Глава 2. Духовное делание преподобного Паисия (величковского)

  Подобно подвигу древних отцов исихастов, духовный подвиг преподобного Паисия (Величковского) всегда был направлен к цели нравственного совершенствования. Этот аскетический подвиг, по своей сути, являлся его духовным деланием, постоянной работой над очищением сердца от страстей и постоянным стремлением к стяжанию Благодати Святого Духа. Духовное делание старца Паисия всегда соединяется с непрестанным внутренним «умным деланием», или Иисусовой молитвой, которой преподобный уделяет очень важную роль, что в дальнейшем становится характерной чертой его духовной традиции. Неоднократно преподобный уподобляет сердце человека особому сосуду, в котором должен пребывать и жить Святой Дух. Этот сосуд должен быть всегда чист, ибо «в сердце человека не вселится Дух Святой, пока он не очистится от страстей душевных и телесных»[95]. Сердце человека, преподобный Паисий называет «царским домом»[96], который, прежде всего, нужно очистить от всякой нечистоты и украсить красотою добродетелей. В своём слове об умной или внутренней молитве, старец Паисий выражает основную суть духовного делания: «Когда же кто Божиею помощию и вышесказанным подвигом, а более всего глубочайшим смирением, очистит душу свою и сердце своё от всякой скверны страстей душевных и телесных, тогда благодать Божия, общая всех мать, взяв ум, ею очищенный, как малое дитя за руку, возводит, как по ступеням, в вышесказанныя духовныя видения, открывая ему, по мере его очищения неизреченныя и непостижимыя для ума Божественныя тайны. И это воистину называется истинным духовным видением, которое и есть зрительная, или, по святому Исааку, чистая молитва»[97]. Умная сердечная молитва, по мнению преподобного, является результатом правильного духовного делания и опытного духовного руководства преуспевшего старца, при этом старец предаёт большое значение не только чистоте сердечной, но и чистоте мыслей. Практика откровения помыслов опытному старцу занимает очень важное место в духовном делании преподобного Паисия. «Чрез чистоту ума, – пишет преподобный, – освобождается душа от своих страстей и просвещается; от душевной же чистоты происходит умное видение.... Ибо чистым только сердцем, душою и умом созерцается Умное Солнце»[98].

Известный исследователь традиции исихазма Сергей Сергеевич Хоружий писал: «Праксис (делание) – это органическое единство внешней, материально-предметной и внутренней, духовной активности, при определяющей роли второй»[99]. Такую же духовную практику мы замечаем у преподобного Паисия. По замечанию одного из исследователей его духовного наследия иеромонаха Леонида (Полякова): «Отречение от мира и от самого себя старец Паисий не ставит конеч­ной самодовлеющей целью земной жизни. На все подвиги телесные он смотрит только как на средство духовного воспитания и самовоспита­ния и развития личности для высшей цели – спасения себя и ближнего. Вот почему он с такой силой и настойчивостью отдавался подвигу тай­ных борений и телесных трудов, возбуждая такое же стремление в других путем бесед и поучений»[100].  

Следует заметить, что духовное делание преподобного Паисия (Величковского) заключалось в постоянном внутреннем внимании. Старец писал: «Как чувственные глаза просвещают тело, и все члены его освещают, так неусыпное внимание и бодрствование просвещает душу духовным зрением»[101]. Особое значение старец придавал глубокому изучению Священного Писания и творений святых отцов. Как пишет исследователь духовного наследия преподобного, протоиерей Андрей (Михайлов): «Вся жизнь старца Паисия была посвящена тому, чтобы воскресить учение Святых Отцов о путях к спасению. При этом понятия христианское совершенство и спасение очень близки в его понимании»[102].

 Так же, с уверенностью можно сказать, что духовное делание преподобного Паисия Величковского положило начало духовному возрождению русского монашества и русской культуры девятнадцатого века. Как пишет архимандрит Плакида (Дезей): «Именно благодаря трудам преподобного Паисия Величковского и его продолжателей Россия при последних Романовых пережила невиданный дотоле религиозный, культурный и духовный подъём»[103]. Этот путь возрождения в особенности явил себя в внимательном изучении святоотеческого наследия. По мнению Анны Николаевны Першиковой, которая посвятила свою кандидатскую диссертацию социокультурному феномину Оптиной пустыни: «Духовное возрождение, связанное с именем архимандрита Паисия (Величковского), охарактеризовало новый этап проникновения православной аскетики в русскую культуру. Преподобный уделяет первостепенное значение изучению и правильному пониманию святоотеческого наследия. Он стремится насадить в своих учениках жажду знаний святоотеческих творений»[104].   

 Для возрождения святоотеческих традиций в своём монастыре, преподобный Паисий (Величковский) осуществил  многие переводы святых отцов на славянский язык. Самым большим его трудом стал перевод греческой Филокалии или Добротолюбия. Издание славянского «Добротолюбия» в 1793 году в Москве, по мнению протоиерея Георгия Флоровского, явилось «сдвигом и толчком, возвратом к истокам, открытием новых путей, и обретением новых кругозоров»[105]. Уделяя большое внимание святоотеческому наследию, преподобный ставит его на одно из первых мест в духовной жизни. Как замечает профессор Богословского факультета Фессалоникийского университета, президент Греческой Ассоциации славистов,Антониос-Эмилиос Тахиаос: «Величие богословского метода старца Паисия заключается в том, что он не про­сто возвращается к святым отцам Церкви, но углубляется в суть их мысли, наследуя их дух и тем самым приобретая непрелестное богословское понимание»[106].

Святоотеческое учение для преподобного Паисия (Величковского) было реальным драгоценным опытом, который просто необходим на пути к спасению. Обладая особым даром духовного руководства, он использовал этот опыт с ещё большей пользой в своей духовнической деятельности[107]. « Духовный опыт, испытанный огнем непрестанной умной молитвы, позволил старцу Паисию сделаться великим духовным руководителем»[108], – пишет профессорТахиаос. Преподобный Паисий Величковский стал духовным отцом многих монахов. Впоследствии «его ученики имели влияние на монашествующих на Святой Горе Афонской, в Молдавии и России»[109]. «Преподобный Паисий Величковский, – по замечанию протоиерея Сергия Четверикова, – «создал школу духовной жизни, возбудил стремление к внутреннему монашескому подвигу, к духовному деланию»[110].

 Исследователи определяют три главных течения, в которых распространилось влияние преподобного Паисия: «Северное, центральное и южное. Северное движение имело своими главными центрами – Соловецкий монастырь, Валаам, Александро-Невскую лавру и Александро-Свирский монастырь. Центральное движение сосредоточилось в Москве, во Владимирской губернии, в Оптиной пустыни и затем в Орловской губернии. Южное – в Площанской пустыни и в Глинской пустыни. Круг влияния Старца Паисия был широк и велик. В России он распространялся на монастыри в 35-ти епархиях»[111]. Монастыри, основанные старцем Паисием, отличались своим особым духовным устроением, особой атмосферой и единством братства. Процветала и духовная жизнь в монастырях. От старца к ученикам передавались духовные навыки, направленные на очищение сердца и нравственное совершенствование. Многочисленные ученики преподобного разошлись по всей России, возродив в монастырях старческое руководство и установив тот строй монастырской жизни, который был в Драгомире и Нямце.

    Из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что духовное делание преподобного Паисия Величковского есть продолжение древней Афонской традиции. Духовное делание преподобного Паисия (Величковского) оказало большое влияние на русское монашество XIX века, возобновив институт старчества и глубокую заинтересованность к святоотеческому наследию, как особо важному критерию правильного духовного пути. В особенности таким примером явилась духовная традиция Оптиной и Глинской пустыни.