Глава 11. Танец, Правда или Вызов и Вяленая Говядина

Вечером субботы я опять будто в этом извращенном ресторане с тако, но я прячусь за плакатом Шелби. Просто назовите меня Супер Неудачницей.

Когда я приехала с Киниленда чуть ранее сегодня, большая белая палатка была воздвигнута на участке земли без деревьев и кустарников. Декораторы и прислуга занимались приготовлением блюд, цветов и света.

Одна секция палатки расфуфырена, как ночной клуб, дополненная огромной неоновой вывеской “ШЕЛБИ”, которая к тому же еще и мерцает, как алкомаркет. Скатерти на столах черного и синего цвета. Ученики средней школы танцуют и плавно двигаются на танцполе в одних только носках. А ди-джей учит их танцевать.

У меня потекли слюнки, когда я заметила шоколадный фонтан.

Другая половина палатки – для взрослых – элегантна, с шелковыми золотыми скатертями, суккулентом[20] и фонтанами с шампанским.

Господи, сколько фонтанов из еды еще есть у этих людей? Все ранчо усыпано фонтанами? Где фонтан с диетической колой?

Если я пойду в колледж, буду ли я в списке приглашенных на вечеринку Гудвинов?

Джек стоит во взрослой части палатки, держа в руках стакан наполненный жидкостью янтарного цвета. Его светлые волосы зализаны назад с помощью геля, и выглядит, будто он был рожден, чтобы носить смокинг. Он говорит с мужчиной явно старше него, отдавая ему все свое внимание. Я видела раньше его в газетах. Это губернатор.

Когда Джек заканчивает разговор с ним, он оглядывает палатку. Я слежу за его взглядом и вижу, что он смотрит на Эбби Винчестер, которая сидит за столом и пристально смотрит на Джека. Банально.

Он ставит свой бокал на поднос официанта, потирает ладони и направляется к Эбби. Самый порядочный среди порядочных.

Группа начинает играть медленную песню. Джек ведет ее на танцпол и прижимает к своей груди. Они движутся плавно, и, в отличие от меня, она знает, как исполнять фантастические танцы типа вальса. Он смеется над всем, что она говорит, возможно, заставляя почувствовать себя единственной девушкой на вечеринке. Как я чувствую себя рядом с ним.

Мое сердце бьется так сильно и громко, что это больно. Он сказал, что у них с Эбби ничего нет, но танцует с ней так близко, что можно подумать, что у них одна кожа на двоих. Неужели эта сделка стоит этого?

Я устало тащусь обратно в Хиллкрест в общую комнату и усаживаюсь за компьютер, который мы все делим. Я начинаю переписываться с Ванессой Грин, рассказывая о Киниленде и о том, что получу лицензию новичка-жокея.

В это же время, я прокручиваю стену своей странички в Facebook. И вижу, как несколько учеников, которых я встретила на этой неделе, организовывают танцы сегодня в спортзале школы.

 

Саванна Барроу: Ты идешь на эти танцы?

 

Ванесса Грин: НЕЕЕЕЕЕТ. Выпускники не ходят на такие танцы. Мы ходим только на встречи выпускников, зимнюю вечеринку чудес и выпускной. Встреча выпускников в октябре, это большое событие. Парни просят девушек пойти с ними совершенно разными способами. Так, например, очень горячий выпускник в прошлом году попросил Кэлси пойти с ним, заказав аэроплан с большим плакатом “Кэлси, пойдешь со мной на вечер встречи выпускников?”

 

Саванна Барроу: Она согласилась?

 

Ванесса Грин: Очевидно. Кто бы отказался?

 

Саванна Барроу: Но я хочу пойти на эту вечеринку.

 

Ванесса Грин: ЛОЛ. Ты не пойдешь

 

Саванна Барроу: Но я хочу. Пошли со мной!

 

Ванесса Грин: НЕТ. Ты сумасшедшая?

 

Саванна Барроу: Я могу заставить Рори пойти….

 

Ванесса Грин: ……………Я иду.

 

Хоть Рори и был занят своей пьесой, уговорить его пойти с нами удалось за 5 секунд. Две недели назад я и представить не могла, что буду зависать с такой девчонкой, как Ванесса. И не могла представить, что ей, может, нравится мой друг.

Моя жизнь меняется так быстро, я не удивлюсь, если когда завтра проснусь солнце будет вставать на западе.

 

***

— Я слишком стар для этого дерьма, — говорит Колтон, когда мы разуваемся. Это первое правило спортзала – только кроссовки.

Когда Ванесса сказала Колтону, что идет на танцы со мной и Рори, он тоже захотел пойти, потому что его отец, мэр Франклина, устроил вечеринку по случаю его переизбрания, а Колтон ненавидит все это радушные приемы.

— Тебе же лучше, если оно того стоит. Я делал прогресс со своей новой пьесой “Татуировки психической депрессии”, — ворчит Рори.

— Ненавижу танцы, — говорит Колтон, поднимая свой нос вверх так, будто понюхал кучу навоза.

Ванесса закатывает глаза.

— Тогда иди и вздремни вон там, — отвечает она, показывая пальцем на свободные места на трибунах.

Его глаза загораются.

— Прекрасная идея,— и он спешит к трибунам, садится, откидывает голову назад, скрещивает руки и ноги и накрывает лицо кепкой.

— Когда мы в первый раз встретились, — говорит Ванесса,—я спросила у Колтона, какие у него хобби, он ответил: “Сон и телевизор”.

Мы вместе смеемся, после того как я уловила суть.

— Мы определенно самые старшие здесь.

— Мы должны быть тут в одном нижнем белье.

Я смеюсь вместе с ней. Рори поднимает взгляд, смотрит на нас и когда замечает, что Ванесса улыбается, он улыбается ей в ответ.

— Мы можем сделать то, что мой брат с друзьями всегда делали, — говорит Ванесса.

— Что же?

— Проверить, как быстро нас выгонят с танцев.

— Это довольно легко. Все, что нужно сделать – осушить какую-нибудь фляжку.

— Да, — говорит она. — Но это скучно,— он сгибает палец, подзывая к себе Рори. Он поднимает свои брови.

— Пошли танцевать, — произносит она лишь одними губами.

Они встречаются в центре спортзала и начинают танцевать так, как до этого я никогда не видела. Хлопая и переплетаясь руками, изображая робота и посмеиваясь друг над другом. Дети окружили их, истерически при этом смеясь.

— Эти умники напугают детей.

Я резко оборачиваюсь и вижу Джека, стоящего в белой футболке и выцветших джинсах, босоногим. Его волосы до сих пор зализаны гелем. Я сглатываю, желая прикоснуться к его бицепсам и продеть руки под его рубашку. Он выглядит аппетитнее, чем ранчо с фонтанами.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, скрещивая руки на животе. — Что насчет вечеринки твоей сестры?

— Колтон написал мне, что вы, ребята, придете на танцы, а я буду делать, что угодно, только бы не смотреть, как кучка учеников средней школы пытается выглядеть сексуально,— он осматривает зал. — Но я не уверен, почему здесь ты.

Я закатываю глаза.

— Потому что я люблю танцевать.

— Правда? Я отличный танцор.

— И скромный.

Он смотрит на меня выжидающе.

— Я знаю, что ты хороший танцор, — говорю я сильным голосом. — Я видела тебя с Эбби Винчестер сегодня.

— Ты шпионила за мной?

— Да.

— Преследовала меня? — спрашивает он со смешком.

— Ты соврал. Сказал, что у тебя с ней ничего нет.

— Но между нами ничего нет, — глаза Джека находят мои. — Мой отец хочет купить Райский Парк у ее отца.

— Я знаю.

— Папа думает, что если я разозлю Эбби, то её отец отменит сделку, — продолжает он.

— Это не разумно. И какой бизнесмен решает все на основе чувств дочери?

Джек пожимает плечами.

— Я знаю… но мой отец так сильно хочет эту сделку. Винчестер помешан на чести и семье.

— Честь не может значить для него так много, учитывая поведение Маркуса.

— Саванна…

— Как я могу верить, что ты не относишься ко мне хорошо только в лицо, потому что я забочусь о твоих лошадях? Что если за моей спиной ты меня просто ненавидишь?

— Я никогда не смогу возненавидеть тебя,— он понимает руку к моей щеке, но убирает ее прежде, чем она коснулась моей кожи. — Вся эта хрень с Эбби смущает, знаешь?

— Твой отец ждет от тебя слишком многого,— я толкаю его в грудь. — Когда эта сделка завершится? Как долго ты будешь продолжать делать Винчестеров счастливыми?

Джек запускает руку в свои длинные волосы.

— Папа сказал, что Винчестер примет решение в течение нескольких недель. Мы скоро узнаем, если он примет папино предложение. Они придут недостаточно скоро, — он на Рори и Ванессу. – Что там происходит?

— Я думаю, что они собираются переспать сегодня.

– Да-а-а-а ла-а-а-адно-о,— он широко раскрывает рот и кричит:— Молодец, Витфилд!

Рори показывает Джеку средний палец.

— Потанцуй со мной, — просит Джек, шагая к центру корта прежде, чем я могу ему ответить.

Дети быстро расходятся с его пути, пока он направляется в центр зала. Он разделяет людей, как чертово Красное Море. Девчонки уставились на него, будто украли из зоопарка детеныша редкого животного и хотят обменять его на танец.

Джек подзывает меня. Я трясу головой, незначительно улыбаясь. Когда это не срабатывает, он начинает махать руками вокруг себя, будто бы используя аркан. Он притворяется, что хватает меня и тянет воображаемую веревку, доставляя меня на танцпол.

— Серьезно? — спрашиваю я.

— Серьезно, — отвечает он одними губами, сияя.

Я присоединяюсь к Джеку, Ванессе и Рори, и мы начинаем танцевать худший танец в истории человечества. Многие из детей смотрят на мои зауженные джинсы и блестящий топ на лямках, который я одолжила у Ванессы.

Я не могу перестать смеяться, когда Джек изображает грабителя. Это танец, где, жестикулируя, он крадет вещи с полок и запихивает их в сумку.

— Пойдем сфотографируемся! — говорит Ванесса, указывая на самую крутую дешевую установку около женской раздевалки. Пары платят $10, чтобы их сфотографировали вместе, потому что каждый хочет помнить эту вечеринку в зале старшей школы. Я стону, когда Ванесса хватает меня за руку и жестикулирует Рори и Джеку, чтобы те шли за нами. Колтон до сих пор дремлет на трибунах.

Задний план фотографии – самая старая в мире стойка. У нее горит фонарь, прикреплен диско-шар и поставлена надувная барабанная установка.

— Вау. Круто и дешево, — говорю я.

Мы делаем нелепую позу, где я и Ванесса притворяемся парой. Она кладет руку мне на талию, и я стою рядом с ней. Парни стоят по обеим сторонам от нас, широко распахнув глаза, что похожи на тарелки для ужина.

Джек бьет Рори кулаком.

— Моя мечта осуществилась.

Когда нас фотографируют, Ванесса щиплет меня за задницу. Вскрикивая, я вырываюсь, врезаюсь в барабаны и распластываюсь по полу.

— Бабах, — произносит Рори, а Ванесса и Джек умирают от смеха.

Фотограф закатывает глаза и проверяет время на своих часах.

Джек помогает мне подняться и ведет снова на танцпол. Ванесса начинает подтрунивать надо мной, ну, пытается, но это невозможно, потому что мы смеемся уже с удвоенной силой. Это дает Джеку возможность танцевать совершенно неуместные движения. Он притворяется, что танцует стриптиз, расстегивая три верхних пуговицы на своей рубашке.

Директор Солтер подходит и похлопывает Джека по плечу.

— Вот дерьмо! — говорит Джек.

Джек, Рори и Ванесса убегают, так что я бросаюсь за ними, не имея возможности убрать эту глупую улыбку со своего лица. Мы все истерически смеемся. Забираем нашу обувь, выбегаем из спортзала, а потом добираемся до парковки, и тут Ванесса заявляет:

 — Я забыла Колтона! Он, наверное, проспит всю вечеринку.

Она возвращается внутрь, а ее белые волосы перелетают с одной стороны на другую.

Глаза Джека расширяются, пока он смеётся.

— Вы видели лицо директора?

— Теперь директор будет ассоциировать меня с тобой! — говорю я, все еще смеясь. — Он подумает, что я стриптизерша благодаря твоему танцу.

— Ты не стриптизерша, — говорит Джек, просовывая свои большие пальцы в шлевки джинсов и озорно улыбаясь. — Однако я…

— Сколько раз я тебе говорил не изображать стриптизера? — говорит Колтон и идет, опираясь на Ванессу. Он зевает.

— Глубоко в душе я экзотический танцор, — отвечает Джек.

— Что. За. Болван. — Говорит Ванесса.

— Мы должны поехать в пустошь Миллера, — говорит Рори, беря Ванессу за руку. Я хочу прыгать от счастья. — Я прикуплю немного еды,— добавляет он.

Колтон снова зевает и смотрит на время.

— Я, пожалуй, поеду спать.

— Поехали со мной, — говорит мне Джек, подкидывая ключи от своей машины.

— Мне, наверное, стоит лучше поехать с Рор…

— Поезжай с Джеком, — шепчет мне Ванесса. — Пожалуйста?

Рори выглядит таким очарованным, если она попросит его голым прыгнуть с парашютом, он согласится.

— Хорошо, — говорю я Джеку, и мы расходимся по машинам.

Он открывает мне дверь с пассажирской стороны и помогает забраться в грузовик. Волнение от нахождения в его грузовике заставляет меня постукивать ногой. Он огромный, обделанный кремовой кожей. И совершенно не похож на грузовик Рори: избитый и доставшийся ему по наследству, сиденья которого все в заплатках из клейкой ленты. Грузовик Джека имеет несколько характеристик его владельца. Например, у него повсюду разбросана мелочь: на приборной панели, в пепельнице, в держателе для кружек. Как он может просто раскидывать так деньги? Фигурка лошади свисает с зеркала заднего вида. А на ключах брелок с фотографией его трех охотничьих собак.

Грузовик пахнет, как он, его одеколоном, а сиденья теплые и удобные. Мы едем в темноте по трассе в деревушку, он не включал радио, а только приоткрыл окна, поэтому нас по дороге развлекает шелест листвы деревьев и коровьи возгласы.

Пустошь Миллера– это лесистая местность, здесь раньше было бейсбольное поле. Темно, но видно небольшой пруд. Холодный ночной воздух свеж и немного пахнет рыбой и соснами, что заставляет меня почувствовать будто сейчас Рождество.

 Когда прибывают Рори и Ванесса после того, как прикупили закусок, Рори достает бумажный пакет с вяленой говядиной, чипсами, конфетами и колой. Он включает радио на полную громкость со взрывной музыкой, мы снова начинаем танцевать. У нас у всех такие разные жизни, но сегодня мы все в пустоши Миллера. И этого бы никогда не случилось, если бы я только не рискнула, если бы застряла в том положении вещей, где важно, откуда ты пришел, а не что у тебя внутри.

Ванесса танцует кругами, запихивая скиттлс себе в рот.

— Давайте поиграем в “Правда или вызов”.

— Окей, — говорит Джек, жуя говядину. — Правда или вызов, Рори?

— Правда.

— Ты когда-нибудь держал девушку за руку?

— Да,— отвечает Рори. — Правда или вызов, Джек?

— Правда.

— Ты когда-нибудь пукал в классе, а потом сваливал это на кого-то другого?

Рори и Джек начинают хихикать, как маленькие мальчики, а мы с Ванессой закатываем глаза.

— Вы, парни, такие нелепые, — говорит Ванесса. — Я хочу играть по-настоящему!

Джек ухмыляется.

— Хорошо. Саванна, правда или вызов?

Последнее, что мне нужно, это чтобы Джек задавал мне вопросы.

— Вызов.

— Поцелуй Ванессу в губы, — говорит он.

— Нет! — восклицаю я, а Ванесса качает головой, словно испытывает отвращение.

— Ты мой герой. — Рори дает пять Джеку и достает блокнот и ручку и начинает что-то быстро записывать.

— Отлично, теперь мы закончим в извращенном киносценарии, Ванесса, — говорю я.

— Ладно,— произносит Джек с глупой улыбкой на лице. — Если ты не хочешь целовать Ванессу, поцелуй Рори взасос.

Я скрещиваю руки на груди. Он вынуждает меня выбрать правду.

— Ладно, — говорит Рори. — Давай просто пройдем через это,— у него озорной взгляд. — Я давно хотел порепетировать поцелуи для сцены! — шепчет он мне в ухо.

— О, черт.

Рори закружил меня вокруг себя резким движением, но за момент до того, как он начал меня целовать, он просунул руку между нашими ртами и начал делать все эти слишком драматичные движения, затряс головой, будто злой конь. Со стороны это может показаться настоящим поцелуем… ну или он поглощает меня целиком.

— Ох, ва-а-а-а-ау! — кричит Ванесса.

Я начинаю хихикать в руку Рори, когда он отодвигает меня от себя, Рори и Ванесса начинают хлопать.

— Браво! — говорит Ванесса, смеясь как сумасшедшая. — Рори. — она пронзает его взглядом. — Правда или вызов?

— Вызов.

— Потанцуй со мной.

— Ску-чно, — говорит Джек.

Ванесса прижимается к груди Рори и смеется, он ведет ее ближе к воде, где она оборачивает руки вокруг его шеи и он целует ее глубоко. Это поцелуй не для сцены. Я отворачиваюсь, улыбаясь.

— Думаю, они вышли из игры на неопределенное количество времени, — говорит Джек, Ванесса и Рори поглощены поцелуем.

— Игра окончена, я думаю, — говорю я, встаю и иду на поляну, где лучше могу увидеть звезды.

Джек появляется сзади меня, засунув руки в карманы, он смотрит на луну.

— Правда или вызов?

— Вызов.

— Признайся, что хотела поцеловать меня на прошлой неделе.

— Это против правил!

Мое сердце взрывается и стучит, как двигатель поезда. Он только что спросил это? Он под влиянием вяленой говядины или что? Мы не в Кедар Хилл, мы обычные. Обычные люди, обычные друзья, которые флиртуют, как ненормальные. Тот вечер, когда я была официанткой на его ужине, кажется так далеко. Здесь, под звездами, он не мой начальник.

— Так какой ответ? — спрашивает Джек.

Я чувствую себя будто на мосту и сейчас буду делать банджи-джампинг[21], надеясь, что эта веревка меня выдержит. Голубые глаза Джека находят мои.

— Да.

Без лишних слов он ведет меня к берегу пруда, где мы садимся. Мое тело думает самостоятельно, когда я сгибаю ноги под собой, касаясь его теплого бедра.

Он касается моей ключицы и нежно поддевает мое украшение.

— Что это?

Я делаю глубокий вздох и аккуратно хватаюсь за цепочку украшения в виде подковы в его руках. Эта дешевая вещица на самом деле. Оно наверное из Clair’s[22] и стоит не больше нескольких долларов. Но для меня это все.

— Это последний подарок моей мамы.

Джек обводит украшение пальцем. Затем он расстегивает свои часы, переворачивает, трет их об свое бедро, и я вижу выгравированные инициалы. ДКГ.

— Это часы моего дедушки, — говорит он.

— История важна для тебя, — говорю я, прикасаясь к часам.

— Моя семья, Кедар Хилл – вся моя жизнь.

Я наклоняюсь ближе, прижимаясь к его руке, а другую руку кладу ему на грудь. Наше дыхание выходит из-под контроля. Он заправляет волосы мне за ухо и целует мою шею, я начинаю дрожать.

— Правда или вызов?

— Вызов.

— Поцелуй ме…

Его рот захватывает мой и погружает в долгий поцелуй. Он переплетает свои руки в моих волосах и притягивает меня ближе, пока я кладу одну руку ему на колено и оборачиваю другую вокруг его шеи. Его пульс стучит под моей ладонью. Его сильные руки оборачиваются вокруг моих плеч и бедер, оставляя меня чувствовать покалывания и что-то прекрасное. Я хотела бы, чтобы это был мой первый поцелуй. Это идеально.

В какой-то момент подходит Рори и говорит, что они с Ванессой уезжают.

— Я отвезу ее домой, — говорит Джек, едва дыша.

Синди предупреждала меня о Джеке и его похождениях на одну ночь, но мы к этому даже не приблизились, хотя я не против, чтобы ему досталась моя рубашка или я, я хочу почувствовать это. Но его пальцы не забрались мне под рубашку или под джинсы, и когда он привозит нас домой, он провожает меня до двери в Хиллкрест, осматриваясь и убеждаясь, что мы одни, он оборачивает свои руки вокруг моей талии и целует на ночь.

Мне он очень нравится.

Если бы у меня был Джин в бутылке и я бы попросила идеальную ночь, лучше этой я бы не получила.