Которые однажды за свободу эллинов сами предали свой город огню, которые

Высокомерного Ксеркса, ехавшего на суше в кораблях и пешком перешагивавшего

Моря, - море не могло обнять его флоты, а вся Европа была слишком тесна для

Его войска, - этого Ксеркса они как беглеца преследовали на челноке и у

Маленького Саламина сломили ту великую азиатскую державу - они теперь

Подданные римлян, город, некогда стоявший во главе Эллады, управляется

Теперь приказаниями, исходящими из Италии. Лакедемоняне, имевшие свои

Фермопилы, Платеи и Агесилая, открывшего недра Азии, должны были подчиниться

Тому же господству Македоняне, которые все еще бредят Филиппом и видят его

Вместе с Александром, сеющими семена всемирного македонского царства, -

Мирятся с превратностью судьбы и почитают тех, которым счастье теперь

Улыбается. И бесчисленные другие народности, воодушевленные еще большим

Влечением к свободе, смиряются; одни только вы считаете стыдом быть

Подвластными тому, у ног которого лежит весь мир. Какое войско, какое оружие

Вселяет в вас такую уверенность? Где ваш флот, который должен занять римские

Моря? Где те сокровища, которыми вы должны поддержать ваше предприятие? Не

Воображаете ли вы, что подымаете оружие против каких-нибудь египтян или

Арабов? Не знаете ли вы разве, что значит римское государство? Или вы не

Имеете масштаба для собственной своей слабости? Разве вы не бывали уже часто

Побеждаемы вашими соседями? А мощь римлян, напротив, на всей обитаемой земле

Непобедима. Но им всего этого еще мало было, и их желания шли дальше; весь

Евфрат на востоке, Дунай на севере, на юге Ливия, которую они прорезали до

Пустынь, и Гадес на западе - все это их не удовлетворило; они отыскали себе

По той стороне океана новый свет и перенесли свое оружие к дотоле никому не

Известным богатствам. А вы что? Вы богаче галлов, храбрее германцев, умнее

Эллинов и многочисленнее всех народов на земле? Что вам внушает

Самоуверенность восстать против римлян? Вы говорите, что римское иго слишком

Тяжело. Насколько же тяжелее оно должно быть для эллинов, слывущих за самую

благородную нацию под солнцем и населяющих такую великую страну! Однако же

Они сгибаются перед шестью прутьями римлян; точно так же и македоняне,

Которые бы имели больше прав, чем вы, стремиться к независимости. И,

Наконец, пятьсот азиатских городов - не покоряются ли они даже без

Гарнизонов одному властелину и консульским прутьям. Не говоря уже о

Гениохах, колхидянах и народе тавридском, об обитателях Босфора и племенах

На Понте и Меотийского моря, которые раньше не имели понятия даже о туземной

Власти, а теперь их обуздывают три тысячи тяжеловооруженных воинов и сорок

Военных кораблей удерживают мир на бурном и прежде непроезжем море. Сколь

Много могли сделать для достижения своей цели Вифиния, Каппадокия, Памфилия,

Ликия и Киликия! Все же они платят дань, не будучи даже принуждены к этому

оружием. Взгляните на фракийцев! Их страна имеет пять дней езды ширины и

Семь - длины, гораздо более дика и защищена, чем ваша, их жестокие холода

Служат страшилищем для неприятеля - не повинуются ли они, однако, гарнизону

Из 2000 римлян? А их соседи иллирийцы, владения которых простираются до

Далмации и Дуная, - не покоряются ли они двум легионам, которые, еще

Помогают им отражать нападения дакийцев? Дальше, далматы, так часто

Пытавшиеся сбросить с себя иго рабства и после каждой неудачи собирающие

Новые силы для отпадения - как спокойно они теперь живут под охраной одного

римского легиона! Если есть нация, которая в действительности Имела бы

Возможность к восстанию, так это именно галлы, которые так прекрасно

Защищены самой природой: на востоке Альпами, на севере Рейном, на юге -

Пиренейскими горами и океаном на западе. Но несмотря на то, что они окружены

Такими крепостями, насчитывают в своей среде триста пять народностей,

Владеют внутри своей страны всеми, так сказать, источниками благосостояния и

Своими продуктами наводняют почти весь мир, тем не менее мирятся с

Положением данников города Рима, которому они предоставляют распоряжаться

Как угодно богатствами своей собственной страны. И это они терпят не из

Трусости или по врожденному им рабскому чувству - ведь они восемьдесят лет

Вели войну за свою независимость, - а потому, что рядом с могуществом Рима