Тебя, Даша, Ангелы сразу на Небо возьмут

С 1954 года Даша осталась без мужа и так в чи­стоте прожила всю оставшуюся жизнь, хотя было ей в это время 37 лет и была она молодой, красивой, глубо­коумной. Даша жила с мамой Пелагией, которая и по хозяйству помогала, и за дочкой присматривала. Так и появилось у Даши время задуматься о жизни - почему так у нее сложилось жизнь, а не иначе? Что сделала она не так и как нужно было жить? Что делать с этим горем сейчас? Где искать помощи?

Так, не отталкивая мысли о главном назначении себя на Земле, стала Даша верующим, церковным че­ловеком. В Церковь ходила по выходным, Воскресным дням и всем церковным Праздникам, а в промежутках собирались они у верующих женщин, молились вме­сте, учились читать Псалтирь, петь Акафисты, изучали церковные службы. И вскоре уже пела Даша в Церков­ном хоре и читала Псалтирь по усопшим.

Как-то Дарья читала Псалтирь по одной усопшей прихожанке, и женщина, тоже читавшая Псалтирь с нею, говорит:

- А тебя, Даша, Ангелы сразу возьмут на Небо в Царство Небесное, ты вон какая молодая, а уже в Церк­ви молишься. Да в чистоте без мужа и греха живешь, а мы все в грязи перевалялись.

Услышала это Даша и заплакала:

- Да какая же я безгрешная?!! Вы все венчанные, а я...

- Да и как же можно без венца? - говорят женщи­ны.

- А я и с первым, и со вторым мужем без венца жила. Только в гражданском браке - в Загсе расписа­лась и все, - а перед Богом в блуде значит жила, да еще и детей губила, аборты делала, а вы небось всех роди­ли?.. - и заплакала горько.

- Да, сколько Бог дал, те и бегают, а как же иначе? - опять ответили женщины.

- Вот и не зовите меня безгрешной. А лучше под­скажите как эти грехи вымолить...

И одна из женщин, все звали ее Николаевна, гово­рит:

- Погоди, Дарья, тут ко мне женщина из Сумской приезжала и адресок оставила, там батюшка один есть, который убиенных абортом вымаливает.

Еще она говорила, что нужно милостыньку за де­тей подавать, носочки купить, булочки, платочек и по дать кому что, чтобы за тебя, значит, помолились те люди.

- Не плачь, Даша, я адресок тебе принесу.

- Буду ждать, Николаевна, найди ради Христа адресок, а то свет белый не мил от скорбей этих...

После первой же Воскресной службы Дарья вы­шла из Церкви с булочкой, которую хотела отдать как милостыньку - ради Христа, как ей посоветовала Ни­колаевна, потому что плакала Даша все эти дни по вся­кому поводу и без повода, так как душа об убиенных детях неотступно болела...

И вот Даша по доброму обращается к проходящей у Церкви женщине: «Помолитесь обо мне...», - и про­тягивает хорошую булочку, но та вдруг так грубо гово­рит:

- Да и без тебя тошно... — и прошла мимо, не взяла.

Даша вздохнула и протягивает другой, третьей, по­том какому-то мужчине, но никто из десяти человек не взял ее булочку, не взял ее милостыньки в облегчение ея страданий.

Заплакала Даша от обиды и горя и пошла до­мой, по дороге плачет и ест эту булочку, понимая, что не случайно все это произошло с ней, видно, не такое ей нужно облегчение от греха. И еще больше стала молить Бога, чтобы Николаевна быстрее дала ей адрес в Сумской, надо быстрее ехать к батюшке тому.

Но Николаевна, как на грех, потеряла адрес и пока его не нашла. «Положила, - говорит, - на хорошее ме­сто, но место-то сейчас не помню», - а Даше еще гор­ше от этого, вот, думает, какая я грешная, даже адрес, очень нужный мне, Господь не открывает... Может, нет мне спасения за эти грехи?

Так прошли два месяца, а Николаевна все ищет адрес, а все домашние - и дед, и внуки - помогали ей в поисках. А однажды остановились у нее настенные часы и она позвала сына завести их; когда он их сни­мал, оттуда, со стены, выпала бумажка - это дедушка, ее муж, подложил под часы бумагу, чтобы не болта­лись часы, а на бумажке той и был адресок Сумского батюшки.

Но что интересно - часы те годами заводили, не снимая их со стены, а тут сын снял и нашел адрес. «Вид­но сильно молилась Даша, чтобы нашла я адрес», - по­думала Николаевна и от другого конца деревни поздно вечером понесла Даше дорогую находку. Вот уж обра­довалась Даша, что нашлась потерянная надежда и в ближайшую субботу поехала в Сумскую область ис­кать такого нужного батюшку.

Да, вот так Боговидец...

До Церкви Святителя Николая в Семеренках Даша доехала засветло, побыла на вечерней, а потом ее при­гласили к отцу Даниилу с другими четырьмя женщина­ми. Туда, сказали им, приидет брат Самуил - он Бого­видец и много расскажет о Царствии Небесном. Когда Дарья услышала это, она тут же представила себе ве­личественного высокого мужчину в хорошем костюме с галстуком, в шляпе, с портфелем и пронизывающим взором - ведь Боговидец же... И когда она увидела бра­та Самуила, то обмерла - да, он был высоким, симпа­тичным, но как же бедно одет!

На нем была длинная, почти до колен, сатино­вая рубаха-косовертка темно-синего цвета, но сильно* выгоревшая или от стирки потерявшая цвет, только в складках сохранившая темно-синие всполохи. А брю­ки, вернее, брюки-штаны, были с заплатами от самого пояса до низу, полоски ткани были наложены сверху и пристрочены на машинке. «О, це тоби Боговидец?! Да, цый расскаже...», - мысль с сомнением пронеслась у Даши в голове.

А когда, помолившись, батюшка, отец Даниил, благословил брата Самуила, он его так уважительно на­зывал, и брат Самуил часа два рассказывал о Небесах, о Рае, о мучениях адских, произошло дивное: видела Дарья красивого человека с умными голубыми глаза­ми, рассказывающего так понятно, с сопереживанием томленникам адским и всем людям земным, и ей са­мой тоже, о том, что так мало земные думают о своем спасении и о сродниках своих усопших, и о деточках убиенных...

Быстро пролетело время, матушка уже захлопота­ла о ночлеге, а брат Самуил говорит, с грустью посмо­трев на отца Даниила:

 - Вот как хорош наш Христос - не осудит грешни­ков, а дарует покаяние и спасение грешникам! Да толь­ко что им расскажешь, батюшка, за два часа, вот если бы они приехали, да две недели пробыли, а то вот эта барышня завтра засветло уезжает, ей на работу в ноч­ную смену нужно и другие тоже спешат.

Дарья так и обмерла, она ведь о себе ничего не рас­сказывала, но когда говорил это брат Самуил, так жа­лостливо посмотрев на нее, ей показалось, что даже волосы у нее зашевелились на голове. Такое чувство было, что он все про нее знает: и какая она грешная, и что плакала-переплакала о деточках своих убиенных, и что в жизни ее так мало было радости, и что будет ез­дить сюда Дарья, как к живому спасительному роднику - дедушке Самуилу - многие-многие годы...

А годы те были нелегкие, всего прошло после Великой Отечественной Войны лет двенадцать. Пе­риод восстановления промышленности, сельского хозяйства, своего быта. Довольно жесткая дисципли­на на производствах, да и выходной день - воскре­сенье - один, а дел по дому много, но Божественные Литургии Даша не пропускала, хотя ехать в Церковь приходилось на автобусе, да под пересудами сель­чан, ехавших с ней в автобусе - кто на базар, кто по магазинам.

Дарья молодая была, умелая, да красивая, только с «бабками церковными» все водилась - осуждали ее сельчане и в глаза и за глаза. Но в ушах ее звучали сло­ва дедушки Самуила: «Во время гонения и осуждения вас вспоминайте Сладчайшего Крестнаго Страдальца, как Он в столь лютых муках умиленно взывает ко Отцу Своему: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают!» /Лк. 23-34/.

И если бы спасительный Голос Иисуса Христа зву­чал в совести современного человечества - никто бы не погиб, но все бы спаслись! Но этого-то и не проис­ходит, потому ЭТА крестная молитва Христова принад­лежит только Христовым, и мы к ней просим у Господа терпения, чтобы и нам терпеть от злых, не гневаясь на безумие их, но умиленно взывать к Богу: «Прости их, Боже, ибо они не познали путей Твоих, а потому сами не знают, что делают!»

А Даша, когда осуждают ее, иногда улыбнется грустно, а когда скажет тихо: «Да если б и вы ходили в* Церковь, то и вам хорошо бы было...» Ведь первое, что сказал дедушка Самуил о спасении людей в их первую встречу: «Да, есть спасение, правильно, ибо тот только спасется, кто соблюдает заповеди Христа и правоверно верует, пребывая в лоне Святой Апостольской Право­славной Церкви, которая хранит ИСТИНУ и БЛАГО­ДАТЬ до скончания и обновления».

Кроме служб Воскресных и праздничных, Даша с женщинами читала Псалтирь по усопшим по домам, когда кто-то умирал у сельчан. Тогда этот обычай цер­ковный был жив, особенно в селах на Украине, и мно­го вразумлений и духовного опыта почерпнула Даша в этом служении Божием.

К дедушке Самуилу, как стали называть его меж­ду собой верующие, Даша ездила каждый месяц, ред­ко пропуская эту поездку, хотя враг рода человеческого чинил ей в этом самые немыслимые препятствия. Но благодаря поездкам в Сумскую, она подала записки о себе, о своих близких живых и об усопших сродниках, и утихла боль ея об усопших младенцах - «Ваша ма­лая милостыня дошла до Бога, и Господь помиловал деточек твоих, они уже в обителях Райских», - сказал ей дедушка Самуил однажды и подробно поведал, как выводил из томления адского ея деточек. А милостыни тогда, в те годы, были скромные: или ткани немного, или масляной краски для Церкви, да деньги за записки или несли продуктов каких, а зарплаты нищенские, но в городах все же лучше, чем в селах.