас существо в её теле как никогда ощущало, что должно вмешаться в ход эволюции и посвятить сотни миллионов местных лет её дальнейшей охране, тогда как помимо этой угасающей планеты существовало бесчисленное множество других миров, где была уже развитая, разумная жизнь, возможно, более нуждающаяся в его помощи.

Этот юный и апатичный мирок не является чем-то особенным, нет. Просто он имеет право жить. Эхо его дыхания, быть может, поющим светом раздастся в Чертогах, увековечив себя удивительной мелодией и станет частью Песни, всегда звучащей на Перекрёстке Сияющих Течений.

 

***

 

Выбор сделан. И он был совсем нелёгким.

Девушка остановилась. Печальная песнь, пробивающаяся сквозь чудовищную толщу глухих льдов, достигла кульминации. Не за горами время, когда последняя мелодия навсегда растворится в безразличной ко всему холодной пустоте. Набрав в грудь воздуха, путешественница выдохнула, и пар от её дыхания тут же превратился в облачко мельчайших кристалликов, весёлыми огоньками сверкнувших в свете луны.

Странница развела ладони в сторону и прошептала сакральную фразу на неведомом языке, которая станет только её секретом.

Небо прочертила яркая полоса, тут же распавшаяся на тысячи радужных лучей. Древние льды застонали, сокрушаемые пришедшей извне стихийной мощью.

Кротко взглянув на пришельца, гостья на прощание улыбнулась бесконечной пустыне. Она надолго покинет эту планету, ставшую её избранницей. Когда она вернётся, мир станет совсем другим. Пусть ей и придётся покинуть этот крошечный островок жизни во Вселенной и уйти бесконечно далеко, но Хранительница всегда будет рядом.

 

***

 

Это была тревожная ночь. Смуглая девочка жалась к ногам матери, со страхом смотря на происходящее. Густые тени злобно шарахались от пламени костра, языки которого освещали внушительную толпу и жадно облизывали тьму, словно ожидая чего-то. Или кого-то.

Вскоре ребёнок увидел, как из теней близких пальм вышла странная процессия. Суровые воины вели к костру группу пленников, которые пошатываясь, брели, ведомые своими конвоирами, щурясь в свете огня. Они брели и улыбались. Девчушка удивлённо смотрела на них, ибо никогда не видела рабов, у которых на лицах были улыбки. Но услышав, как в толпе произнесли жуткое слово «шочимики» ¹, она затаила дыхание. Ей было страшно, ибо доселе она никогда не была на ритуалах с участием шочимики. Особенно на таких важных, которые устраивались в честь Шиутекутли – Владыки года, их бога огня. Повелителя дня и тепла, ужасный голос и опаляющее дыхание которого доносятся с вершин пламенных гор.

Божества, обожавшего человеческие жертвы.

Несмотря частые жертвоприношения, принятые в их народе, нечто внутри ребёнка восставало против этого. Она с неприязнью наблюдала, как жрецы взваливают себе на плечи глупо хихикающих узников, одурманенных яутли ² и после замысловатого с ним танца швыряют их в огонь. В сердце девочки вспыхнуло отвращение, такое же яростное, как языки пламени, пожирающие плоть смеющихся и визжащих жертв.

Но когда несчастных (или всё-таки счастливых?) ещё живыми извлекли из костра и обсидиановыми клинками лишили сердец, девчушка мышкой выскользнула из толпы. Она ускользнула в темноту, преследуемая смрадом горелой плоти и леденящими душу предсмертными хрипами.

Идя под светом южных звёзд, она никак не могла взять в толк, почему их бог... такой. В чём его ценность, если ради своего могущества он пожирает людей? Существо, притаившееся в душе ребёнка, было озадачено. Оно уже видело множество диких ритуалов, проводимых многими народами во славу выдуманных ими демонов.

Был и ещё один вопрос. Почему же эти существа, являющиеся коллективными и разумными, выработали столь жестокий механизм личностного подавления, названный религией? Причём в наиболее агрессивных проявлениях?

 

^1. Шочимики – приносимый в жертву человек во времена ацтеков.

^2. Яутли – одурманивающий и болеутоляющий состав, получаемый из конопли.

Или же это необходимый этап взросления человеческой расы, коварная и скользкая ступень эволюционного пути? Но почему в их поразительно высокоразвитой культуре, что зародилась на другом континенте за двумя океанами более четырёх тысячелетий назад, не было такой жестокости, как сейчас? Связано ли это с переходом от философской модели понимания мира и образа жизни к более жёстким догматическим постулатам, призванным организовать людские судьбы?

И могут ли избранные мира сего, претендующие на посредничество между богами и их детьми, распоряжаться человеческими жизнями и управлять ими?

И самое главное, ради чего они это делают?

Незаметно покинув тело ацтекской девчушки, существо взмыло невидимым сгустком сознания, приняв призрачный облик хрупкой девушки. Встречный ветер играл с гривой её волос цвета морской волны. Странница испытывала смешанные чувства. Сотни миллионов лет минули с момента её вмешательства. Когда сошли льды, жизнь пережила бурный расцвет. На страницах её яркой и разнообразной истории не обошлось и без ужасных эпизодов, неслыханных по масштабам и оставляющих позади самые жуткие ночные кошмары.

И во что вылилась эволюция? Если раньше Хранительница гордилась теми, кому дала шанс на выживание и совершенствование, то сейчас она сомневалась. Может, это именно она сделала что-то не так более семисот миллионов лет назад? Не оказалась ли она слишком самонадеянной из-за скрытой гордыни, которая вот так вылилась в людскую спесь? Может, в других уголках планеты религия сейчас не столь жестока и лицемерна?

О, в её памяти живы истоки первых тревожных перемен, когда религии разошлись с науками. Властелины человечества уже рвали друг другу глотки руками своей паствы за выдуманных ими богов, которыми прикрывались ради корысти.

Так закончился период светлого детства, сменившись подростковым возрастом, сплошь состоящим из внутренних конфликтов и противоречий. Но сколько крови уже пролилось! Сколько судеб разрушено! Сколько дорог земляне себе перекрыли... Девушка была опечалена, но надежда ещё жива.

Полёт сквозь холодный океан не занял много времени. Гораздо меньше, чем пересечение межзвёздных пространств. Вскоре в туманной дали показалась тёмная и неровная линия суши. Приближаясь к угрюмым берегам, девушка ощутила сильное беспокойство. Что-то было не так...

 

Паря над холодной и негостеприимной землёй, она ощутила, как эманации страданий ударили по ней с чудовищной силой. Смазанные, едва различимые крики смертной боли. Много, много криков... Тошнотворный запах крови и тлена, удушливый смрад гари и вкус жирного пепла на губах. Липкие прикосновения неудовлетворённой похоти, зависти и жаркое дыхание амбиций, прикрытые лживым щитом ханжества и напускного благочестия оставили на мантии девушки сальные пятна. Она видела, как клубы чёрного дыма поднимались с тысяч костров, усеивающих разлагающуюся землю и развеивающих по ветру любое инакомыслие, противоречащее постулатам посредников между Землёй и Небом.

На этих проклятых землях собирала кровавую жатву одуревшая от собственных желаний церковь, адепты которой уже не имели бога.

С чувством глубочайшего разочарования, девушка взмыла над угрюмыми тучами, туда, где воздух ещё был чист и свеж. Солнечные лучи сожгли с её одеяния все следы скверны. Хранительница смотрела, как навстречу ей приближается нечто, перед чем благоговело всё её существо. И чего она так боялась.

– Прошу. Дайте им ещё немного времени, – прошептала девушка, – этот мир ещё можно спасти.

Путешественница открылась пришедшему потоку чистого знания. Она увидела и услышала адресованное ей Послание. Пусть и без упрёка, но безжалостное, как древние силы, закручивающие спирали звёздных материков.  Хранительница уже ничего не могла поделать – её заблудшие воспитанники находились на распутье. И на то, чтобы отвести от себя исполнение приговора, который они себе подписали, им дано шестьсот лет.

– Через шесть столетий я вернусь вновь. Умоляю, загляните себе в души и сердца, найдите там весточку от меня, что я так тщусь вам передать. Вы же лучше... Вы сильнее того зла, что завладевает вами...

 

***

 

Девушка вновь смотрела на Землю. Планета сияла в лучах Солнца. Свет огромных городов, растущих с умопомрачительной скоростью, гомон миллиардов голосов и яростная песня радиочастот штормом проникли в её разум. Она с лёгкостью различала каждое из произносимых слов, не теряя сути бессчётных бесед о малом и великом. Странница заметила, как сильно изменились люди за шестьсот лет. Как стремительно они шагнули вперёд, меняя свои прошлые идеалы как перчатки. Ещё никогда контраст между их сильными и слабыми сторонами не был так разителен.

Наука марширует по планете, демонстрируя чудеса своего прогресса, воплощённого в сонме технологий и социальных институтов. С ней рука об руку идёт такая многоликая, причудливая и странная культура.

К удивлению хранительницы, наука и религия, скрипя зубами, в большинстве вопросов всё-таки пришли к компромиссу, спустя тысячелетия взаимных обвинений. Люди как будто бы стали лучше жить, но... Какой ценой?

В этой многоголосой песне целой планеты гостья отчётливо слышала и другие ноты. Фальшь мнимого благополучия. Марш войны. Диссонансы агонии живой природы.

Земля стонала, удушаемая возрастающими аппетитами человечества. Странница знала, к чему приводили конфликты людских интересов. Она видела, насколько неоднородна и несовершенна организация их быта и жизненного пространства. И, к своему ужасу, замечала, что до сих пор ядовитым пламенем продолжали вспыхивать религиозные войны. Путешественницу тревожила мысль, что они обоснованы чем угодно и не оправдывались священными книгами. Старых богов окончательно сменило то, что взращивалось тысячелетиями. Это бог, терпящий остальных лишь до тех пор, пока это выгодно. И к нему люди пришли с гораздо большей охотой, чем в лоно мировых религий. Он един для всех, для кого-то больше, а для кого-то меньше.

Это бог с двумя головами – деньги и жажда власти.

С неохотой странница признала, что деньги жизненно необходимы в их мире. Они теперь дают жизнь. И они же её отбирают. Руками бесчисленного множества прихожан, что управляются современными жрецами-кукловодами.

Девушка с тяжёлым сердцем наблюдала, ради какой сиюминутной мелочи люди идут на крайности. Нет числа проявлениям дикости и алчности в мире, который охватила изнурительная лихорадка от многочисленных позорных заболеваний. Весь внешний лоск не может скрыть глубоко въевшуюся ржавчину лицемерия и одержимости этим новым культом. Вероломный двуглавый монстр уже съел всю планету, и, похоже, останавливаться не собирается.

Гримаса боли исказила лик гостьи, когда она ощутила, как страдания других видов иглами впились в её сущность. Бесчисленные популяции и уникальные экологические системы истреблялись не только ради выгоды и халатности, но и даже просто так, ради развлечения.  Актывопиющего варварства, циничного и беспощадного отразились стальным блеском в бездонных, несущих возмездие глазах хрупкой путешественницы.

Она напрасно в них верила. И Послание её наставников, пришедшее сразу после осознания этого страшного открытия, было кратким и предельно ясным. Оно вызвало гнетущую пустоту и отдавало горечью пепла сожжённых надежд. Опекаемые ею заблудились окончательно. Они стали не просто паразитами.

Они стали угрозой.

Хранительница с потемневшим от гнева лицом уставилась на весело сверкавшую мириадами огоньков планету, опутанную невидимыми сетями тирании и лжи, сквозь которые тщетно пытались пробиться любые голоса разума. Пришла пора стать Палачом.

 

***

 

Хранительница в облике пожилой женщины брела по улицам разрушенного города, ужасаясь увиденным картинам. Когда её наставники передали людям уже другое Послание, человечество пало окончательно. Это было жестоким уроком для Хранительницы, так и не сумевшей нанести удар возмездия. Она ещё видела островки света, из последних сил противящихся тьме.

Три недели. Столько было отведено всем людям на осознание и принятие своей участи. Три недели старушка наблюдала, как на планете бушевал кромешный ад, являющийся апофеозом природы человека, но не имеющий ничего общего с человечностью.

И сегодня их Песнь, откровенно диссонирующая и атональная, навсегда прервётся. Старая женщина винила себя. Раз она совершила такую чудовищную ошибку и отказалась стать Палачом, то теперь ей остаётся добровольно разделить участь тех, в ком ещё сохранились крупицы человечности.

Старушка вышла к небольшому озеру. На его берегу уже кто-то был. Хранительница разглядела мужчину крепкого телосложения. Высеченное из камня лицо перечёркивали шрамы. Его