Годрикова Лощина, в доме Джеймса и Лили Поттеров, 1981 год

 

И мы оказываемся в разрушенном доме — доме, который подвергся жесточайшему нападению.

Среди руин бродит ХАГРИД.

 

ХАГРИД: Джеймс!

 

Он озирается по сторонам.

 

Лили!

 

Он идет медленно: ему не хочется увидеть все сразу. Он глубоко потрясен.

А потом он замечает их, и замирает, и некоторое время молчит.

 

Ох. Ох… Только не… я ни за что бы… мне говорили, но… я все равно надеялся, что это неправда…

 

Он смотрит на них, понурив голову. Бормочет что-то себе под нос, а потом вынимает из своих глубоких карманов несколько помятых цветков и кладет на пол.

 

Простите, мне сказали, он сказал… Дамблдор сказал мне, я не могу побыть с вами. Того гляди заявятся маглы с этими ихними мигалками, и ежели меня тут застукают, этакого увальня, так оно им небось не шибко понравится, а?

 

У него вырывается всхлип.

 

Жалко так уходить-то.

 

Но вы знайте: вас не забудут… я не забуду… да и весь народ.

 

И тут он слышит неожиданный звук — хныканье младенца. ХАГРИД поворачивается и уже более энергично шагает туда, откуда оно доносится.

Он останавливается над колыбелькой и смотрит на нее сверху. Из колыбельки словно струится свет.

 

Эге! Привет. Ты небось Гарри.

 

Привет, Гарри Поттер.

 

А я Рубеус Хагрид.

 

И я буду твоим другом, хошь не хошь.

 

Потому как тебе пришлось крутенько, хоть ты пока этого и не знаешь.

 

И друзья тебе пригодятся.

 

А теперь лучше бы нам с тобой уйти, как ты считаешь?

 

Всю комнату заливает светом синих мигалок — это похоже на какое-то неземное сияние. И ХАГРИД осторожно берет МЛАДЕНЦА ГАРРИ на руки.

А потом, уже не оглядываясь, шагает из дома прочь.

И нас окутывает мягкая тьма.

 

Сцена 14

ХОГВАРТС, КЛАССНАЯ КОМНАТА

 

СКОРПИУС с АЛЬБУСОМ вбегают в комнату, сильно возбужденные. С шумом захлопывают за собой дверь.

 

СКОРПИУС: Поверить не могу, что я это сделал!

 

АЛЬБУС: Я тоже.

 

СКОРПИУС: Нет, ты прикинь!Я пригласил на свидание Розу Грейнджер-Уизли!

 

АЛЬБУС: И она тебя отшила.

 

СКОРПИУС: Но я предложил! Я заронил семечко, из которого взойдет наш брачный союз!

 

АЛЬБУС: Тебе говорили, что ты неисправимый фантазер?

 

СКОРПИУС: Я бы с тобой согласился… но не меня ли приглашала на школьный бал сама Полли Чепмен?

 

АЛЬБУС: В параллельной реальности, где ты был гораздо… скажем так, гораздо влиятельнее… другая девушка пригласила тебя на свидание — и ты делаешь вывод…

 

СКОРПИУС: Ну да, логика подсказывает, что мне следовало бы подкатиться к Полли… или позволить ей подкатиться ко мне… в конце концов, она признанная красавица… но Роза есть Роза.

 

АЛЬБУС: А мне логика подсказывает, что тебе снесло крышу. Роза тебя терпеть не может!

 

СКОРПИУС: Поправочка: раньше не могла, но ты видел ее глаза, когда я ей предложил? В них было не отвращение, а жалость!

 

АЛЬБУС: А жалость — это хорошо?

 

СКОРПИУС: Жалость — это только начало, друг мой. Фундамент, на котором мы возведем храм… храм любви.

 

АЛЬБУС: Если честно, я уверен, что из нас двоих первым заведу себе подружку.

 

СКОРПИУС: Ну да, несомненно. Не нашу ли новую училку по зельеварению — эту, с дымчатыми глазами? Она для тебя вроде достаточно старая.

 

АЛЬБУС: У меня нет тяги к женщинам постарше!

 

СКОРПИУС: Можешь не торопиться ее соблазнять. Времени у тебя вагон: пока я буду уговаривать Розу, пройдут годы.

 

АЛЬБУС: Твоя уверенность восхищает.

 

Мимо них по лестнице идет РОЗА. Смотрит на обоих.

 

РОЗА: Привет!

 

Оба теряются и молчат. Она смотрит на СКОРПИУСА.

 

РОЗА: Испортить себе будущее можем только мы сами.

 

СКОРПИУС: Полностью согласен и горячо поддерживаю.

 

РОЗА: Вот и отлично. «Король-Скорпион»…

 

Она уходит с улыбкой на лице. СКОРПИУС с АЛЬБУСОМ глядят друг на друга. АЛЬБУС ухмыляется и толкает СКОРПИУСА кулаком в плечо.

 

АЛЬБУС: Может, ты и прав: все начинается с жалости.

 

СКОРПИУС: Пойдешь на квиддич? Сегодня большой матч — Слизерин против Пуффендуя…

 

АЛЬБУС: Я думал, мы ненавидим эту игру.

 

СКОРПИУС: Люди меняются. Кроме того, я тренируюсь. Может, когда-нибудь меня возьмут в команду. Пошли!

 

АЛЬБУС: Не могу. Отец приезжает…

 

СКОРПИУС: Его отпустили из министерства?

 

АЛЬБУС: Хочет сходить со мной на прогулку… что-то мне показать… что-то важное.

 

СКОРПИУС: На прогулку?

 

АЛЬБУС: Ну да. Наверно, чтобы мы с ним стали ближе, или еще какой-нибудь такой бред… но я должен пойти.

 

СКОРПИУС тянется к АЛЬБУСУ и обнимает его.

 

Это еще что? Мы вроде решили не обниматься.

 

СКОРПИУС: Я был не уверен. Надо или нет. На этом нашем… новом этапе, как я его себе представлял.

 

АЛЬБУС: Лучше спроси Розу, правильно ли это.

 

СКОРПИУС: Ха! Ну да. Точно.

 

Они отстраняются друг от друга и ухмыляются.

 

АЛЬБУС: Увидимся за обедом.

 

Сцена 15

ЖИВОПИСНЫЙ ХОЛМ

 

Чудесный летний день. ГАРРИ и АЛЬБУС поднимаются на холм. Они идут молча; солнце светит им в лицо, и они наслаждаются его теплом.

 

ГАРРИ: Ну что, ты готов?

 

АЛЬБУС: К чему?

 

ГАРРИ: Ну как же! Конец четвертого года, экзамены — а потом пятый год… очень важный. Я на своем пятом году сделал… (смотрит на АЛЬБУСА, улыбается и быстро продолжает) сделал много чего. Кое-что хорошее. Кое-что плохое. И много такого, что сразу и не разберешь.

 

АЛЬБУС: Интересно.

 

ГАРРИ улыбается.

 

А я успел немножко на них посмотреть… ну, на твоих родителей. Они были… вам было весело вместе. Твой папа пускал для тебя колечки из дыма, а ты… ты хихикал и никак не мог остановиться.

 

ГАРРИ: Правда?

 

АЛЬБУС: Думаю, они бы тебе понравились. И Джеймсу с Лили тоже, если бы они их увидели.

 

ГАРРИ кивает. Наступает слегка неловкая тишина. Оба стараются наладить контакт, и у обоих ничего не выходит.

 

ГАРРИ: Знаешь, я думал, что избавился от него… от Волан-де-Морта… думал, его больше нет… и тут мой шрам снова заболел, и он стал мне сниться, и я даже снова начал понимать по-змеиному, и мне стало казаться, что я и не изменился совсем… и что он никогда меня не отпустит…

 

АЛЬБУС: И что?

 

ГАРРИ: Та часть меня, которая была Волан-де-Мортом, умерла давным-давно, но физически изжить его было мало… надо было избавиться от него душой. А это… это большое открытие для сорокалетнего.

 

Он смотрит на АЛЬБУСА.

 

То, что я тогда сказал… этого нельзя простить, и я не прошу тебя забыть это, но надеюсь, что мы оставим это в прошлом. Я был для тебя неважным отцом, Альбус, но я постараюсь исправиться. Постараюсь… быть с тобой честным, и…

 

АЛЬБУС: Пап, тебе вовсе ни к чему…

 

ГАРРИ: Ты сказал мне, что думал, будто я ничего не боюсь, только… знаешь, на самом деле я боюсь всего. Вот, например, темноты — знал ты про это?

 

АЛЬБУС: Гарри Поттер боится темноты?

 

ГАРРИ: Я не люблю маленьких комнат, и… я еще никому об этом не говорил, но я не слишком люблю… (медлит, прежде чем продолжить) голубей.

 

АЛЬБУС: Ты не любишь голубей?

 

ГАРРИ (скривившись): Глупые, грязные, отвратительные твари. У меня от них мороз по коже.

 

АЛЬБУС: Но они же безвредные!

 

ГАРРИ: Знаю. Но что пугает меня больше всего, Альбус Северус Поттер, так это быть твоим отцом. Потому что здесь я действую как бы вслепую. У большинства есть хоть какой-то отец для ориентира… и они стараются или быть на него похожими, или наоборот. А у меня нет ничего… или очень мало. Так что я учусь, понимаешь? И я намерен сделать все, что в моих силах… чтобы стать тебе хорошим отцом.

 

АЛЬБУС: А я постараюсь быть хорошим сыном. Я знаю, что я не Джеймс, пап, мне никогда не стать похожим на вас обоих…

 

ГАРРИ: Джеймс совсем на меня не похож.

 

АЛЬБУС: Разве?

 

ГАРРИ: Джеймсу все дается легко. А мое детство было постоянной борьбой.

 

АЛЬБУС: Мое тоже. Так, по-твоему, я… похож на тебя?

 

ГАРРИ улыбается АЛЬБУСУ.

 

ГАРРИ: Вообще-то ты больше похож на твою маму… смелый, отчаянный, веселый… что мне нравится… и благодаря чему ты, по-моему, просто замечательный сын.

 

АЛЬБУС: Я чуть не погубил весь мир.

 

ГАРРИ: Дельфи была очень опасна, Альбус… а ты выманил ее из засады и дал нам возможность победить ее. Может, сейчас ты этого и не понимаешь, но ты спас всех нас.

 

АЛЬБУС: Но разве я не мог все сделать лучше?

 

ГАРРИ: Думаешь, я не задавал себе тот же вопрос?

 

АЛЬБУС (с нарастающим страхом: он знает, что его отец так не поступил бы): А потом… когда мы ее поймали… я хотел ее убить.

 

ГАРРИ: Ты видел, как она убила Крейга, ты был зол, и это нормально. К тому же, ты бы этого не сделал.

 

АЛЬБУС: Откуда ты знаешь? Может быть, это моя слизеринская жилка. Может, ее-то и разглядела Распределяющая Шляпа.

 

ГАРРИ: Я не понимаю, что творится у тебя в голове, Альбус… знаешь ли, ты ведь подросток, мне и не положено понимать, что у тебя в голове… но я понимаю, что у тебя в душе. Раньше не понимал… долгое время… но, спасибо всей этой истории… теперь я знаю, что у тебя там. Слизерин, Гриффиндор — какой бы ярлык на тебя ни наклеили, я знаю — знаю! — что с душой у тебя все в порядке. Да — нравится тебе это или нет, ты на пути к тому, чтобы стать отличным волшебником.

 

АЛЬБУС: Да не хочу я быть волшебником, я буду разводить голубей. Обожаю этих птичек!

 

ГАРРИ ухмыляется.

 

ГАРРИ: А имена, которые ты носишь… они не должны быть для тебя обузой. У Альбуса Дамблдора тоже были свои испытания, как тебе известно… ну, а про Северуса Снегга ты и подавно всё знаешь…

 

АЛЬБУС: Они были хорошие люди.

 

ГАРРИ: Они были великие люди, с огромными недостатками, и знаешь что? Если б не эти недостатки, они, наверно, не стали бы такими великими.

 

АЛЬБУС оглядывается по сторонам.

 

АЛЬБУС: Пап! Зачем мы сюда пришли?

 

ГАРРИ: Я часто сюда прихожу.

 

АЛЬБУС: Но это кладбище…

 

ГАРРИ: А это Седрикова могила.

 

АЛЬБУС: Пап…

 

ГАРРИ: Тот парень, которого убили… Крейг Баукер… ты хорошо его знал?

 

АЛЬБУС: Недостаточно хорошо.

 

ГАРРИ: Вот и я недостаточно хорошо знал Седрика. Он мог бы играть в квиддич за Англию. Или стать блестящим мракоборцем. Да кем угодно! И Амос прав: его у нас украли. Вот я и прихожу сюда. Просто чтобы попросить прощенья. Когда могу.

 

АЛЬБУС: Это… это ты правильно.

 

АЛЬБУС встает рядом с отцом перед могилой Седрика. ГАРРИ улыбается сыну и поднимает глаза к небу.

 

ГАРРИ: А денек, по-моему, будет славный.

 

Он трогает сына за плечо. И они оба — пусть самую чуточку — становятся ближе.

 

АЛЬБУС (с улыбкой): По-моему тоже.

 

КОНЕЦ

 

«Гарри Поттер и проклятое дитя», пьеса в двух частях, впервые была поставлена продюсерскими компаниями Sonia Friedman Productions, Colin Calender и Harry Potter Theatrical Productions. Премьера состоялась в лондонском театре «Палас» 30 июля 2016 года. В спектакле играли: