Передайте Лене наше благодарение

Много записок передавала и Лена отцу Николаю от женщин, скорбящих о чадах своих убиенных, а од­нажды спросила:

- Отчета можно я вам сродников своих, двух са­моубийц имена запишу? Никто их не берется отпевать, а у меня душа болит, ведь близкие, родные люди, а вот такое горе произошло с ними, или что еще сделать, что­ бы помочь им, ведь четырнадцать лет неотпетые лежат; мы и милостыню раздаем, и одежду их хорошую всю отдали разным людям, а на душе все неспокойно.

- Да где уж тут быть спокойствию, если родные неотпеты, то и другие требы совершать нельзя. Бог ми­ лостив, приезжай, привози имена, перед Родительской субботой отпоем, а потом и Литургию совершим.

Лена с Прасковьей Ивановной так и сделали, а Да­рья Ивановна вот уж года два как не приезжала с ними к отцу Николаю - ноги отказывали, она только дома все молилась. После Родительской субботы и воскресного дня, к позднему вечеру вернулись они домой, а утром звонит Лене Дарбя Ивановна и говорит:

- Знаешь, Лена, а тебе двое мужчин кланяются и благодарение передают...

- Да какие же мужчины, Дарья Ивановна, кланя­ются сейчас? Да еще благодарение передают, я таких и не знаю.

- Вот сегодня утром пришли ко мне двое мужчин, один пожилой, а другой молодой. В светлых одеж­дах, стоят рядышком радостные, улыбаются, кланяют­ся и говорят: «Передайте Лене наше благодарение...»

И описала подробно Дарья Ивановна.этих мужчин: и рост, и волосы, и улыбку... и оказались этими людьми, этими мужчинами, которые кланяются и благодарят, те двое сродников Лениных — самоубийц, за которых она скорбела и записку передала отцу Николаю. Вот как милостив Господь, даже такое дело сложное и тре­бы, совершенные «простым» священником, - принял и грешников свободил!

Как хотелось бы Лене, чтобы старец Самуил, если бы был жив, совершил тайнодействие о них, но вот уже лет десять как нет его здесь, и не то что, сомневаясь, пи­сала Лена записки, а без большой веры, надеясь только на милосердие Божие, подала Лена записку о сродниках этих и вот такое чудо - они явились к Дарье Ивановне, которая ничего не знала ни про разговор Лены с отцом Николаем, ни про то, что он в эту Родительскую субботу совершал и за них, в Литургию, прошение ко Господу!

Это для всех нас очень большое событие, так как многие ищут священника-старца или Старца Великого, чтобы совершил чрез них Господь спасение таким от­верженным - самоубийцам и деточкам безвинноубиен-ным - помог, а тут оказалось, что по искреннему желанию помочь и «простой» священник может совершить сие таинство, а Господь явлением этих несчастников, а ныне счастливцев, уверил всех нас в этом. Слава Тебе Господи! Как Ты благ и милостив!

Мы полюбили старца Самуила

Случаи дивной помощи чрез старца Самуила с Бо­гом рассказали нам участники и свидетели тех событий. «Дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово» /Мф.18:16/. Происходили эти события в середине девяностых годов в изумительно красивом пригороде Полтавы, где в собственном доме жила с до­черью Лариса. Она давно уже была знакома с Праско­вьей Ивановной и даже один раз ездила с ней к старцу Самуилу. Позднее Лариса в письмах или по телефону обращалась к Прасковье Ивановне, и та уже спрашива­ла у старца Самуила что-то на тот момент очень важ­ное для Ларисы.

Лариса в то время работала администратором в ре­сторане, была яркая, красивая, современная и в душе, как говорила она, верила в Бога, но заботы м!ра сего цепко держали ее при себе.

Когда она узнала от Прасковьи Ивановны о том, что дедушка Самуил совершает службы об убиенных младенцах, она сама захотела поехать и отвезти запи­ски о себе и своих родственницах, много совершавших этот грех. Она щедро привезла дары Самуилу Ивано­вичу и Анне Яковлевне, оплатила в храме записки, -дедушка Самуил сказал, чтобы это сделала она сама, -помолилась на всенощной, переночевала с Прасковьей Ивановной у Самуила Ивановича, который рассказы вал о Небесных Mipax, об адских томленниках, о жизни в Раю...

А в воскресенье после службы и обеда, уже про­вожая Прасковью Ивановну и Ларису, старец Самуил сказал ей:

- Когда дочка твоя выйдет замуж, с ней вскоре приключится тяжелая беда, но ты не отчаивайся, а об­ратись к молитве, акафист матери Божией Матери чи­тай «Взыскание погибших». Господь многомилостив, ты только молись.

- И вы помолитесь о нас, дедушка Самуил! - горя­чо попросила Лариса.

- И я помолюсь. Брань та будет духовная, только молитвой, предстательством к Богу, Матери Божией и угодникам Его можно будет перемогти беду эту. В чем да поможет тебе Господь!

Всю дорогу Лариса с благодарностью вспоминала дни, проведенные с дедушкой Самуилом, его расска­зы, его напутственные слова и думала, что до замуже­ства дочки Жени еще так далеко, ей ведь теперь всего тринадцать лет, может быть, по молитвам дедушки все обойдется. Но был 1984 год и эта поездка Ларисы в По-ляное оказалась первая и последняя.

Прасковья Ивановна успела с сестрой Дашей еще раз съездить к дорогому дедушечке, а в 1985 году 11 марта он отошел ко Господу. Вечная ему память!

Быстро летели годы. Росла дочь, наступала пере­стройка, вступили в жизнь совсем новые законы, отно­шения и порядки, но Лариса и в это время была, с ее-то работоспособностью, хорошо устроена. У нее было собственное кафе, которое славилось хорошей домаш­ней кухней, уютной обстановкой, большими порциями, доброжелательным обслуживанием.

Еще Лариса делала ремонт в доме и готовилась к свадьбе своей Жени, а зять ей достался хороший, не пьющий, добрый и симпатичный человек, звали его Георгием, но все по привычке называли Жорой. Через год у Жоры с Женей родился сын, Лариса стала любя­щей бабушкой. Семья жила дружно, отношения были добрыми, любящими, да еще они все стали воцерков-ляться, ходить по воскресеньям и в праздничные дни в Храм, и помог им в этом дедушка Самуил, его письма, его Писания, которые Жора с Женей читали и перечи­тывали, беря у Прасковьи Ивановны. А Лариса успо­коилась совсем, стала реже ходить в Храм, дела шли хорошо, дел было много.

Беда пришла

Беда пришла, когда ее никто не ждал, да еще с той стороны, откуда, думалось, беда и не приходит. Нача­ло девяностых годов, теперь, со стороны времен, мы видим - это было страшное время. Со всех сторон на территорию России, Украины, Белоруссии мощным потоком хлынули секты, которые под видом свободы вероисповедания и добра несли смерть, несчастья, пси­хические и духовные повреждения людям, семьям. У многих в головах были тьма и хаос.

Лариса потом вспоминала, как легко появился и быстро вошел к ним в дом, в их жизнь этот Александр, и как моментально, но внешне не сразу заметно, изме­нилась жизнь их семьи. Жора и Женя с сыном жили в Полтаве, где у Ларисы была двухкомнатная квартира, а так как кафе, где работала и Женя, было в Полтаве, молодым было удобно жить там. Лариса продолжала жить в пригороде, но молодые часто приезжали к ней дня на два-три в неделю. Как-то заметила Лариса, что вот уже две недели, как они не приезжали, а Лариса, пользуясь «свободной» обстановкой, радостно форси­ровала возведение пристройки к дому, но она вдруг не смогла ответить на появившиеся в голове вопросы: - А почему они не едут? Понятно, что у нее стройка, но ведь сейчас лето, почему же Жора с Женей и внук не могут приехать? В доме уютно, в саду хорошо, ягоды поспели и зелень, и что сидеть в городе?

Если бы эти вопросы появились у другого человека, возможно, он бы их и в сторону отложил, но не Лариса, она тут же поехала к детям. По дороге ей вспомнилось, что Женя как-то странно стала питаться - она в кафе перестала есть, хотя там было довольно разнообразное меню. Еще ей почему-то вспомнилось, что и зять Жора как-то странно изменился, стал более надменным что ли, или высокомерным, а когда она ему весело сказала об этом, он жестко и властно сказал Ларисе:

- Вот только фамильярностей не надо!

И сразу отошел от нее. Тогда Ларису отвлекли подъехавшие две машины, ей нужно было принимать продукты, и немало. Но теперь, как в медленном кино, перед ней появлялись фрагменты чего-то нового, непо­нятного, но очень тревожного, что она заметила только теперь в своей семье.

Дверь открыл ей зять Жора, так же высокомерно посмотрел на нее и, не улыбаясь, спросил:

- Зачем вы пришли сюда?

- Жора, что случилось? Почему ты так странно говоришь? А где Женя?

На ее громкий голос подошла Женя и сказала:

- Мама, все хорошо, - и мужу: - Жора, она же ни­чего не знает, поэтому и волнуется, не гони ее.

Совершенно опешившая, Лариса смотрела то на дочь, то на зятя, и тут к ним быстро подошел Алек­сандр; она видела его несколько раз в кафе, он к Жене приходил. Это был невысокий худощавый мужчина лет сорока, светлые волосы, чуть темнее бородка, аккурат­но подстриженная, она шла ему. Но поразило Лари­су его влияние на Жору и Женю, они как-то застыли, немного растерялись, а Александр сказал ей строго и властно:

- Вам нужно срочно уйти сейчас. Мы приедем к вам завтра, а вы подготовьтесь, чтобы встретить нас достойно. Завтра вы многое узнаете и поймете. Идите, идите.

Вот тут даже Лариса растерялась:

- Но я хотела бы видеть Костю, внучка моего. Где он?

- Мы завтра приедем и привезем его. От вас, жен­щина, так много лишнего шума, идите.

Как она доехала домой, точно не помнит, но знала, что нужно их хорошо принять у себя дома. Они к ней приедут завтра и она что-то узнает и поймет. Ей почему-то показалось, так как они у нее - Женя и Жора - та­кие хорошие, что их пригласили за границу, в какую-то большую фирму, а Александр их готовит - как себя вести, как к кому обращаться... На этом приятном и утешительном направлении и остановилось воображе­ние Ларисы, и домысливала она эту бесовскую уловку, украшая ее все большими радостными подробностями, как трепещущая рыба, попавшая в сеть, все глубже в* ней запутывается...

Назавтра она была готова выслушать все самое необыкновенное, и когда ей привезли внука и сказа­ли, что он должен жить у нее, так как на них - Алек­сандра, Жору и Женю - возложена великая миссия и им нужно к ней готовиться, то и приняла Лариса это с восторгом — как достойное отождествление своей мечты.

По плану вражиему мы совершали все беззакония

Теперь Лариса как на крыльях летала: и няню вну­ку нашла, и на работе за троих работала, и с Прасковьей Ивановной к отцу Николаю приезжала, рассказывая, что ее достойных, любимых дочь и зятя пригласили в очень великую и значительную компанию, их выбра­ли из сотен людей из Полтавы, да что из Полтавы - из православного мира, и теперь они готовятся к великой миссии. Все принимали эти ее рассказы как должное, ведь в те годы такое предложение было самым заман­чивым, об этом мечтали все и в Украине, и в России: приглашение за границу, работа и много-много долла­ров... миллионы.

В это время Александр, Жора и Женя ходили в хра­мы разные на службы и причащались, но... без испове­ди, так как их «великая миссия» освобождала от этого. Об этом узнала Лариса позднее, а пока много радова­лась, что эти события происходят под приглядом Церкви, священства.

А «новая троица», так они себя называли, в неко­торые дни причащалась по два раза в разных Церквях, а иногда и три раза за день, и не вкушали они неделя­ми ничего, кроме родниковой воды, которую привозил Александр. Вначале немного, а далее все чаще и чаще стали они слышать голоса, которые говорили им, что делать и как.

Рассказали им голоса многое, вначале слышал голос только Александр, потом стал слышать только Жора и передавал всем повеления и разъяснения об их миссии.

Оказалось, так сказал голос, что Жора и Женя те­перь не должны быть мужем и женой, так как Жора - это Иисус Христос, а Женя и Александр предназна­чены родить людей нового поколения, так как через год будет атомная война, погибнут все люди Земли за беззакония и Господь огнем очистит от грешных лю­дей Землю.

Погибнут все, кроме этих троих, поэтому им нуж­но подготовить себя полным ничегонеядением, но пи­тьем только родниковой воды. А еще им нельзя опу­скаться до общения с грешными людьми, даже своими близкими, родными, «это замедляет очищение их от скверны, но нужно слушать только голос, чтобы под­нять себя на должную высоту от этих обреченных лю­дей»...

Чтобы не терять силы, они вынуждены были те­перь больше лежать, думая о своем новом предназна­чении.