Глава 147. Сорок минут на две киски. Часть 2.

— У нас меньше сорока минут, чтобы я разрисовал вас обоих. Начну-ка я с Ким, так как я думаю, что смогу закончить с Кэтрин довольно быстро.

— Надеюсь, что, когда вы «займешься мной», то не будешь спешить, — отстранилась Кэтрин, а потом еще хихикнула.

Алан начал разрисовывать задницу Ким стоя лицом к ней. В то же время он спросил у своей сестры:

— Кстати, сестренка, говоря о живописи, ты что нарисовала этот топ? Твои соски такие заметные.

— Ты заметил! — сказала она, обрадовавшись, — На самом деле, это просто выглядит, как нарисованное, потому что ткань очень тонкая. Когда я вижу тебя, мои соски всегда превращаются в жесткие маленькие ластики. Но я также растянула ткань на своем топе, чтобы тебя ещё больше возбудить.

Ким сказала в ответ на это:

— Вам действительно нужно уединиться, я серьезно. Вы оба похожи на собачек во время течки. Вы уже готовы на большее. В принципе, я лесбиянка, но просто думая о вас в таком плане заставляет меня просто течь. Я читала об инцесте, но и подумать не могла, что увижу в реальной жизни.

— Это не инцест, она помогает мне справиться с реальной медицинской проблемой, — сказал Алан обиженным голосом.

Ким вскрикнула вслух.

— Медицинская проблема? Хорошая отмазка! У меня стояк и мне нужно срочно вставить его в мою сестру! Ну это просто смешно. Ты шутишь, не так ли?

Алан хотел рассказать ей о своем медицинском диагнозе, но вспомнил, что не должен рассказывать об этом другим. Оказалось, что его сестра сохранила его тайну; он тоже должен был держать все в секрете. Далее он понял, насколько глупо это все прозвучит, если он расскажет про свой диагноз.

«Теперь, когда я думаю об этом, все это звучит совершенно абсурдно. Это был действительно мой диагноз, или это была какая-то странная афера?! С какой целью врач бы солгал? Что он получит от этого, кроме нескольких назначений? Или мы поверили в шутку и превратили ее в нечто извращенное и сексуальное? Что сказал бы доктор Фредриксон, если бы он мог меня сейчас видеть?»

Но он отвлекся от последующих мыслей, потому что Ким добавила:

— Знаешь, я стала такая возбужденная, что не прочь помастурбировать. Это тебе не помешает?

Алан, как раз красил ягодицы Ким.

— Сейчас пока нет.

— Ну, хорошо, просто скажи мне, когда я должна буду остановиться.

Она начала двигаться пальцами одной руки в своей щели, а другой тереть клитор.

Алан услышал посзади себя голос сестры:

— Большой брат, не мог бы ты привстать на секунду?

Она часто называла его «Большой брат», но в последнее время она стала делать это гораздо чаще, чем раньше, и в особенности делала ударение на слове «большой».

Он рефлексно встал, прежде чем подумать, чтобы спросить, зачем это ей понадобилось

Кэтрин тут же стянула его шорты и нижнее белье до колен.

— Так лучше. Теперь ты можешь встать на колени, — сказала она.

Он так и сделал.

— Я думаю, что нам уже нужно вознаградить Алана за его работу, — сказала Кэтрин, когда она обняла его за талию и принялась дрочить ему.

Ким с энтузиазмом сказала:

— Вы двое такие горячие!

Он недоверчиво спросил ее:

— Ты действительно нормально к этому относишься?

— Да!

Кэтрин добавила:

— Так и есть. Кроме того, я знаю, о чем ты думаешь: " можно ли ей доверять»? Ей можно! Это долгая история, но она уже прошла тест. Если бы не прошла, я бы не была так открыта перед ней, что я могу потерять голову рядом с тобой, Братик, но я не буду вести себя перед другими! В принципе, она полностью прижала меня в угол, и вообще могла и могла сделать меня своей сексуальной рабыней или того хуже, но она этого не сделала. Она крутая и очень хороший друг.

Кэтрин и Ким обменялись улыбками.

Алан почувствовал себя намного лучше, услышав это, хотя это не полностью развеяло его переживания.

Кэтрин пошутила, поглаживая его возбужденный член:

— Кроме того, если я решила бы стать секс-рабыней, то мне хотелось бы быть рабыней для тебя, братик!

Он притворился, что не слышит этого, потому что нашел это слишком возбуждающим и не знал, как отвечать.

Ким все еще смотрела ему в глаза, поэтому сказала:

— Послушай, если бы ты увидел, как выглядит твоя сестра, которая сейчас дрочит тебе, ты бы понял, что это самое возбуждающие и сексуальное зрелище в мире! Просто наблюдая за тем, как она это делает, мне самой уже хочется попробовать, как ощущается член.

— Никогда не поздно начать, — подбодрила Кэтрин, когда ее пальцы двигались по стволу, — Я не слишком придирчива к тому, чтобы разделить его чудесный член, пока знаю где мне его найти, когда братик вернется домой сегодня вечером.

— Эй, я что его прячу, когда возвращаюсь домой?

— Не знаю, братик. Это был тонкий намек на то, что я не против. — она посмотрела на Ким и закатила глаза, — У Алана есть определенные границы и он говорит, что мы не должны их пересекать.

Затем она оглянулась на своего брата более решительно.

— Нахер границы вконец. Разве ты не знаешь, что я не возражаю, если ты втолкнешь свой упругий шланг как можно глубже в самое сокровенное место моего тела и будешь трахать меня снова и снова, каждую ночь и каждый день? Кстати, не ты ли вчера мне говорил, что ты должен мне, и что хочешь оказать мне любую услугу. Так вот, самая большая услуга, которую ты мне должен, это то, что у тебя в штанах. И я приказываю тебе оттрахать меня, если ты и впрямь хочешь услужить мне.

Ее руки быстро взлетели над его эрекцией, и она наклонилась вперед в этой крошечной комнате и потерлась сиськами о его спину. Когда она перестала говорить, она начала кусать его уши только потому, что не могла дотянуться до его губ.

Он прекратил рисовать (не потому, что он уже закончил), встал, развернулся и взял Кэтрин за плечи.

— Ты так меня возбуждаешь, что я больше не могу этого выносить, — он взглянул на Ким и увидел на ее лице безумно-сексуальный взгляд.

Он подумал: «Черт! Она уже много знает об этом; что случится с того, если она узнает еще немного больше?»

Затем он повернулся к Кэтрин.

— Ладно, я признаю это: я тоже не против. Не против секса, я имею в виду. И ты ставишь меня в безвыходное положение тем, что я должен тебе, черт возьми. Но просто потому, что мы могли бы это сделать, это не означает, что мы ДОЛЖНЫ это сделать. Во-первых, нас могут застукать. Не можем ли мы хотя бы подождать с этим, пока наш отец не окажется за границей, прежде чем мы вернемся к этой теме снова?

Кэтрин просто хотела трахаться, а не разговаривать. Надувшись, она просто ответила:

— Нет.

Затем она страстно поцеловала его в губы.

Некоторое время он наслаждался поцелуем, но, в конце концов, снова отстранился.

Она мгновенно убрала руки с его инструмента, сняла с себя, а затем сняла футболку. Затем она наклонилась к нему и потерлась голыми сиськами вверх и вниз о его спину.

— Как я могу закончить рисовать? Остынь, ладно? Люди могут услышать. Если кто-то захочет войти в эту комнату в этот самый момент! Помни, мы это делаем посреди школы!

Эта мысль резко охладила его страсть.

Он обернулся и снова начал рисовать.

— Извини Ким, — сказал он, — но моя сестра настолько возбуждена, что я думаю, что единственное решение так это связать её.

— Учитывая то, что она теперь моя сексуальная рабыня, это можно организовать, — усмехнулась Ким.

— О нет, и ты туда же. Не поощряй ее! — сказал Алан.

Все рассмеялись.

Кэтрин снова потянулась Алану сзади, чтобы немного погладить его член.

— Мне очень жаль, но я просто так взволнована. Большой Брат, ты понимаешь, что ты только что сказал? Ты признался, что хочешь это сделать. Перепихнуться. Как мило, — ее руки скользнули вверх и вниз, скользя по эякуляту. — Ты хочешь вставить эту большую, толстую штуку глубоко внутрь меня и накачать меня своими маленькими сперматозоидами! Теперь нам больше не нужно играть в игры. Ты собираешься лишить меня невинности! Это всего лишь вопрос времени, когда мы найдем подходящее местечко, где не сможем попасться.

— Нет такого способа, — сказал Алан, все еще переживая, хотя и пребывал в чрезвычайном возбуждении, благодаря ее словам и ее пальцам, что они делали, — Это слишком рискованно. Я согласился лишь потому, что я схожу с ума от того, что ты делаешь с моим членом.

Он начал больше концентрироваться на рисовании.

Это было нелегко, так как ручки сестры были на его упругом стержне, а Ким мастурбировала в нескольких дюймах от его лица.

— О, Алан! Братик! — чуть не падая в обморок, тяжело дышала Кэтрин, — Мы собираемся сделать это! Мы будем трахаться! Я не могу уже дождаться!

Он запротестовал:

— Ш-ш! Не называй меня в таком в сексуальном контексте в школе! Что, если кто-то сейчас подслушивает? Это полное безумие! Пожалуйста, не говори больше и слова, прошу тебя!

Это было лучшее, что она могла сделать со своего неудобного положения позади него, но это все равно заставляло его почувствовать себя превосходно, тем более, что вскоре она снова поглаживала его эрекцию.

Алан отложил кисть.

Он прошептал:

— Ким, я покончил с задницей. Не спрашивай меня как мне это удалось сделать, потому что некоторые непослушные сестры больше чем немного меня отвлекали.

Он понял, что ему грозит опасность выстрелить своим соком по всей Ким, но старался сосредоточиться на покраске. Он спешил, потому что это была практически гонка, чтобы закончить прежде, чем он полностью зальет спермой девчонку.

Наконец, он сказал Ким:

— Ты можешь повернуться.

Ким так и сделала.

— Кэтрин, ты должна прекратить это, или я собираюсь… собираюсь… О, дерьмо, я теряю контроль! Отпусти!

Алан должен был кончить, но не было подходящего места, куда можно было бы выстрелить его сперму.

Все еще беспокоясь о том, что подумает Ким, он начал кончать в собственную руку, которой обхватил член. Он изо всех сил старался не пролить, но то, что попало мимо его руки, забрызгало одну из ног Ким.

Когда Кэтрин поняла, что его член начал брызгать спермой, она увеличила скорость движений и еще сильнее сжала его член, словно доя его.

— Прости меня! — сказал он Ким, когда спермы продолжала срелять из его члена.

Его чувства были настолько интенсивными, что он не мог контролировать, куда стрелял, и просто надеялся, что не наделает слишком большого беспорядка со всем этим.

Ким никогда раньше не видела сперму, поэтому вид большого стержня Алана, брызгающего сгустками спермы, был самым захватывающим видом для нее.

Когда она поняла, что его горячая сперма забрызгала ей ногу, она вся задрожала от охватившего возбуждения.