G) Убийство мужа под колёсами повозки.

18 августа 1894 года Джейн Пэйн столкнула мужа с повозки, а затем намеренно дала задний ход лошадям, дважды проехав по супругу колесами. Обе его ноги были сломаны. Через несколько часов он умер. Женщина признана виновной в убийстве по неосторожности.

H) Сожжение мужа и ребенка.

32-летняя Джейн Энн Трелони Бейкер признала себя виновной в непредумышленном убийстве мужа и ребенка — в первого она бросила горящую лампу. Она была приговорена к трём дням тюремного заключения, что означало её немедленное освобождение в зале суда. Покидая скамью подсудимых, женщина пожаловалась растроганному суду, что она, бездетная вдова, теперь одна-одинёшенька на белом свете! (Центральный Уголовный Суд, 14 декабря 1893 г.)

I) Убийство мужа броском ножа.

24 октября 1894 года в Центральном Уголовном Суде рассматривали дело замужней женщины, обвинявшейся в непредумышленном убийстве мужа. Защита утверждала, что подсудимая бросала нож без намерения убить своего мужа. Она швырнула нож в момент сильного эмоционального напряжения, и он, к несчастью, попал в покойного. Присяжные не смогли прийти к единому решению и были отстранены. Дело было отложено до следующей недели, чтобы совет за это время принял решение о необходимости его дальнейшего рассмотрения. Судья Райт, отпуская подсудимую под подписку о невыезде, сказал ей, что она может не приходить в суд, пока не получит уведомления о такой необходимости. Следует добавить, что судья, который на протяжении всего процесса проявлял благосклонность к подсудимой, отклонил различные вопросы обвинения относительно прежних отношений с мужем и прервал оглашение медицинских свидетельств, заявив, что ему не нравится, когда время суда тратится впустую на подобные вещи.

Конечно! Это же просто убийство мужа, подумаешь! Это в противоположном случае, когда муж убивает жену, судьи трепетно относятся к закону, постоянно напоминая присяжным, что если в результате внеправового насильственного действия случается смерть, то в глазах закона оно является преднамеренным убийством!

Привилегии женщин, не связанные с браком.

На самом деле разделение предмета нашего рассмотрения на брачные и внебрачные (уголовные и гражданские) привилегии женщин хоть и удобно, но весьма грубо и условно. Эта условность неизбежна, так как по ряду причин сложно чётко разделить привилегии жены по отношению к её мужу от других привилегий женщин. Но так или иначе, женщины имеют много серьезных привилегий, помимо тех, которые затрагивают брачные и семейные отношения.

Уголовное право.

Частично — прямыми формулировками уголовного закона, но в гораздо большей степени — его искажениями в пользу женщин предвзятостью судей, присяжных и прессы, была создана прочная система предоставления женщинам привилегий как в делах против мужчин, так и против всего общества.  Женщины получают поблажки:

1. В судах.

 2. В приговорах.

3. В обращении с заключенными.

4. В помиловании.

Привилегии не работают лишь в двух исключительных случаях:

a) Если преступление было совершено одной женщиной против другой.

b) Если преступление совершено ребёнком женщины в отношении детей других женщин.

Причины этих исключений, конечно, очевидны, и нет необходимости здесь на них останавливаться.

Суд и приговор.

Правила по существу те же, что и перечисленные в разделе о брачных привилегиях жён:

а) Малейшего оправдания достаточно, чтобы освободить любую женщину от уголовной ответственности.

b) Все заявления женщины против мужчины считаются истинными до тех пор, пока не будет доказано, что они ложны.

c) Доказательство свершения преступления женщиной должно быть гораздо более убедительным, чем в случае с мужчиной.

d) Даже в тех редких случаях, когда присяжные признают женщину виновной, они подают прошение о её помиловании.

е) К женщинам применяются позорно мягкие меры наказания, зачастую просто номинальные.

Перечень преступлений.

Здесь можно почти полностью повторить список преступлений против мужей, за которые жены остаются безнаказанными — всё то же самое, пусть, возможно, и в несколько меньшей степени, распространяется и на преступления любой женщины против любого мужчины или всего общества.

1) В случаях пьянства женщины, угрожающего безопасности общества, на неё налагается незначительный штраф. На это дело смотрят скорее как на шутку, чем как на правонарушение.

2) Практически неизвестны случаи применения к женщинам санкций по делам о лжи и клевете. Если на женщину и заводят дело по такому обвинению, то оно обычно заканчивается номинальным наказанием — таким, как, например, обещание не повторять преступления.

3) Дела о нападении и рукоприкладстве, как правило, идут таким же привилегированным составом преступления в случае совершения любой женщиной против любого мужчины, как и в случае совершения женой против мужа.

4) Любое убийство, совершенное женщиной, также стараются признать непредумышленным, при условии, что жертва — мужчина, независимо от того, кем преступница приходилась убитому.

5) Любая женщина-злоумышленница точно так же может абсолютно безнаказанно преследовать любого мужчину, вредить его бизнесу или добиваться его увольнения — вне зависимости от того, кем ей приходится этот мужчина.

6) Безнаказанное лжесвидетельство также является привилегией для любой женщины-истицы — неважно, клевещет на ли она кого-то, или лжёт, чтобы оборониться от выдвинутого против себя обвинения.

7) Обращение жены в суд по делу об измене мужа, естественно, закончится без санкций для любой женщины — соучастницы измены.

8) Заговор с целью соблазнения мужа, как уже было сказано, остается безнаказанным для любой женщины, если он совершается в пользу жены.

Преступления, характерные для женщин в целом (не только для жён), обычно мотивированы либо местью, либо желанием получить деньги. Насилие, достигающее кульминации в убийстве, было достаточно разобрано в разделе о привилегиях жён в браке. Экономический мотив проявляется в таких преступлениях, как мошенничество, клевета, подлог, подстрекательство, совращение, лжесвидетельство и шантаж — хотя порой и эти преступления могут быть обусловлены мотивами мести.

Иногда закон прямым текстом диктует различное отношение к мужчинам и женщинам, как, например, в случае совращения; но обычно дискриминацию по признаку пола воплощают в жизнь работники исполнительных органов, как, например, в случае мошенничества и лжесвидетельства.

a) Мошенничество.

Женщина может отнять обманом значительную часть имущества мужчины, или вообще всё, что у него есть, и это сейчас совершенно никак не наказуемо, если женщина была с этим мужчиной в интимных отношениях — считается, что таким образом она взяла с него плату. Если она является его женой, то обман с её стороны будет и вовсе излишним — закон и без этого экспроприирует любое имущество мужа в её пользу по первой просьбе. Остальным женщинам здесь помогает иммунитет к наказанию за мошенничество.

Если же мужчина не состоял в интимных отношениях с мошенницей, то ей если и дадут какое-то наказание, то оно будет в десять раз мягче чем то, которое получил бы мужчина в аналогичном случае.

b) Ложь и клевета.

Неисчислимы случаи, когда мужчин приговаривали к длительным срокам тюремного заключения за клевету. Но факты заключения женщин за клевету неизвестны.

Ниже приведены типичные примеры:

«На судебном процессе в Эссексе 2 февраля 1895 года, который проводил судья мистер Мэтью, Агнес Эллен Ройс, хозяйка пансиона, признала себя виновной в том, что шантажом и угрозами заставила доктора Эдвина Уортса из Колчестера отдать ей 300 фунтов. Мистер Эйвори заявил от имени подсудимой, что письма и телеграммы с угрозами доктору были написаны ей в состоянии истерики, и предложил дать ей условный срок по Первому Закону о Правонарушителях. Мистер К. Ф. Гилл, который выступал обвинителем, сказал, что подсудимая утверждала в своих письмах, что доктор навредил ей, и выдвигала против него множество серьёзных обвинений. Вне сомнения: она была очень взволнована, когда всё это писала. В результате женщина была освобождена в зале суда по Первому Закону о Правонарушителях».

«Дело Кэтрин Матильды Гордон, сорока шести лет, проживающей в Мардонс-Крофт, Мозли, недалеко от Бирмингема, было рассмотрено в субботу мировым судьёй мистером Ньютоном в суде Малхороу-стрит. Женщина обвиняется в незаконной публикации злонамеренной клеветы в отношении мистера Томаса Джеймса Хупера 27 марта в бадминтонном клубе на Пикадилли. Обвиняемая не была представлена в суде. Истец — адвокат, он служит секретарём в мировом суде Бигглсвейда.

Мистер Уильям Вайз, рантье и член бадминтонного клуба, проживающий на Уикхем-Роуд в Брокли, заявил, что 27 марта он получил от подсудимой открытку, в которой миссис Гордон пишет: «Я очень хочу публично извиниться и забрать назад все слова, что я сказала о мистере Хупере». Мистер Хупер, отвечая судье, сказал, что, к сожалению, не может поверить миссис Гордон, так как он уже получал аналогичные обещания в письменном виде, и все они были нарушены — эти обещания приходили ему фактически с момента начала судебного разбирательства.

Мистер Ньютон сказал, что подсудимая совершила очень дурной поступок, пытаясь очернить истца, очевидно, без всякой причины. Скорее всего, в её словах не было ни единого слова правды. Судья задал вопрос истцу:

 — Не думаете ли вы, мистер Хупер, умерить свою предосторожность, и дать обвиняемой еще один шанс?

— Думаю, это возможно, сэр, — ответил мистер Хупер.

Миссис Гордон заверила судью, что она больше не будет делать ничего подобного, и мистер Ньютон обязал её выплатить 20 фунтов стерлингов —  в назидание и ради её хорошего поведения в будущем» (Daily Chronicle, 4 мая 1896 года).

c) Преследование, ущерб бизнесу и принуждение к увольнению.

Этот метод вымогательства доступен всем женщинам, вне зависимости от того, состоят они в браке со своими жертвами, или нет. Мужчины-медики особенно подвержены этой опасности, а порой её жертвами становятся даже адвокаты. Люди более скромного положения тоже весьма уязвимы перед этими правонарушениями. Случай с полицейским констеблем, повешенным за убийство женщины несколько лет назад, создал весьма живое представление об этом явлении в общественном сознании, пусть и ненадолго.

Женщина в течение многих лет преследовала свою жертву, приходила в офис комиссара полиции, требовала отстранения констебля и хвасталась своим намерением добиться его увольнения. Никакого избавления от такой напасти у этого человека не было, найти управу на женщину было невозможно. В порыве отчаяния он убил её, когда она подстерегала его в полночь на улице во время его патруля. За это преступление констебль был повешен. (Дело констебля Кука, июнь 1894 г.)

d) Убийство.

Общая норма права, предписывающая повешение в качестве наказания за убийство, практически отменяется для женщин-убийц, если их жертвы — мужчины.

Лучшая иллюстрация степени привилегированности женщин в убийстве мужчин — это количество случаев за четверть века, когда по чистой случайности женщину-убийцу всё-таки вешают.  

Как уже говорилось, женщину, убившую мужчину, обычно оправдывают. Если её и приговаривают к наказанию, то почти всегда за убийство по неосторожности, а не за предумышленное убийство. Если её случайно обвиняют именно в умышленном убийстве, начинается общественная кампания за её освобождение. В итоге в среднем за четверть века лишь одной или двум женщинам, убившим мужчин, не удаётся избежать виселицы.

E) Совращение.

Привилегия женщины на совращение имеет двойное действие: и в уголовном праве, и в гражданском. Уголовный суд не даёт никакого наказания одинокой женщине, совратившей несовершеннолетнего, даже если это деяние повлекло за собой сильный вред здоровью потерпевшего. Нет ни одного случая даже судебного преследования женщины за такой поступок, не говоря уже о каком-либо наказании.

Во Франции, кстати, закон действует и вовсе против потерпевшего. Там эта отвратительная сексуальная привилегия дошла до того, что мальчик четырнадцати лет может быть осужден за совершение акта, к которому его принудила девочка чуть моложе шестнадцати лет, хотя, как хорошо известно, девочка этого возраста часто является женщиной, в то время как мальчик 14-ти лет — обычно сущий ребёнок.

Этим, однако, не исчерпываются женские привилегии на совращение. Закон исключительным образом защищает половую неприкосновенность не только несовершеннолетних женщин, но и взрослых. Любой мужчина, который путем введения в заблуждение заводит половые отношения с женщиной, не имеющей заведомо аморального характера  — пусть женщине хоть 35 лет, а мужчине 14 — подлежит тюремному заключению с каторжными работами на два года. При этом любое введение в заблуждение со стороны женщины считается допустимым, пусть даже единственным мотивом её вступления в половую связь является получение власти над мужчиной для последующего шантажа.

Когда в 1887 году закон об этом был утверждён, заявлялось, что он направлен только против лиц, которые в целях наживы побуждали своих дочерей вступать во внебрачные половые отношения с безнравственными богачами. Суды же предусмотрительно распространили действие этого закона на случаи, когда мужчина принуждает женщину зрелого возраста вступить в связь не с третьим лицом, а с собой. Таким образом злонамеренные женщины получили мощное законное оружие, которое позволяет им успешно шантажировать мужчин (Суд присяжных Монмута, 1890).

В качестве примера полного отсутствия непредвзятости по признаку пола у «руководителей» всей этой профеминистической кампании, можно привести следующее.

Одним из последних предложений этих достойнейших людей является принятие закона, согласно которому мужчины, заразившие своих жен любой венерической болезнью (которой они, конечно, могли заразиться до брака), должны быть привлечены к суровой уголовной ответственности. Мы не будем высказывать мнения по поводу справедливости или несправедливости данных поправок в уголовное право. Но если аналогичным образом жена заражает супруга, то это даже не рассматривается, как преступление; и такие вещи исходят от тех самых людей, которые громче всех кричат о нечестивом нарушении прав святой женственности! Своим Законом о Заразных Болезнях они пытаются лишь предотвратить распространение инфекции женщинами, которые торгуют своим телом, заставив их проходить обследование, и, если необходимо, медицинское лечение — но не наказывать женщин за заражение мужчин, ни в коем случае, упаси Господь!

Конечно, мы не можем привести ни одного случая из протоколов уголовных судов, который ярко бы проиллюстрировал привилегию взрослой женщины на совращение — по той простой причине, что закон даже не считает это преступлением.

Но эту привилегию можно хорошо продемонстрировать косвенным образом — тем, что для мужчины является преступлением позволить женщине себя совратить. Одна негодяйка проходила в качестве свидетеля по делу о нескольких мальчиках младше её, которых она заставила совершить половой акт с собой. Апелляционный суд постановил, что она не должна быть наказана, но её жертвы были отправлены в тюрьму. (Центральный Уголовный Суд и Королевский Суд, июнь 1894 г.)