Разнообразие мистического опыта у учёных

Posted on 06.06.2021

С давних пор и вплоть до последнего времени мистицизм в серьёзной науке физике воспринимался как нечто абсолютно неприемлемое, а само слово если и использовалось, то как ругательство. Ныне, однако, времена меняются…

Среди великого множества популярных и содержательных сайтов интернета есть несколько весьма особенных и интересных конкретно для научно-мистического проекта «Книга новостей». Интересны они тем, главным образом, что регулярно предоставляют свои веб-страницы для таких выступлений известнейших людей-учёных, в которых разнообразно и чаще всего критически комментируются публикации сайта kniganews.org.

Причём комментарии и критика от авторитетов, что любопытно, нередко могут выкладываться там мгновенно вслед за очередной провокационной публикацией kniganews. То есть ответ с реакцией появляется не просто одновременно, а по сути дела с упреждением – учитывая особенности работы большой издательской машины. Самый же удивительный нюанс этого занятного процесса, длящегося многие годы, заключается в том, что мировые светила науки, содержательно комментирующие «Книгу новостей», почти наверняка и не слышали никогда о существовании в Сети такого инфоресурса…

Иначе говоря, здесь происходит то, что в терминах юнговской психологии обычно именуют мистическими синхрониями. Когда два или более событий происходят в совершенно отчётливой и неслучайной взаимосвязи, однако по всему выглядят абсолютно никак не соотносящимися друг с другом на уровне причинно-следственных зависимостей.

Среди тех нескольких известных онлайн-изданий, что регулярно порождают подобные синхронии с публикациями сайта kniganews, особо видное место занимает проект Edge.org. А одна из самых свежих публикаций этого издания – от знаменитого физика-теоретика и нобелевского лауреата Фрэнка Вильчека – даёт более чем наглядный пример того, как подобные чудеса происходят в реальной жизни.

Но чтобы удивительность происходящего можно было оценить по достоинству, для начала желательно иметь представление о трёх вещах, как минимум. Во-первых, как выглядели – более конкретно – примеры аналогичных Edge-синхроний в прошлом. Во-вторых, какое место занимал в тех событиях конкретно Фрэнк Вильчек. И в-третьих, наконец, в чём именно заключается крайняя необычность того, что и как он говорит сегодня о мистицизме.

Начать сопоставление, впрочем, более логично не с Вильчека, а с другого известного физика-теоретика по имени Шон Кэрролл. Ибо хронологически феномен синхронных комментариев к публикациям русской «Книги новостей» через американский сайт Edge был впервые отмечен в 2015 году именно благодаря Кэрроллу и его жене-журналистке Дженнифер Уэллетт.

Ровно 6 лет назад, в мае 2015 Уэллетт опубликовала в научном журнале Physics World довольно необычную статью-рецензию на знаменитую ныне фантастическую книгу «Задача трёх тел», имеющую в своём сюжете не только стержневую тему инопланетян, но и целый ряд примечательных параллелизмов с проектом kniganews. Поскольку в Книге Новостей как раз в то же самое время уже готовился к публикации очередной эпизод научно-мистического расследования Sci-Myst, посвящённый не фантастическим, а реальным инопланетянам на Земле, интересная синхрония была замечена и встроена в анонс будущего эпизода.

И вот тут-то, меньше недели спустя после того анонса, на сайте Edge.org появилось научно-популярное эссе от мужа Уэллетт, теоретика Шона Кэрролла, в котором он фактически заранее и с заметным упреждением отвергал результаты расследования Sci-Myst с позиций «твёрдой науки»… Столь мгновенную реакцию просто нельзя было не отметить, поэтому почти готовый текст про инопланетян пришлось переделать и начать его именно со статьи Кэрролла (см. Sci-Myst #6: Знают все – кроме нас).

Ещё примерно через год, в 2016, весьма похожим образом на страницах Edge.org выступил и наш главный герой, Фрэнк Вильчек. Та большая статья-интервью от Вильчека по сути дела по пунктам разбирала, критиковала и отвергала важные факты и ключевые идеи в основе расследований Sci-Myst – опять-таки с авторитетных позиций «твёрдой науки» и личных убеждений большого учёного.

Иначе говоря, пользы для расследований научно-мистического сериала там не было никакой, однако совпадение ключевых тем обсуждения оказалось столь впечатляющим, что разбору и этой статьи пришлось посвятить отдельную публикацию (см. Спираль восхождения и догмы Стандартной Модели).

Дабы сделать длинную историю покороче, теперь сразу перейдём к одной из самых недавних больших публикаций kniganews. Носящей название «О новой-старой физике, о жизни после смерти и о нашем будущем», и почти целиком посвящённой – навряд ли случайно – всё тем же героям, Фрэнку Вильчеку и Шону Кэрроллу. Только теперь уже в контексте их совместного подкаст-диалога, отмеченного полным совпадением взглядов у собеседников на науку и отчётливо дружным неприятием идей в основе «Книги новостей»…

И чтобы стало понятнее, наконец, отчего проект kniganews снова, снова и снова обращается к статьям, книгам и выступлениям учёных, активно несогласных с базовыми установками «Книги новостей» и её научно-мистических расследований, достаточно уточнить вот какой момент. Абсолютно все учёные, в полной независимости от их идеологических предпочтений и предрассудков в отношении мистицизма, пользуются одной и той же математикой уравнений.

Ибо это наиболее надёжная область исследований – где выявлять ошибки легче, а впасть в заблуждения труднее всего. Все заблуждения, разногласия и самообман происходят, как правило, уже на уровнях разной интерпретации математики, с силой и убедительностью которой согласны практически все.

По этой причине одна и та же математика через интерпретации вполне способна кого-то делать зашоренными и слепыми сектантами, абсолютно уверенными, что для описания окружающего мира вполне достаточно набора уже освоенных уравнений. А кого-то ещё, наоборот, математика и её неисчерпаемые бездны убеждают, что мы пока ещё постигли и освоили лишь очень малую часть окружающего нас мира. Не говоря уже о всё ещё ожидающих постижения глубинах и загадках нашего собственного сознания.

Ну а поскольку наш главный герой Фрэнк Вильчек является, вне всяких сомнений, настоящим большим учёным (а не зашоренным сектантом), то и он постоянно продолжает думать над подобными проблемами. Свидетельством чему и является нынешняя его публикация на сайте Edge.org, неожиданно посвящённая мистицизму в науке. То есть такой запретной теме, которую в приличном обществе учёных затрагивать обычно совершенно не принято…

#

[ начало перевода ]

Мой мистический момент
Фрэнк Вильчек (Edge, 18 мая 2021)

В моей научной карьере случалось немало разнообразных переживаний, включая и такие, которые приводили меня в необычные состояния сознания. Да и вообще, когда я в интерактивном режиме работаю со своим компьютером, то нередко впадаю в состояние, подобное трансу, при котором течение времени кажется приостановившимся. В конце такого сеанса я могу встать со стула, искренне полагая, что прошло несколько минут, хотя на самом деле прошло несколько часов.

Три раза в жизни, внезапно увидев пути решения важных проблем, с которыми я боролся, мне доводилось испытать мощное чувство ментального освобождения, по своей мощи больше всего похожее на оргазм.

Но лишь единственный раз у меня был такой опыт переживания, который квалифицируется как мистический. Это событие удовлетворяло двум базовым критериям или главным характерным признакам, сформулированным в своё время Уильямом Джеймсом для такого опыта.

Первый из них – невыразимость: “отсутствие слов, способных в полной мере выразить сущность этого рода переживаний”. Поскольку я собираюсь рассказать вам именно такую историю, невыразимость – это неудобная особенность. Как бы там ни было, я попробую.

Это произошло в самом начале моей карьеры, вскоре после того, как мы с Дэвидом Гроссом провели вычисления вокруг асимптотической свободы, которые, как оказалось, раскололи орешек теории одной из четырёх фундаментальных сил природы, так называемого сильного взаимодействия.

В тот период, однако, было ещё совершенно неясно, действительно ли наши идеи описывают Природу. Решающих экспериментов тогда не только не было в повестке, но даже в лучшем случае они казались делом далёкого будущего.

Тем не менее, я получал поддержку, если и не от Природы, то, по крайней мере, от других физиков. Несколькими неделями ранее я присутствовал на небольшом семинаре в отеле Downingtown Inn неподалёку от Филадельфии, где выступал с кратким докладом великий Ричард Фейнман. К моему изумлению, в своём докладе он отвёл видное место нашей теории.

Он потратил на неё около половины из отведённого на доклад часа. Итог же его, перефразируя, был примерно таков: “Вполне возможно, что это неверно, но это даёт определённые предсказания, что уже есть великое дело. Важно провести проверку их предсказаний, даже если это будет сложно.”

Хотя такие слова вряд ли можно было бы назвать звучным одобрением, доклад Фейнмана был просто музыкой для моих ушей. Если уж сам Фейнман воспринимал нас всерьёз, это означало, что мы заслуживаем того, чтобы и другие тоже воспринимали нас всерьёз.

Мистический же момент наступил тогда, когда я посещал Брукхейвенскую национальную лабораторию на Лонг-Айленде. Каким-то образом – теперь уже и не вспомнить, как именно – я оказался там один на временной смотровой платформе, сооружённой над беспорядочным скоплением магнитов, кабелей и панелей. Тут была устроена промежуточная площадка для сборки детекторов и обновлённых фрагментов главного местного ускорителя – Синхротрона переменного градиента (AGS).

Всего на несколько минут, должно быть, мы разминулись с водившим там меня человеком. Но в любом случае, я оказался вдруг один – в здоровенном металлическом ящике размером с авиационный ангар, разглядывая то оборудование, которое люди используют для экспериментального изучения основ Природы.

И вот тогда-то случилось это самое. Меня вдруг пробило чисто интуитивное осознание, что все те замысловатые вычисления, которые я сделал с помощью ручки и бумаги (а также мусорной корзины), каким-то образом могут описывать вот эту совершенно другую сферу существования, а именно, физический мир частиц, их следов-траекторий и электронных сигналов, порождённых теми механизмами, которые я разглядывал.

Здесь не было никакой необходимости, как это часто бывает у философов, выбирать главенство между разумом и материей. Тут уже были и разум, и материя. Но как такое может быть? Почему это должно быть так? Внезапно каким-то образом я вдруг постиг, что так может быть и именно так должно быть.

Это был мой мистический опыт. Я предупреждал вас, что это невыразимо.

Второй критерий от Уильяма Джеймса – это то, что он назвал ноэтическим (интуитивно-духовным) качеством. Мистические переживания должны быть «состояниями, при помощи которых человек проникает в глубины истины, недоступные для трезвого рассудка; они являются откровениями, моментами внутреннего просветления, неизмеримо важными для того, кто их пережил; и, как правило, несущими в себе любопытное чувство авторитетной истинности».

Моё откровение было мгновенным и совершенно убедительным. С той поры лично для меня стало непреложной аксиомой, что хорошие теоретические идеи – это лучшее руководство к постижению реальности. И наоборот.

Впоследствии, размышляя об этом более тщательно, я обнаружил, что та потенциально чудесная взаимосвязь, которую я постиг в своём озарении, хотя и была в каких-то деталях новой, имела множество прецедентов и ранее.

Наше полное оптимизма ощущение того, что точные и поддающиеся обнаружению математические формулы управляют вселенной, в истории восходит, по меньшей мере, к Пифагору и Платону. Их надежды, как мне представляется, начинались с мистических интуитивных озарений. Затем, начиная с триумфа ньютоновской небесной механики, эти надежды оправдались уже в полной мере – благодаря тому, что стали чередой следовать одно «чудо» за другим.

В 1960 году Юджин Вигнер, продемонстрировавший мощь математической симметрии в квантовой теории, написал знаменитое эссе под названием «Непостижимая эффективность математики в естественных науках».

Заканчивается его статья так: «Чудесная загадка соответствия математического языка законам физики является удивительным даром, который мы не в состоянии понять и который мы, возможно, не заслужили. Мы должны испытывать чувство благодарности за этот дар. Хочется надеяться, что он не покинет нас и в будущих исследованиях, и что он будет – будь то к лучшему или к худшему, к удовольствию или недоумению – и дальше расширять области познания окружающего нас мира.»

Вам не требуется некий мистический момент, вроде моего, чтобы и самим прийти к такому выводу. Но это помогает.

[ конец перевода ]

#

Поскольку в сообществе физиков-математиков и прочих «твёрдых учёных» совершенно не принято изучать религиозно-философские труды психолога XIX века Уильяма Джеймса (1842-1910), понятно, наверное, что помимо Фрэнка Вильчека в этой научной среде мало кто знаком со знаменитой работой «Разнообразие религиозного опыта» (William James, The Varieties of Religious Experience: A Study in Human Nature).

Но коль скоро именно оттуда Вильчек почерпнул классификацию мистических состояний, имеет смысл познакомить здесь читателей с соответствующими фрагментами из книги У. Джеймса, представляющей собой цикл его Гиффордовских лекций (1900-1902) в Эдинбургском университете.

[ начало цитирования ]