Глава 50: Двадцать два – пятнадцать.

Роста, ул.Сафонова д.45, кв.16

22/08/2022

07:04

Реутов закинул автомат на плечо, открыл дверь квартиры Лащевского и вошел. Она самостоятельно захлопнулась. Дима прошёл в коридор и увидел на потолке коридора устройство. На вид — автомат, к которому подведена проводка.

—Производится идентификация личности, — с разных сторон послышался неестественный голос. Прихожую осветили мерцающие, красные лазеры. Они исходили от едва заметных датчиков на стенах по всему коридору. Реутов замер в ожидании. Автомат на потолке подсветился красным цветом. Мерцание длилось пять секунд. Лазеры замерли и сменили цвет на зеленый:

—Идентификация личности завершена. Доступ разрешен. Добро пожаловать! – произнес голос. Лазеры погасли.

Реутов скинул оружие с плеча и оставил его, вместе с боло и рацией на тумбочке рядом со входом. Дима миновал прихожую, снял верхнюю часть боевого костюма и вошел в ванную комнату. Он подошёл к зеркалу и посмотрел на свое отражение. Лицо испачкано засохшей кровью и грязью. Раны перестали кровоточить. Бровь почернела. Тело — в мелких ссадинах. Реутов оперся руками о стену рядом с зеркалом, опустил голову, закрыл глаза и погрузил разум в мысли. Спустя минуту, он посмотрел еще раз на отражение, нашел вату, противобактериальное средство и медленно промыл раны. Нахмурившись, Реутов очистил лицо и тело от крови и грязи. Бровь пульсировала и “ныла” от боли. Дима вышел из ванной, накинул верхнюю часть боевого костюма и осмотрел квартиру.

Маленькая, квадратная кухня, прихожая и средней площади комната. Дима зашел в кухню, подошел к окну и увидел за ним свинцово-серые тучи на горизонте, русло Кольского залива, похожее на широкую реку, сопки на противоположном берегу, часть мыса Пинагорий и систему обороны на вершине перед ним. Дима прошел в комнату. Старый ремонт и минимум мебели. Освещение — тусклое из-за закрытых, полупрозрачных штор. В углу – рабочий стол. На нём компьютер, радиопередатчик и наушники. Вдоль стены стоял шкаф. В центре — телевизор, а в остальных секциях – квадратные полки. За стеклянными створками лежали разные вещи. Реутов приблизился к шкафу. На поле он увидел папку с надписями “Skyveil”, “Mindheist” и “Perfect”. На полке ниже — зеркальная фотокамера, слева – разноцветные, металлические шары, размером с “мячик” для пинг-понга. На каждом изображены буквы “SV”. На полке выше — “налокотник” с шарообразными выемками и навигатор — копия того, что разбился у “Мира”.

— “Скайвеил”, — Реутов осмотрел металлические шары.

В другой части шкафа располагалась длинная полка. Дима увидел большую тетрадь и витрину, внутри которой висел деловой костюм. Он прикоснулся к нему и прощупал материал:

— “Хм… ткань очень плотная. В костюм вшита броня…это будто легкий боевой костюм, только на официальный манер”, — Реутов заметил небольшую, вшитую на уровне груди табличку с именем ученого.

Напротив шкафа стоял диван и барный столик. Реутов достал папку с названиями проектов, тетрадь и сел на диван.

— “Похоже на дневник…” – Реутов пробежал глазами по первым записям в тетради, отложил её в сторону и открыл папку.

Содержимое делилось на три части. Первая выглядела как брошюра. На обложке — аббревиатура МНИИ и надпись “Скайвейл”.

— “Посмотрим…” — Дима начал читать:

“За последние годы, человечество упорно борется с разными, глобальными угрозами. В частности — с террором. Многие территории, особенно в Азии, находятся под контролем радикально настроенных кланов и группировок. При этом, города и регионы, которые они занимают, носят культурную, туристическую и религиозную ценность. Применение стандартных вариантов оружия способно уничтожить “радикалов”, однако этот метод наносит непоправимый урон ценностям захваченной земли…”

Реутов дочитал абзац и задумался:

—“Поэтому МНИИ начал производство оружия, которое уничтожит врага, но при этом не нанесёт ущерба окружающей среде, местности и строениям… Красиво, как и брошюрка… вот только на деле всё не так благозвучно…Ладно… Про “Скайвейл” все узнали восемнадцатого числа, когда Мурманск попал под газовую смесь и теперь терпит последствия…”

Реутов отложил часть, посвященную “Скайвейлу” и взял следующую. Она была оформлена в схожем виде:

— “Минд Хейст” или “Поглощение разума”…

Реутов осмотрел содержимое и оставил его в стороне:

— “Эх… Рома…во многом ты был прав про этот проект. В прошлом веке стартовало некое фармакологическое исследование. Цель: получение возможности менять человеческий психотип. Корректировать и уничтожать воспоминания и мировоззрение отдельно взятого человека. При этом важно сохранить его интеллектуальные, физические и моральные показатели. Первые разработки сопутствовались экспериментами. Они приводили к смерти, либо к тяжелым травмам испытуемых… В АЕС, по итогам, запретили такие исследования на законодательном уровне. Однако, МНИИ непублично продолжил работать над теорией этого проекта, в поисках нужного результата. В итоге, МНИИ приступил к реализации “Минд Хейста” в секретном институте “Пинагорий”, за пределами АЕС, вне области действия законов “союза”. Работу возглавил Лащевский. Она нашла свой успех – наемники ученого успешно защищают Росту… Что же… теперь к главному – проект “Перфект” – Реутов перешел к третьей части папки. Она, в отличие от предыдущих двух, представляла собой скрепленные листы. Между ними Дима увидел вложенный смятый листок. Он отложил его в сторону, взял скрепленные бумаги и начал читать:

“В 1977 году с острова Ньюфаундленд, в космос отправился беспилотный, исследовательский аппарат “Gander” с целью исследования дальнего простора. Корабль оборудовали мощными радиопередатчиками и сенсорами. Они потоком отправляли информацию о изменении пространства вокруг, давали данные о изменении состояния самого корабля, внутри которого поддерживались “земные” условия. В 2020 году, корабль покинул пределы Солнечной системы. Недалеко от ее границ он столкнулся с черной дырой очень маленьких размеров. Это привело к резкому ускорению аппарата и изменению его функционирования. Корабль некоторое время продолжал работать и передавал информацию. Согласно ей, запрограммированное время “судна” с 2020 года изменилось на 1994-й. При этом, устройство передало на Землю сведения о влиянии контакта с черной дырой на состояние его внутренней части. Данные соотносились с нормальными “земными” показателями. Они сохранились и не перестали быть таковыми во время взаимодействия с космическим объектом. После “контакта”, корабль передавал информацию в течение нескольких минут. Затем сигнал исчез. Внутри МНИИ “инцидент” засекретили. Мнения разошлись на два лагеря. Одни считали, что аппарат пришел в неисправность после контакта и поэтому выслал на Землю некорректные сведения. Другие же, в том числе и глава группы исследования работы корабля “Gander” в космосе – Бьерн Ольсен, считали, что аппарат при контакте с черной дырой подвергся явлению, соотносимому с перемещением в прошлое. По его мнению, как только он завершился — сигнал прекратил поступать на Землю. Учитывая ту информацию, что передал корабль, а также знания, которыми владеет МНИИ, Бьерн Ольсен предполагает, что Земля получила от корабля сведения, что помогут человечеству приблизиться к реализации технологии перемещения во времени…, — Реутов встал и подошел к окну:

— “Если отталкиваться от содержимого папок, то МНИИ владел информацией о всех трех проектах. Некоторые, возможно, они утаили от АЕС! Это от части объясняет причину организации научной деятельности здесь, в Мурманске… Перемещение во времени… Это не просто “очень серьезно”. Такое явление способно изменить человеческое мироздание. Лишить его вида, к которому привыкли люди. Смог ли Лащевский реализовать “Перфект”? Дневник ученого и тот смятый листок... Явно не стоит игнорировать их содержимое…”

Дима подошел к столу, взял листок, вернулся к окну и выглянул на улицу. Во дворе, перед входом в подъезд стояло несколько наемников. Чуть дальше, за детской площадкой ждали еще семеро. Реутов ненадолго задержал на них взгляд и расправил смятый клочок бумаги:

—“Так-с, что тут у нас... Схема. Точка А, точка Б. Обе подписаны мысом Пинагорий. Между ними—линии, точнее стрелки. Ниже точек указаны даты. 15.08.2022, 11 часов и 22 минуты — у точки А, 22.08.2022 и те же 11:22 — у точки Б. Так...одно место, две разные даты. Схема...Тут изображен какой овал посередине, между точками. Через него проходят две стрелки...От А к Б и обратно, от Б в А... Неужели это то, о чем я думаю? Схема путешествия во времени! Так, стоп! Это уже произошло пятнадцатого числа, за три дня до взрыва! И... 22.08 — это же сегодня! Но вот… Еще не наступило одиннадцать часов и двадцать две минуты! Кажется, я нащупываю след мотивов Лащевского! Точка Б! Она достижима ученым и в пространстве, и во времени! Ему нужно дождаться заветного часа и вовремя оказаться в указанном месте! Там, по логике схемы должен появиться…проход в прошлое или нечто подобное! По нему Лащевский сумеет вернуться на неделю назад в прошлое! По крайней мере, если верить схеме, то всё именно так!! Почитаю-ка я его дневник!”

Реутов вернулся за стол и открыл тетрадь:

—“Первая запись датируется осенью прошлого года. Здесь сказано, что у Лащевского есть сын — маленький мальчик. Зовут Сашкой. У ученого есть два близких друга. Первого он называет “Митрой”. Второй — Арон Сноу. И еще... Лащевский стал вдовцом в прошлом году. Его жена погибла под колесами машины у ресторана “Встреч”... Доберись кто из отряда сюда – он бы узнал, что учёный – это я.”

Лащевский встал с дивана, подошел к стенду с костюмом и надел его. Учёный взял “налокотник”, вставил шары с меткой “SV” в выемки и начал просматривать фотографии на камере. На одном из снимков, Лащевский увидел себя, рядом с Ароном Сноу на мысе Пинагорий. Их окружали наёмники.

— “Хорошо, что камера Абрамова попала ко мне. До сих пор удивляет — он так долго следил за мной. И ни я, ни Сноу не замечали его “охоту”. До поры до времени. Теперь он мертв как личность. Абрамов изучил мою жизнь… Обычный отец-одиночка, который воспитывает сына после смерти его мамы… Он же ученый — творит страшные вещи. Теперь то, что я создал, забрало у меня и сына. Убило город. Последние два дня многие военные слышали про какого-то Реутова, который слепо и наивно, сквозь опасности идет домой за сыном. Теперь, им же предстоит узнать, что он – тот самый Лащевский, образ которого сложился в их представлении самым зловещим образом. Леонтьев меня возненавидит. Неизвестно, жив ли Левичев… Надеюсь, что мы не столкнемся. Схема на мятом листке...Помню, как я в панике накидал ее, чтобы понять и не забыть, что сотворил пятнадцатого числа по глупости. Банальная неосторожность...дошло до того, что я создал проход в будущее ровно на неделю вперед и угодил туда. Это страшно. Там я встретил себя же, всего в ранах и крови. Я видел собственную гибель! “Проход” держался в стабильном состоянии, и я сбежал обратно в свое время. Помню, видел там разрушения, весь мыс – одни руины. Я в панике не понимал причин катастрофы. Прошла всего лишь неделя – а мыс уже в руинах. В итоге, всё так и случилось! Все мечты о возвращении Оли — разбиты. Еще и Сашка — Боже, там было столько крови...Но у меня еще остался шанс. Последний. Я обязан, во что бы то не стало добраться до мыса Пинагорий к “одиннадцати-двадцати двум”. Там, в этот момент должен появиться проход, по которому “я из пятнадцатого августа”, по своей неосторожности попаду в будущее, что для меня является настоящим. До этого момента, буду обороняться, используя все силы. Я обязан вернуться в прошлое и обратить все беды города вспять, если это возможно. Там, в пятнадцатом числе Сашка будет жив. Необходимо изменить тамошнюю действительность, чтобы не повторить того, что случилось за эту проклятую неделю. Что до “гостя из прошлого” – разберусь с ним на месте. Стоит быть осторожным. Он и я – один и тот же человек. Законы зависимости “будущего” объекта от собственного “прошлого” мне неизвестны. Я отнесусь к этому внимательно. Помню, когда очутился в будущем — видел смерть “себя из будущего”. Это предсказание моей судьбы. Как только я уйду отсюда – армия сделает всё, чтобы меня убить. Боже, как я боялся риска, что весь мир ополчится против меня. Я должен избежать участи “себя из будущего” и выжить. Любой ценой.”

Дмитрий Лащевский посмотрел на боевой костюм и шеврон “Реутов Д.Ю.” бросил его в центр комнаты, к дневнику. Следом, на полу оказались папка с информацией о проектах и фотоаппарат Абрамова.

Лащевский подошел к радиопередатчику, просмотрел архив записей за неделю. Он остановился на одной записей: 

—Жень, это…это Ваня Левичев.

—Ваня? Почему ты…? Не смей, пожалуйста. Скажи мне, что ты просто захотел поговорить со мной… Черт возьми! Ты никогда этого не делал, но скажи мне, что сейчас ты просто захотел узнать, как дела!

Лащевский услышал плач.

—Он жив?! Скажи мне, что он жив!!

—Рома…не пережил штурм. Он погиб. Прости. Мне жаль.

—Вань… ты знаешь, как это случилось? Кто это сделал?!

—Знаю. И очень скоро отправлюсь на поиски того, кто убил его. В рамках нашей последней задачи в городе, — Лащевский услышал твердый ответ Левичева.

— Это он? Этот выродок — Лащевский?! Он убил Рому?!

—Не лично он. Один из его приближенных подчиненных. Но нет сомнения в том, что он виновен.

—И вы сможете найти его?!

—Постараемся. Остатки нашего отряда – я, паренек-связист — Лешей звать и еще, Дима Реутов, пойдем в Росту. У последнего, кстати, при тех же обстоятельствах, что и с Ромой, погиб его маленький сын. Так что, сильно постараемся.

—Вань… пожалуйста… будь осторожен. Ты сам знаешь, что тебя тоже ждут! Скажи мне, что ты…что ты будешь делать если найдешь его?

—Пока не знаю, Жень. Зависит от обстановки, на самом деле. Но если с ней повезет, то я разберусь.

—Пожалуйста… сделай так, чтобы он за всё ответил! Или же убей его! Пожалуйста! Он убил моего мужа, твоего друга! Он отнял наши дома, нашу жизнь, в том виде, которую мы строили многие годы!

—Я сделаю всё, что смогу, Жень. Обещаю.

Лащевский опустил наушник на стол. По телу пробежали мурашки.

—“Люди наполнены ненавистью. Особенно те, кто познакомился со мной, здесь, на пути к дому и сыну. Они видели во мне добродушного человека и отца. Теперь я предстану для них в ином облике. Они будут готовы разорвать меня. Пути назад нет. Я способен вернуть погибших от “Скайвейла” людей к жизни, если вернусь в прошлое и изменю его. Я сделаю всё ради успеха. Прочь мораль и эмоции – смерть ждет любого, кто встанет у меня на пути. Если не отступят — их ждёт уничтожение ради спасения. Я способен вернуть жизнь людям и городу. Но армия этого не поймет. Придётся пролить кровь ради всеобщего блага. Если я погибну – городу конец.”

Лащевский прошел в кухню, достал из полки банку с керосином и вернулся в комнату.

Он включил радиоприемник и произвел перенастройку:

—Прием. Говорит Лащевский. Подтверждаю передачу командования от Арона Сноу ко мне. Пароль: Маик; Янки; Оскар, Тэнго, Индиа, Сиерра. Общий приказ. Переход в режим “RED”. Место сбора – на площади, за объектом №3. “Альфа-13”— прошу встретить меня внутри.

Учёный поджёг шторы, взял второй навигатор автомат, боло, рацию в коридоре и вышел на лестничную клетку:

—“Любого человека может настичь горе, что случилось в моей жизни...Но...Не каждый сталкивается с нетипичными для его жизни событиями. Страшно, если они полностью меняют его как личность. Заставляют действовать и думать иначе… Обстоятельства способны оставить историю такого человека в забвении. Я нахожусь в двух километрах от места, где скоро появится возможность отправиться в прошлое. Захватывает, не так ли? Но никто, никогда не услышит за чаем, кофе, пивом, водкой... черт с ним, с напитком—каждому своё... История моего последнего года жизни останется безмолвной. В начале я был отцом-одиночной. Растил маленького сына. Скорбел о жене и не понимал, как и что делать дальше. Прошло двенадцать месяцев. Кругом кошмар. Да черт возьми — ситуация близка к настоящей войне! Я, армия Мурманска и АЕС. Конфликт интересов выльется в конфронтацию и насилие! Лихой у меня получился “личностный” рост за годик, не так ли?! Впереди тяжелый бой. Я должен прорваться к системе обороны и занять там укрытие. Затем, в нужное время, отправлюсь на мыс, если не погибну...Я попаду в прошлое и всё исправлю. Но если у меня не получится… последний шанс будет упущен. Технология “Перфекта” уничтожена...Как так получилось? Долгая история... Как я создал “машину времени”? Откуда взялся Арон Сноу? Как всё это получилось за год? Естественно, текущий конфликт найдёт тот или иной исход. Со временем, люди исследуют эту страницу в истории города и мира. Но это будет не мой рассказ. Сомневаюсь, что я поведаю той или иной публике о всем, что случилось за это время. Могу лишь прокрутить в голове, за несколько мгновений, что требуются мозгу для “воспроизведения” воспоминаний. Моя история близка к завершению. Либо прошлое, либо смерть. Пожалуй, я не откажу себе в последний раз вспомнить всё то, что случилось в жизни за последний год.”

Часть ii: За последний год.

Глава 51: Останься со мной.

22/08/2021

07:30

(Прошел один месяц со дня смерти Ольги Реутовой)

(Осталось меньше года до взрыва на мысе Пинагорий)

Ул.Николаева д.4 кв.104

—“Что это? Противный писк... Черт, уже утро...Проклятье.”

Реутов приоткрыл глаза. На часах — полвосьмого утра. Писк будильника разрезал воздух в спальне. Дима потянул руку и выключил звук. Он перевернулся на спину и уставился в потолок.

—“Лишь бы сегодня повезло. Знаю, что это не сон, но вдруг...терять то нечего”,— Дима тяжело дышал и повернул голову налево. Вторая половина кровати пустовала. Реутов провел рукой по ней:

—“Раньше я бы сказал, что белье свежее и приятно-прохладное. Но теперь оно кажется пустым и безжизненным.”

Дима резко поднял туловище, чтобы отогнать мысли, но те, с напором так же крутились в голове:

—“Месяц. Прошел уже месяц. Я до сих пор помню первые часы после её смерти. Этот мрачный, синий, круговой коридор. Там была женщина, тоже плакала. Кажется, у нее умерла дочь... либо от рака, или от чего-то подобного. Помню балкон в больнице с видом на “Кольские высотки” и Морскую... Эта гребанная больница находится в таком месте... Долина Уюта, куда не глянь, это чертово здание, где она умерла. Не люблю там появляться...как и у “Встреч”. Та остановка, где ее сбила машина... ее даже не отремонтировали... зафигачили листами фанеры и бросили. И так сойдёт. Будто ничего и не было...Ладно, пора вставать.”

Дима поднялся с кровати и посмотрел на свое лицо в зеркало:

—“Мешки под глазами, бардак вместо прически на голове, неделю не брился, гримаса пестрит радостью к жизни. Красавец! И что теперь можно сделать? Правильно — покурить!”

Реутов открыл тумбочку, достал оттуда сигареты и зажигалку. Он открыл окно спальни и закурил. Из-за деревьев выглядывала дорога. За ней, справа— пятиэтажка, левее несколько двухэтажных, жилых “сталинок”. Синяя краска облезла со стен. Местами, её небрежно подкрасили. Подоконники проржавели.

Реутов смотрел на дома и медленно курил:

— “Классно ребята живут...Почти четверть двадцать первого века прошла... Но этим то еще повезло. Вон, на Калинина как стояли деревянные хибары с сортиром на улице, так ещё и меня переживут... Черт, стоило бы винить власть, но так как главой города является мой близкий друг — сворачиваю данный, мыслительный процесс. Надо побыстрее принять душ, да Сашку поднимать. Сегодня его ждёт непростой день.”

Реутов взял с подоконника банку с окурками, бросил туда сигарету, оставил открытой форточку и вышел из спальни в зал. Сквозь закрытые шторы, комната глухо освещалась светом с улицы. Реутов задержал взгляд на фотографии с Олей, Сашей и Шаховым, взял бельё и пошел в ванную.

Дима быстро принял душ, почистил зубы, оделся и вышел в коридор.

— “Уже пятьдесят одна минута— офигеть! Надо поставить жариться яичницу и будить Саню.”

Дима вошел в кухню, быстро поставил сковороду на плиту, сделал нарезку из овощей, разбил несколько яиц и оставил жариться. Содержимое на скороде зашипело. Реутов помыл руки и направился в детскую:

—Саня! Сынок! Подъем!

—Папа, а можно я сегодня встану сразу, а завтра буду спать до обеда?

—Ты посмотри-ка, с утра уже махинации прокручиваешь, хитрец! Разберемся завтра уже, вставай! — Реутов подошел к кровати и начал щекотать сына.

—Не-е-е-т! Папа! Я встаю! — засмеялся мальчик.

—Давай, иди мойся, умывайся, чисти зубы и кушать! — сказал Дима.

Саша вскочил с кровати и побежал в ванную.

Реутов вернулся к плите и приготовил завтрак. Через десять минут он вместе с Сашей сидели за кухонным столом:

—Папа, яичница очень вкусная!

—Спасибо, сын. Давай кушай, пока чай не остыл.

Саша продолжил завтракать и запил еду чаем. Немного погодя, он посмотрел на Диму. Тот выглядел задумчиво.

—Пап!

—Да, Саш?

—Ты вчера сказал, что мы куда-то поедем. Куда?

—Да сынок. Мы поедем к маме.

***

Через полчаса, Дима и Саша находились в машине.

—Папа, а можно я не буду садиться в это плохое кресло?

Реутов посмотрел через зеркало назад, где был сын:

—Можно. Но ты помнишь, если попадутся “гаишники”, то ты сразу садишься в детское кресло и пристегиваешься. Хорошо?

—Ну конечно, папа!!

—И не балуйся там!

Реутов выехал из двора и через пару минут направил машину по серому и пустынному проспекту Героев-Североморцев в сторону Семёновского озера.

—“Целый месяц я говорю Сашке, что мама болеет и поэтому ее нет дома. Я понимал, что надо и планировал аккуратно рассказать, что она “не у доктора”. Меня опередила одна не очень умная воспитательница в садике. Она, так, чисто невзначай, решила у Сашки спросить: “Солнышко, а ты не помнишь, когда твоя мама умерла?”. Безмозглая “лошадь”. Больше не контактирует с моим сыном, но слово то — не воробей. Саша то чаще, то реже, спрашивает у меня — что такое “умерла”? Сегодня впервые везу его на кладбище. Как объяснить? Не знаю... В общем, что будет, то и будет. Но сказать нужно.”

Реутовы с проспекта свернули в сторону выезда на Ленинградское шоссе и поехали на юг, за город, мимо Колы, на городское кладбище. Дорога заняла сорок минут. Реутов припарковал машину у входа на территорию, достал из бардачка зонт и посмотрел в окно. На улице пошёл дождь. Сквозь лобовое стекло и капли воды виднелась бетонная арка, покрытая потрескавшейся, бледно-желтой краской. На ее вершине стоял крест. С обеих сторон арку окружал железный забор.

Саша перелез с заднего места на переднее пассажирское и посмотрел в окно:

—Папа, а что это за место? Зачем мы сюда приехали?

—Саш, давай, застегивай куртку и пойдем.

Реутов вышел из машины, открыл зонт, вывел сына с машины и взял на руки. Они медленно вошли на кладбище.

Между секторами проходила дорога. Кладбище располагалось на холмистой земле. Реутов осмотрелся – везде стояли кресты и надгробные плиты.

—Папа, а почему...?

—Сынок, это место называется кладбищем. Сюда привозят людей, которые умирают. Здесь их оставляют в специальном... ящике, который называется гробом. Его опускают в яму и закапывают землей. Это место становится могилой. Рядом с ней люди… живые, разумеется, делают памятники, кресты — это всё ради памяти о человеке, который умер. Чтобы его помнили. Таким образом здесь можно найти могилу определенного человека.

—Папа, но... зачем мы сюда приехали? Ты же сказал, что мы едем к маме.

Реутов почувствовал ком в горле. Во рту пересохло:

—“Дети... Нет никого, кто способен также задавать неудобные вопросы.”

—Пап?

—Саш, давай мы дойдем до нужного места. Я всё тебе расскажу.

Реутов держал сына на руках и медленно шёл по кладбищу.

—“Олина могила находится в одиннадцатом секторе... Еще минуты четыре ходьбы.”

На улице появилась прохлада. Небо еще сильнее затянуло серостью, дождь медленно усилялся. Поднялся лёгкий ветер. Вокруг стоял шелест от листьев одиноких деревьев.

—Сынок, пришли, — Дима опустился на корточки и укрыл зонтом Сашу от дождя.

Перед ними была могила. За ней стоял мраморный памятник с фотографией Ольги. Ниже нанесено имя, даты рождения и смерти. Могилу и памятник окружала ограда.

—Сынок. Мама месяц назад сильно заболела и... в общем, ее не смогли вылечить и она умерла. Ты спрашивал, что это значит? “Умерла” — это когда человек...перестает жить и становится мертвым. Тогда его нужно хоронить на кладбище.

Саша некоторое время смотрел на могилу, повернулся и посмотрел на Реутова:

—Папа, ты закопал маму в землю?

Реутов оцепенел от вопроса:

—Саш, я же тебе говорил. Перед этим человека кладут в гроб и потом хоронят.

Саша еще раз повернулся к могиле и некоторое время смотрел на нее.

—Пап, а давай... пойдем обратно к машине. Хорошо?

Реутов взял сына на руки и пошёл в сторону выхода.

—Пап, а мама долго там будет? Там же темно...

—Саш, если человек умирает, то он уже не возвращается.

Сын Реутова притих и ничего не говорил всю дорогу к машине.

Они вышли к парковке. Дима посадил сына в машину.

—Ты как, Саш?

—А мы поедем к дяде Артему?

—Пока не знаю. Может быть да, — Реутов задумался.

—Папа, а если мама умерла, то ее точно не вылечить? Ты же говорил, что она болеет...Помнишь, когда я кашлял? Я тоже болел и не умер!

Реутов почувствовал холод на лице:

—Сынок, когда люди умирают, они не болеют. Смерть — это не болезнь. Смерть — это...навсегда. Это как сон, только человека не разбудить, он не проснется. Никогда.

—А почему она тут? Почему ее закопали в землю? Там же холодно, и страшно, — спросил Саша.

—Сынок, так принято. Если человек умирает, то его привозят сюда...и хоронят.

Саша несколько секунд смотрел в окно, вдруг резко закричал:

—Папа! Это какая-то ерунда! Почему маму нельзя разбудить, если она спит?! Зачем закапывать?! Это глупо!! Почему ты не забрал ее домой, когда она болела?! Почему ты ее не пробовал разбудить, а оставил ее здесь?! — в истерике мальчик открыл дверь и выскочил на улицу.

Реутов тут же вышел из машины и прищурился из-за дождя.

—Сынок! Возвращайся в машину, пока не промок, — он подошел к Саше, присел и посмотрел на него.

Несмотря на ливень, Реутов увидел, что мальчик плакал.

—Иди ко мне, — Реутов обнял сына.

—Папа... А может маму можно разбудить или вылечить?

—Сынок... врачи пробовали, но у них не получилось...

—Папа, но ты ведь умный! Ты много знаешь! Ты всегда мне что-то рассказываешь! Может ты бы смог придумать, как разбудить маму!

—Саш, это ни у кого не получится, прости... Пойдем в машину, пока совсем не промок.

Сын не отвечал и плакал. Реутов поднял его на руки и вернулся к машине.

Он посадил Сашу на переднее место и попробовал успокоить:

—Саш, это очень грустно, когда кто-то умирает из родных и близких. Но так происходит, к сожалению. Мне тоже очень плохо без мамы. Но у меня есть ты, а у тебя есть я.

Саша немного успокоился, вытер руками слезы и посмотрел на Реутова:

—Папа, а ты не умрешь?

—Не умру, сынок, не умру. Разве я могу тебя оставить? Конечно нет, — Реутов улыбнулся.

Саша успокоился.

—Ну что, Александр. Позвоним дяде Артему? — спросил Дима.

—Да, — тихо ответил Саша.

Дима достал телефон и набрал Шахова:

—Привет, Артем! Ну что скажешь? Где ты? — спросил Реутов.

—Я в центре, на работе.

—В воскресенье? — удивился Реутов.

—Приходится. Ты съездил на кладбище? — спросил Шахов.

—Да.

—С Сашкой?

—Ага.

—И как?

—Такое себе, но могло, наверное, быть и хуже. Не знаю.

— Заедете ко мне? — спросил Артем.

—Да. Собственно, поэтому и звоним.

—Давайте, я жду вас.

—Хорошо, Артем. Минут через тридцать будем. Там предупреди своих тупоголовых “секьюрити” на входе в администрацию, чтобы не парили мне мозг.

—Окей.

Реутов закончил разговор и посмотрел на сына:

—Ну что, Сашка, едем к дяде Артему.

***

Через полчаса, Реутовы приехали в администрацию. Они поднялись на пятый этаж и вошли в приемную главы города. Перед входом в кабинет стоял стол, за которым сидела девушка с длинными темно-русыми, прямыми волосами. Лицо — овальное, глаза карие, в очках с черной, прямоугольной оправой. Макияж — едва заметный, губы накрашены в помаду темно-красного цвета. Девушка усердно занималась работой.

—Артему самому не сидится дома на выходных, так он еще тебя выдернул сюда? — Дима улыбнулся и подошёл к девушке.

—Да не говори. Ему, видишь ли, захотелось “раскидать бюджет на день города” до которого целый месяц. “Раскидыватель хренов”! — ответила с саркастичным возмущением девушка и заметила Сашу Реутова:

—Ой!...Сашенька! Привет!

—Тетя Таня! – звонко ответил Саша Реутов и подошел к столу.

—Смотри, что у меня есть, — Таня достала коробку конфет.

—Сынок! Ты тут побудешь или пойдешь к дяде Артему в кабинет?

—Сашенька, пока твой папа и дядя Артем будут болтать — останься со мной! — сказала девушка мальчику.

Саша с хитрым взглядом улыбнулся, взял конфету и тихо сказал:

—Я тут побуду.

Реутов вместе с Таней усмехнулся:

—Ну естественно! Тебя тут быстро сейчас конфетами обработают.

—Я угощу его чаем, Дим?

—Да, конечно, Тань. Спасибо. А я пойду поболтаю с “раскидывателем”.

—Давай, — ответила Таня.

Реутов направился в кабинет Шахова.

Он открыл массивную, деревянную дверь с гравировкой герба Мурманска.

Кабинет был огромным и светлым. Напротив входа — два огромных окна, из которых открывался вид на центральный стадион, памятник Бредову, “Алешу” на вершине Зеленого мыса, краеведческий музей и проспект Ленина. В центре кабинета стоял “Т—образный” стол из красного дерева. У боковых стен — шкафы и витрины, а по углам — флаг Мурманска. Справа, на стене, висела панорама города.

Шахов сидел на большом кожаном кресте. Он увидел Реутова, подошел к нему, пожал руку и приобнял.

—Привет, Дим, — улыбнулся Артем.

—Привет, Тем.

—Бороду растишь?

—Лень бриться, — ответил Реутов. —А вам с Таней нынче скучно дома на выходном?

—Ну мне может и да, а моя ассистентка едва ли разделяет это ощущение. Она свои отгулы получит, пускай не бухтит там. А вот с расходами на день города мне хочется разобраться чем быстрее, тем лучше. Но это всё фигня. Как ты? Как съездили на кладбище? Ты ему сказал?

—Да. Сказал. В начале он, наверное, не понял, потом начал задавать вопросы. Получил ответы. Плакал. Пришлось ему пообещать, что я не умру. После — успокоился. Теперь он хоть знает. Наверное, так будет лучше.

—Да уж. Тяжело это. Я сам не знаю, что бы я говорил маленькому ребенку, если бы умерла его мать. Но врать или недоговаривать ему — неправильно. Он должен знать. Кстати, пока я не забыл, продолжая тему Сашки. Я решил вопрос с частным детским садом, что на ПГС-е, рядом с институтом управления и экономики.

—Артем, что за сленг? ПГС?! Ты же мэр! Не ПГС, а проспект Героев-Североморцев! — подметил Реутов.

—А я не на собрании и не на телике. С тобой буду говорить так, как привык с детства. Так вот. С первого числа, вместо этого недоразумения, а не детсада, в который Саша ходил, будет хороший, частный сад, с нормальными воспитателями, которые думают, что можно говорить и спрашивать, а что нельзя.

—Спасибо, Артем. Если Сашке там понравится, то и мне будет спокойнее. Что там по деньгам?

—Дим, ты издеваешься? Какие деньги?

—Артем, ты знаешь, о чем я, — ответил Реутов.

—Не надо никаких денег за сад. Всё уже оплачено. Ты и так один остался, да и Санёк без Оли. Я просто хочу помочь вам тем, чем могу.

—Спасибо, брат, — ответил Реутов и пожал руку Шахову.

Артем посмотрел на него и увидел легкую улыбку:

—Ой, я опять вижу это! Ну давай, трави свои шуточки про мэра! — сказал Шахов.

—Наш добрый дядя-мэр, а ведь не только у меня такая ситуация в семье! Есть и другие! А ты, подлец, помогаешь только своим близким! Мошенник! Наваривается на положении!

—Ну и что дальше? А некоторых осужденных высшая власть может помиловать, а кто-то остаётся “тусить на нарах”. И что теперь? Для остальных есть городская программа помощи “неполным семьям”. И я тебе хочу сказать, там весьма приемлемые условия, толк от нее есть. Поэтому если родителям-одиночкам не насрать на своих детей, они идут и занимаются оформлением субсидий. Сразу предполагаю твои крики по поводу: “О, нет! Шахов — мэр сказал слово “насрать”! Да как он смеет!”. Дим, я тебя знаю очень и очень давно. И мне несколько важнее то, что происходит у тебя, нежели у других. Так что сегодня твоя шуточка—подколка мэра Шахова прочитана “в два счета”.

— Окей, умываю руки. Спасибо… У тебя как дела? Как Аня? Там на мысе Пинагорий чего такое строят то? Масштабы солидны.

—По порядку отвечаю. У меня хорошо дела. Те показатели, по которым “верхушка” оценивает мою работу — положительны. Аня в Питере, сюда наотрез возвращаться не хочет, даже с учётом моего положения. Мне это не очень нравится, так как семейная жизнь на расстоянии — такое себе удовольствие. Но жену я понимаю — она не любит это место. Как буду в Питере следующий раз, попробую её уговорить сменить мнение. Как никак — я ее муж. В остальном, всё хорошо у нас. Несмотря на расстояние — видимся мы часто и приятно проводим время. В городе дела идут неплохо. Вот, в начале октября, второго числа, будет день города — программу составили, мероприятие должно получиться хорошим. А что касаемо мыса Пинагорий... Забудь про эту часть города. Она теперь не совсем городская. Там дела уровня взаимодействия “Мурманск — Америко-Европейский Союз”. Очень скоро там завершится строительство — будет научно-исследовательский комплекс “Пинагорий”. В основном там будут работать какие-то там научные группы из АЕС. Договоренность такая, что город туда не лезет, контроль деятельности производится самим “союзом”.

—А в чем прикол АЕС строить тут НИИ? Наш край не особо привлекателен…

—Сам МНИИ — как отдельная организация — стремиться оправдывать своё название. Международный Научно-Исследоватеский Институт. Вот и “клепают” свои научные объекты по всему миру. Да и АЕС заинтересован в международном росте влияния. Для нашего города — это плюс в плане “оборон-коммуникаций”. Город, на сопке, что рядом с мысом получит ПВО-шную систему. Это прототип, которого нет у наших вооруженных сил. АЕС его построит в качестве бонуса за разрешение строительства НИИ. Мы получим новую технологию, изучим ее и будем развивать в нужном нам направлении. Плюс я, как мэр, считаю, что городу международная наука пойдет только на пользу. Может, получится выправить демографию. Развитие для молодежи, хорошие вакансии. МНИИ взял моду в последние годы распространять свои “храмы науки” за пределами АЕС. Не скрою, как-то это выглядит вызывающе, но если посмотреть на страны, где такие НИИ уже работают несколько лет... Могу сказать, что дела там стали получше. И нам это не помешает. В городе проблема с морским промыслом, который когда-то был градообразующей отраслью. Мурманску не помешает новая точка притяжения, чтобы получить толчок для развития. Поэтому пускай они там достраивают свой НИИ. Мы свою пользу извлечем в перспективе и им мешать не будем.

—Что-же, Темка. Будет классно, если ты прав.

—Тебе, наверное, самому интересен этот НИИ? Помнится, ты в “универе” прямо тянулся обеими руками к всякой науке.

—Ну ты вспомнил, конечно. Было такое, не спорю. Но сейчас приоритеты несколько иные. Не хочу, как крот торчать целыми днями в лаборатории.

—Да, это я помню, — ответил Шахов.

—Слушай, Артем, я хотел спросить по поводу следствия. Есть чего нового? Мне не дает покоя то, что я так и не знаю, кто этот урод, на той машине.

—Дим, по следствию, к сожалению, ничего нового. “Каршеринговую тачку” взяли в аренду с левого аккаунта. Камера на жилом доме, через дорогу от остановки в день, когда ДТП, находилась у управляющей компании на сервисном обслуживании. Происшествие не сняла. Машину потом нашли, но... следов водителя в ней не было, к сожалению. По остальным объектам слежения в городе — то<