Четыре вида святой жизни без утешения

 

1) «Сандака, бывает так, когда некий учитель заявляет о всезнании и всеведении, говоря: «Иду ли я, стою, сплю, или бодрствую, знание и видение постоянно и непрерывно наличествуют во мне». Он входит в пустой дом; не получает подаяний; собака кусает его; он встречает на своём пути дикого слона, дикую лошадь, дикого быка; он спрашивает имя клана у женщины или мужчины; он спрашивает название города или деревни, а также и дорогу туда. Когда его спрашивают: «Как же так?», он отвечает: «Мне нужно было войти в пустой дом, вот почему я вошёл в него. Мне нужно было не получить подаяния, вот почему я не получил. Мне нужно было быть укушенным собакой, вот почему я был укушен. Мне нужно было повстречаться с диким слоном, дикой лошадью, диким быком, вот почему я повстречался с ними. Мне нужно было спросить имя клана у женщины или мужчины, вот почему я спросил. Мне нужно было спросить название города или деревни, а также и дорогу туда, вот почему я спросил».

На этот счёт мудрый человек рассуждает так: «Этот почтенный учитель заявляет о том, что он всезнающий и всевидящий… когда его спросили: «Как же так?», он ответил: «Мне нужно было…». Поэтому когда он выясняет, что [из-за этого] эта святая жизнь не имеет утешения, он отворачивается от неё, он оставляет её.

Таков первый вид святой жизни без утешения, что был провозглашён Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым, когда мудрый человек вне всяких сомнений не будет жить святой жизнью, а если будет, то не достигнет истинного пути, Дхаммы, которая благая.

2) Далее, Сандака, бывает так, когда некий учитель – приверженец традиции, тот, кто считает, что устная традиция [передачи учения] является правдой. Он учит Дхамме посредством устной традиции, посредством дошедших легенд, посредством авторитета собраний [заученных текстов]. Но когда учитель – приверженец традиции, тот, кто считает, что устная традиция [передачи учения] является правдой, то в этом случае [может быть так], что что-то хорошо было передано, а что-то плохо было передано, что-то является правдой, а что-то нет.

На этот счёт мудрый человек рассуждает так: «Этот почтенный учитель – приверженец традиции… что-то является правдой, а что-то нет». Поэтому когда он выясняет, что [из-за этого] эта святая жизнь не имеет утешения, он отворачивается от неё, он оставляет её.

 

Таков второй вид святой жизни без утешения… когда мудрый человек вне всяких сомнений не будет жить святой жизнью, а если будет, то не достигнет истинного пути, Дхаммы, которая благая.

3) Далее, Сандака, бывает так, когда некий учитель – тот, кто рассуждает и вопрошает. Он обучает Дхамме, обдуманной [только лишь своим] размышлением, следуя собственному рассмотрению по мере того, как оно происходит в нём. Но когда учитель – тот, кто рассуждает и вопрошает, то [может быть так], что что-то хорошо продумано, а что-то ошибочно продумано, что-то является истиной, а что-то нет.

На этот счёт мудрый человек рассуждает так: «Этот почтенный учитель – тот, кто рассуждает и вопрошает… что-то является истиной, а что-то нет». Поэтому когда он выясняет, что [из-за этого] эта святая жизнь не имеет утешения, он отворачивается от неё, он оставляет её.

Таков третий вид святой жизни без утешения… когда мудрый человек вне всяких сомнений не будет жить святой жизнью, а если будет, то не достигнет истинного пути, Дхаммы, которая благая.

4) Далее, Сандака, бывает так, когда некий учитель глуп и запутан. Поскольку он глуп и запутан, то когда ему задают такой-то и такой-то вопрос, он пускается в словесные извивания, точно уж на сковороде: «Я не говорю, что это так. И я не говорю, что это эдак. И я не говорю, что это иначе. И я не говорю, что это не так. И я не говорю, что это как-то иначе, чем не так».

На этот счёт мудрый человек рассуждает так: «Этот почтенный учитель – глуп и запутан… точно уж на сковороде». Поэтому когда он выясняет, что [из-за этого] эта святая жизнь не имеет утешения, он отворачивается от неё, он оставляет её.

Таков четвёртый вид святой жизни без утешения… когда мудрый человек вне всяких сомнений не будет жить святой жизнью, а если будет, то не достигнет истинного пути, Дхаммы, которая благая.

Таковы, Сандака, четыре вида святой жизни без утешения, которые были провозглашены Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым, в которой мудрый человек вне всяких сомнений не будет жить святой жизнью, а если будет, то не достигнет истинного пути, Дхаммы, которая благая».

«Удивительно, Мастер Ананда, поразительно, как четыре вида святой жизни без утешения были провозглашены Благословенным…. Дхаммы, которая благая. Но, Мастер Ананда, что утверждает этот учитель, что он провозглашает, так что мудрый человек вне сомнений вёл бы святую жизнь, и живя ею, достиг бы истинного пути, Дхаммы, которая благая?»¹

 

Правильная святая жизнь

 

«Вот, Сандака, в мире возникает Татхагата – совершенный, полностью просветлённый, совершенный в знании и поведении, высочайший, знаток миров, непревзойдённый вожак тех, кто должен обуздать себя…

 

… ² …

 

Отбросив эти пять помех, загрязнений ума, качеств, что ослабляют мудрость, он, отстранённый от чувственных удовольствий, отстранённый от неблагих состояний [ума], входит и пребывает в первой джхане…³ Мудрый человек вне сомнений вёл бы святую жизнь с учителем, под [учительством] которого ученик достигает такого высочайшего отличия, и живя ею, он бы достиг истинного пути, Дхаммы, которая благая.

Далее… входит и пребывает во второй джхане… третьей… четвёртой джхане. Мудрый человек вне сомнений вёл бы святую жизнь с учителем, под [учительством] которого ученик достигает такого высочайшего отличия, и живя ею, он бы достиг истинного пути, Дхаммы, которая благая.

Когда его ум стал таким сосредоточенным, очищенным, ярким, безупречным, избавленным от загрязнений, гибким, податливым, устойчивым, и непоколебимым, он направляет его к познанию воспоминаний собственных прошлых жизней…⁴ Мудрый человек вне сомнений вёл бы святую жизнь с учителем, под [учительством] которого ученик достигает такого высочайшего отличия, и живя ею, он бы достиг истинного пути, Дхаммы, которая благая.

Когда его ум стал таким сосредоточенным, очищенным, ярким, безупречным, избавленным от загрязнений, гибким, податливым, устойчивым, и непоколебимым, он направляет его к познанию смерти и перерождения существ… …распознаёт низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их деяниями. Мудрый человек вне сомнений вёл бы святую жизнь с учителем, под [учительством] которого ученик достигает такого высочайшего отличия, и живя ею, он бы достиг истинного пути, Дхаммы, которая благая.

Когда его ум стал таким сосредоточенным, очищенным, ярким, безупречным, избавленным от загрязнений, гибким, податливым, устойчивым, и непоколебимым, он направляет его к знанию уничтожения пятен [умственных загрязнений]. Он напрямую познаёт в соответствии с действительностью: «Это – страдание… Это – источник страдания… Это – прекращение страдания… Это – путь, ведущий к прекращению страдания… Это – загрязнения [ума]... Это – источник пятен [загрязнений]… Это – прекращение пятен… Это – путь, ведущий к прекращению пятен».

Когда он знает и видит так, его ум освобождается от пятна чувственного желания, от пятна существования, от пятна невежества. Когда он освободился, пришло знание: «Он освобождён». Он понимает: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования». Мудрый человек вне сомнений вёл бы святую жизнь с учителем, под [учительством] которого ученик достигает такого высочайшего отличия, и живя ею, он бы достиг истинного пути, Дхаммы, которая благая».

 

Арахант

 

«Но, Мастер Ананда, когда монах – арахант, чьи пятна [умственных загрязнений] уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели, уничтожил оковы существования, и полностью освободился посредством окончательного знания – может ли он наслаждаться чувственными удовольствиями?»

«Сандака, когда монах – арахант… он неспособен на проступок в этих пяти случаях. Монах, чьи пятна [умственных загрязнений] уничтожены

 

* неспособен намеренно лишить жизни живое существо.

* Он неспособен, своровав, взять то, что не было дано.

* Он неспособен вступить в половую связь.

* Он неспособен сознательно произнести неправду.

* Он неспособен наслаждаться чувственными удовольствиями, накапливая их, как он делал это прежде в мирской жизни. Когда монах – арахант… он неспособен на проступок в этих пяти случаях».

 

«Но, Мастер Ананда, когда монах – арахант… его знание и видение того, что его пятна [умственных загрязнений] уничтожены, постоянно и непрерывно присутствуют в нём, идёт ли он, стоит, спит, или бодрствует?»

«В этом случае, Сандака, я приведу тебе пример, ведь мудрые люди понимают значение утверждения посредством примера». Представь как если бы у человека были отрезаны руки и ноги. Идёт ли он, стоит ли он, спит, или бодрствует, его руки и ноги постоянно и непрерывно являются отрезанными, но он бы знал об этом только тогда, когда пересматривал бы этот факт. Точно также, Сандака, когда монах – арахант… его знание и видение того, что его пятна [умственных загрязнений] уничтожены, не постоянно и не непрерывно присутствуют в нём, идёт ли он, стоит, спит, или бодрствует. Но только когда он пересматривает этот факт, он знает: «Мои пятна [умственных загрязнений] уничтожены».

«Мастер Ананда, сколько освобождающихся⁵ в этой Дхамме и Винае?»

«Не одна сотня, Сандака, не две сотни, не три сотни, не четыре сотни, не пять сотен, но куда больше освобождающихся в этой Дхамме и Винае».

«Удивительно, Мастер Ананда, поразительно! [В этой Дхамме] нет восхваления своей собственной Дхаммы, нет принижения Дхаммы других. Есть учение Дхаммы во всей полноте, со столькими освобождающимися. Но эти Адживаки, эти умершие сыновья матерей, восхваляют себя и принижают других, и они признают только трёх освобождающихся, то есть Нанду Ваччху, Кису Санкиччу, Маккхали Госалу».

И затем странник Сандака обратился к своему собственному собранию: «Идите, почтенные. Святую жизнь следует вести под [учительством] отшельника Готамы. Непросто будет нам теперь отбросить обретения, уважение, и славу».⁶

Вот как странник Сандака предложил своему собственному собранию вести святую жизнь под [учительством] Благословенного.

 

 

↑

1     Прим. переводчика (SV): Первые четыре вида духовной/религиозной практики бессмысленны из-за воззрений, лежащих в их основе. Вторая четвёрка отличается от первой тем, что смысл практиковать имеется (так как воззрения не противоречат надобности практики), однако у ученика из-за перечисленных причин будут возникать сомнения в правдивости Учения и, соответственно, в целесообразности этому Учению следовать.

Здесь небезынтересно отметить пункт о традиции, поскольку в настоящее время он полностью применим и к любым буддийским школам, традициям, направлениям – беспрекословное следование которым не принесёт мудрому человеку полного удовлетворения и может не привести даже к промежуточным целям духовного пути в том случае, если эти направления не сохранили в полноте правильное учение, утратив или исказив его до определённой степени. Стоит отметить, что во времена жизни Будды буддисты не опирались на традицию, поэтому для них этот пункт не был актуальным. Правильность и истинность буддийских доктрин устанавливалась результатами личной практики и доверием наставлениям живого Будды или его известных учеников как тех, кто смог дойти до вершин духовного совершенствования и наглядно демонстрировал эти достижения своими действиями, поступками и словами. Так, например, в МН 47 для утверждения веры Будда призывает монахов проверять чистоту его ума либо сверхспособностями, либо, если таковые недоступны – рассмотрением того, соответствует ли он своим поведением той нравственности, мудрости, и честности, которые декларирует.

 

↑

2     Здесь идёт длинный однотипный фрагмент этапов буддийского пути практики, как, например, в МН 51.

 

↑

3     Формула первой и остальных трёх джхан (чуть ниже по тексту) раскрываются как в МН 8.

 

↑

4     Это, как и остальные два знания, раскрываются по стандартной формуле, также как, например, в МН 4.

 

↑

5     Нийятаро. Это единственное место в Никаях, где употребляется данный термин. Ньянамоли перевёл его как "проводники", а Хорнер как "великие лидеры", опираясь на значение слова "нийяма(ка)" – что означает "пилот" или "рулевой". Однако "нийятар" должно быть существительным, происходящим от глагола "нийяти" (выходить [к окончательному освобождению]", и поэтому оно переведено здесь как "освобождающийся" (англ. emancipator).

 

↑

6     Прим. переводчика (SV): Здесь он говорит лично о себе во множественном числе, а не о всей группе странников. Имеется в виду, что он отсылает странников учиться у Будды, но сам отказывается стать его учеником, поскольку ему трудно расстаться с уже имеющейся у него известностью и славой.