Личные покои аббата. Малая гостиная.

 

Средних размеров стол на восемь персон накрыт всего на двоих. Блюд немного, но все приготовлены согласно придворным канонам.

– Рад, что вы приняли мое приглашение, баронесса, – я искренне улыбнулся.

– Это я рада, что вы меня позвали. Поверьте, это большая честь, – так же мило улыбнулась баронесса.

– Ну не такая уж и большая, учитывая нашу разницу в происхождении, – вкрадчиво произнес я этот пассаж.

– Ах, оставьте, к чему это все. Я, признаться, и раньше была не сторонницей всех этих любезностей. А уж в наше‑то время, все эти титулы, – она покрутила рукой перед собой.

– Согласен, время сейчас не простое. Я и сам не люблю всю эту мишуру. Но, тем не менее, представительнице столь знатного и древнего рода не стоит так бросаться словами. Ваш род известен своим высоким благородством, пронзающим века, – почтительно произнес я.

– Как громко и пафосно все это звучит. Особенно в свете последних событий, о которых, я думаю, вы знаете все. Я представляю, что вы подумали, когда встретили Филис и Авиту за стенами аббатства, – горько усмехнулась она.

– Вы можете представлять все что угодно, и возможно даже вы и угадаете. Но одно я вам скажу точно, я вас не осуждаю. Я столько всего повидал, – так же горько усмехнулся я.

– Я тоже повидала не меньше вашего. И тем не менее, я сама себя осуждаю, – баронесса отвела взгляд, уставившись в стену.

– Да, это сильное чувство, от такого никуда не убежишь и нигде не спрячешься. Но что вы могли поделать? – попытаюсь вытащить ее из этой ямы, можно было, конечно, попытаться что‑нибудь намолоть, но я совершенно не думал в этом направлении.

– Не знаю. Но все равно чувствую вину, – баронесса взяла в руки столовые приборы. Она, похоже, знает как бороться с этим.

– Ну, полноте, зато смотрите, как все повернулось. Ваша племянница нашла надежный приют и неплохого мужа, – я тоже взял в руки нож и вилку.

– Боги хранят бедную девочку, я всегда была в этом уверена, – сказала баронесса, аккуратно подцепив вилкой первый кусочек мяса. Немного пожевав, запила вином. Съев еще пару кусочков, она отложила приборы.

За столом повисла тишина. Оба крутили в руках бокалы с вином, не зная, о чем говорить дальше.

– Я вам благодарна. За все. И за моих близких и за все, что вы делаете, – баронесса говорила искренне, но смотрела почему‑то в сторону.

– Спасибо. Мне приятно это слышать. Что я могу сделать для вас? – перешел я на деловой тон.

– Да мне больше ничего и не надо. Это я хотела спросить. Что я могу сделать для вас? – баронесса посмотрела прямо на меня.

– Баронесса, вы мне ничем не обязаны. Поверьте. Я люблю Авиту и уважаю Филис. Они прочно заняли место в моей жизни. Ну и сами подумайте, чем вы можете мне помочь, учитывая мои нарастающие возможности. Хотя, я думаю, мы что‑нибудь придумаем. Вы можете направить умы местных благородных господ в правильное русло. Мы скажем вам, что кому говорить. Поверьте, вы этим сделаете немало, – вроде, все правильно. И баронесса при деле, и нам хорошо.

– Я сейчас думаю о другом. Скажите, нас сейчас никто не может подслушать? – баронесса замялась.

– Покои защищены. При желании, конечно, подслушать можно, но кому интересен наш треп? – я улыбнулся.

– А вы можете защитить нас и от этих ушей? – осторожно спросила она.

– В принципе могу. Но применение подобной магии будет замечено. Кое‑кто задастся вопросом, а о чем же здесь беседовали милые родственники, – я недоумевал.

– Сделайте, пожалуйста, – робко попросила она.

– Хорошо‑хорошо, но придется сходить за своими вещами, – вставать мне не хотелось.

– Я подожду, – баронесса отвернулась и отхлебнула из бокала.

Что это такое с баронессой? Вино что ли подействовало? Зачем мне это сейчас? Или она ведет двойную игру, хочет, чтобы остальные узнали, что мы секретничаем, и тем самым поднимет свой авторитет? Но зачем? Зачем это ей? И зачем мне новый игрок? Ладно, поговорим, узнаем. Возьму глушилку посильнее, пусть все знают, что здесь секреты роятся.

– Все, можете говорить, – я сел за стол и отхлебнул воды. Разговор мог предстоять серьезный.

– Спасибо, мне нужно подготовиться, – она сложила руки на коленях и прикрыла глаза.

Я не спеша выпивал уже третий бокал, медленно зверея, когда баронесса вернулась из загадочного состояния и мягко улыбнулась мне.

– Демоны, – спокойно произнесла она.

– Что демоны? – поперхнулся я.

– Я знаю, с порождениями Тьмы вы боретесь успешно. А что вы будете делать с демонами? – баронесса смотрела мне в глазах.

– Уничтожать их, как и Тьму, – что‑то я оказался не готов к такому разговору.

– Как и Тьму, – задумчиво повторила она и отвернулась. – А что вы знаете о демонах?

– А что ВЫ знаете о демонах? – я специально выделил обращение к ней.

Опять повисла пауза, баронесса витала в своих мыслях. Я наполнил бокал себе и баронессе. Упершись правой рукой в стол, я отхлебнул из бокала и попытался поймать ее взгляд.

– Говорите, – сухо приказал я.

– Я могу вам рассказать о демонах. То, что вы не узнаете нигде, – тихо произнесла она, по‑прежнему глядя в сторону.

– Выходит, что магический суд первой инстанции ошибся, отправив под трибунал только вашего брата? – я зашагал вдоль стола.

– Они совершили ошибку, но поверьте, я не виновата ни в каких преступлениях, – баронесса оживилась.

– Магические взаимодействия с демонами – это первая степень, – я сел на свое место.

– Но я никогда этого не делала. Более того, я ведь не способна к магии, даже к родовой. И приписать мне магические действия невозможно, – проговорила баронесса быстро.

– Откуда же вы узнали то, что хотите мне поведать? – я покрутил в пальцах бокал.

– Вы ведь все знаете про моего брата? – уже спокойно спросила она.

– Я знаю про него. А вот все или не все, об этом я надеюсь, вы мне сейчас и расскажите, – я ей кивнул, предлагая начать рассказ.

– Он был талантлив. Очень талантлив. Но его сгубила, как ни странно, жажда жизни. Он хотел слишком многого. Он хотел прожить много жизней. Мир казался ему таким большим и прекрасным. Он возжелал изведать все его стороны. Но человек слаб, жизни ему отмерено ровно в срок. И тогда он нашел тех, кого принято называть демонами, – баронесса замолчала.

– Он проводил обряды, применял неведомую магию и вызывал демонов. Вы же видите, как это опасно. Оглянитесь вокруг, – я взмахнул рукой.

– Нет‑нет, он был очень осторожен. И очень талантлив. И родовой талант в нем проявлялся очень часто, – она улыбалась своим воспоминаниям.

– Что не помогло ему загреметь под трибунал, – я вернул ее обратно.

– Там не все так просто. Можно, я расскажу? – она смотрела на меня.

– Нужно. И главное, расскажите, как вам удалось ускользнуть. Как вы смогли обмануть магов‑дознавателей, – я‑то всегда считал, что это невозможно в принципе.

– Что ж, это самое простое. Я не способна к магии, но у меня с детства была некая особенность, у меня очень хорошая память, и я умею ей управлять. Открывать, закрывать и тому подобное, – она покрутила рукой в воздухе.

– Закрытая память не преграда для лучших магов империи. Особенно если это маги‑дознаватели, которым разрешено все, – возможно она сейчас и расскажет мне что‑то интересное.

– А я умею не только закрывать, но и перемешивать, путать и прятать, – улыбнулась баронесса.

– Это возможно, но если вы это делали, то дознаватели запросто вытянули бы из вас этот момент, – кто тут кого путает.

– Тут нужно вернуться к моему брату. Когда он начал играть с демонами, я присутствовала всегда с ним рядом. Он маг, и вызываемые им создания не могли на него воздействовать, а мне пришлось учиться. Я умею полностью управлять своим сознанием, растворять в нем все что угодно и заново воссоздавать. Когда к нам пришли, я перемешала и запутала все следы. И перед судом я предстала невинной жертвой своего брата. Меня, конечно, для пущей верности запрятали подальше, но я осталась жива и почти на свободе, – произнеся это, она отхлебнула воды из бокала.

– Это все очень интересно. Это не магия, это почти магия. И возможно, позже мы к этому вернемся. Но давайте о главном. Как уничтожать демонов? – пора переходить к главному.

– Уничтожать? – баронесса тихо засмеялась. – А если я скажу, что это не в наших силах?

– Тогда к чему этот разговор? – я начал уже серьезно сердиться, хотя ее слова о закрытом сознании не на шутку меня взбудоражили, и я чувствовал, что мне немного не по себе.

– Не злитесь. Просто вы не знаете суть демонов, – спокойно сказала она.

– А вы, значит, знаете? – я скептически усмехнулся.

– Смею так думать. Так вот убить демона невозможно в принципе, так как то, что вы видите, это не сам демон, – она снова замолчала.

– Я могу это принять. Хорошо, что это такое и как нам убить хотя бы то, что мы видим? – все равно я из нее вытащу все, что она знает.

– Демоны как бы спят и видят сон в нашем мире. Их сны и мысли реальны. Отражения их видений мы и принимаем за них самих, – баронесса опять погружалась в воспоминания, явно уходя от меня.

– Ничего себе. Мне это нужно обдумать, – мысли завертелись в голове. Пихаясь и толкаясь, они порождали вопросы, но появляющиеся новые мысли рождали другие, и эта чехарда меня сбивала с толку.

– Это все необычно, но очень просто. Это совершенно другие существа, в силу разных обстоятельств их мысли оживают в нашем мире, – она говорила тоном учительницы, объясняющей слабенькому ученику простую тему.

– Каких обстоятельств? Когда открываются врата? – я спросил первое, что пришло в голову.

– Врата не есть врата. Врата суть маяк, который привлекает их внимание и манит на свой свет. В остальное время их сны‑мысли витают в пустоте. Когда открываются врата, они устремляются, как мотыльки, на свет. Привлеченные в наш мир, они начинают резвиться. Мне знаком их страх пустоты и боль одиночества. Они очень разные. Но все попадающие сюда теряют голову, если можно так сказать. Мой брат искал самых слабых, мысли которых он мог направлять в нужную ему сторону. И вместе с ними он гулял среди материализовавшихся фантазий. Постепенно погружаясь в пучину грез, он терял связь с реальностью. Путал жизнь и грезы. Его родовой дар начал давать сбои, так как сам отличить он уже ничего не мог. Он не замечал Филис никогда, не знаю, что ему виделось в то время, но именно из‑за тех грез появилась Авита. Когда он окончательно заигрался, тогда‑то и пришли маги‑дознаватели. Я закрылась, а он ушел в дальнюю дорогу, – она замолчала.

– Интересный рассказ. Многое встало на свои места, я про вашу жизненную историю, не говоря уже о том, что такая концепция демонов просто меня поражает, – я говорил совершенно искренне.

– Да, все именно так. Они приходят в наш мир привлеченные светом и пытаются насладиться нашим миром, – она отхлебнула вина.

– Почему их так влечет магия? – один из роящихся вопросов вырвался наружу.

– Вспомните свои сны. Вы помните свои сны? – вкрадчиво спросила она.

– Ну не все конечно, – я попытался вспомнить последний.

– Наверняка вы помните, что в них окружающая действительность серовата, как будто в дымке, плохо видна, а некоторые вещи ярки, реальны и почти ощущаемы, – она провела рукой в воздухе.

– Да, что‑то припоминаю. Вы хотите сказать… – но она не дала мне договорить.

– Да. Магия – это яркие мазки на картине реальности их снов, – поэтично сказал она.

– Почему они всех убивают? – я был настроен более практично.

– Они не всех убивают. Но их мысли настолько хаотичны, что преобразуют любую реальность, магов просто разрывает, размазывает их мыслеобразами, – она изобразила на лице странную, извиняющуюся гримасу.

– Угу, значит, они стремятся к магам, как на огонь, и уничтожают их своими мыслями. Это понятно. Но тогда переспрошу. Как их разбудить? Как их выбить из нашего мира? – я твердо стоял на своем.

– Не знаю, – просто ответила она.

– Вот спасибо. О чем мы тогда говорим? – схватив бокал, я откинулся на спинку кресла.

– Я рассказала вам о демонах то, что сама знаю. То, что вам никто не расскажет, – торопливо ответила она.

– Это да, тут я согласен. То, что вы рассказали, очень важно. И я понимаю, зачем я поставил защиту. Но как мне это применить? Я ведь не теоретик. Мне нужно их уничтожить. Кстати, а как такое может быть? Если маяк потушен. Почему многие остались? Зачем он вызвал Тьму? – последний вопрос я задал в сторону.

– Я не знаю, о ком вы говорите. Но могу представить. Маяк затушен, но они‑то здесь. А тьма, она как туман, она застит и отвлекает. Многие ушли, потеряв ориентир. Но кое‑кто мог и остаться. Я знаю, среди них есть опытные сноходцы. Брат благоразумно их избегал. Если они придут, то выгнать их очень трудно, – она поежилась.

– Ну ладно, теория тоже неплохо. Я понимаю, что выдать мне готовое оружие вы не можете. Но, может, мы на основе этой теории выработаем оружие, – я пытался придумать, как использовать это знание, но, если честно, ничего не вырисовывалось. Может, потом.

– Я могу поделиться одной мыслью, – робко вставила баронесса.

– Весь внимание, – я уставился на нее.

– Для них это сон. А значит, их легко обмануть, подсунув другой сон, – медленно произнесла она.

– И что это может значить? – я напрягся.

– Не знаю, я не маг и не воин. Но я чувствую, здесь что‑то есть, – она съежилась на стуле.

– Обмануть демона? Подсунуть ему другой сон? Что ж, возможно, в этом действительно что‑то есть. Мне нужно об этом хорошенько подумать, – я замолчал, погрузившись в свои мысли. После продолжительной паузы я встряхнулся. – Спасибо за все. А теперь давайте доедим мясо.

– Спасибо. Можно я уйду? – тихо спросила она.

– А как же мясо? – недоуменно спросил я.

– Нет, я про скрытую часть, – мило улыбнувшись, сказал она.

– Да, конечно, – такой формат разговора был мне явно непривычен. – Хотя нет, постойте, у меня еще один вопрос.

– Я слушаю, – она смотрела на меня внимательно.

– Есть одна нестыковка. Вы говорили, что расскажете мне то, что я нигде не узнаю. Но во‑первых, откуда это все узнал ваш брат? И во‑вторых, я уверен, что на суде он им все рассказал. И значит, в секретных протоколах это все описано. И есть люди, от которых я мог бы это узнать. Или вы считаете, что они все мертвы? – что‑то я сам начал придумывать ответы. Совсем выбил меня из колеи этот разговор. Пусть отвечает она.

– На суде. На суде мой брат никому ничего не рассказал. Его сознание было уже так далеко от нашего мира, что никто не смог бы его расспросить о чем либо, – она замолчала. Потом вскинулась. – А вот откуда он все узнал – это действительно хороший вопрос. Видите ли, я всегда думала, что он сам до всего дошел. Он действительно был очень талантлив. Но возможно вы и правы, и был некий источник. Но мне о нем ничего неизвестно.

– Я понял. Ладно, я вижу, вас этот разговор тяготит все сильнее и сильнее. Уходите, – мягко добавил я.

– Спасибо, – посидев немного в задумчивости, баронесса открыла глаза. – Надеюсь, мы хорошо поговорили. Давайте еще вина, – она протянула мне бокал.

– Конечно, вина и побольше. По такому случаю совершенно не жалко.

 

Глава 4

 

В небольшой приемной аббата царил идеальный порядок, и витала атмосфера спокойствия и уюта. Я сидел в кресле хозяина, в углу тихонько сидел Мариц, старательно делая вид, что его здесь нет.

– Приветствую вас, брат Палис, – я встал из‑за стола навстречу вошедшему высокому статному монаху.

– Благословления в ваш дом, советник. Чем обязан счастью видеть вас? – брат Палис был благообразен и внушителен.

– Вы знаете, что мы подбираем кандидатуру на пост аббата? – деловито спросил я.

– До меня доходил этот слух, что вы ищете брата, который согласится возглавить сию обитель. Ведь аббат Фиситор не способен. Вы хотите выслушать мои мысли по тому или иному брату? – обстоятельно говорил мой собеседник. Судя по первым впечатлениям, это действительно был хороший выбор.

– Нет. Я вам сразу скажу, что мы уже выбрали, – я смотрел на его лицо, тщательно фиксируя реакции.

– Тогда тем более не понимаю, – недоуменно сказал он.

– Мы выбрали вас, – торжественно заявил я.

– Вы меня удивили, – но выражение его лица никак не соответствовало словам.

– И выбрали мы не просто главного, мы хотим вам предложить именно аббатскую цепь. Например, вот эту, – я выложил на стол восстановленную цепь.

– Не совсем понимаю, что происходит. Может, объясните, чего вы от меня хотите? – брат Палис глянул на Марица, как будто приглашая его к разговору.

– Мы хотим иметь во главе обители надежного человека. Преданного нам. За преданность мы готовы заплатить. Это сан аббата и поддержка вас в вашей работе по продвижению единоверия, – пора выкладывать козыри.

– Единоверия? Почему вы думаете, что меня это заинтересует? – мудрый брат немного стушевался, совершенно незаметно.

– Давайте начистоту. Вы знаете, откуда я. Так вот мы о вас все знаем. И считаем для вас возможность свободно, и не просто свободно, а с сильной нашей поддержкой развивать единоверие более чем достойной платой, – деловым тоном высказал я ему это.

– Ну допустим. Я признаю, что я единоверец. А кто такие мы? Можно узнать? – вот сейчас и пошел серьезный разговор.

– Империя. В лице ее тайной канцелярии, которую я здесь представляю, – важно ответил я.

– Сильно сказано. В любом случае мне нужно подумать. Вот только можно без сана? – спокойно спросил он.

– А что такого? Сан только добавит вам авторитета, – убедительно ответил я.

– Если это настоящая цепь. И хоть я не представляю, где вы ее взяли, но думаю, вы достаточно умны, чтобы не предлагать подделку. Так вот я ее не надену, – твердо заявил Палис.

Повисла пауза.

– Это какой‑то ваш единоверский постулат? – вкрадчиво спросил я.

– На чистоту так на чистоту. Я знаю, что в этой цепи. И почему вы так легко одолели аббата, – с вызовом сказал он.

– А вы знаете, что это государственный секрет высшей категории. И за это знание вам прямо здесь на месте грозит тайный трибунал, – двинувшись телом вперед, спросил я его.

– Знаю. Но вы уже выбрали меня. Полагаю, у вас были мысли, которые вы не озвучили, но я вам нужен не меньше чем вы мне, – Палис откинулся в кресле и посмотрел в окно.

– Мы можем найти кого‑нибудь и попроще, и поуступчивее. И менее знающего. Но да, я заинтересован именно в вас. Будьте честны сами перед собой, разве для вас это не тот самый единственный шанс, который выпадает только раз в жизни? – задушевным тоном продолжал я склонять Палиса к сотрудничеству.

– Да это просто мечта какая‑то, но поводок на шею я себе не надену, – сказал он покривившись.

– Да бросьте вы, ну какой поводок. Я разве управлял Фиситором? – улыбнулся я.

– Может, вы просто не сумели? – с улыбкой ответил он.

– Это всего лишь гарантия. Согласитесь, мы ставим вас во главе мощной силы, нам хотелось бы иметь возможность исправить свою ошибку в случае чего. Но вы хоть задумайтесь, какая вам выпала возможность. Подумайте шире. Если вы приложите достаточно усилий, то вы сможете не просто стать первым в империи аббатом единоверцем, а распространить единоверие на все земли империи. А вы представьте, что в империи все единоверцы, – я многозначительно помотал головой.

– Об этом ни один из наших братьев даже не мечтал. Это действительно более чем достойная цена. Но вы уверены, что сможете ее заплатить? – уже серьезно спросил он.

– Мы с вами не на рынке, где у меня в руке лепешка, а у вас медяк. Я вам говорю, что именно сейчас и именно со мной у вас есть возможность вырастить и сорвать этот плод. Если вы готовы, соглашайтесь. Если нет, уходите, но не уверен, что вы сможете жить с этим дальше, – жестко выговорил я ему.

– Вы отлично знали, что я не уйду. Я согласен. И на цепь тоже, – брат Палис обмяк в кресле.

– Отлично, договорились. Только прошу вас, подержите это в тайне, даже от своих братьев. Нам нужно еще пару дней, – дело сделано, и надо приучать свежеиспеченного аббата к подчинению.

– Снять сливки? Я вижу, как закипела жизнь после того, как вы пустили слух о выборах аббата, – а наш кандидат явно в курсе происходящего. Что ж, это даже хорошо.

– Уважаемый Палис, я ведь и не притворяюсь мягким и пушистым. И я хочу, чтобы вы ввели меня в руководящий совет вашего ордена, – танцы закончились, ухаживания удались, пора переходить к делу.

– Какой руководящий совет? – недоуменно спросил Палис.

– Ну как какой? У такого большого дела обязательно должен быть руководящий совет, или как вы его называете? – я замолчал, ожидая ответа.

– У нас нет совета. Браться встречаются, обмениваются мыслями. Есть более уважаемые, чем другие, но не более того. Каждый брат волен делать то, что считает нужным для общего дела, – медленно с расстановкой ответил он.

– А вот теперь понятно, почему вы такие забитые и угнетаемые. Значит, мы его обязательно создадим. И надо придумать титулы поцветастее. Я готов называться, скажем, «Великий воин веры», или «Продвигающий веру», – в голове роились еще пару десятков званий позаковыристее.

– Не слишком ли сильно? Вас ведь никто не знает среди братьев, и тут сразу такой громкий титул, – брат Палис начал закипать. Ну что же немного огня нам не помешает.

– Так вот мы и расскажем им. Не всем конечно, а только посвященным, что я вот такой весь хороший, давно уже единоверец. И что мне удалось добиться такого признания. Согласитесь, за всю историю нашей веры такого никому не удавалось? – спросил я довольно таки патетично.

– Не кощунствуйте, какой «нашей веры»? – вскипел Палис.

– Палис, не начинайте, вам что, важно продвинуть веру в массы или вы будете бороться за чистоту рядов? – цинично спросил я.

– Мы искренне верим, – сурово кинул он.

– Так и верьте. Я же вам не мешаю. Повторюсь, я совсем не желаю всенародной известности в этом направлении. Но мне необходимо влияние в этом движении. Тем более я же вижу, вы совершенно не знаете, как организовать орден, который способен завоевать умы всех граждан империи. Ведь так? – я навис над ним.

– Действительно, я никогда не думал об этом, – стушевался Палис.

– Это заметно. Что ж, доверьте это дело знающим людям. Поверьте, я не собираюсь вас обскакать или что‑то в этом роде. Давайте придумаем вам титул. Скажем «Великий магистр», «Хранитель мудрости», хотя нет хранитель это для старичков. Вот придумал. «Святой учитель». И скажем, что это вы обратили меня в веру и являетесь моим тайником. То есть вы уже по определению как мой наставник старше меня, – я показал рукой, на сколько он меня старше.

– Ученик? – скептично ухмыльнулся брат Палис.

– Да, учитель, – скромно ответил я.

– Вы хитроумный наглец. Я начинаю думать, что именно этого нам и не хватало. Я чувствую уверенность, – он встал из кресла.

– Отлично. Ну что ж, свыкайтесь с этой ролью. Лучше всего проведите эти дни в уединении. Вы теперь знамя единой веры, – я сел за стол, вернувшись к своим бумагам.

– А вы? – вкрадчиво спросил он.

– А я ее клинок, – ответил я, взмахнув рукой.

 

Глава 5

 

 

Штаб гарнизона.

 

Трактир Длона выглядел в данный момент совсем по‑другому. И выселенные постояльцы хотя и были очень недовольны, но поделать ничего не могли. С самим хозяином я поговорил по душам, объяснил, что канцелярия снова в нем нуждается, ну а убытки будут возмещены из имперской казны.

– Передайте капитану мою просьбу о встрече, – пора сделать очередной ход в нашей игре. Я собрал пару раскладов и хочу их опробовать.

– Вы думаете, он захочет с вами говорить? – мой личный секретарь раньше был старшим помощником южного наместника. Получив хорошее образование, он быстро получил приставку эл к имени. И, насколько мне известно, ни в чем порочащем его честь замечен не был. В былое время мне пришлось бы просить и ждать аудиенции у такого большого начальника, нынче же он у меня в подчинении.

– Я буду ждать его завтра в голубой беседке, – я продолжал делать короткие записи в таладе, сверяясь с содержимым больших книг с имперскими гербами.

– Как посол иностранной державы? – слегка удивленно спросил эл Тавури.

– Просто не хочу заходить в сам замок, – я наткнулся на два противоречащих места, значит надо теперь искать разъяснение этого противоречия. Я выделил строки и указал на них секретарю.

– Из скромности? – Тавури прочитал текст и задумчиво начал копаться в залежах документов.

– Из осторожности, – я откинулся на спинку кресла и потянулся, растягивая затекшие мышцы.

– Чего‑то опасаетесь? – не глядя на меня, спросил Тавури.

– Можно и так сказать, – я встал и зашагал по кабинету.

– Вы же главный здесь, – продолжил беседу Тавури, энергично листая сборники законов.

– Не будем спешить, – встав напротив окна, я наблюдал за вечерней деятельностью местных обывателей.

– Возможно, это разумно. Если вы заявитесь, размахивая регалиями, наверняка наживете много врагов. Но и проявляя подобную робость, вы не заставите себя уважать, – медленно и рассудительно высказал свои мысли Тавури.

– Посмотрим.

 

* * *

 

Голубая беседка изящным силуэтом виднелась на крутом склоне перед замковыми воротами. Редко посещаемое строение. В нем император, по протоколу, должен встречаться с теми особами, с кем не может встречаться под своей крышей. Например, с послами или другими представителями враждующей державы.

– Здесь мы вас прикроем, – арс цепко осматривал окрестности.

– Да с кем собрались здесь воевать? С капитаном? С чего вы вообще его опасаетесь? Или вы старые враги? – сат Кросс частил вопросами со своей обычной горячностью.

– У нас с капитаном нет личной вражды. Я не знаю, как вам это объяснить. Но в ближайших окрестностях моим планам никто не может помешать. А вот на территории замка я буду в полной власти капитана. И если он решит лишить меня свободы или умертвить, ему никто и ничто не помешает. Вероятность этого невелика, но она есть, – беседка, несмотря на тяжелые времена, была ухожена.

– Иногда мне кажется, вы уж слишком… Ну в общем, слишком. Насколько я знаю капитана, он может вообще не обратить на вас никакого внимания, – Кросс пытливо смотрел мне в лицо, арс ощупывал магией близлежащие склоны.

– Может. Но я послал на замковый концентратор служебное письмо. Оно наверняка заставит его задуматься, – я достал талад и пробежался по заметкам.

– Личное послание? – Кросс немного насмешливо наблюдал за арсом, наверняка он уже успел здесь все прощупать, а его уровень владения магией был намного выше того, что выдавали служебные амулеты арса.

– Нет, просто информационная сводка от имени тайной канцелярии, – можно было бы что‑то придумать, для скрытого взаимодействия с таладом, но я поленился, понадеявшись на свою память. Мне придется быстро вспоминать все эти законы и уложения.

– Кто‑то идет, – арс подобрался.

– Это не капитан. Не его выход. Не вижу гвардейцев. Наверно послал кого‑то, – Кросс спокойно разглядывал вышедших из малых замковых ворот.

– Я пошел к своим, – арс развернулся и бодро зашагал к крепости.

– Мне остаться? – предстоящее явно его интересовало.

– Как вам будет угодно, – я медленно выдохнул и выкинул из головы посторонние мысли.

– Я тихонько посижу в уголке, – Кросс плавно скользнул в дальний угол.

К беседке не спеша направлялась группа из четырех человек. Во главе шествовал дородный мужчина с важным выражением лица. Богатое платье и украшения. За ним, скромно потупив голову, шел сухонький седой мужчина в форме чиновника средней руки. Позади, придерживая рукояти мечей, ступали два плечистых воина с нашивками гильдии охранников. Интересно, почему не гвардейцы, по‑видимому, капитан хочет подчеркнуть, что он к этому отношения не имеет. Как будто два господина просто вышли из замка погулять.

– Рад видеть вас господа, флаг‑советник эл Наваль к вашим услугам, – я слегка поклонился.

– Я мастер церемоний эл Тиовей, это мой помощник Церех, – важный господин, не останавливаясь, прошествовал в беседку и уселся за стол, спиной к ажурному легкому трону.

– К вашим услугам, флаг‑советник, – Церех плавно склонил голову и сел рядом с Тиовеем. Охранники остались у входа.

– Капитан Аргонат послал меня, чтобы разобраться в происходящем, – важно сообщил мне мастер церемоний.

– Вы получили мою сводку, – я сел на противоположную сторону стола.

– Вот с этого и начнем. Вы что нагородили? Какой гарнизон? Какой комендант? Взбаламутили народ, назначили себя главным и думаете, вам все будут подчиняться? – возмущенно, колыхая вторым подбородком, высказал Тиовей.

– Все, кто исполняет законы империи, да. Все законопослушные граждане империи Ат, – всё, как я и предполагал.

– Какие именно законы? Те замшелые древние законы, на которые вы сослались в своем письме? Что за бред вы несете? – Тиовей взмахнул руками.

– Я действовал полностью согласно законам. И не нарушил ни одного пункта, – я выпрямился и поставил на стол кулаки.

– Но позвольте. Извините, не мог не вмешаться, но вам не кажется, что вы заблуждаетесь? – вкрадчиво вмешался Церех.

– Да уж потрудитесь объяснить, почтенный Церех у нас большой законник, – эл Тиовей откинулся на спинку кресла и приготовился наблюдать.

– Где же вы углядели мое заблуждение, уважаемый Церех? – я вкрадчиво улыбнулся седому помощнику.

– Глава шесть военного уложения действует только в военное время, – Церех смотрел в мою сторону, стараясь не встретиться со мной глазами.

– У нас сейчас оно самое и есть, – сделал я свой ход.

– Но объявить его могут только лица красного военного списка. Возможно, я это объявление пропустил? – смиренно спросил мой собеседник.

– Возможно, вы его и пропустили. Но вы упускаете, что есть и другие возможности. В уставе тайной канцелярии в желтом разделе есть пункты четыре, восемь и сорок три, – Кросс, тихо сидевший в уголке, почесал голову.

– М‑м‑м. Вы намекаете, что сами способны принять решение о военном положении на части территорий империи? – Церех оглянулся на сидевшего молча Тиовея.

– Если эта территория не превышает одной десятой части, – я уточнил и поднял вверх указательный палец.

– Допустим, но разве вы глава стола или участник канцелярского совета? – продолжил вопрошать Церех.

– Вот мои полномочия, – я достал свой служебный жезл и перевел его в состояние широковещательной идентификации.

– Оперативный статус в ранге заместителя. Не вижу связи, – Церех применил свой служебный амулет, круглую серую бляху из серого металла.

– Пункты шесть и семь красного раздела устава канцелярии. У меня есть все основания считать, что глава стола мертв, – кинув последнее слово, я как бы поставил точку.

За столом повисла пауза. Эл Тиовей немного растерянно посмотрел на задумавшегося Цереха.

– Он что, прав? – недоуменно спросил он у своего помощника.

– В чем‑то определенно да. Но с определенными допущениями, – брат Церех пожевал нижнюю губу, – ну допустим, введение военного положения обосновано, но вот ….

– …круг допущенных лиц ограничен инструкцией десять дробь двенадцать от…

– …должен быть выбран с учетом уложения о…

– …согласно пункту седьмому части второй…

– …необходимо подтверждение…

– …все сведения секретны и не подлежат разглашению…

Сат Кросс протянул мне легкий деревянный кубок с разбавленным вином.

– Освежитесь, Наваль. Мне кажется, вы немного устали, – я принял кубок и залпом отпил половину. Прохладное вино живительной струйкой скользнуло внутрь.

– Спасибо, Кросс. Что‑нибудь еще, уважаемый Церех? – Тиовей морщил лоб, Церех сидел, погрузившись в свои мысли.

– Мне нужно это обдумать. Но как‑то это все сложно. Слишком сложно, чтобы быть неправдой, и вместе с тем слишком сложно, чтобы это можно было осознать, – Церех достал свой талад и принялся в нем что‑то быстро записывать.

– То, что не нарушен ни один закон империи, вы готовы подтвердить? – официальным тоном спросил я законника.

– Да. Из того, что мне известно, да. Признаться, не ожидал встретиться с таким молодым и опытным знатоком законов, – Церех глянул мне в глаза, и я не понял, что было в этом взгляде.

– Рад, что вам удалось разобраться в обстановке. Ну так что, уважаемый эл Тиовей, вы готовы обсудить наши дела? – я повернулся к нему.

– Наши дела? – мастер церемоний был озадачен, но длилось это недолго, – я уверен, что почтенный Церех проверил все на законность. Но решает здесь все капитан гвардии.

– Ну и что он вам говорит? – вежливо спросил я.

– Я узнаю в ближайшее время, – Тиовей уже собрался и отвечал спокойно.

– Он нас сейчас слышит. И наверняка может ответить. Мне не хотелось бы настаивать, но вы ведь понимаете, что в военное время решения нужно принимать быстро. Я хочу знать, как замок будет с нами взаимодействовать, – я пристально смотрел на Тиовея.

– Взаимодействовать? – ожил амулет, встроенный в роскошное кресло в центре беседки.

– Именно, – я повернулся к трону, не знаю, передает ли он картинку, но все равно буду смотреть туда.

– Что вы от нас хотите? – раздался скрипучий голос.

– Хотелось бы обсудить в личной беседе, – быстро ответил я.

– Я убедился. По крайней мере, вы не проходимец. Приходите в любое время ко мне в кабинет, – медленно ответил капитан.

– Может, встретимся на нейтральной территории, скажем – в крепости? – я задал свой важный вопрос.

– Вы мне не доверяете? – после недолгой паузы спросил капитан.

– Не только вам. И даже не столько вам, как другим разным. Замок приютил многих, я не знаю, чего от них ожидать, – надеюсь, это прозвучало солидно.

– Вы будете находиться под моей защитой, – раздраженно бросил капитан.

– Хорошо, я согласен. Давайте сейчас решим насущные вопросы, а потом поговорим серьезно. Мне нужны люди от вас. Ежедневно суточный патруль, три человека. Маршрут по населенным территориям. Замок, аббатство, крепость, кварталы. Раз в малую луну дальний патруль, шесть‑семь человек. Обход дальних границ нашего поселения. И одного железного стража на дальний форпост.

– У меня их всего два, – хорошо, значит, все остальное его не удивило, и если мы начинаем торг, значит, договор состоится.

– Ну вот я и прошу всего одного, – я улыбнулся.

– Приходите, поговорим. Пока выделю вам людей в местный патруль. Не каждый день и не на сутки. Но выделю. А там видно будет, – амулет передал, что мой собеседник зашевелился.

– Спасибо. До встречи.

Посланники замка удалились вместе с охраной. Мы прикончили с Кроссом вино.

– Ну? Как прошло? – арс подошел почти сразу после ухода делегации.

– Хуже, чем ожидал. Но лучше, чем могло бы быть. Кстати, Кросс, а кто этот Церех? – я повернулся к нему.

– Не имею не малейшего понятия. Из замковых. Из настоящих, которые были в нем еще до начала всей этой кутерьмы. А что? – легко спросил Кросс.

– Да нет. Ничего, – что‑то в нем не то. Уверен, что в этой паре он был главным. А что это значит? Это значит, что я вижу чьи‑то длинные волосатые уши.

Сколько же их развелось в последнее время, даже предположение толком не построишь. То ли особая служба коронного совета. То ли третий отдел императорского протокола. То ли еще какая‑нибудь тайная служба с длинным названием, непонятным подчинением и еще более непонятными целями и задачами.

Капитан. Капитан Аргонат. Совершенно не представляю, как с ним себя вести. Имперская гвардия. Абсолютно закрытая военизированная организация. О ней известно крайне мало. Ведь сам доказанный факт сбора информации о них приравнивается к государственной измене. А если попробовать взять в оборот, ну там завербовать или шантажировать гвардейца, то это уже преступление против короны. Имперские маги‑дознаватели, преследование на всей досягаемой территории без срока давности. И особый трибунал, у которого согласно его уставу, два приговора, смерть или пожизненная изоляция пятой категории. Поэтому архивы служб пусты. В разделе об имперской гвардии только публичные материалы и