Глава сорок пятая. Меч и Посох

— Отомстить? За меня? — слова, только что произнесенные Героем, изрядно удивили Северуса.

— Да, — Гарри сжал губы, взгляд его казался таким же невидящим, как и в тот миг, когда он только что посмотрел свой сон в Думосборе. — Думаете, мне никогда не хотелось отомстить? Не надо! — он предостерегающе поднял ладонь, удерживая зельевара от возражений. — Не надо, я без того знаю, что вы скажете! "Святой Поттер" — так меня однажды назвал Драко Малфой. Глупо, но сейчас я был бы рад, если бы он хоть в чем-то оказался прав. Чтобы я был и оставался тем самым дурачком, который прет напролом... Что там еще говорили? А, сражался бы со злом, ни в чем и ни в ком не сомневаясь...

— Отчасти ты и был таким, в противном случае ты никогда бы не победил Темного Лорда. Одни называют храбрецов безумцами, другие дураками — но суть от этого не меняется, — заметил Северус.

Гарри следовало дать выговориться: он по-прежнему слишком быстро переходил от эйфории к самобичеванию, от страха к доверию. И, признайся, когда ты извлекал сон о драконе из памяти мальчика, тебе ох как не понравилось, что он боится тебя...

— Я... я не знаю, каким я был, профессор. Если... ведь выходит, что крестраж жил во мне всю мою сознательную жизнь. У меня бывали вспышки ярости... если подумать, я бы мог себя контролировать, но я и не пытался. Когда я жил у Дурслей... да, я их не любил, да и не за что... но, поверьте, и им было за что меня опасаться.

— Насколько я знаю, там произошла какая-то нелепая история с раздувшейся теткой, — Северус пытался припомнить детали того давнего эпизода, пересказанного ему Дамблдором, но нет, это случилось слишком давно, кажется, в лето побега Блэка из Азкабана.

— Там было много нелепых историй, — подтвердил Герой. Похоже, сегодня ничто не могло остановить его попыток оговорить себя. — А когда погиб Сириус, я просто разгромил кабинет Дамблдора, разнес в труху все его драгоценные приборы. И он ничего мне не сделал. Теперь я даже понимаю, почему... — сейчас Гарри смотрел прямо в глаза Северусу, и того поразили усталость и горечь во взгляде юноши. — Наверное, Дамблдор говорил себе: "Ничего, парню недолго осталось — пусть порезвится!" А я еще плакал на его похоронах...

— Если ты припомнишь мою роль в судьбе покойного директора, — осторожно намекнул зельевар, — то...

— Вам было его жалко? Только честно!

— Не уверен.

— Теперь это уже неважно. Понимаете, я ведь хочу сказать... Можно рассудить очень просто: все мои выходки, все те моменты, когда я ни с того ни с сего набрасывался на кого-то — это все от крестража.

— Тогда в сухом остатке у нас остается "Святой Поттер"? — Северусу положительно нравился Герой, пытающийся обдумывать и анализировать все, что с ним происходило.

— А я не уверен, профессор, что тот самый Поттер вообще существовал. Я — выдумка газетчиков.

— Гарри, перестань. Ты на самом деле победил Волдеморта.

— Нет, вы не понимаете! — Гарри ожесточенно замотал головой. — Я бы хотел отомстить! За вас, за себя! Мне кажется, я смог бы это сделать! Убить кого-нибудь, ломать, уничтожать, крушить!

— Постой, — Северус перехватил в воздухе сжатый кулак Героя, — мебель Валльштайна уж точно ни в чем не провинилась. И... что бы тебе там ни казалось, но в решающий момент, когда от твоих действий зависели и твоя жизнь, и жизни всех, кто тебе дорог, ты не произнес смертельного проклятия.

— Я использовал Экспеллиармус, — подтвердил внезапно притихший Гарри.

— Если бы ты направил на Волдеморта Аваду, никто даже не осудил бы тебя. Ты не сможешь, Гарри... Не сможешь лишать жизни, разносить в щепки дома... Просто поверь. Поломанная мебель и тетка, раздувшаяся до размеров воздушного шара — это все, во что выливается твоя страсть к разрушению, которую ты внезапно в себе открыл. Кстати, надеюсь, ты подверг экзекуции не Петунью? Ее оболочка столь тонка, что она бы попросту лопнула.

— Нет, это была сестра моего дяди, — губы Гарри чуть дрогнули, как если бы он пытался скрыть улыбку, но тут же вновь стал серьезен. — Если в этих Стихиях и вправду такая сила... во что я превращусь, если мне будет доступна хотя бы ее часть? И я бы... знаете, я бы хотел, чтобы у меня был свой дракон. И я не ручаюсь, что не спалю Гринготтс или Министерство. Просто... просто я сегодня вдруг подумал, что почти ничего не знаю о себе.

— Гарри... — Северус тщательно подбирал слова, чтобы то, что он намеревался сказать, не прозвучало невольным упреком в адрес юноши, — ты ведь начал читать ту самую книгу по основам Магии Стихий?

— Да, и что?

— То, что первая и главная добродетель Говорящего со Стихиями — стремление обуздать себя. Умение контролировать свои желания и эмоции. Именно то, из-за чего некогда потерпели неудачу Поттеры и Принсы. Они позволили ненависти вести себя. Сила Стихий слепа — вероятно, она и подпитывала оба семейства. А потом, в решающий момент, Владыки отвернулись от своих бывших избранников.

— Ну вот, значит, я прав.

— В чем?

— В том, что мне не нужно искать амулет Поттеров. Потому что я не готов. Я не умею ни обуздывать, ни контролировать. И превращусь в такое же чудовище, как...

— По-моему, исчадье ада все же было родом из семейства Принсев, — улыбнулся Северус, словно и в этом сомнительном вопросе не собирался уступать первенство каким-то Поттерам.

— Если честно, я в них запутался. Кто там кого убил первым, кто кого похитил...

— Это не так уж и важно.

— Но амулет...

Зельевар поднялся и отошел к окну: мирная долина и заснеженные деревья за окнами настолько не вязались с этим разговором о старинных распрях, крестражах и силах, превращающих магов в ослепленных могуществом безумцев. И в то же время сейчас они оба — наследники двух древних родов — находились в самом сердце Царства Стихий.

— Амулет принадлежит тебе по праву рождения — я уже сказал тебе это и готов повторить. Глупо отказываться от чего-либо, не познав его сути. Ты не можешь запретить себе быть собой. Да, в том числе и неугодным тем, кто некогда знал тебя другим. Если ты запрешь часть своей магии лишь из страха, что навредишь кому-то... чем этот отрезанный кусок твоей души, о котором ты даже не имеешь понятия, будет лучше крестража? Не честнее ли пойти до конца — пусть это и страшит тебя? Но тогда ты сможешь сказать: я знаю, кто я, я испытал себя.

Гарри задумчиво молчал: краем глаза Северус видел, как мальчик, забывшись, то проводил пальцами по губам, то принимался тереть бровь. Совсем не умеет закрываться... Да, кстати, общение с таким Проводником, как дракон, потребует от юного Говорящего навыков ментальной магии. Значит, придется все же его учить.

— Профессор! Мы могли бы отправиться за амулетом прямо сегодня?

Да, в этом весь Поттер...

— И откуда ты планируешь начать?

— С Годриковой Лощины. Я просто не знаю никаких других мест, связанных с Поттерами. Вам ведь ваша мама передала амулет, так? Я просто подумал: такие вещи наверняка хранились в семье. Если мои бабушка с дедушкой были чистокровными волшебниками, ну, папины родители, вряд ли они бы его выбросили.

Что ж, значит, с Годриковой Лощины. По правде говоря, у Северуса тоже было подозрение, что артефакт именно там.

 

* * *

Сегодня все было не так, как почти год назад, когда заклятие аппарации выбросило его и Гермиону на окраину маленького поселения, где веками магглы жили бок о бок с волшебниками, даже не подозревая об этом. Тогда... тогда был Сочельник, они шли по заснеженной тропке — Гарри решил, что глупо прятаться под мантией, раз они используют оборотное. Где она сейчас, та самая мантия?

А вот сегодня он и Снейп из страны зачарованных снегов окунулись в дождливые промозглые сумерки. И у Гарри было такое чувство, что они нырнули в мутную воду. Наличие деревни угадывалось только по свету ламп в окнах домов, но и он казался тусклым, желтоватым, недобрым. Или все видится так только потому, что в прошлом году Годрикова Лощина чуть было не стала для Гарри ловушкой? Змея, прятавшаяся в мертвом теле Батильды Бэгшот, запах тлена, запах смерти...

Но как и тогда, в прошлом декабре, Гарри в чужом обличье приближался к месту, где некогда жили его родители, а вот рядом оказался совсем другой человек.

Поселение было невелико: пара улиц, площадь с памятником, церковь да кладбище. Странно, сейчас, вспоминая о маггловской стеле, вблизи оборачивающейся каменными фигурами Лили и Джеймса Поттеров, держащих на руках смеющегося малыша, Гарри не испытывал ни трепета, ни желания увидеть это изваяние вновь. "Дары" магического мира, посмертное воздаяние... Глупо ставить монументы в память о тех, кого ты сам отправил на бойню.

С той минуты, как они прибыли сюда, Снейп не проронил ни слова. И все время хмурился, хотя сейчас, когда оборотное превратило его в пожилого маггла, чем-то напоминающего Валльштайна лет этак девяносто тому назад, его мимика выглядела иначе. Но... нет, все же оставалась такой же узнаваемой. А еще он старается не идти быстро, даже трость прихватил — знает, что походка его выдает. В том, что здесь могут быть глаза и уши, только и ждущие появления обоих Наследников, сомневаться не приходится.

Даже если Кингсли ничего не известно об амулетах, пропавшего Героя именно в Годриковой Лощине вполне может поджидать ловушка: Поттер — сентиментальный мальчик, отчего бы ему не пожелать еще раз взглянуть на дом своих родителей, не посетить могилу? Если чары установлены даже на жилище Дурслей, о чем тут говорить?

А тогда, почти год назад, здесь шел снег, в церкви мерцали огоньки свечей, а звон колоколов застывал в морозном воздухе.

— Профессор, а мы правильно идем?

— Я же тебе говорил...

Да, он в очередной раз позволил себе предаваться воспоминаниям и допустил оплошность: никаких обращений, по которым даже случайный свидетель мог бы догадаться, кем на самом деле являются припозднившиеся гости — старик и мальчик лет одиннадцати. Ни дать ни взять дедушка с внуком, решившие наведаться в церковь или посетить кладбище... Гарри не сразу понял, где они находятся: для перемещения зельевар выбрал совсем иной вход в деревню, тот, что был ближе к дому Поттеров и...

— Но здесь же жила Батильда Бэгшот! — Гарри и не знал, что обладает способностью возмущаться шепотом. — Они что же, ее дом снесли???

Да, точно, то самое место. Тогда закутанная в тряпье старуха поманила за собой его и Гермиону, они последовали за ней — всего несколько шагов — она отперла калитку. Дорожка петляла мимо кустов заброшенного сада. И скрежет ключа, поворачивающегося в давно не смазанном замке — Гарри даже тряхнул головой, настолько ясно предстала перед ним эта картина почти десятимесячной давности.

А вот теперь тут ничего не было. Только новенькая недавно возведенная ограда с табличкой магической строительной фирмы, а за ней — пустота.

— Пойдем, нам не стоит задерживаться, — в голосе зельевара ощущалось напряжение.

Конечно, абсурдно было бы искать тайник с амулетом в доме Батильды, хотя... они обсуждали это со Снейпом еще у себя в горах, тщательно планируя вечернюю вылазку. Если Дамблдор знал об артефакте Говорящих с Огнем и Воздухом, он мог припрятать его где угодно. Ведь именно он забрал Гарри из разрушенного коттеджа, скорее всего, он взял на себя и организацию похорон погибших Лили и Джеймса. Что если Глава Светлых Сил попросту присвоил артефакт? Но в его руках чудесная вещица оставалась бы бессильной.

Зельевар терпеливо выслушал догадки Гарри, но на этот раз именно он оказался сторонником решительных действий: "Что я вижу, мистер Поттер? Год назад вас не смущала перспектива перерыть всю Англию в поисках крестражей, а сейчас вас расстроило всего лишь предположение, что Дамблдор мог скрыть ваше сокровище? Я думаю, Гарри, проще будет начать с Годриковой Лощины и не строить домыслов, сколько тайников имелось у покойного директора и где они могли располагаться. Одно могу сказать точно: все, что были в директорском кабинете в Хогвартсе, я благополучно вскрыл в прошлом году, — почему-то Гарри в тот момент не сомневался, что сделано это было в попытках найти хоть малейший намек на то, как помочь обреченному спасителю магической Англии... — В них не обнаружилось ничего, хотя бы отдаленно напоминающего амулет Огня и Воздуха".

Но на этот раз, помня о неудачной вылазке в Нору, Гарри хотел бы заранее обговорить все возможные осложнения, чтобы разочарование не стало столь горьким: "А его Хранилище в Гринготтс? Постойте... все, что он оставил нам по завещанию — мне, Рону и Герми — все оказалось в Министерстве. Что если..."

"Не стоит гадать, Гарри. В конце концов, разве не ты у нас специалист по взятию банков и прочих неприступных крепостей, а?" — Снейп только коротко усмехнулся, разом отметая все колебания.

... Дом Поттеров, к счастью, стоял на своем месте. Казалось, что за прошедшие месяцы никто даже не приближался к нему. Гарри было потянулся к калитке, но зельевар вовремя перехватил его руку, до боли сжав запястье.

— Стой здесь, — прошипел он, — я же предупреждал тебя, что тут повсюду чары. Если ты их не видишь...

Спорить было бесполезно: скорее всего, Снейп и на этот раз окажется прав.

— По всему периметру установлены артефакты, улавливающие любое вторжение. Первый прямо перед тобой. Как только ты коснешься ограды, чары активируются, — он по-прежнему крепко сжимал запястье юноши, разве что чуть ослабил хватку.

Гарри вытянул шею, но в темноте он различал лишь черный остов полуразрушенного особняка. А вот когда они оказались здесь с Гермионой, перед ними сама собой появилась табличка. И она была сплошь исписана пожеланиями ему, Гарри — побеждать и не сдаваться. Но вывеска открывалась только тому, кто дотронется до ограды, получается, сейчас он не сможет даже взглянуть на нее. Вновь прочесть те слова, что некогда согрели ему сердце...

— Пр... вы видите там что-нибудь?

— Вижу, — мрачно констатировал Снейп. — Деревянный щит, на котором значится, что объект охраняется Министерством и что посещение мемориала возможно лишь в составе экскурсии. А что ты хотел тут найти?

— Ничего.

Гарри внезапно смутился: совсем недавно ему казалось, что он не желает больше принимать дары от изгнавшего его магического мира, а сейчас стало отчего-то обидно. Оттого, что исчезли те добрые слова, написанные совершенно неизвестными ему людьми. "Удачи тебе, Гарри, где бы ты ни был!" Да, удачи...

— Если мы идем в дом, то самое время звать на помощь Рейка, — негромко произнес Снейп, глядя на притихшего Героя.

Да, все, как они договаривались: если бывшее жилище Поттеров не охраняется аврорами, то брауни проводит их внутрь загадочным "путем Земли". Профессору пока что тоже не доводилось путешествовать подобным образом. И Гарри уже было собирался сказать "да", как вдруг что-то... или показалось? Поначалу он подумал, что это капли, скопившиеся на крыше, со странным гулким звуком падают на какую-то металлическую поверхность — возможно, под разрушившимся от времени водостоком некогда стояла бочка. Сейчас она, наверное, проржавела, и от нее остались покрытые рыжими крапинами коричневые обломки с неровными режущими краями.

Но нет, это не был звон падающей воды!

— Постойте! — Гарри сам не понимал, отчего он медлит, они же условились начать поиски именно с дома. — Я... я как будто слышу что-то. Или нет? Просто в ушах звенит?

Быть может, это перезвон церковных колоколов, так странно искажающийся во влажном воздухе? Нет, нет, звук слишком высокий и чистый, едва уловимый, но один раз ухватившись за ниточку, Гарри больше не терял ее. Как будто кто-то встряхивал связку крохотных бубенчиков. И довольно далеко отсюда — в той стороне, где площадь, церковь и кладбище.

— Я ничего не слышу, — голос Снейпа звучал без издевки и раздражения, профессор был предельно серьезен. — Вещь, которую мы ищем, принадлежит тебе. Поэтому я бы полагался именно на твои ощущения. К дому мы можем вернуться и позже.

Пожилой маггл и ребенок, укрывшиеся от непогоды под большим черным зонтом, двинулись в сторону деревенского центра, покидая почти не освещенную улицу.

Звон становился все громче, все радостнее — теперь Гарри недоумевал, отчего его не слышат и прочие обитатели Годриковой Лощины: пожилая пара, возвращающаяся из церкви, молодой человек в легкой куртке с поднятым воротником, спешащий в сторону паба.

— Вы не слышите, как они звенят?

Снейп вновь отрицательно покачал головой. Гарри казалось, что он сходит с ума: теперь к странным звукам добавилось еще и легкое свечение. Воздух впереди него мерцал, словно в каждой капле поселился крохотный светлячок. Это походило на шар света, отделившегося от фонаря и пустившегося в самостоятельное путешествие.

— Нам туда! — теперь Гарри мог безошибочно указать направление: неведомые звенящие существа, расцветившие огоньками дождливый сумрак, звали его в сторону укрытого под сенью мощных церковных стен кладбища.

— Стой! — одними губами скомандовал зельевар, и Гарри, оторвавшись от созерцания манящего светящегося проводника, мгновенно понял, с чем связана задержка.

На первый взгляд ничего особенного: с противоположной стороны крохотного пятачка, именуемого здесь центральной площадью, к ним приближались двое маггловких полицейских. Патруль, обходящий сонные улочки притихшего поселения? Вот блюстители порядка миновали паб, даже не бросив взгляд в сторону входящей внутрь уже изрядно подогретой компании. А еще... в руках у обоих были жезлы — такие обычные, какие бывают у транспортной полиции. В том-то и дело: к чему подобное приспособление патрульным, следящим за порядком в деревне?

— Авроры? — одними губами произнес Гарри. Снейп молча кивнул, его рука непроизвольно метнулась к висящему на шее портключу.

— Дедушка, ну дедушка! — белобрысый худенький мальчишка противно заканючил, хватая дородного седовласого мужчину за рукав пальто. — Ну дедушка! Я не хочу идти к дяде Джереми! У него скучно!

— Малыш, — Снейп мгновенно подхватил игру, наклоняясь к ребенку. — У дяди Джереми есть машинки и железная дорога, они же всегда тебе нравились.

— Все равно не хочу! — продолжал Гарри. Вот и пригодились уроки драгоценного Дадлика! — У него все игрушки старые! Он мне в прошлый раз дал машинку с отломанным колесом и деревянный паровоз! Мне что, пять лет? У него даже самой завалящей приставки — и той нет!

— Ну, малыш! — зельевар, старательно изображая заботливого дедушку, ухом прижимал зонт к воротнику пальто, кладя ладони на плечи раскапризничавшегося мальчишки. — Бабушка будет ругаться, ты же знаешь!

Тем временем лжеполицейские уже поравнялись с ними, окинув деда с внуком насмешливым взглядом.

— У дяди Джереми ты сможешь посмотреть телевизор, — продолжал терпеливо увещевать Снейп.

— Опять будете до ночи в карты играть, — буркнул Гарри напоследок, убеждаясь, что предполагаемые авроры последовали в сторону переулка, где располагается дом Поттеров.

— Скорее, нам на кладбище! — зашептал он, позволяя "дедушке" взять себя за руку.

— Ты уверен?

— Абсолютно! Там словно светящаяся сфера, и когда мы идем в верном направлении, она разгорается ярче.

Они молча пересекли площадь, даже не посмотрев в сторону памятника.

— Что их сюда понесло? — зло бросил Гарри, когда они удалились от места встречи с аврорами на безопасное расстояние.

— Тише, здесь могут быть и еще, — напомнил зельевар.

А что если Гарри случайно потревожил охранные чары возле родительского дома? Нет, исключено: случись нечто подобное — сюда сбежалась бы половина Аврората. Скорее всего, они просто патрулируют Годрикову Лощину: мракоборцы, так неумело маскировавшиеся под маггловских полицейских, не выглядели встревоженными. А если есть еще один пост? Прямо на кладбище? Маловероятно, ведь ресурсы Аврората не безграничны. Воспользоваться дезиллюминационными чарами? Нет, тоже плохой вариант — пробираться вдвоем по поселку, еще и не видя друг друга, будет крайне проблематично.

По мере того как они продвигались вперед, Северус и сам начал улавливать легкий мелодичный перезвон, о котором говорил Гарри. А еще... казалось, фигура мальчика тоже светится — как будто незримые светлячки садятся ему на голову, плечи, на руки.

Но подлинное световое представление ожидало их за церковной изгородью. Увидев пронизанное теплыми отсветами белое надгробие Поттеров, Гарри вовсе потерял голову. Он ринулся вперед, ведомый своими таинственными спутниками, и Северусу пришлось крепко вцепиться ему в плечо, чтобы не дать парню наделать глупостей.

— Ограда! Ты что, ее не видишь?

— Что?

Казалось, Гарри вообще не понимал, о чем ему говорят.

— Вокруг могилы твоих родителей установлена ограда. Прежде ее здесь не было. По ней проходят линии охранных чар.

— Но как же... — в глазах Гарри было отчаяние.

Он ощущал только одно безумное желание — оказаться там, куда звали его поющие сияющие существа, забрать то, что они охраняли для него. И нет никакой опасности! Почему Снейп не понимает?

Зельевар, не отпуская Героя, дотронулся до серебряной пластины у себя на груди. Рейк откликнулся почти сразу же.

— Я здесь, лорд Принс, рядом с вами. Но мне пока что лучше не показываться. Духи Воздуха проводят лорда Поттера к его амулету.

— Но охранные чары, Рейк!

— Они проведут его своими путями, лорду Поттеру не повредит людское колдовство. Но вам нельзя за ним следовать.

— А если на могиле ловушка?

— Магия амулета и духов Воздуха даст защиту своему Говорящему. Вы должны отпустить его, лорд Принс, чтобы он сделал то, ради чего пришел.

Теперь светящихся существ стало настолько много, что они образовали почти сплошную завесу — она словно заключала Гарри в кокон, отделяя его и от зельевара, и от всего прочего мира. И Северус с неохотой разжал пальцы, позволяя тому, ради чего они прибыли сюда, случиться. Он ни за что бы не поверил, не приведись ему увидеть подобное своими глазами: юноша, словно сноп света, прошел сквозь металлические прутья, не потревожив охранных чар. Теперь от бывшего профессора его отделял прозрачный экран, сотканный воздушными элементалями: они оба могли видеть друг друга, но вот проникнуть через барьер Северус бы не сумел. Гарри, оказавшись по ту сторону ограды, недоуменно крутил головой — как будто колдовство, что привело его сюда, больше не имеет над ним власти. Его воля вновь свободна, и ему самому решать, как быть дальше. И вряд ли он сможет получить подсказку.

Мальчик осторожно дотронулся до мраморного надгробия, сметая с него несколько размокших осенних листочков, провел пальцами по земле, пожал плечами, оборачиваясь к Снейпу.

— Будущий хозяин амулета должен все сделать сам, — напомнил Северусу по-прежнему невидимый Рейк.

Однако... А Альбус оказался на редкость изобретателен... Такое простое решение, и в то же время почти беспроигрышное. Северус прекрасно понимал, почему Гарри медлит по ту сторону могильной ограды — мальчика страшило то, что ему предстояло совершить. Он не может не понимать, где находится артефакт Огня и Воздуха. Дамблдор не стал прибегать к тайникам или маскирующим чарам: он всего лишь распорядился похоронить Джеймса Поттера с амулетом, что тот носил при себе. Разве хорошему сыну придет в голову мысль обокрасть покойного отца? Снять медальон с мертвого? Вот она, странная ирония этой жизни: помнится, Джеймс и компания не брезговали называть себя мародерами...

Гарри склонил голову к плечу, словно прислушиваясь к чему-то, а потом кивнул и резко вытянул руку вперед.

— Акцио амулет Огня и Воздуха!

Но голосу его недоставало решимости, он пришел сюда будто проситель — а таким нечего делать перед вратами Стихий. Они останутся запертыми. Выпрямись, глупый, перестань бояться, раз уж ты явился сюда настоять на своем праве! Ты — не робкий адепт, дрожащими руками вычерчивающий пентаграмму, а маг, которому позволено говорить с силами Огня и Воздуха, для этого тебе скоро не понадобятся ни заклинания, ни посредники! Еще утром ты сам грезил о силе, которую не отказался бы получить. Тот, кто намерен оседлать дракона, должен иметь твердую руку. Ну же!

— Я лорд Поттер, и я пришел получить свое наследство. Акцио амулет Огня и Воздуха! — Теперь Гарри буквально чеканил слова, словно подслушав мысли Северуса.

И он вновь протянул руку в сторону белоснежного надгробия. Поначалу ничего не происходило, но потом... зельевару показалось, будто пятно яркого света легло в ладонь юноши — и в тот же миг пылающая завеса погасла, а Гарри, все еще не понимая, что произошло, очутился перед своим спутником, торопливо пряча что-то в карман.

— Все, уходим отсюда, — Северус сгреб его за плечи, притягивая ближе к себе. И активировал портключ.

Глава опубликована: 12.02.2016