Глава 57: Осеннее обострение.

18/10/2021

07:04

Ул.Николаева д.4 кв. 104

—Сашка, подъем! — Реутов разбудил сына. Мальчик лениво встал с кровати и пошел в сторону ванной.

—Пободрее, пободрее, дружок! — вслед сказал Реутов и вернулся на кухню, к плите.

—“Прошло полтора месяца с момента начала работы над проектами и четыре недели со знакомства с Ароном Сноу. Я постепенно привыкаю к нему. Сноу существенно помогает в работе. По манере взаимодействия, он меня не напрягает, с ним даже интересно работать. Мы постепенно принимаем “испытуемых” для “Минд Хеиста”. Работаем с ними. Их доставляют морем. Суда, что приходят, остаются на главном причале, а экипаж, без знаний о “грузе”, сходит на берег. Через сутки—двое они уходят обратно, а с новой “партией” приходит другая команда и корабль. “Сыворотку” для “Хейста” я подготовил недели три назад. На практике, всё происходит довольно нелицеприятно. Каждый “прибывший” переносит действие препарата по-своему. Из пятнадцати “наемников” — мы так и продолжили их называть, добились успеха с тринадцатью. Двое закончили в крематории — один умер сразу после ввода “сыворотки”. Второй...видимо возникла сильная нагрузка на сердце... Меня трясет после каждого посещения “саркофага”. Я забочусь о том, чтобы “испытуемые” не мучались от боли, но... Со “Скайвейлом” всё проще. У меня готовы два прототипа. Они скоро станут полноценным, боевым оружием...”

Реутов отвлекся от мыслей, накрыл на стол и услышал слишком сильное плескание воды в ванной:

—Саня, а ты что там...Саша, какого лешего?!! — Дима вошел в ванную и увидел, как сын лупил по струе воды своими носками:

—У тебя что, осеннее обострение?! А ну-ка быстро за стол завтракать! Сейчас получишь пендаля у меня, если не прекратишь баловаться!

Саша бросил носок на сушилку и убежал в кухню.

—Эй! А отжать носок?! На выходных никакого телевизора!

Реутов вошел в ванную, снял с сушилки сырой носок, отжал его и вернул на место.

—Ну пап! — с кухни послышался жалобный голос.

— Не “папкай” мне там! Ешь! — строго ответил Реутов.

Вернувшись в кухню, Дима сел за стол и вновь задумался:

—“Так вот, “Скайвеил”. Работу над первыми двумя “видами” я скоро завершу. Думаю, что стоит придумать маркировку для отличия. Например, по цветам капсул. К примеру: “белый” — это прототип “Скайвейла”, который убивает цель. “Черный” — дезориентирует, влияет на зрительные функции глаз. Дальше — в таком же “стиле”. Больше прототипов — больше цветов. Что до “Перфекта” — активно разбираюсь с теорией и расчетами. Есть интересные выводы, но мне тяжело работать, имея половину сведений. Однако, я не пришел к убеждению, что “Перфект” невозможен, а значит — не опускаю руки. В остальном всё нормально. Ольсен связывался со мной всего один раз — по электронной почте. Что касаемо Шахова — с ним мы договорились встретиться сегодня вечером. Прогуляемся немного у “Алеши” и “Семечки”.

—Папа! Ты чего не кушаешь?! Останешься на выходных без телевизора! — возмущенно протараторил Саша.

—Нет, ты посмотри на него! Каратель тут нашелся! Ты поел? А ну-ка быстро брысь собираться! — с наигранной строгостью ответил Реутов.

Мальчик убежал с кухни в детскую. Реутов прошел в спальню:

— “Сноу подсказал одну “годную” тему — как сделать тайник в шкафу при помощи фальшпанели. Я занялся ей на прошлых выходных. Теперь комплект “полевой”, в которой “гоняю” от “Ждущей” в Росту храню там.”

Дима вытащил из шкафа форму, надел брюки, китель и сверху обычную толстовку:

—“Из дома выхожу только с “полевыми” штанами на виду. Они ни у кого не вызывают внимания. Многие работяги используют старую, военную форму и обувь, как рабочую. Китель прячу под гражданской одеждой, а “пиксельную” куртку одеваю у “Ждущей” — на ней все шевроны. Стараюсь не “светиться” в полном комплекте формы без нужды.”

Дима сложил куртку от формы в рюкзак и вышел в коридор. Саша возился с обувью.

Реутов надел массивные, зимние берцы, черную, зимнюю куртку и с сыном вышел из дома.

***

Дима отвел сына в сад, выехал к кинотеатру “Мир”, повернул на Чумбарова-Лучинского, проехал в “горку”, затем по спуску к кольцевому перекрестку у магазина “Луч”, миновал их и приехал к памятнику “Ждущей”. Брозновая статуя женщины на пьедестале вскинула руку вверх и “смотрела” на акваторию. Рядом располагалась конечная восемнадцатого автобуса. На улице — безлюдно. На холме, у памятника возвышались пятиэтажные темно-серые, “панельки”. Смежные корпуса изгибались в разные стороны, образуя большой, извилистый дом. Рамы и стекла — разбиты. Дом напоминал разрушенную, крепостную стену, покрытую угольной сажей.

—“Раньше тут, скажем так, повеселее было. Но в прошлом году произошло два ЧП, связанных с газоснабжением. Второе закончилось серьезным пожаром — сгорел целый подъезд в “местном” доме. После проверки выяснилось, что у этой части 203-го микрорайона серьезные проблемы с газопроводом. Людей расселили от греха подальше. Начались скандалы, судебные иски со стороны жильцов... Шахов до сих пор разгребает эту историю. Район быстро опустел. Всё, что жильцы оставили в квартирах — растащили мародеры. Окна повыбивали, дворы забросили. Жутко это. Раньше, помню тут, у “Ждущей” много людей гуляло в теплые, летние деньки у смотровой площадки. Жильцы этих домов прямо на балконах накрывали скромный стол и отдыхали, наслаждаясь видом на акваторию Кольского залива, Зеленый мыс и “Алешу”. Это место было живым, а теперь всё брошено. Дома похожи на заброшенные фавелы. Из жилого, в округе остался “массив” девятиэтажек в стороне от конечной “восемнадцатого” — на улице Саши Ковалева. Печально это всё... но на руку моей конспирации”.

Дима достал рюкзак с заднего сидения, вытащил куртку полевого образца и переоделся. Реутов поправил шапку, проверил военный билет и взглянул на шевроны:

— “Так, именной шеврон “Александров Д.Ю.”— на месте. Боковые, на плечах— тоже. Капитанские погоны в порядке. Ну что, перевоплощение закончено, пора поработать.”

Лащевский вышел из машины, закрыл ее и пошел в сторону от “Ждущей”, к последнему заброшенному дому на краю холма, ближе всех к заливу. За ним, вниз по склону Зеленого мыса, вела лестница на Нижне-Ростинское шоссе. Лащевский вышел на нее и придерживаясь правой рукой за перила, начал спускаться вниз:

—“Лестница длинная — двести пятьдесят метров по склону, вплоть до “нижней Росты”. Летом склон зарастает травой и иван-чаем, ее толком не видно. Осенью тут нормально, а вот зимой переметает так, что не один день дворники ведут “раскопки”. По ней мало кто ходит. Опять же, мне на руку. У “Ждущей” не осталось домов, из окон которых хорошо видно лестницу целиком. Значит, в это время я здесь совершенно один.”

Лащевский неторопливо спускался вниз. Склон покрылся тонким слоем грязного от угольной пыли и снега. Сквозь покров, по всему склону скрючились над землей голые, карликовые березки. Небо затянула пелена серой облачности, сквозь которую прорывался тусклый, солнечный свет. Лащевский прошел в нижнюю часть лестницы, миновал ее пересечение с железнодорожными путями и вышел на Нижне-Ростинское шоссе, к заброшенному причалу. Лащевский открыл ворота, вошел в гараж и включил питание в “щитке”. Помещение напоминало автомастерскую. Везде лежали инструменты для ремонта. В центре гаража стоял автомобиль. “Массивный” хэтчбек белого цвета. Стекла затонированы, кроме лобового. Лащевский подошел к столу и достал ключи. Он быстро выехал на шоссе, закрыл причал и поехал по шоссе на север, в Росту. Узкую дорогу присыпал снег. Слева от проезжей части стояли брошенные, промышленные здания. Справа, из-за склона сопки “выглядывали” верхние этажи девятиэтажек на улице Саши Ковалева. Лащевский проехал дальше и посмотрел влево. Над дорогой нависали высокие, портовые, грузовые краны:

—“Каждый раз диву даюсь, когда вижу их. Высоченные, словно гигантские жирафы, нависают над дорогой. Поржавели, никому не нужны. Вообще, Нижне-Ростинское шоссе — “контрастная” часть города. Музей промышленности города. История её упадка. Раньше тут “была” вся работа. Здесь тебе и портовые причалы, судостроение, терминалы морской торговли. А теперь...Угольная база загибается — две огромные, цилиндровые бочки-хранилища, что стали талисманом этого места — снесены. Вдоль шоссе, на берегу залива — кладбище судов. Предприятия брошены, всё разбито, заколочено. Местами даже не заколочено — просто оставлено на произвол мародеров и коррозии. Целые инфраструктуры превратились в руины. Теперь это место интересно лишь любителям “экстремального” туризма. Справедливости ради отмечу, что одно “заведение” тут уцелело... Но не сказал бы, что оно внушает оптимизм.”

Лащевский посмотрел в правую сторону. Вдоль шоссе, впритык с проезжей частью стояли высокие, бетонные блоки. Над ними торчали железные прутья, с растянутой колючей проволокой. За ними показалось старое, серое здание. Его окна закрывала плотная, железная решетка. Оттуда “на свободу” вырывался тусклый свет люминесцентной лампы. Чуть дальше, среди бетонных стен и “коридоров” колючей проходила дорога из одной части корпуса в другой. За зданием, стояла сторожевая вышка, внутри неё— вооруженный охранник.

—“Тюрьма “Угольки”. “Жемчужина” этой “потрясающей” части города. С видом на залив и...заброшенное зернохранилище с выбитыми окнами, разрушенными, искорёженными, кирпичными стенами. Здание большое — на высоте построены переходы с одной части хранилища в другое. Они в аварийном состоянии, обшиты ржавыми, металлическими листами. Это шоссе — “курорт” для любителей “заброшек”. Я всегда, как тут не проеду — хватаюсь за голову от “местной экзотики”.”

Лащевский ехал на север и увидел впереди жилые дома.

—“А вот уже и Ростинские “панельки”. Улицы Сивко и Ростинская. Они находятся по соседству со “служебной” квартирой. Перед Ростой, по левую сторону находятся “КРГС-овские причалы”, откуда я плыву на мыс Пинагорий. Справа с дороги — высокий забор, камеры наблюдения и хвойный лес — территория “Бензинки”.

Лащевский въехал в Росту, припарковал машину на площади Нахимова, у бара “Гросс”. Он прошел по аллее улицы Сафонова, завернул во двор дома № 45, дошел до последнего подъезда, поднялся на последний этаж и вошел в квартиру №16.

Лащевский осмотрел комнату:

—“Арон сказал, что подгонит более серьезную систему защиты. Здесь я храню данные Ольсена о проектах. Сюда переехал мой дневник. Квартира приобретает более важную значимость. Становится хранилищем моих открытий. Никто не должен сюда попасть кроме меня.”

Ученый снял с себя военную форму и переоделся в деловой костюм. На пиджаке, слева висел небольшой бейджик с указанием имени “Лащевский Д.Ю.”. Ученый быстро взял всё необходимое из шкафа, подошел к рабочему столу. На нем стоял компьютер, радиопередатчик и наушники. Лащевский включил “приемник”:

—Прием, объект №3. Пароль: “Майк-янки-оскар-тэнго-индиа-сиерра”

Ученый услышал ответ:

—Прием, объект №2. Пароль: “Эко-майк-эко-ромео-альфа-лима-дельта”.

—Принял. Через пятнадцать минут отправляемся. Встречаемся у “кило-ромео-гольф-сиерра” — Лащевский отключил приемник:

—“Мы со Сноу организовали радиосеть между объектами. “Объектом №1” решили назвать мыс Пинагорий, второй — это “Бензинка”, третий — эта самая квартира.

Ученый повернулся к шкафу, осмотрел витрину и содержимое на полках.

—“Всё на своих местах”, — Лащевский надел пальто и вышел из квартиры.

 

***

Учёный зашел на территорию КРГС, миновал огромные, корабельные винты, что лежали на причале и подошел к катеру:

—Привет, Сноу. Как дела?

—Всё спокойно.

—Радует. Ну что, всё готово? — Лащевский осмотрел на катер и задрожал от холодного ветра.

—Да. Залазь, пока не замерз.

Ученый внимательно осмотрел акваторию. Водная гладь слабо отражала тусклый солнечный свет. Вокруг не было ни души.

—Отправляемся, — Лащевский зашел борт. Арон Сноу завел двигатель и встал за управление.

Паром медленно отошел от причала и направился по заливу на север, в сторону мыса Пинагорий.

Лащевский непрерывно осматривал акваторию. На левом берегу, впереди, виднелся мыс Мишуков с оранжевым маяком и одноименным поселком. Напротив, на противоположном берегу, через километровое русло залива, простирался мыс Пинагорий. С воды здания “института” выглядели огромными. Паром прошел мимо Росты и быстро сблизился с мысом. Сноу снизил скорость. Судно медленно вплыло в ущелье. Внутри скалы раскинулись просторы пещеры.

—Мы на месте, — Арон пришвартовал катер у причала и вместе с Лащевским сошел на берег.

—С чего начнем сегодня, Дим? — Сноу прислушался к собственному эху.

—Давай сразу покончим с самым трудным.

— “Хеист”?

—Да.

—Почему тебе с ним труднее остальных? — поинтересовался Арон.

Лащевский сделал несколько шагов вдоль причала:

—Я понимаю, что испытуемые — это люди, которые вели сомнительный образ жизни с точки зрения пользы обществу. Вот, например, “сегодняшняя” партия... Ты изучал их биографию?

—Все пятеро — выходцы из северо-западной Африки. Работали группой. Их специфика — заказные убийства в не центральных городах. Цель — дестабилизация обстановки в регионах, путем нападения на местных представителей власти. Эти ребята трижды прокручивали свои дела во французской части АЕС. Попались полгода назад. Теперь они здесь, — ответил Сноу.

—Видишь? Они нанесли ущерб обществу. Теперь их ждет либо смерть, либо безличие и “фейковое” прошлое. Казалось бы — чего их жалеть? Но проблема в моей роли “палача”. Ты видел, что было с первой партией... Те двое, что не выжили. Ладно первый, я даже не сразу понял, что он умер. А второй...у меня этот кровавый пол и капсула до сих пор перед глазами. Мои действия доводят до смерти других. Не важно, в каком контексте и каких людей... Есть мое сознательное действие и последствия, — поделился ученый.

—Да, я понимаю, что это не просто. Но ведь со “Скайвейлом” ты спокойно работаешь, и не испытываешь проблем. А ведь это оружие. В будущем от него погибнут люди, — ответил Сноу.

—Да, я это понимаю. Но не я его использую. Не увижу, как оно убивает, — беспокойно ответил ученый.

—Визуальная составляющая “Хейста” — главная проблема, значит.

—Да, пожалуй, так. Видеть и слышать крики, мучения, кровь, потом сжигание. Не палач я по натуре, Сноу. Не испытываю восторг, глядя на всё это, — ответил Лащевский.

—Это часть работы. Ты на неё согласился... Но не переживай. Потерпи еще чуть-чуть. Я, при каждом проведении “Хеиста” наблюдаю за последовательностью всего процесса. Думаю, что через неделю-две, я возьму большую часть проведения на себя. Я научусь готовить наемников к проведению “Хеиста”, самостоятельно введу “сыворотку”. При необходимости, сам избавлюсь от тел, без твоего участия. Помощь мне потребуется только на стадии обработки. Остальные хлопоты я возьму на себя. В “Скайвейле” и тем более “Перфекте” я — плохой помощник. В “Хеисте” — хороший. Мне стоит получше изучить процесс, чтобы потом проводить его самостоятельно, — ответил Сноу.

Лащевский повернулся в сторону Арона и одобрительно кивнул:

—Это решение проблемы. Ладно, хорош наматывать сопли на кулак. Пора начинать.

Ученый вместе со Сноу, прошли от причала к лестнице, которая вела вглубь породы. Арон и Дима поднялись по узкому, пробуренному проходу и “уперлись” в дверь. Рядом “замерцал” лазер:

—Надо бы такую штуку установить в квартире на Сафонова, — Лащевский следил за идентификацией.

—Я организую поставку нескольких комплектов такой системы, — спокойно ответил Сноу.

—Откуда ты их возьмешь?

—Есть хорошие друзья. Конкретно эту систему я попрошу у знакомого из Кореи. Он частично втянут в оборот на черном рынке. Занимается разработкой всякой техники. Кстати, эта система создана им.

Мерцающие лучи подсветились зеленым светом, дверь открылась. Сноу и Лащевский прошли дальше и попали в подсобное помещение главного корпуса на мысе:

—Вот мы и в “ангаре”, — ученый открыл дверь “подсобки” и вышел в фойе. Помещение залил уличный свет. Стеклянные окна и ступеньки отражали солнечные блики. Лащевский подошел к окну и осмотрел территорию мыса.

—Всё спокойно. Кстати, Сноу, как ты подружился с этим корейцем?

—Мы познакомились в Пусане. У меня было там задание. Я должен был сопроводить его в целости и сохранности из одного места в другое. Перед заданием, покопался в его прошлом и делах, которыми он занимался. Мне хотелось выяснить, почему ему требуется охрана. Всплыли “темненькие” нюансы его деятельности. После завершения работы, мы договорились о взаимной пользе на будущее. Я не стал распространяться насчет его “делишек”, а он дает мне то, что нужно по части техники, — ответил Арон.

—Круто. Стоп, ты знаешь корейский?

—Ихалео гадза, — быстро произнес Сноу.

—Чего? — не понял Лащевский.

—Это по-корейски “пойдем работать”, — улыбнулся Арон.

—Чудно. Ну "ихалео”, раз ты настаиваешь, — ученый и Арон вышли на улицу.

“Саркофаг” располагался сразу же, слева от “ангара”. Они вошли внутрь. Сноу включил свет в помещении.

В центре зала стояло пять вертикальных “капсул”. Внутри, в бессознательном состоянии "спали” испытуемые. Лащевский подошел к ним и внимательно осмотрел:

—Капсулы целы. Капельницы на месте. Состояние всех — стабильное. Они прибыли на мыс два дня назад. Недолго находятся в капсуле, вроде стабильны. “Сыворотка” со вчерашнего дня постепенно поступала в кровь каждого из них. В принципе, они “готовы” к началу.

—Позывные помнишь? — спросил Сноу.

—Да. Последнего выжившего наемника в прошлой партии назвали Сиерра-13. Значит этих именуем с четырнадцатого. Сноу, накрой стол с наручниками и стойку с оружием. Не будем нервировать наших гостей, — Лащевский взял со стола в углу бинт и медицинские ножницы.

—Хорошо.

—Арон, смотри, как нужно отключать их от капельницы. Берешь и аккуратно отсоединяешь этот клапан от руки. Обязательно перематывай им локоть бинтом. Не нужно, чтобы первое, что они увидят в “новой жизни” — кровь на собственном теле. Это усилит их страх и спровоцирует оборонительную агрессию. Кстати, какой вариант биографии используем сегодня? — спросил Лащевский.

—На очереди твой, — Сноу отсоединил наемников от капельницы.

—Хорошо. Ждем, пока они придут в себя. Если кому-то станет плохо — сразу убираем в крематорий. Не нужно, чтобы остальные видели, как себеподобному в похожем положении херово. Это тоже спровоцирует агрессию, — ответил Лащевский.

Воцарилась тишина. Тусклая лампа слабо освещала помещение. На одной из капсул заморгала лампочка.

—Что там такое? — спросил Сноу.

—Пульс резко повысился. Без системы жизнеобеспечения капсулы его организм не справляется, —Лащевский беспокойно посмотрел на лицо наемника. Из носа потекла кровь. Ученый вновь посмотрел на показатели пульса — те стали резко уменьшаться:

—Сноу, убираем его, он не выдержит, — резко проговорил ученый.

Сноу наклонил капсулу и выкатил ее в зал крематория, закрыл дверь и вернулся к ученому. У него дрожали руки:

—Остальные четверо в порядке? — спросил Арон.

—Вроде да. Должны скоро прийти в сознание, — медленно ответил Лащевский.

—Давай, успокаивайся. С этим получилось не так грязно, как в прошлый раз, — ответил Сноу.

—Мне надоела эта “русская рулетка”. Я не знаю, что еще нужно сделать с “сывороткой”, чтобы уменьшить смертность..., —ученый заметил, как наемники начали приходить в себя.

—Их точно не стоит чем-то фиксировать? Они — бывшие убийцы, — спросил Сноу.

—Нет. Теперь они не помнят собственного прошлого. Нам нужно добиться их доверия. Тем более, после капсулы они сильно ослабли. Мы должны создать “дружеское” впечатление. Они не посчитают нас врагами, а происходящее — угрозой для себя. На крайний случай — будь готов защищаться. Но надеюсь, что нащупаю подход, — ответил Лащевский.

Наемники поочередно открыли глаза. Некоторые пытались безуспешно пошевелиться.

—Добрый день. Рекомендую Вам не напрягаться первое время. Вашему телу нужно набраться сил. Вы понимаете меня? — Лащевский встал перед капсулами.

Наемники растерянно осматривали помещение.

—Пожалуйста, ответьте. Вы понимаете мою речь? — повторил ученый.

Испытуемые покосились на ученого и кивками одобрительно ответили.

—Хорошо. Меня зовут Дмитрий Лащевский. А это — Арон Сноу. Мы подобрали вас неподалеку и доставили на нашу базу. Здесь вы в безопасности. Вы помните, что-нибудь о том, что с вами произошло?

—Нет...— тяжело ответил наемник.

—Сейчас я и мистер Сноу поможем вам поочередно выйти из капсулы, чтобы вы могли встать на ноги, — Лащевский подошел к ответившему наемнику и протянул ему руку.

Тот едва сумел протянуть свою в ответ. Лащевский придержал “испытуемого” за плечо и помог выйти с капсулы. Наемник тяжело удерживал равновесие. Лащевский поддержал его, довел до стола и помог сесть на стул.

Остальные наемники с интересом наблюдали за происходящим.

—Воды? — Лащевский улыбнулся. Наемник за столом медленно кивнул. Ученый взял бутылку, открыл ее и передал наемнику. Тот сделал несколько глотков:

—Merci beaucoup, — тихо ответил наемник и вернул бутылку.

Дима и Арон переглянулись. Ученый аккуратно показал жестом, что контролирует ситуацию.

Они поочередно вывели последних испытуемых из капсул и посадили за стол. Те, немного набрались сил, осмотрели друг друга и помещение.

—Вы помните хоть что-нибудь? — Лащевский сел напротив наемников.

—Я, кажется, припоминаю, но не могу понять...

—“Остаточные воспоминания, которые повреждены из-за действия сыворотки...Это объясняет, почему испытуемый поблагодарил меня на французском.” — Лащевский в мыслях сделал вывод.

—Кто вы такие? — спокойно спросил один из испытуемых.

—Как я уже говорил, меня зовут Дмитрий Лащевский, а это мистер Сноу. Я — глава этого научного комплекса. Провожу исследования. Они связаны с изобретением установки, которая могла бы позволить путешествовать во времени. Я работаю над этим по причине смерти жены. Я хочу вернуть ее к жизни. А вы — не из этих краев. В стране, откуда вы родом, сейчас бушует война. Из-за нее ваши родные и близкие пропали без вести или погибли. Не знаю, помните ли вы это. Но мне жаль, так или иначе..., — Лащевский сделал паузу и посмотрел на испытуемых.

Они растерянно переглянулись:

—Как мы попали сюда?

—Враг взял вас в плен и перевозил на свою территорию. Они что-то сделали с вами. Поэтому вы плохо помните всё, что произошло. Предположу, что ваш враг планировал вас заточить в тюрьму или казнить. При помощи этих капсул, они держали вас в бессознательном состоянии. По морю отправили на территорию врага. Нам же, удалось перехватить судно. Капсулы с вами мы доставили сюда. Теперь, я надеюсь, что вы согласитесь присоединиться к нашим союзникам.

—Кто они? — недоумевал наемник.

—Такие же солдаты, как и вы. Они сражались за свою страну и угодили в плен. Как и вы — лишились всего в жизни. Позже, вы встретитесь с ними. Сейчас возникла новая угроза. Моему открытию угрожает та же опасность, что постигла вашу страну. Я ищу людей, что защитят меня и мою разработку.

—Вы сказали, что изобретаете..., — растерянно рассуждал наемник.

—Машину времени. Наш враг желает ее захватить. Я знаю, что он готовится напасть на эту базу и город. Если ему это удастся, то я не верну к жизни жену. Равно так же, как и не помогу вам. Поэтому, предлагаю каждому из вас тайный союз в это непростое время. Вы защищаете мои изобретения и меня — так как я единственный человек, кто способен построить машину времени. Взамен — я закончу работу, отправлюсь в прошлое и оберну вспять беды, что случились с вами.

Наемники переглянулись и посмотрели на Лащевского:

—Кажется я припоминаю... дом, где жил... Я помню, что у меня было оружие, а потом...всё словно в тумане. Вы что-то знаете об этом? — сказал наемник.

—“Он вычленяет отдельные обрывки из реального прошлого и пытается соединить с моим рассказом. Образ описания совпадает с ложной биографией, а значит я на верном пути” — Лащевский подхватил мысль наемника:

—Скорее всего вы помните последний миг перед началом боевых действий, которые привели к беде. Поэтому я и предлагаю вам союзничество, чтобы мы объединились и добились успехов в нашем плане.

—Кто наш враг? Почему на нас напали? — спросил испытуемый.

—Причины нападения — попытка установления мирового господства. А наши враги — это АЕС и их союзники. Главное, запомните: любая армия, что попытается прорваться сюда — наш враг. Мы им не позволим захватить эту базу и наши “труды”.

—АЕС, я помню...помню, как сражался с их солдатами, — наемник восстанавливал “рваные” воспоминания.

—Они в итоге вас и пленили. Хотели убить. Решите — согласны ли вы стать моими союзниками, ради возвращения родных к жизни? — сообщил Лащевский.

Наемники поочередно отреагировали друг на друга и согласились.

—Отлично. Мистер Сноу введет вас в курс происходящего более подробно. Наши союзники скрываются неподалеку отсюда. Вечером я доставлю вас туда и познакомлю. Там, под командованием мистера Сноу, вы будете жить, тренироваться и готовиться к моменту, когда мы встанем на защиту моего открытия, — ученый и подошел к Сноу. —Вроде всё получилось. “Сыворотка” работает как надо. Они верят даже в слабую на предмет убедительности историю. Подбери им тут одежду, а то на улице холодно. Покажи корабль, на котором они прибыли сюда. Акцентируй внимание на символике, флагах и всё, что дополнит образ “агрессора”. Расскажи о якобы их позывных в прошлом, на деле используй те, что мы им придумали. Покажи акваторию, расскажи о “Бензинке”. Объясни, откуда возьмем вооружение для них и всё, что поспособствует дальнейшему развитию их доверия. Как выведешь их отсюда, я сожгу тело погибшего, а потом займусь “Скайвейлом” и расчетами по “Перфекту”, — тихо сказал Лащевский.

Сноу кивнул. Ученый вернулся к испытуемым:

—Что же, мистер Сноу покажет вам комплекс и расскажет обо всем происходящем. Я же отправлюсь дальше работать над машиной времени. Скоро я обращусь к вам за помощью в её строительстве. Одному мне не справиться. И кстати, напомню, наш союз — тайный. Никто не должен знать, чем я занимаюсь здесь. Иначе, у нас будет еще больше врагов.

Наемники кивнули.

—Я подберу каждому одежду. Стоит на днях заказать форму для них, — сказал Сноу и махнул рукой. Наемники пошли за ним. Лащевский сделал глубокий вход, вошел в зал крематория, выкатил капсулу с трупом к печи и поместил вовнутрь. Через минуту, оттуда чувствовался сильный жар. Лащевский избавился от тела, вышел на улицу и отдышался:

—“Голова кружится. Надо дух перевести. Проклятый крематорий...” — ученый посмотрел на территорию мыса. Сноу вместе с новоиспеченными наемниками бродил у главной пристани и показывал корабль, на котором Ольсен прислал наемников.

Лащевский пришел в себя и направился в сторону “ангара”. По небу плыли облака, периодически закрывали солнце. Ученый “спрятался” за воротником плаща от ветра, быстро дошел до входа в главный корпус.

***

13:14

Лаборатория НИИ Пинагорий

—Арон, как там у вас дела? — Лащевский говорил по беспроводному наушнику.

—Всё нормально. Новобранцы ведут себя спокойно. Долго планируешь работать?

—Не знаю. Сейчас совершенствую созданные прототипы “Скайвейла”. У них слишком низкая диффузия. Из-за этого страдает эффективность. Потом “поковыряюсь” в расчетах по “Перфекту” и закончу на сегодня.

—Нам тебя ждать, или мне увозить их на “Бензинку”?

—Не стоит. Отправляйтесь, как закончите. Я заеду к тебе после работы, — ответил ученый.

—Хорошо, Дим.

Лащевский вытащил наушник и включил колонки. Тихо заиграла музыка Норманда Корбейла. По помещению растекались ноты фортепиано. Ученый прервался и осмотрелся. Лампы ярко освещали лабораторию. В центре помещения стояла большая, стеклянная камера. Внутрь ее вели различные трубки — вентиляция и система подачи препаратов исследования. Слева стоял стол с пробирками, чашками петри, склянками и подставками. Справа — клетка с белыми, лабораторными крысами. В углу “гудела” камера хранения сыворотки и прототипов.

—“Проверю, увеличилась ли диффузия у прототипа,” — ученый надел защитный костюм и взял закрытую пробирку с жидкостью синего цвета. Дима подошел к камере и подключил к ее системе распыления.

—“Итак, ввожу вещество в камеру.” — Лащевский увидел, как содержимое пробирки оказалось на дне камеры.

—“Поднимаю температуру внутри... есть!” — Лащевский увидел, как жидкость вспыхнула. В камере быстро распространился непрозрачный, синий газ.

—“Так-то лучше”, — ученый включил систему вентиляции.

Через минуту камера очистилась от экспериментального вещества. Лащевский снял защитный костюм.

—Поставлю “готовиться” очередную партию препарата для “Хейста”, — ученый подошел к большому, прямоугольному устройству. Внешне оно напоминало холодильник. Дима открыл дверь, взял с полки подставку с пробирками, поставил в камеру, задал параметры и запустил процесс. Аппарат глухо зажужжал.

—“В этом “холодильнике” под определенными параметрами “сыворотка” доводится до требуемого состояния. В течение ночи приготовится объем, необходимый для следующей партии испытуемых.”.

Лащевский закрыл “холодильник”, подошел к лабораторному столу и взял подставку с пробирками “синей жидкости”.

—“Отнесу готовый прототип в хранилище.”

Он поместил пробирки с защитный кейс, вышел на улицу и направился к хранилищу — цилиндру. Внутри ученый поднялся по винтовой лестнице на второй уровень, открыл кейс и поместил пробирки в ячейку. Дима вернулся в лабораторию, сделал уборку, оставил крысам еду и выключил основной свет. Лащевский перешёл в другую часть “ангара” и оказался в огромном зале. Здесь было пусто. В углу стоял одинокий рабочий стол. Рядом — шкаф с медикаментами и средствами для оказания первой помощи. На полу лежали кабели. Ученый сел за стол и погрузился в расчеты. Он вывел очередную формулу, отвлекся от цифр и посмотрел на часы. Корбейла сменили Циммер и Уинго.

—“Уже четвертый час... Я и не заметил, как пролетело время. Мои расчеты…будто топчусь на месте. Они важны, конечно, но стоит представить их техническую реализацию... По сути, всё сводится к тому, что я должен при помощи определенной “установки” воссоздать условия среды “Гандера” в момент “контакта”. С соблюдением безопасности. Посмотрим, что из этого выйдет, когда покончу с цифрами. Ладно, на сегодня хватит. Осталось покормить крыс в лаборатории...или я уже оставил им еду? Проверю. Затем, паромом вернусь на КРГС, оттуда на Сафонова, оставлю там расчеты и переоденусь в форму. Зайду на “Бензинку” к Сноу и потом за Саней в садик... Что это за звук? У меня от посторонних шумов уже глаз дергается...”

Ученый осмотрел помещение и прислушался. Сверху доносилось хлопанье:

—“Будто створка открывается и закрывается от ветра”, — ученый посмотрел на окна, в верхней части стен зала. Створка центрального окна немного приоткрывалось и захлопывалась сквозняком.

—“Ручка закрыта, но створке это не преграда...На неделе куплю большую стремянку, чтобы подняться к окнам. Пока оставлю его. Потом отремонтирую,” — ученый пошел в сторону скального причала.

***

16:58

Лащевский припарковал машину у КРГС. Он надел шапку “полевой формы”, вышел на улицу и перебежал дорогу к забору “Бензинки”. Входные створки блокировала электронная система охраны. Лащевский махнул рукой в сторону камеры. Створка открылась. Ученый быстро вошел на территорию и побрёл по тропинке вглубь леса. Впереди показалась полянка с одноэтажным зданием. Оно напоминало казарму. Стены покрыты белой побелкой, окна — узкие и высокие. Крыша — в форме треугольника. У входа ждал Арон Сноу:

—Как успехи?

—Так себе. Повысил степень диффузии “Скайвейла”, а с “Перфектом”...болтаюсь в расчетах. Думаю, какой будет конструкция условной машины времени. У тебя тут как дела?

—Всё нормально. Новеньких разместил, проблем нет. Нужно, чтобы ты как-нибудь навестил их. Закрепил знакомство и чувство присутствия лидера. Они теперь верят, что ты станешь их проводником в лучшую жизнь, — ответил Сноу.

—Хорошо, я уделю время на днях. Ты сам как? Освоился? – Лащевский и Сноу вошли в здание.

—Вполне. Места тут предостаточно. Собственный лес на большой территории. Я будто в санатории, — ответил Сноу.

Они прошли входную лестницу и отказались в середине длинного коридора. Пол выложен светло-серыми, каменными плитами. Стены обшиты коричневыми, деревянными панелями. Слева находился арсенал и комната для умывания. Справа — коридор переходил в огромное помещение.

—Не фойе, а взлетная полоса. Как обустроил помещение? — ученый указал рукой на зал справа от входа.

—Пойдем, покажу.

Сноу и Лащевский вошли в зал. В левой части стояли тренажеры, бойцовская груша, ринг для борьбы. Справа — мишени и манекены.

—Тут я тренируюсь, а чуть дальше, что-то вроде огнестрельного тира.

—Внизу менял планировку? — Лащевский посмотрел на лестницу, которая вела на нулевой этаж.

—Не стал. Пошли туда – заглянешь заодно.

 Внизу ученый осмотрел жилую часть. Стены покрыты черной, матовой плиткой. По площади расставлены телевизор, кухонный уголок, морозильная камера с пищей, беговой тренажер, пункт видеонаблюдения, письменный стол, ноутбук и фоторамка. Внутри — фотография Арона Сноу с женой на фоне пляжа.

—Миленько тут. Пойдем, покажешь мне наших ребят.

Они вошли в соседний зал. Лащевский несколько минут прогуливался среди капсул и осматривал их. Большинство – пустовали.

—Ты придумал режим для них? – учёный смотрел на капсулу с наёмником.

—Да. Пока активировал внутривенную систему подачи питания для каждого. Вечером выведу их на территорию. Потренируемся, поболтаем и отдыхать.

—“Новенькие” не испугались капсул?

—Нет. Взяли за пример действия “стареньких”.

—Хорошо...Вот только как всё будет выглядеть, когда их станет не пятнадцать-двадцать, а двести? — беспокойно спросил Лащевский.

—Разделю на группы. Больше времени буду проводить здесь, с ними. Ты, если что, подключишься. Я думаю, что самых “стареньких” использую в качестве помощников. Выберу беспроблемных, не буду возвращать их в капсулы ежедневно. Таким образом, они же нам и помогут, — рассуждал Сноу.

—Это не создаст новых проблем? Черт знает, что от них ждать.

—Не думаю. Я смогу их организовать.

—Хорошо, Арон.

—Кстати, Дим. Я тут подумал... Рекомендую тебе присоединиться к моим тренировкам. Научу обращаться с оружием. Станешь покрепче. В нынешних условиях – не помешает. Я, хоть и вызвался на роль помощника и защитника, но не могу дать абсолютную гарантию безопасности. Тебе стоит научиться самообороне. Предлагаю начать эти занятия в ближайшее время. Три-четыре раза в неделю, здесь, после работы на мысе. Как смотришь на это?

—Интересный намечается маскарад! Если серьезно — давай попробуем и посмотрим, что из это получится, Сноу. Я не возражаю. Смысл есть.

—Хорошо. Предлагаю завтра и начать.

—Окей.

—Какие планы на вечер? — спросил Сноу.

—Заберу Санька, выберемся с ним прогуляться. Заодно встречусь в Шаховым, — ответил Лащевский.

—Я понял. Будь внимателен вне объектов. Я, если что, всегда на связи. Помни про сигнал “SOS” на смарт-часах, что я настроил позавчера. И твой друг... помни, что я тебе говорил.

—Хорошо, Сноу. Не переживай, всё путем идет. А Шахов...зря ты так про него. Он мне ничем не угрожает, а совсем наоборот. Без него мы бы не имели возможности работать над всем этим...— учёный махнул рукой вокруг.

—Хорошо, если ты прав. Но я по-прежнему считаю, что он не так прост, как кажется, — ответил Сноу.

—Право твоего мнения. Он мой давний друг. У меня нет поводов в нем сомневаться, — ученый прошёл в сторону лестницы:

—Ладно, Сноу, давай, до завтра. Если что—то понадобится — дай <