Основание выделения судопроизводства по делам несовершеннолетних

 Зачем же понадобилось создавать особую ветвь правосудия специально для несовершеннолетних? Почему для расследования и судебного разбирательства дел, несовершеннолетних необходимы специфические нормы судопроизводства? Попробуем ответить на эти вопросы.

Во- первых, несовершеннолетние как возрастная группа в целом считаются находящимися в периоде психофизиологического и социального роста (пубертации). Этот период для несовершеннолетних характеризуется неадаптированностью, которая связывается с психофизиологической неустойчивостью их личности, отсутствием у них в связи с возрастом образования, профессии, трудовой квалификации, позволяющих занять желаемое место в обществе[48].

Физическая перестройка организма в переходный период, эмоциональная неустойчивость, неуравновешенность процессов возбуждения и торможения и целый ряд других факторов, непосредственно влияющих на социальное поведение подростка, не позволяют в оценке этого поведения использовать равные с взрослыми стандарты. В поступках подростка, в большей степени, чем у взрослого, обозначены психофизиологические детерминанты (склонность к подражанию, неразвитость волевых процессов и др.), тогда как детерминанты социальные либо не включены вообще, либо их влияние еще крайне слабо. Однако для того, чтобы направлять свое поведение в социально одобряемое русло, необходимо не только иметь соответствующий уровень зрелости сознания и воли, но и, что важнее, быть осведомленным о содержании хотя бы минимума социальных норм. Незавершенность же процессов воспитания в несовершеннолетнем возрасте приводит к тому, что уровень и качество усвоения социальных норм все еще недостаточны. В итоге сама структура поведения несовершеннолетних, отличающаяся, с одной стороны, недостаточным усвоением социальных норм, а с другой - неспособностью привести поведение в соответствие с этими нормами, свидетельствует о недопустимости использования в отношении несовершеннолетних тех же мер воздействия, что и в отношении взрослых[49].

Практически неизменным на протяжении последних ста лет и вполне обоснованным является тезис о том, что в механизме преступного поведения несовершеннолетних основная роль принадлежит внешним условиям, социальной среде, обусловившим недостаток воспитания подростка, а не его отрицательным личностным характеристикам. Поэтому и реакция государства на преступление несовершеннолетнего должна быть выражена не столько карательным воздействием на него, сколько коррекцией социального окружения и устранением последствий его недостаточной социализации. Наказания лиц молодого возраста обязаны содержать в себе гораздо больший исправительный, воспитательный потенциал: заложенный в них объем принуждений и правоограничений должен быть минимальным. Более того, уголовные наказания должны быть не приоритетной формой реализации ответственности лиц, не достигших совершеннолетия, а только исключительной. Государство, не сумевшее создать условий для того, чтобы оградить ребенка от криминала, исключить саму возможность преступления с его стороны, не имеет оснований для применения к нему всей силы уголовного законодательства. Этот подход достаточно полно воплощен в действующем уголовном законодательстве России, предусматривающем несколько альтернативных форм реализации уголовной ответственности несовершеннолетних[50].

Именно отсутствие у несовершеннолетних этих качеств взрослого человека требует их восполнения с помощью повышенной юридической защиты, в том числе и судебной.

Оказавшись в зале судебного заседания, несовершеннолетние подсудимые чувствуют себя подавлено, неуверенно, для них это стрессовая ситуация. Анализ уголовных дел показал, что практически все несовершеннолетние подсудимые в зале судебного заседания ведут себя однотипно. Не было зафиксировано ни одного случая, когда подсудимый активно отстаивал свою позицию или выступил с заключительной речью. Обычно вся инициатива сводилась к просьбам о прощении и обещаниям исправиться. Несовершеннолетние подсудимые в основном дают односложные неразвернутые ответы или отмалчиваются вовсе. В 6 случаях из 40 несовершеннолетние вовсе не реагировали на задаваемые им вопросы. (См. приложение 2). Таким образом, можно говорить о том, что несовершеннолетний подсудимый в отличие от взрослого практически не может самостоятельно воспользоваться своими законными правами, защитить себя в уголовном процессе вследствие различных причин. Именно поэтому производство по делу в отношении несовершеннолетнего отличается рядом специфических особенностей, (дополнительных гарантий) которые содержит действующее уголовно – процессуальное законодательство РФ:

-  данная категория дел имеет особый предмет доказывания;

- преимущественное выделение уголовного дела в отношении несовершеннолетнего в отдельное производство;

-  особые правила допроса несовершеннолетнего (не более 2-х часов без перерыва, а в общей сложности не более 4-х часов в день; обязательное участие педагога или психолога в допросе подозреваемого или обвиняемого, не достигшего 16 лет);

- возможность удаления подсудимого из зала судебного заседания в целях предупреждения оказания на него отрицательного воздействия;

- обязательное участие законного представителя (объем, и уровень прав которого соответствует международным стандартам Пекинских правил ООН);

- обязательное участие защитника;

- возможность прекращения уголовного преследования и освобождения от наказания несовершеннолетнего с применением принудительных мер воспитательного характера, а также с направлением в специализированное учреждение для несовершеннолетних;

- обязанность суда решить вопрос о возможности освобождения несовершеннолетнего подсудимого от наказания, либо условном осуждении, либо назначении ему наказания, не связанного с лишением свободы[51].

Во-вторых, изоляция (даже временная) и помещение подростка в концентрированно криминогенную среду в период его активной социализации приводит к развитию зависимости в особо тяжелой форме. Понятно, что, руководствуясь нынешней социально-правовой системой, общество не способно решить вышеназванную проблему, а лишь загоняет ее в крайне опасный тупик. По мнению судей, сталкивающихся в своей практике с малолетними преступниками, нередко толчком для первого преступления служат желание самоутвердиться, психология группы, сложности переходного возраста. Задача системы ювенальной юстиции — не столько наказать, сколько предотвратить дальнейшую криминализацию отдельно взятого подростка, направив его дальнейшее развитие в верное русло.

Казалось бы, законодатель должен был установить отдельные процедуры, предусматривающие применение мер процессуального принуждения в отношении несовершеннолетних, если для этого в законе предоставляются соответствующие основания. Однако в ст. 423 УПК РФ указано, что задержание несовершеннолетнего подозреваемого, а также применение к несовершеннолетнему подозреваемому, обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу производятся в порядке, установленном ст. 91, 97, 99, 100 и настоящего Кодекса. Из этого следует, что никаких особенностей в отношении задержания и заключения под стражу несовершеннолетних в УПК РФ не предусмотрено. Таким образом, несовершеннолетние задерживаются и заключаются под стражу в таком же порядке и на такой же срок, как и взрослые. Более того, арест несовершеннолетних на срок до десяти суток без предъявления им обвинения является по отношению к ним чересчур суровой и несправедливой мерой процессуального принуждения. Все это противоречит международно-правовым нормам и принципам. Например, согласно Конвенции о правах ребенка арест, задержание или тюремное заключение ребенка осуществляются согласно закону и используются лишь в качестве крайней меры и в течение как можно более короткого периода. Таким образом, несовершеннолетние оказались в более тяжелом, чем взрослые, положении при решении вопроса об избрании в отношении их меры пресечения в виде заключения под стражу[52].

В-третьих, традиционные судебные учреждения закоснели в испытанных формах работы, судьи в большинстве своем связаны стереотипными подходами традиционного судопроизводства, карательного по сути, неоинквизиционного по форме, конвейерного по организации. Судья в решении по делу, как правило, ограничивается результатами личного наблюдения за поведением подростка на судебном заседании, собственными убеждениями (какими бы они не были) и установками прошлого опыта. Конечно, судейский корпус неоднороден по своим установкам, часть судь­ей, специализирующихся на делах несовершеннолетних, фактически готова к экспериментам и новым формам работ[53].

Эффективность отправления правосудия в отношении несовершеннолетних во многом должна определяться фигурой судьи. "Личность судьи, - отмечал известный судья по делам несовершеннолетних Бэрроу, - является элементом огромного значения для успеха всякого "детского" суда. Такой суд не может быть отправляем по автоматическим или механическим моделям... Стойкий гуманный человек, обладающий тактом, большим личным влиянием и знанием закона, знающий детей и могущий снискать их доверие, является тем человеком, который нужен для этого дела"[54]. Неформальный контакт судьи с несовершеннолетним, а также мотивы личностного участия и неформальной заботы должны стать важнейшей частью процедуры, поскольку необходимо добиться прежде всего осознанного включения ребенка в реабилитационные программы.

Судья, специализирующийся на рассмотрении дел в отношении несовершеннолетних, должен быть компетентен не только в вопросах права, но и в вопросах педагогики, социологии, психологии, должен владеть информацией обо всех социальных службах для несовершеннолетних, знать специфику деятельности этих служб и объем предоставляемых ими социальных услуг.

Несомненно, что необходимо экстренно сформировать корпус судей- носителей определенных выше знаний и изложенных выше взглядов.