Пальмовая библиотека. Шри-ланка

На заре «Скорпионс» мы с Клаусом были единственными, у кого были собственные авто. Я ездил на развалюхе «VW», а у Клауса был старый «Форд Транзит». Обе машины давно просились на свалку, но мы ездили на них с одного выступления на другое — для этого они и были нужны.

Как-то вечером мы остановились возле дома Клауса. Дверца моего «VW» уже была открыта, и Клаус собирался вылезать наружу, но задержался и снова рухнул на сиденье.

— Я тут недавно слышал о таком месте, в котором написано о будущем, — неожиданно сообщил он.

— Что-что?

— Тебе что-нибудь говорят слова «пальмовая библиотека»?

— Пальмовая библиотека? — повторил я. — Не-е, никогда не слышал.

В Шри-Ланке и Индии есть такие магические места. Только там, и все. Библиотека на пальмовых листьях. Люди, побывавшие там, утверждают, что там написано про наше будущее.

Я тогда так и не понял, шутил Клаус надо мной или говорил всерьез. Но, как всегда, слушать его было интересно.

— В общем, пока я ничего не знаю точно, — про должал он. — Мне рассказывали об этом ребята. Короче, там хранятся пальмовые листья, на которых монахи написали еще тысячи лет назад о будущем тех людей, которые придут в эту библиотеку. Каждый может туда зайти и выслушать, что написано про его будущее.

— Crazy shit, ерунда какая-то, — рассеянно пробормотал я и попытался представить себе такую картину. Не получалось. Интересно, как могли пальмовые листья храниться так долго? Как не завяли? Или монахи пропитывали их для консервации специальным раствором? Сегодня-то я знаю, что монахи заново переписывают те записи.

— Ты веришь в такие штуки?

— Знаешь, Клаус, по-моему, на этом свете возможно все. Если мы не понимаем, откуда монах мог знать тысячи лет назад, что произойдет в будущем, это вовсе не значит, что такого не может быть, верно?

— Точно, — согласился Клаус, тоже погрузившись в раздумья.

— Представь себе на минуту, что существует еще параллельная вселенная без пространства и времени, — философствовал я дальше. — И что те монахи подобрали к ней ключ и использовали свою новую власть для помощи всем тем людям, которые к ним приходят.

— Прямо Голливуд.

— Да уж, похоже.

— Все ясно. Пока.

Клаус вылез из машины, и мы надолго забыли про библиотеку на пальмовых листьях.

Во всяком случае, я.

Прошло 30 лет. Я летел из Лос-Анджелеса в Корею. В то время, в 2000 году, велись мирные переговоры между Северной и Южной Кореей, которые до сих пор находились в состоянии войны. Их важность должен был подчеркнуть грандиозный музыкальный фестиваль, проводившийся на олимпийском стадионе Сеула. Нас пригласили, чтобы мы сыграли пару номеров, в том числе «Still Loving You», «Rock You Like A Hurricane» и, конечно, «Wind of Change». Корейцы особенно любили «Wind of Change». Если эта песня стала гимном единства для разделенной Германии, почему бы ей не стать таким же гимном и для их страны? 100 000 человек громко пели нашу песню. Энергетика такая, что сердце трепетало в груди! Мы так впечатлились, что через год открыли наше азиатское турне тоже на олимпийской арене. What a feeling! Между прочим, в тот вечер там был и Арт Гарфункель. Крутой типаж.

Клаус, Матиас, Джеймс и Ральф летели в Сеул из Германии. Я прибыл, как уже сказано, из Города ангелов, но с промежуточной посадкой в Шри-Ланке. Я слышал о классной аюрведической клинике, и, поскольку у меня еще была парочка свободных дней, я хотел там хорошенько расслабиться. К тому же мне было интересно взглянуть, как аюрведа выглядит на своей родине.

Клиника превзошла все мои ожидания. Это была фантастика! Утром я получил свои лекарства во внутреннем дворике и поинтересовался дальнейшим распорядком дня. Постоял в красивом саду, наслаждаясь его ароматами и чудесной атмосферой клиники, обменялся парой слов с другими пациентами. В стране как раз проходили важные выборы, на улицах творилось невесть что — лихорадочная, бешеная толкотня. Шум доносился и до нашего сада, но это никому из нас особенно не мешало. Не обращали внимания на шум даже пестрые попугаи, порхавшие на ветвях маленького парка.

Во время процедуры одна пациентка, молодая англичанка, сокрушенно качая головой, рассказала мне о мужчине, который взял утром свой рюкзак и отправился в Коломбо, столицу страны. Она страшно беспокоилась, так как в дни выборов дело нередко доходило до яростных: столкновений между полицией, соперничающими партиями и студентами. Иностранец мог легко попасть «под раздачу». «По-моему, он мог бы и в другой день поискать какие-то там пальмовые листья, правда?»

В этот момент моя память стала подавать мне сигналы. Я вспомнил тот давний разговор с Клаусом в конце шестидесятых. Сама того не подозревая, англичанка пробудила мой интерес.

— А что он сказал?

— Ой, какую-то ерунду про библиотеку, пальмовые листья и предсказания будущего.

Я уже заметил, что англичанка не имела ни малейшего представления о той библиотеке. Она просто удивлялась выходке странного авантюриста. И все.

— Пожалуйста, скажи мне, если ты увидишь опять этого парня. Ладно? Мне любопытно будет с ним по говорить.

Ту женщину я больше никогда не видел. Зато дня через два, когда я сидел вечером в баре, меня хлопнул по плечу еще один пациент клиники.

— Эй, я тебя знаю, — взволнованно заявил он. — Ты ведь один из «Скорпионс»!

— Да, верно, — ответил я не слишком приветливо. Ведь мы находились в маленьком городке в 20-миллионной стране, на острове в Индийском океане. Рок-н-ролл был тут не очень уместен. Но, как известно, самые интересные встречи происходят в самых неожиданных местах и в те минуты, когда ты меньше всего на них настроен.

— Вот это встреча. А я знаю довольно хорошо вашего основателя, — продолжал мужик.

Эге, теперь я насторожился.

— Какого основателя?

— Ну, Германа, — с гордостью ответил он. — Германа Раребелла.

— А-а, — засмеялся я и глотнул чай. Герман был у нас ударником с 1977 по 1996 год. Я решил не вдаваться в детали. — А я Рудольф, — продолжал я с широкой ухмылкой. — Гитарист.

— Да, да, Герман — продолжал мужик. Он взял свободный стул и уселся рядом со мной. — Я хорошо его знаю. Мы с ним устраивали в Монако несколько мероприятий. Классный парень, скажу я тебе.

Герман действительно жил какое-то время в Монако. Даже женился на местной даме. Так что мужик вроде говорил правду. Наш разговор продолжался. Я узнал, что мой визави специализируется на изделиях из кожи и прилетел сюда, чтобы узнать кое-какие важные вещи.

— Про пальмовые листья? — уточнил я, повинуясь внутреннему голосу.

— Господи! Откуда ты знаешь? — воскликнул он с испугом.

Я успокоил его и рассказал про англичанку и про Клауса.

— Ну как, ты нашел, что искал? — взволнованно спросил я. Мне не терпелось услышать о его приключениях.

— Более чем, — важно заявил он и перевел взгляд на сад. — Знаешь, Рудольф, у меня волосы встали дыбом!

Я заказал еще два чая и приготовился слушать.

— Моя семейная ситуация не из простых — запутаться можно. В моей жизни были две матери, два отца, и я никогда не знал, которые из них настоящие. Сюда добавляются еще множество братьев и сестер, которые постоянно конфликтовали друг с другом. Словом, все непросто. Даже и говорить об этом не хочется. В общем, я приехал в Коломбо, сразу нашел пальмовую библиотеку, сообщил монаху всю информацию, которая ему требовалась: мое имя, имена обеих моих «матерей», мой день и место рождения и другие факты о семье и о себе. Монах записал все это и скрылся в катакомбах библиотеки. Я ждал и потел кровью, скажу я тебе. Через полчаса он вернулся и рассказал мне через английского переводчика всю мою жизнь. Ты понимаешь, Рудольф? Всю мою жизнь. Что было, есть и будет!

Меня так захватил его рассказ, что я лишь выдавил из себя:

— Ну а дальше?

— Я услышал такое, что просто невероятно, — продолжал он. — Монах рассказал мне факты не только из моей теперешней жизни, но и из предшествующей. Все так убедительно. Мне моментально стало ясно, почему мне так трудно найти себе жену, почему я с трудом разбираюсь в коммерческих вопросах, да и болезни тоже… черт, вся моя жизнь была на этом пальмовом листе. У меня такое чувство, будто я 37 лет блуждал в тумане неопределенности, и вот теперь он рассеялся. Я увидел перед собой четкую дорогу. Монах также сказал, что я еще два раза женюсь и что обе женщины будут для меня необычайно важны. Он назвал день моей смерти, рассказал, какие приключения меня ждут в следующей жизни и еще много чего. Рудольф, если бы я не слышал все собственными ушами, я бы никогда не поверил, что такое бывает.

Я поверил ему. Его руки дрожали, когда он говорил. Да и кто смог бы спокойно сидеть на стуле после такого? Впрочем, его рассказ на этом не закончился.

— С ума сойти, ведь эти пальмовые листья лежат там уже три тысячи лет. Они старше, чем Иисус Христос! Тут просто нужно отключить мозги. Наше логическое мышление не дает нам это понять, так как это непостижимо. Эти библиотеки были созданы для помощи всем людям, которые без этого не знают, как дальше жить, — таким, как я.

Мы немного помолчали и допили чай, уже успевший остыть. Я заказал новый.

— Если подумать, — проговорил я наконец, — то понятие «будущее» приобретает совсем другое значение, верно?

— Рудольф, на тех пальмовых листьях записана память мира!

— Память мира, — тихо повторил я.

— Слушай, если какой-то монах тысячи лет назад мог знать, что такой человек, как я, однажды приедет в Шри-Ланку и захочет узнать про свою судьбу, тогда мы должны прямо сейчас по-новому определить всю нашу картину мира. Ведь тогда она никуда не годится. Это же ясно! Возможно, что нет никакого прошлого, настоящего и будущего. Есть лишь одно целое.

— Бесполезно ломать над этим мозги, — сказал я. — Все равно мы ничего не поймем.

— Верно. Но моя история на этом не заканчивается. Когда монах рассказал все, что он обо мне знал, я должен был еще зажечь свечу в соседней церкви как символический акт. Я направился туда и увидел, что она заперта. Я прождал час, бесполезно прождал. Ты не представляешь, как я огорчился. Монах поставил передо мной лишь эту простую задачу, а я не смог выполнить даже ее. Звучит глупо, верно? Но на душе у меня было скверно, ведь я не выполнил свою часть нашего договора, понимаешь? Подавленный, понурый, я бесцельно бродил по улицам, пока не остановился у маленькой лавочки, в витрине которой лежало несколько пальмовых листьев. Я зашел и купил парочку — покажу потом друзьям и семье. Когда я убирал сдачу, торговец вдруг сочувственно посмотрел на меня и спросил, почему я такой грустный и не надо ли мне как-то помочь. Я рассказал ему про закрытую церковь и про свое обещание монаху. Торговец вышел ко мне, взял меня за руку. Знаешь, я моментально успокоился.

— Ты из-за этого такой грустный? — спросил он, и я кивнул.

— Друг мой, это не проблема, — с улыбкой продолжал он. — Я очень хорошо знаю смотрителя той церкви. Я позову его. Он охотно откроет тебе дверь, чтобы ты зажег свою свечу.

Через 20 минут я уже стоял в церкви и зажигал свечку. Все снова наладилось. Рудольф, это было самое важное событие в моей жизни.

— Как ты думаешь, эта история со свечкой произошла неспроста? — поинтересовался я напоследок.

— Это был знак. Чего? Я еще должен это выяснить.

Я еще немного посидел с ним в баре. Мы беседовали и пили чай. Перед тем как попрощаться, он сказал, что я вскоре что-то получу, и это будет важно для моей дальнейшей жизни. Большего он не мог сказать или не хотел. И действительно, через месяц я получил письмо, которое и по сей день лежит нераспечатанное в ящике моего стола. Я не то что боюсь читать это письмо, просто пока что у меня не появилось желания узнать, что там написано. Точно так же у меня нет охоты искать что-то о себе в пальмовой библиотеке. Как я уже писал, те пальмовые листья написаны только для тех, кто нуждается в посторонней помощи. Кто знает, возможно, и мое имя давно уже написано на пальмовом листе, только я об этом не знаю.

Но что мне еще раз показала эта история в Шри-Ланке — то, что все мы находимся в поиске. Возможно, у нас разное мировоззрение или система ценностей, но в конечном счете все мы ищем любви, счастья, здоровья и мудрости. Ищем всегда. На примере этой истории я хотел показать, что всегда есть следующий шаг, более высокий уровень. Даже если тебе кажется, что весь мир хочет тебя раздавить. По ту сторону от нашего ограниченного школьного знания есть столько неизвестного, которое еще предстоит открыть. Не отгораживайся от этого неизвестного, открой свой дух. Я спрашиваю тебя: что ты теряешь? Речь идет о другом — чтобы ты себя не угробил, не растратил в бесполезных проектах, не впал в депрессию оттого, что ты не соответствуешь требованиям этого материального мира. И не нужно считать себя посторонним в этом обществе лишь оттого, что ты не хочешь плыть по течению. Посмотри на меня! Ты найдешь меня либо на правой, либо на левой стороне, но всегда в стороне от основной массы людей. Тут много места и для тебя. И вообще, в жизни столько интересного, не только телепрограммы или новый автомобиль. Никогда не забывай об этом!

 7. ВОСПИТАНИЕ
 

Я часто сравниваю человека с компьютером. Ведь главное в компьютере не железо, а то. что у него внутри. Все дело в правильном программировании. Сам ящик может выглядеть красивым и стильным, но если в программном обеспечении случаются сбои, радости он тебе не принесет, а будет только раздражать. Рано или поздно компьютер начинает дергаться, шуметь, а потом и вовсе виснет. Ты раздраженно нажимаешь на кнопку перезагрузки и начинаешь все сначала. А если ситуация не улучшается, ты хватаешь телефонную трубку, звонишь специалисту и надеешься, что ремонт не влетит тебе в копеечку.

«Ах, гляди, — быстро выясняет компьютерный док. — Здесь скопился ненужный балласт, который мешает твоему компу думать, и в нем угнездилось много вирусов, а вот тут неправильно… а вон там…»

Что делает компьютерщик? Он убирает все ненужное с жесткого диска и привносит в систему четкую структуру. Ты обеднеешь на несколько евро, зато получишь исправно работающий компьютер и хорошую скорость.

Примерно то же самое происходит и с жестким диском человека. Сколько информации накопилось в нашем мозгу с рождения, да еще ежесекундно добавляется новая. Открываются новые папки и файлы, чтобы спрятать все накопленное в бесконечные просторы нашего чердака. Прямо по пословице: с глаз долой, из разума вон. Классно! Любое скопление мусора рано или поздно начинает вонять, если туда подсыпают все новый и новый. То же самое бывает и с нашим подсознанием, которое, по сути, выполняет функцию огромного сборного пункта для наших ежедневных вложений. Ограничивать прием? Ложный путь. Вот мы и получаем информационный винегрет.

Любая новая мысль, которая могла бы изменить твою жизнь за одну ночь, должна теперь пробиваться через эту огромную груду. Из-за этого гибнут в зародыше хорошие идеи. Если же какой-то из них удается прорваться на поверхность, она часто оказывается настолько тоскливой и бессильной, что не продвигает тебя дальше, а лишь добавляет депрессии. На тебя наваливается тоска и усталость. Как ты борешься с этим? Валяешься, обессиленный, на диване, набираешься новой и новой чепухи и все глубже тонешь в болоте. Мои поздравления!

Какая тебе польза оттого, что ты вечер за вечером проглатываешь тупоумные шоу или фильмы? Или смотришь в дневных новостях, как плохи дела у нашей экономики, какой высокий уровень безработицы, сколько судов похитили пираты у берегов Сомали или кто с кем воюет? Информация такого рода ни на миллиметр не продвигает вперед твою личность. Она лишь еще больше прежнего запутывает тебя и пугает, ты после этого не можешь спокойно спать по ночам. Прекрати все это! Немедленно!