Глава 18. Если бы обстоятельства были другими

Джек дает Звезде выходные после гонок, потому что Диксиана Дерби в следующую субботу.

Тем временем я в полном одиночестве провожу для Звезды водные процедуры в Гринбрайаре. После того, как мы почистили его зубы, он вытягивается, как будто собирается укусить мою руку, но затем медленно начинает обнюхивать ее.

— Привет, — отвечаю я. Ты рад, что у тебя выходной?

Звезда прижимается к моему плечу.

— Неудивительно, что ты не выигрывал гонки, — шепчу я.— Ты становишься нежнее. Скаковые лошади должны быть агрессивными.

Я сжимаю кулак и пытаюсь показать ему, что я имею в виду, но он возвращается к поеданию своего зерна. Какая свинья. Я провожу со Звездой остаток дня, убирая его навоз и позволяя ему пастись на пастбище. В прошлую субботу вечером я пошла на ужин с Алексом в Кракер Барелл, мы хорошо провели время, но ничего особенного не произошло между нами. Когда он отвез меня домой, он быстро поцеловал меня в губы. Позже сегодня вечером мы пойдем в кино и, я надеюсь, что это будет ночь, когда мы поцелуемся серьезно. Я не возражаю, что мы двигаемся медленно, но мне не хватает какой-то страсти. Наклоняясь через забор, я наблюдаю, как Звезда преследует кобылку, дразнит ее, а затем он раздражается и визжит, когда годовалый жеребенок пытается поиграть с ним. Я смеюсь, и Звезда вознаграждает меня, нюхая мое лицо и руки. Наблюдая за тем, как лошади бегут по оранжево-розовому закату, я теряю счет времени – мне нужно скоро принять душ, чтобы подготовиться к свиданию, и именно тогда я слышу шаги позади себя. Оглядываюсь через плечо, чтобы найти Джека, одетого в его удобную одежду – спортивные штаны и футболку с длинными рукавами.

— Уже поздно. Мы должны загнать Звезду и других в их стойла.

— −Я буду наездником Звезды в Диксиана Дерби на следующей неделе? — спрашиваю я.

Джек фыркает, наблюдая, как Звезда катается по траве, хрипя.

— Нам нужно посмотреть, какие условия будут в этот день.

Он имеет в виду, что он должен узнать, что скажет его отец. Как забавно.

— Почему ты дома? Это субботний вечер.

Он складывает руки вместе на заборе и изучает лошадей.

— Никого не хочу видеть.

— Даже Колтона, Ванессу или Келси?

— Даже этих ребят.

Он смотрит на меня сбоку, грустно улыбаясь.

В этот момент Звезда возвращается ко мне. Он издает глубокий фыркающий звук и останавливается в метре от меня. Я щелкаю языком. Лошадь переводит взгляд с меня на Джека, затем медленно идет вперед, протискиваясь между нами. Звезда прижимается к щеке Джека и кусает его за волосы.

Джек царапает лицо жеребца.

— О, спасибо, приятель.

Яркие звезды пробиваются сквозь прекрасный розово-оранжевый закат, когда Джек и я встаем вместе и гладим лошадь. Я бы хотела, чтобы он проявил ту же храбрость, что и Звезда. Будет ли Джек когда-нибудь отбрасывать вещи, которые его пугают?

После того, как мы ведем Звезду в его стойло, проходя фермы по пути, Джек отводит меня обратно к Хиллкресту.

— Можем поговорить позже? — тихо спрашивает он. — Мы могли бы встретиться у озера?

Я качаю головой.

— Не могу,— вернее не буду. Я не попаду в ситуацию, где мы могли бы переспать, независимо от того, как сильно этого хочу.

— Пожалуйста? — тихо спрашивает он. —Как друзья?

— Джек, — говорю я тихим голосом. — Не… я же говорила, не могу. У меня есть планы.

— Мне нужно поговорить с тобой кое о чем... Ты мне нужна, как друг, понимаешь?

Как это могло закончиться хорошо?

— Я кое-что тебе принес,— он сунул руку в карман, вытащил выцветшую крошечную коробочку и протянул мне. Я не хочу подарков. Я хочу, чтобы он поддерживал меня перед своим отцом, я хочу, чтобы он поднялся на ноги.

Он кивает на белую коробку. Трясущимися руками я осторожно открываю его, чтобы обнаружить серебряную цепочку с двумя подвесками: лошадь и подкова. Цепь как бы заржавела, но она нежная и красивая. Ни один парень никогда не давал мне драгоценности раньше. Я смотрю в его глаза в поисках ответа.

— Она принадлежала моей прабабушке, — тихо говорит Джек. — У нее были рыжие волосы, и она любила лошадей. Прямо как ты.

Мои губы дрожат, когда я смотрю на браслет.

— Я не могу принять его.

Джек освобождает его от коробки и обвивает вокруг моего запястья, закрепляя его.

— Но это идеально для тебя… и оно соответствует ожерелью, которое дала тебе твоя мама. Пожалуйста, сохрани его.

Ну, все в моей истории говорит о том, что Джек игрок, что он хочет оставить меня в секрете, что он никогда не встречается с девушками, но теперь он приходит и дарит мне что-то, что принадлежало его прабабушке? Как будто он связывает наши истории вместе.

Я могла представить парня, дарящего дорогие, новые украшения для девушки, которую он хочет заманить в постель, но не семейную реликвию.

— Оно прекрасно…

— Ты знаешь, насколько важна для меня семья, верно? — спрашивает он. Я киваю, вытирая нос. — Тогда ты понимаешь, что этот браслет значит для меня.

Я вытираю слезы с глаз, не зная, что сказать.

Он смотрит на меня из-под своих ресниц.

— Я скучаю по тебе.

— Я тоже по тебе скучаю, — признаюсь я, касаясь браслета. — Но мне нужно больше…

— Я работаю над этим.

 

***

В воскресенье вечером Рори просит меня поужинать в «Теннесси Баллерс». Как только мы садимся за стол, он пихает свою новую сцену мне под нос. Этот сценарий рассказывает об агентах ЦРУ, парне и девушке, которые являются партнерами, борющимися за одинаковое продвижение по службе, но они также тайно влюблены друг в друга.

— Будешь читать мое письмо-запрос снова? — спрашивает Рори, перебирая свои документы. Он ищет агента, чтобы продать свои сценарии Голливуду. — Я хочу отправить это сегодня вечером.

— Да, после того, как закончу читать эту сцену.

— Значит, я так понимаю, тебе нравится?

— Сцена напичкана бездумным сексом, — говорю я. — Ненавижу это, но я не могу отвести взгляд.

Рори тихо смеется и возит рис по тарелке. Странно. Обычно он глотает еду.

— Как прошло свидание с моим двоюродным братом прошлой ночью? — спрашивает Рори.

— Отлично, — говорю я, улыбаясь. Мы припарковались после фильма и целовались некоторое время. Он хорошо целуется. — Он мне нравится.

— Я рад, — говорит Рори. — Я не так близок с ним, как мой брат, но Уилл сказал, что хорошо, что он тусуется. У него был плохой разрыв пару месяцев назад.

— Да неужели? Он не упомянул об этом... — я кусаю свою губу. Прошлая ночь была классной. Он заплатил за билеты, мы разделили попкорн, смеялись над одними и теми же моментами в фильме. Но это не так, как будто мы уже близки. Я не рассказала Алексу о своих надеждах и страхах или о том, как я боюсь за свою семью, когда младшая сестра уже на подходе.

— Что произойдет, если ты никогда не продашь сценарий? — спрашиваю я Рори, думая о своем будущем в качестве жокея.

— Я буду продолжать пытаться. Надеюсь, что все равно продам.

Он оборачивает соломенную бумагу вокруг пальца, глядя на меня. Легко заметить, когда его что-то мучает.

— Хорошо, что происходит? — спрашиваю я.

— Хм, мой отец должен объявить о банкротстве.

Я закрываю рот рукой. Финансовые проблемы фермы такие дерьмовые?

Рори разрывает соломенную бумагу надвое.

— И мы должны переехать. Я думаю, папа попробует продать наших животных. Он надеется, что Гудвины купят нашу землю.

Рори проводит пальцами по глазам и зажимает нос.

— Что твой папа собирается делать? — спрашиваю я дрожащим голосом.

— Мы надеемся, что мама сможет устроиться на работу учителем, а папа попытается попасть в кооператив. Он знает людей там. Но, похоже, большинство рабочих мест плохо оплачиваются.

— Хорошо, что Уилл пошел в колледж, а не остался дома, чтобы управлять фермой, — шепчу я, и Рори кивает.

— Это еще одна причина для меня, чтобы пойти в колледж, — говорит Рори. — У моего папы нет образования, поэтому у него не так много возможностей для работы, как у моей мамы. Я имею в виду, мистер Гудвин, вероятно, наймет моего отца, но это смущает его...

Я схватил его за руку.

— Я здесь ради тебя. Все будет хорошо.

Он кивает с грустной улыбкой.

— Теперь позволь мне увидеть письмо-запрос.

 

***

Позже той ночью я все еще думаю о том, что случится, если кто-то в моей семье заболеет, а у меня не будет денег, чтобы помочь им выздороветь. До того, как у мамы обнаружили рак молочной железы, у нас не было медицинской страховки. Я все ставила на работу в качестве наездника или жокея. Я думала, что это билет к лучшей жизни. Но что, если возможность была единственной? Я упала со Звезды после того, как он был напуган этими енотами, хотя я была в полной безопасности. Гудвины не позволили мне участвовать в гонках в Кинленде. Я люблю кататься на лошадях, но даже всадники не ставят все свои деньги на одну гонку. Я узнаю это из первых рук, когда подслушиваю, как Синди рассказывает папе, Пауле и Ивонне то, что она подслушала, подавая ужин Гудвинам.

— Мистер Гудвин сказал семье, что мистер Винчестер не принял свою первоначальную заявку на участие в Парадайз Парк, и, если он хочет остаться в бегах, ему придется найти еще миллион долларов.

Миллион долларов!

—Это из-за того, что Джеку не понравилась дочь Джорджа Винчестера? — спрашивает Ивонн.

—Нет, — отвечает Синди. — Очевидно, кто-то еще предлагает больше денег.

Тогда почему мистер Винчестер болтал о чести и семье? Все сводится к деньгам? Я обхватываю себя руками, ненавидя то, что Джек отказался от того, что у нас было, чтобы помочь его отцу. Услышав, что сделка Парадайз Парка это все лишь холодный расчет, я каменею всем телом. Мистер Уитфилд считал, что ему не нужно учиться в колледже, потому что его ферма существует уже более ста лет. Что если через сорок лет я буду жить в лачуге нищей, потому что вложу все свои фишки в скачки?

 

***

В понедельник утром Джек не на уроке жизни, он, должно быть, решил пропустить, но я вижу его в коридоре после занятия. Он стоит рядом с Келси Пейнтер и тихо разговаривает с ней. Она гладит его по локтю, он выглядит расстроенным. Когда Джек поднимает глаза и видит меня, он поворачивается и уходит в другую сторону. Келси вопросительно смотрит на меня, как будто пытается понять.

— С ним все в порядке? — спрашиваю я, глядя мимо нее.

Она прижимает книги к груди.

— Ты действительно заботишься о нем, да?

— Заботилась,— я все еще забочусь, но не собираюсь признаваться ей в этом.

— Это отстой, — говорит она. И при этом не кажется стервой; она произносит это с грустью. Келси учится в драматическом классе Рори или что-то в этом роде? Она хорошая актриса.

— Ты ему очень нравишься, — говорит Келси.

— Это он тебе сказал?

— Нет...он мой друг... Я просто вижу. Ты должна дать ему еще один шанс,— девушка смотрит в конец коридора, туда, где только что исчез Джек. — Если бы я могла вернуться в прошлое, я бы боролась сильнее, чтобы сохранить в моей жизни того, кто был важен для меня…

Она внезапно поворачивается и идет по коридору, встречаясь с Колтоном и Ванессой, прежде чем отправиться в класс английского языка. Что все это значит? Неужели я должна жалеть самую популярную девушку в школе? Это безумие, что она чувствует себя неуверенно, на ее-то уровне.

Я решаю пропустить второй урок и иду в кабинет школьного психолога. Сглотнув, я толкаю дверь, подхожу к ассистентке и прошу о встрече с мисс Брэди, чтобы поговорить о вариантах колледжа. Я сажусь и рисую в блокноте картинки с лошадьми и подковами, пока жду. Через двадцать минут она приглашает меня в свой кабинет. Наряду с вдохновляющими плакатами, у нее есть множество фотографий кошек в одежде?..

Я вздрагиваю, не зная, что пугает меня больше: УВЕРЕННОСТЬ или котенок в клетчатом берете и таком же жилете.

— Саванна Бэрроу? — говорит она, открывая папку и садясь за стол. Я сажусь перед ней и обхватываю колени руками.

— Почему ты интересуешься колледжем? — спрашивает она, прикусывая ручку.

По многим причинам, я думаю. Чтобы было много путей на выбор. Чтобы иметь возможность отказаться от чего-то, если это не совсем то, что я хочу. «Тропинки скрестились в лесу»...и я хочу взять ту, по которой меньше путешествовали.

Но я говорю ей:

— Это то, что я должна сделать.

Она смотрит на мою папку, крутя в руках прядь волос.

— Неплохие оценки, но я не уверена, что у тебя будет много возможностей для стипендии… Может быть, мы могли бы рассмотреть некоторые гранты и федеральную помощь. И ты должна выбрать, какой тест будешь сдавать SAT или ACT.

Мисс Брэди протягивает мне брошюру, я открываю ее.

— Эти тесты стоят денег, — медленно говорю я.

— Всё стоит денег.

Я прочищаю горло, листая брошюру.

— В зависимости от дохода вашей семьи, мы могли бы подать заявку на отказ от платы налога, чтобы ты могла сдать экзамен ACT бесплатно.

— Хорошо, — тихо отвечаю я, мы замолкаем на несколько мгновений.

— Я призываю всех детей пойти в колледж, но, если ты хочешь передохнуть год или пойти в общественный колледж, ты можешь сделать это. Хотя однажды я прочитала статистику, согласно которой 80 процентов людей, которые не идут в колледж сразу после окончания школы, никогда не поступают. Они не находят времени.

Я бросаю взгляд на футболку с кока-колой, которую купила на распродаже, думая о своём прошлом. Все это часть меня, которая привела меня сейчас, к этому моменту. Мисс Брэди права. Если я не пойду сейчас, то никогда не поступлю.

Я делаю глубокий вдох.

— Я хочу попробовать, — говорю я, вымученно улыбаясь.

— Отлично! Что ты хочешь изучать?

Жуткие мотивационные плакаты пугают меня.

— Понятия не имею.

— И это совершенно нормально.

Она тратит десять минут, загружая меня новыми брошюрами и раздаточными материалами, чтобы я могла узнать о различных государственных и общественных колледжах в Теннесси.

— Приходи ко мне на следующей неделе, — говорит Мисс Брэди.

Если я чего-то хочу в жизни, мне нужно делать это шаг за шагом. И если я хочу заплатить за эти вступительные взносы в колледж или обучение, то мне нужно что-то сделать для этого. Это может повредить тому, что я могу дать своей младшей сестре сейчас, но это может помочь нам всем в будущем. Я выхожу в коридор, где нахожу Джека, потягивающего воду из фонтанчика. Он вытирает воду с губ и смотрит на меня. Смотрит на бумаги в моей руке. На его лице появляется улыбка. Я улыбаюсь в ответ и иду в сторону спортзала.

Перед физкультурой я встречаюсь с Ванессой у ее шкафчика, и тут же к нам подходит Рори.

— Ванесса, — говорит он, задыхаясь. — У меня к тебе важный вопрос.

Но прежде чем она успевает отреагировать, в коридоре раздается музыка, и случайные дети начинают танцевать под «Telephone» Леди Гаги. Все это хореографическая постановка. Подождите. Это дети из театрального класса Рори? Это что, флешмоб?

Мы с Ванессой хихикаем, а студенты продолжают танцевать, тут к нам подходит Рори, поднимая плакат с вопросом, не хочет ли Ванесса пойти на бал выпускников с ним.

— Да! — говорит она, и они начинают целоваться, а флешмоб продолжает скрежетать вокруг нас. Колтон свистит, а Келси радостно кричит. Джек смотрит на меня и улыбается, я не могу не улыбнуться в ответ.

— О-оу! — кричу я, прикрыв рот ладонью, мой голос разносится по коридору.

После школы Ванесса подвозит меня домой, и мы полностью занимаем общую комнату Хиллкреста, чтобы поесть конфет, почитать журналы и посплетничать. У Итана, сына Джоди, есть друг, и они все время выглядывают из-за угла на нас. Подростковые извращенцы.

Ванесса кусает Твизлер и переворачивает страницу в своем журнале.

— Я думала о таком платье, как это,— она показывает на короткую синюю тонкую вещь.

— Мне нравится! Для выпускного?

— Да,— она переворачивает страницу и показывает на белое платье. — Ты должна купить что-то вроде этого.

— Неплохо…

— Ты идешь с Алексом? Ты уже пригласила его?

Я отрицательно качаю головой.

— Может быть... В тот день в Новом Орлеане на ярмарке будут большие скачки. Гил говорил, что Джек может ввести Звезду в скачки...но я даже не уверена, что смогу быть жокеем.

Ванесса похлопывает меня по руке.

— Не сдавайся, ладно? Ты же знаешь, что умеешь ездить верхом, перед той гонкой было просто грязно, и Джек хотел обезопасить тебя. Он сам мне об этом сказал.

Я медленно киваю, чувствуя, как по щекам разливается жар. Мне немного стыдно за то, как дерзко я вела себя тогда. Я должна была ехать на Звезде.

— Если ты решишь пойти на бал выпускников, тебе и Алексу стоит поехать со мной и Рори, — говорит Ванесса, и мы погружаемся в дискуссию о парнях, обсуждая, как далеко мы зашли с ними. — Я спала с Рори только один раз после свадьбы его брата. Мы хотим, чтобы все шло медленнее, понимаешь?

— Это я понимаю.

— Ты уже что-нибудь делала с Алексом?

— Мы целовались... — большая разница между нашими ситуациями заключается в том, что я могу сказать, как сильно она любит Рори, я еще не чувствовала этого к Алексу. Может быть, это просто требует времени?

Ванесса рассказывает о том, как они с Рори дурачились в его грузовике в гараже Уитфилдов, его отец поймал их и заставил Рори снова чистить сборщик навоза.

— Думаю, Рори считает, что это того стоило,— она смеется, а Итан и его друг ахают из коридора.

— Убирайтесь отсюда, маленькие извращенцы! — кричу я, швыряя в мальчиков диванную подушку. Мы с Ванессой падаем на пол в приступе смеха.

—Глупышки,— мы поднимаем глаза и видим, что Синди улыбается нам, положив одну руку на живот. — Саванна, ты не хочешь поужинать со мной и твоим отцом? Он получил бонус за несколько гонок и хочет угостить нас.

Я смотрю на Ванессу.

— Мы сейчас проводим время вместе.

— Ванесса тоже может пойти с нами, если хочет.

Ванесса кивает, я пожимаю плечами. У нас никогда не было денег, чтобы пригласить моего друга поесть. Я очень горжусь своим отцом за то, что он рискнул и перевез нас в Кедар-Хилл, пытаясь сделать что-то хорошее для своей семьи.

Следующее, что я помню, это то, что мы в придорожной закусочной, одном из лучших ресторанов во Франклине. Старые уличные знаки и дорожные указатели покрывают деревянные стены, а рок-музыка гремит. Люди любят приходить сюда, потому что можно есть арахис и бросать на пол скорлупу. И даже не заставляйте меня рассказывать, как хорошо пахнут эти хлебницы. Мы сидим за столом, и девушка из школы наш официант. Я никогда раньше не разговаривала с Энни Уинтерс, но она кажется милой и улыбается, принимая наш заказ. Ванесса наклоняется и шепчет, что она и Келси раньше тусовались с Энни на первом курсе, но после того, как Энни начала встречаться с этим парнем, они разошлись, и Келси все еще расстроена из-за этого. Тем не менее, Ванесса достаточно дружелюбна с ней. Энни приносит нам бесплатную закуску из сыра и дополнительную хлебницу.

— Пирожок, если ты не прекратишь есть этот хлеб, ты наберешь слишком много веса, чтобы быть жокеем, — говорит папа с усмешкой, я улыбаюсь с набитым ртом, радуясь, что он все еще думает, что у меня есть то, что нужно для гонки.

Ванесса продолжает задавать Синди миллион вопросов о ребенке.

— Например, ты знаешь, о чем думает ребенок?

— Мне кажется, я знаю, когда она злится, она поднимает бурю. Она делает это прямо сейчас.

Я протягиваю руку и касаюсь ее живота. Ноги ребенка, как барабанный бой.

— Порше будет барабанщиком.

Синди криво улыбается мне.

— Мы не будем называть ребенка в честь машины.

 

***

Когда Рори высаживает меня в Кедар-Хилл после школы на следующий день, я нахожу сообщение на Facebook от Алекса с просьбой позвонить ему. Иногда это действительно отстой: не иметь мобильного.

Я использую домашний телефон, чтобы позвонить ему, и он берет трубку после второго гудка.

— Привет, — говорю я, не в силах сдержать улыбку.

— Привет,— слышу его ухмылку через телефон.

— Что делаешь? — я ложусь на диван и указываю пальцами ног на потолок, взволнованная тем, что разговариваю с симпатичным мальчиком по телефону. Мистер Уоллес, садовник, поднимает глаза от газеты и качает головой.

—Я хотел поговорить с тобой кое о чем... Мы ведь весело проводили время последние несколько недель, верно?

— Да.

Слышу, как он делает глубокий вдох. Я медленно опускаю ноги на диван.

— Моя бывшая девушка и я... Ну, мы встречались еще со средней школы, пока пару месяцев назад не расстались, и я хотел, чтобы ты знала, что мы все еще общаемся…

— И что? — говорю я, пропустив вдох.

— Я не говорю, что у нас с ней снова все серьезно.

— Что? — я так запуталась. Не то чтобы мы с Алексом были в реальных отношениях, но мы целовались.

— Это нечестно по отношению к тебе, если я снова начну разговаривать со своей бывшей девушкой.

— Да, это не... — говорю я дрожащим голосом. — Ты ее любишь?

— Я всегда буду любить ее... но если ты любишь кого-то, это не значит, что ты должен быть с ним. Все гораздо сложнее.

Это точно.

— Я хочу продолжать проводить с тобой время, — говорит Алекс.

— То есть ты хочешь сказать, что мы можем продолжать встречаться, но ты можешь пытаться исправить все со своей бывшей девушкой?

— Да, вроде того, — тихо говорит он. — Боже, я полный придурок.

— Да, вроде того,— ваше дело верить мне или нет, но когда я услышала, что он кого-то любит, на моем лице появилась легкая улыбка. Я не хочу потерять его, потому что мне нравилось целоваться с ним и тусоваться, но я хочу быть с парнем, который отдастся мне на 100%. Я хочу парня, который полностью мой. И учитывая, как часто я думаю о Джеке, я никогда бы не отдала 100% себя Алексу. И это просто неправильно.

— Будет лучше, если ты сосредоточишься на ней, хорошо?

Наш разговор длится недолго: Алекс извиняется снова и снова, я говорю ему, что все в порядке, хотя на самом деле я не чувствую себя хорошо. Я вешаю трубку и ставлю телефон обратно в док-станцию. Что ж. Это отстой. Прижимаю большие пальцы к глазам, чтобы сдержать слезы. Мне нужен кто-то, с кем я могу смеяться, обниматься и разговаривать в любое время, кто действительно хочет меня. Любить меня. По крайней мере, сегодня у меня есть другие дела. Высморкавшись, я иду в свою комнату, надеваю свой самый красивый наряд – черные брюки и белую рубашку, которые принадлежали маме и направляюсь в усадьбу. Знаю, что мне нельзя заходить внутрь, если я не работаю, но я не собираюсь сидеть и ждать, пока мистер Гудвин пересечет мой путь. Я прокрадываюсь в заднюю дверь кухни и направляюсь через столовую к главной лестнице, ведущей в офис. Я замечаю, как Паула распыляет Виндекс на зеркало. Крадусь по другому коридору и поднимаюсь по другой лестнице.

Когда я подхожу к столу ассистентки мистера Гудвина, она кладет нож для вскрытия писем и конверт, который держит в руках.

— Я могу вам помочь?

— Я бы хотела записаться на прием, — говорю я, высоко подняв подбородок.

Джек появляется в дверях своего кабинета.

— Ты здесь, чтобы увидеть меня? — спрашивает он с надеждой.

Я призываю свой самый сильный голос.

— Нет. Мне нужно кое-что обсудить с твоим отцом.

— Могу я помочь тебе? — спрашивает Джек, засовывая большие пальцы в петли джинс. — Папа занятой парень.

Я отрицательно качаю головой.

— Только твой отец.

— Джанет, скажи моему отцу, что Саванна хочет его видеть.

Ассистент нажимает кнопку интеркома и говорит в него. Затем Джек идет и открывает двойные двери в кабинет мистера Гудвина, дергая головой, показывая, что я могу войти. Проходя мимо Джека, я прикусываю щеку изнутри. Дверь со щелчком захлопывается за мной, и я оказываюсь в комнате, освещенной окнами от пола до потолка и смягченной прозрачным тонким тюлем. Диваны и стулья покрыты кремовой тканью, а пол из твердых пород дерева застелен причудливыми коврами. В отличие от офиса Джека здесь нет телевизоров и компьютеров. Я что, в эльфийском дворце от Властелина Колец, что ли?

Мистер Гудвин смотрит на меня с легкой улыбкой.

— Что я могу для тебя сделать?

Он не приглашает меня сесть, поэтому я стою перед его столом, где он разбирает желтые листки сообщений и пишет в дневнике с кожаным переплетом.

— Сэр, я знаю, что просила вас оставить деньги, которые я зарабатываю, тренируя ваших лошадей и участвуя в скачках на случай, если они понадобятся Синди и моему отцу, но я хотела бы изменить это соглашение.

Это привлекает его внимание. Он кладет ручку на стол, скрещивает руки и смотрит на меня.

— Как ты хочешь изменить его?

— Я хочу, чтобы деньги, которые я зарабатываю с этого момента, оставались у меня.

На его лице мелькает легкая улыбка.

— Какие у тебя планы на эти деньги? Если ты не возражаешь, я спрошу.

Я смотрю в окно, на ряды огромных амбаров, ипподром, и всех рабочих, поражаясь тому, что всем этим владеет один человек. Мистер Гудвин не строил его, но это сделала его семья. И теперь я хочу начать строить что-то для себя. Для моей семьи. На будущее.

— Я хочу использовать его для поступления в колледж, — говорю я. — И оплатить вступительные экзамены.

Мистер Гудвин кивает и улыбается.

— Хорошо. Я позабочусь о том, чтобы ты начала регулярно получать зарплату.

— Благодарю вас, сэр. Надеюсь, у вас будет хороший день,— я поворачиваюсь, чтобы уйти, но мистер Гудвин зовет меня по имени. Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Саванна, я брал деньги, которые ты заработала.

— Что? — говорю я, наклоняясь вперед.

— Я все это сохранил,— он нажимает кнопку интеркома и просит своего помощника прислать мистера Блейкли. — Ты много работала ради этих денег, и ты должна потратить их на себя. Мужчина должен сам оплачивать свои долги.

Через минуту в кабинете появляется высокий мужчина в костюме.

— Это мистер Блейкли, один из моих менеджеров, — говорит он. — Майкл, сколько денег уже заработала Саванна? Включая гонку, где она заняла третье место?

Мужчина открывает черный портфель и перебирает бумаги, водя пальцем по гроссбуху.

— Около 1750 долларов.

Сажусь на диван, не в силах стоять на ногах и закрываю лицо руками. Я никогда в жизни не видела столько денег.

— Прежде чем отправлять свои заявления в колледж, — говорит Мистер Гудвин, — убедись, что мой помощник и Джек просмотрели их, поняла?

Я чувствую соленый привкус слез в горле.

— Я так и сделаю.

— Блейкли, — говорит Мистер Гудвин. — Дайте нам минуту.

После того как мужчина уходит, мистер Гудвин стучит ручкой по столу.

— Саванна, твой отец приходил ко мне на днях. Он не знал, что ты попросил помочь с зарплатами Синди.

Я киваю.

— Твой отец хотел убедиться, что я не сделал то, о чем ты попросила...и он попросил меня помочь советом о колледже.

Я вскидываю голову.

— Правда?

— Я заказал ему несколько книг и каталогов по студенческим кредитам и стипендиям. Мы собирались встретиться на следующей неделе.

— Что вы сделали? — восклицаю я.

Папа мне ничего не говорил. Может, он не хотел, чтобы я на него надеялась?

— Но почему? — у меня в голове мелькает безразличное выражение лица мистера Кейтса. — Почему Вас волнует, поступлю ли я в колледж? Может быть, для Вас будет лучше, если я останусь здесь и буду тренировать лошадей, натирать полы или что-то в этом роде?

Мистер Гудвин улыбается и прячет ручку за ухо.

— Когда я был примерно в твоем возрасте, мой отец научил меня кое-чему. Он сказал, что мой персонал – это все. Я не занимаюсь такой важной работой, как обучение годовалого жеребенка. Не успокаиваю кобылу, пока она рожает. Не убеждаюсь, что лошади чистые. Я даже своих детей не кормлю. Джоди готовит им здоровую пищу. Мои сотрудники заботятся обо мне и моей семье.

Я медленно киваю.

— Я всегда старался хорошо заботиться о своем персонале. Хочу убедиться, что у Синди будет свободное время до и после рождения ребенка. Я не позволю, чтобы с твоей семьей что-нибудь случилось, поняла? Вы все были добры к нам. Мой персонал слишком важен.

Я вытираю уголки глаз, улыбаюсь и киваю.

Жужжит громкоговоритель.

— Мистер Гудвин, у вас назначена встреча на четыре часа, — говорит ассистент.

— Спасибо, сэр, — говорю я.

Он дружески кивает мне и возвращается к изучению своего блокнота.

Я открываю тяжелые деревянные двери, чтобы выйти.

— О, и, сэр? — я говорю достаточно громко, чтобы Джек и его отец услышали меня. — Я хочу участвовать в скачках со Звездой в Диксиана Дерби в Парадайз Парке.

— Посмотрим.

— Да, сэр, — тихо отвечаю я, выходя из его кабинета и закрывая за собой дверь. Я горжусь собой за то, что хотя бы попыталась.

Джек бросает на меня недоуменный взгляд, когда я прохожу мимо него.

— Что происходит?

— Я просто получила то, что хотела, — говорю я с улыбкой и бегу вниз по лестнице, чувствуя взгляд Джека на своей спине.

Я направляюсь в конюшню, хочу ненадолго вывезти Звезду. И будем надеяться, что папа в Гринбрайере поможет мне оседлать его.

 

Глава 19. Время для шоу

Ипподром Винчестеров «Парадайз Парк» расположен между Лексингтоном и Луисвиллом на самом зеленом клочке земли, который вы когда-либо видели. В любой может появиться Лепрекон Лаки Чармс и сказать мне, что вы в Ирландии или где-то наподобие этого. Именно в такие моменты я не верю, что карма существует; это несправедливо, что такие придурки, как Винчестеры, получили такую прекрасную землю. Когда папа загоняет грузовик на стоянку возле амбаров, я чувствую легкий укол вины за мистера Гудвина, потому что он никогда не станет владельцем этого прекрасного места, если не заработает еще хотя бы миллион баксов. В то же время я злюсь, потому что Джек ни словом не обмолвился о том, буду ли я участвовать в сегодняшних скачках. Несмотря на это, я привезла свой костюм жокея. Он ждет, чтобы убедиться, что погода хорошая, прежде чем оправдать мои надежды? Папа работает с Минервой, Эхос-оф-Саммер и Лаки Страйк в то время, как мы с Рори проводим кучу времени со Звездой. Он не перестает катать по полу и разбрасывать сено, при этом фыркая. Он вскакивает на ноги и бегает вокруг своего стойла, издавая хрюкающие звуки. Бедная лошадь.

— Убирайся отсюда, — наконец говорю я Рори, и мой друг нетерпеливо покидает стойло, закрыв за собой щеколду. Мистер Гудвин и Джек должны нанять больше девушек, клянусь.

Я делаю глубокий вдох через нос и делаю шаг вперед, смотря в морду Звезде.

— Прекрати, парень, — говорю я сильным голосом. — Ты такой большой ребенок. Просто хочешь внимания, да? — лошадь перестает фыркать и двигаться так, словно под кайфом. Его уши дергаются, он топает по земле передним правым копытом.

Я глажу его лицо, вдыхая его мускусный запах.

— Рор? — зову я. — Можешь привести Эхос-оф-Саммер?

Через минуту кобыла присоединяется ко мне и Звезде и успокаивает его еще больше. Я остаюсь с лошадьми, кормлю их зерном и расчесываю им гриву, пою Звезде, чтобы он успокоился. Перед гонкой появляются Джек и его отец, а также Гил. Джек одет в элегантный костюм и галстук, а его волосы зализаны гелем.

— Подготовьте его к гонке, Уитфилд, — говорит мистер Гудвин. Он что, забыл, что Звезда ненавидит мальчиков? Как только Рори заходит в стойло, жеребец снова начинает волноваться. Он дергает головой из стороны в сторону.

— Уходи, — говорю я Рори, поднимая руку. — Я его подготовлю. Ему комфортней, когда это делаю я, — говорю мистеру Гудвину. Я хочу сделать все правильно для лошади. — Провожу его до загона.

— Подожди, — говорит Джек, выпрямляясь. Он почти выше своего отца. — Я хочу, чтобы Саванна была наездницей сегодня.

— Я думаю, будет лучше, если ты используешь Таунсенда, — говорит мистер Гудвин. — У него больше опыта на этом ипподроме, а на кону стоит полмиллиона. Тебе нужно вернуть деньги за обучение,а я не хочу, чтобы твоя репутация пошла ко всем чертям. Я не думаю, что ты можешь позволить себе проиграть.

— Знаю, что не могу, — говорит Джек. — Вот почему Саванна будет участвовать в гонках. Я сам пойду и все обсужу с представителями.

— Я пойду с тобой, — говорит Гил.

Мистер Гудвин хватает Джека за плечо и смотрит на него сверху вниз.

— Сын…

— Мне нужна твоя поддержка, папа, — перебивает Джек. — Я поддерживал тебя во всем. Я поставил Таунсенда в качестве жокея в последней гонке. Я проводил время с Эбби Винчестер, когда у меня не было никаких чувств к ней. И из-за тебя я потерял что-то важное для меня,— он находит мои глаза.

Мистер Гудвин хлопает блокнотом по ладони и оглядывает парк, выглядя отчасти раздраженным, но в основном задумчивым. Он выдыхает воздух, вздыхая.

— Я владелец Кедар-Хилл и это мое решение, — говорит Джек, меня пробирает озноб. — Играй по-крупному или вовсе не играй.

— Тебе лучше пойти переодеться, — говорит мне мистер Гудвин. — Никто не ездит верхом на наших лошадях, не надев фамильную форму.

— Благодарю вас! — говорю я, ухмыляясь.

Я тащу свою задницу к грузовику, чтобы переодеться и подготовиться к самой большой гонке в моей жизни. Я лезу в кабину за рюкзаком, в котором лежит форма, которую я надену для гонки. Оглядев другие трейлеры, я убеждаюсь, что я одна и защищена дверью грузовика, прежде чем стянуть футболку через голову. Я уже собираюсь надеть свою Слизеринскую форму поверх лифчика, когда раздается голос позади:

— Привет.

Я прикрываю грудь и ныряю за дверь грузовика.

Маркус Винчестер медленно подходит и хотя ясно видит, что я переодеваюсь, он не отворачивается. Он смотрит на меня так же, как в тот вечер в столовой Гудвинов. Что. За. Извращенец.

— Уходи, — говорю я, пытаясь прикрыть грудь рубашкой. —Я переодеваюсь.

От него разит алкоголем, а ведь еще даже не полдень.

— Ты ведь работаешь на Гудвинов, верно? — спрашивает он.

— Да?..

— Разве не было бы жутко обидно, если бы мой отец поднял стоимость нашего ипподрома еще выше? Ну, из-за тебя? Потому что ты не относишься ко мне с уважением.

Моё сердце пропускает пару ударов.

— Да что с тобой такое?

— Что со мной? Вся обслуга хочет переспать со мной.

У него есть больное желание доминировать над людьми или что?

— Проваливай, — говорю я, когда он хватает меня за руку. Мои зубы стучат, когда я карабкаюсь к следующему трейлеру. Он вцепляется в меня, как пиявка, и я тащу его за собой.

— Я пытался дать тебе что-то особенное. Ты должна быть благодарна, — выпаливает Маркус. Я толкаю его в живот и бросаюсь к стойлам. Через несколько секунд Маркус догоняет меня.

— Я позабочусь, чтобы Гудвины никогда не смогли купить наше место, это будет твоя вина, — говорит Маркус, хватая меня сзади. — Я позабочусь о том, чтобы тебя уволили, и ты больше не смогла устроиться куда-нибудь еще.

Мистер Гудвин все еще хочет купить этот ипподром, но я верю, что он позаботится о моей семье, как и сказал. Обо мне.

— Я не обязана делать то, чего я не хочу, сумасшедший засранец, — говорю я, наступая ему на ногу. Маркус стонет и подпрыгивает на одной ноге.

И тут появляется Джек. Он бьет правым кулаком в челюсть Маркуса, сбивая его с ног. Маркус подставляет Джеку подножку, и Джек получает удар в подбородок. Потом Джек прыгает на Маркуса и трижды бьет его костяшками пальцев по носу. Джек прижимает его к Земле.

— Джек, я уже разобралась с ним! — говорю, как будто мы охотимся, а Джек украл мою добычу.

Маркус вытирает кровь с носа.

— Пошел ты, Гудвин.

— Давай, Саванна, — говорит Джек, удерживая его. — Делай все, что хочешь с ним.

Мне хочется пнуть его куда следует, но я не хочу больше тратить время на этого придурка. Я протягиваю руку, поднимаю Джека с земли и обнимаю его. Он гладит меня руками по спине.

Да, я наступила на ногу Маркуса и высказала все, что у меня было на уме, но я не могу перестать дрожать и задыхаться.

— Ш-ш-ш, — шепчет Джек, нежно поглаживая меня сзади по шее. Он берет зеленую рубашку из моих рук и помогает мне надеть ее через голову. Я дотрагиваюсь до его подбородка, где начинает образовываться синяк.

Маркус неуклюже поднимается на ноги.

— Я расскажу все отцу.

То, что он богат, и у него есть власть, не означает, что он может делать все, что захочет, и это сойдет ему с рук.

—Я звоню в полицию, чтобы за<