Глава 9. Безбилетный пассажир

Нику потребовалось больше времени, чтобы добраться до своей машины, чем он планировал.

Он прошёлся по месту преступления ещё четыре или пять раз, прежде чем встать рядом с Морли, Джорданом, Чарли и Нат, наблюдая за работой криминалистов.

Часть его хотела проверить, стоял ли его автомобиль на прежнем месте.

Другая его часть хотела посмотреть, лежат ли ключи всё ещё там.

Теперь он задавался вопросом, каким он был дураком, рискуя любимой машиной, единственной ценной вещью, которой он мог владеть, по крайней мере, до следующего апокалипсиса планеты.

Как ни странно, он, вероятно, отпросился бы и ушёл раньше, если бы не боялся вызвать подозрение — вдруг один из других детективов последует за ним к его машине или приставит к нему «хвост».

Ник задержался по меньшей мере на час дольше, чем следовало бы (во всяком случае, без жалоб), прежде чем снова заговорил с Морли об отъезде.

— Я всё-таки хотел бы осмотреть Котёл, — сказал он, встав между Джорданом и Чарли, пока все пятеро продолжали наблюдать за командой криминалистов. — Я ещё надеюсь найти нашего художника... если он там живёт. Или знает там кого-то.

— Если он живёт в Котле, то не делает этих картин, — заметила Чарли, хмуро наблюдая, как криминалисты укладывают тело молодой девушки-гибрида в непрозрачный чёрный мешок.

— Он не смог бы выбраться оттуда, — добавила она, искоса взглянув на Ника. — Я знаю, что ты новичок в Нью-Йорке, но ты же понимаешь это, верно, Миднайт? Никаких входов и выходов из Котла, как только тебя туда поместят. Это билет в один конец.

— Ну, может, он просто навещает, — согласился Ник. — Но сегодня я видел там кое-кого, чертовски похожего на него. Рядом с картиной, которая чертовски похожа на эту, — он указал на фреску на тротуаре, держа в руке стакан с кофе, из которого он почти ничего не отпил. — Это стоит проверить.

Помолчав, он взглянул на неё.

— Ты видела фреску, которую сегодня по моей просьбе отсканировал беспилотник?

Она кивнула, не сводя глаз с судмедэкспертов.

— Видела. Ты действительно думаешь, что это тот же самый парень?

— Похоже на это. Во всяком случае, на мой взгляд.

— Ты так хорошо разбираешься в искусстве, Миднайт?— сказала она, искоса взглянув на него и снова лукаво улыбнувшись. — Ты с одного взгляда можешь сказать, что её нарисовал тот же парень?

Ник задумался об этом.

Чем дольше он думал об этом, тем больше сомнений терзало его.

Возможно, она права.

Возможно, он слишком уверен, что это один и тот же парень. Возможно, он слишком уверен, что силуэт, замеченный им в Котле, должен быть тем же самым парнем, то есть мужчиной, которого он видел на записи камер видеонаблюдения из Бронкса.

Он определённо видел, как кто-то наблюдал за ним из разбомблённой церкви.

Но освещение было дерьмовым.

Ник не мог быть уверен, что это тот же самый парень. Возможно, он увидел то, что хотел увидеть, или засек кого-то, смутно похожего на него, и превратил его в художника.

Беспилотник не запечатлел серую толстовку или те татуировки.

Ник также не получил никаких совпадений в обычных записях беспилотников из Котла.

И всё же в этих трёх картинах, которые он видел, было нечто похожее. Он не мог понять, что это за сходство, но чувствовал его.

И он видел этого парня. Кем бы он ни был, он смотрел прямо на Ника.

Совпадение было чертовски странным, но не невероятным.

— Я не разбираюсь в искусстве, — признался Ник после слишком долгой паузы.

— Значит, это всего лишь нутро подсказывает? — подтолкнула она.

Он взглянул на неё, затем нахмурился.

— Возможно. Немного. А что?

Она рассмеялась, подняв руки в ответ на его желание оправдаться и улыбаясь ему.

— Ничего, — ответила она с улыбкой. — Просто... может, ты всё-таки коп, Миднайт.

Хмыкнув, Ник закатил глаза.

Оглянувшись на Джордана и Морли, особенно на последнего, которому он формально подчинялся, он снова подтолкнул их своими словами.

— Ну, так что? — сказал он. — Я вам здесь не нужен. Могу я проверить эту идею с Котлом? Или нет?

Морли нахмурился, затем бросил на него беглый взгляд.

Помолчав, он кивнул и вздохнул.

— Да, — сказал он. — Думаю, ты нам здесь больше не нужен. Поезжай. Просто доложись нам, если что-нибудь найдёшь.

— Я так и сделаю…

— В ту же минуту, когда ты что-нибудь найдёшь, Миднайт, — предупредил Морли, пристально глядя на него. — Больше никаких самостоятельных прогулок. Из-за тебя у меня будут неприятности. Тебе не понравится, если я попаду в беду.

Ник нахмурился.

— Я же позвонил насчёт фрески, не так ли? С чего вдруг все эти дурацкие предупреждения?

— Просто мне кажется, что ты слишком любишь работать один, Миднайт, — проворчал Морли, делая глоток кофе, который к этому времени уже остыл. — Я читал твоё досье. Не надо тут этого линчевательского дерьма. Я серьёзно. В нью-йоркской полиции такая хрень не прокатит.

Ник изо всех сил старался сохранить спокойное выражение лица.

Он был почти уверен, что преуспел лишь наполовину.

Морли оценил выражение его лица, направив на него палец.

— Я не держу это дерьмо против тебя, Миднайт, так что убери это проклятое выражение с лица. Я просто говорю тебе. Теперь ты в Нью-Йорке. Здесь ты — часть команды. Нравится тебе это или нет, но мы — та самая команда. И если ты устроишь шумиху в резервации, ты не единственный, кого, вероятно, сожгут на костре... образно говоря.

— Ага, — буркнул Ник. — За исключением моего случая. Тогда это в буквальном смысле.

Морли только пожал плечами, не потрудившись ответить.

Когда Ник повернулся, чтобы уйти, тощий как жердь афроамериканец снова заговорил:

— О, и завтра ты поедешь в ту школу для богатых детей, — сказал он, повышая голос. — Джордан отправится с тобой. Я уже получил разрешение от М.Р.Д.

Ник нахмурился, глядя на Деймона Джордана.

Молодой детектив не скрывал своего недовольства.

— Я не хочу слышать ни единого, проклятого, ноющего слова от вас обоих, — предупредил Морли, переводя указательный палец с Ника на Джордана и обратно. — Вы поедете вместе. Я хочу, чтобы Миднайт был там с тобой. Я даже проверил поезда. Юнион-Стейшн. Платформа 6. Восемь часов. Будьте там. Оба. Иначе вам влетит по первое число.

Джордан бросил на Ника ещё один раздражённый взгляд, но кивнул.

Ник не потрудился ответить.

Повернувшись, он направился к своей машине.

Вероятно, ему следовало отнестись к этой угрозе хоть сколько-нибудь серьёзно.

По правде говоря, он с трудом сдерживался, чтобы не закатить глаза.

Его больше раздражала перспектива провести день с Джорданом, который явно ненавидел вампиров, ненавидел Ника и ненавидел почти всё, что касалось их обоих.

И всё же, будь он чуть более трезвомыслящим, его, вероятно, должно было бы беспокоить, что он уже получает смертельные угрозы от своего босса... и менее чем через две недели после своего нового назначения.

Выбросив это из головы, когда он вспомнил, что может ждать его в машине, Ник плотнее закутался в пальто и опустил голову.

Он шёл нарочито человеческой походкой, опустив хрустальные глаза и стараясь быть как можно незаметнее, пока направлялся к своей машине.

 

 

Его машина до сих пор стояла на прежнем месте.

Это уже кое-что.

Ник не мог не отреагировать с облегчением, когда увидел зелёную машину, припаркованную у тротуара и выглядевшую более или менее точно так же, как он помнил, когда выходил из неё несколько часов назад.

По-видимому, никто из полицейских не решил быть мудаком и перекрыть ей выезд, о чём Ник беспокоился ранее.

Конечно, возможно, ему всё равно придётся вернуться к той красной кубической скульптуре и поискать ключи. Он сомневался, что найдёт их, по крайней мере, в том же месте — криминалисты были повсюду, как он и сказал маленькой видящей.

Если она оставила ключи и бросилась бежать, они, вероятно, уже были изъяты в качестве улики. Нику придётся выслеживать их через транспортировку улик, притвориться, что он случайно обронил их, когда искал свой кредитный маркер, чтобы купить кофе.

Это могло бы заставить некоторых людей приподнять брови, учитывая, что у вампиров был такой хороший слух, но Ник предпочёл бы, чтобы они считали его идиотом, а не тем, кто нарушает законы М.Р.Д.

Конечно, кто-то другой мог украсть ключи до того, как туда приехали криминалисты.

Кто-то другой мог украсть их ещё до того, как туда попала девочка.

Однако Нику это показалось маловероятным.

Во-первых, они наверняка нашли бы его машину.

Это единственный антиквариат на улице.

Нашедший (если он не был идиотом) знал бы, что такие ключи не могут принадлежать ничему, построенному в прошлом веке. Ник был вынужден, в соответствии с правилами, перевести двигатель «Кугуара» на частично электрическое питание и установить систему фильтров для устранения выбросов, но стальной каркас кузова с его старыми дверцами для ключей выделялся, как бельмо на глазу.

Подойдя к машине с водительской стороны, Ник огляделся, убедился, что никто не обращает на него внимания, и нажал на ручку.

Оставалось надеяться, что если кто-то наблюдал за ним, то решил бы, что у него замок на ДНК или отпечатках пальцев.

Дверь открылась с тихим щелчком.

Не заглядывая внутрь, Ник приоткрыл её ровно настолько, чтобы протиснуться внутрь.

Опустившись на водительское сиденье, он закрыл за собой дверь и заставил себя расслабиться, разжимая самые напряжённые мышцы.

Только тогда он посмотрел в зеркало заднего вида.

На него уставилась пара ярких серебристо-голубых глаз.

Ник вздрогнул.

Затем он полностью повернул голову, посмотрев на неё.

Сначала он не мог в это поверить.

А может, он просто не хотел в это верить.

Это была маленькая девочка с фрески.

Это должна быть она. Она выглядела точь-в-точь как та девочка, которую он видел на кирпичной стене внутри «Котла Дьявола».

Он смотрел на неё, в её нечеловеческие, ледяные голубые глаза, и видел, как она смотрит на него в ответ. Пока они просто сидели, глядя друг на друга, его поразило, что она не казалась испуганной.

Нервничающей, может быть, но не испуганной.

Она выглядела даже моложе, чем он помнил по картине.

Видя, как нервозность на её лице расцветает во что-то гораздо более близкое к тревоге, Ник поднял руку в мирном жесте видящих, а затем сделал пальцами успокаивающий жест, тоже на языке видящих.

— Отдай ключи, — хрипло сказал Ник. — Чтобы я мог вытащить нас отсюда.

Она моргнула, уставившись на него широко раскрытыми глазами.

Глядя на эти поразительные радужки, Ник нахмурился.

— Ты говоришь по-английски? — спросил он, затем перешёл на прекси, язык видящих, хотя и знал, что его прекси никогда не был хорош, а теперь так вообще адски заржавел. — Я не причиню тебе вреда, — сказал он ей. — Я клянусь в этом. Со мной тебе ничего не грозит.

Её глаза заметно дрогнули, возможно, от прекси, который она явно узнала.

— Просто дай мне ключи, малышка, — сказал Ник, снова переходя на английский с рычанием. — Нам нужно убираться отсюда к чёртовой матери. Желательно до того, как кто-нибудь подойдёт и спросит, не случилось ли чего. Желательно до того, как кто-нибудь увидит, что я уезжаю с тобой.

На этот раз последовала пустая пауза.

Она осторожно протянула руку и положила ему на ладонь ключи от машины.

Почувствовав, как напряглись его плечи, Ник кивнул.

— Спасибо, — сказал он.

Повернувшись на кожаном сиденье, он вставил ключи в замок зажигания, а затем, несмотря на все свои слова о необходимости вытащить её оттуда, просто посидел несколько секунд, пытаясь собраться с мыслями.

Что, чёрт возьми, он собирается с ней делать?

Он не мог привести её в свою квартиру.

Даже если бы шпионы из М.Р.Д. не знали, кто она такая, они всё равно подумали бы, что он привёл в своё логово человеческого ребёнка, чтобы кормиться от него. Подобное никогда не прокатит, как бы он ни старался убедить их, что ребёнок — не закуска, а какой-то причудливый гость.

Нет, он должен найти другое место, чтобы спрятать ребёнка.

Понимая, что на самом деле есть только один выход, Ник нахмурился.

Ему не нравилась идея оставить ребёнка в Котле, кем бы она ни была, особенно в одиночестве. Особенно юную девочку, которую наверняка продадут и изнасилуют, если люди, живущие там, сумеют одолеть её.

Подумав об этом ещё минуту — подумав о реальности этого — Ник понял, что не может так поступить.

Может быть, ему всё-таки стоит попытать удачи со своей квартирой.

Ему придётся придумать какой-нибудь способ протащить её внутрь.

Кроме того, ему нужно что-то сделать с наблюдением. Но существовал шанс, что для второй проблемы у него есть решение. Может быть.

Всё ещё хмурясь, Ник повернул ключ зажигания, глядя на девушку в зеркало заднего вида.

— Насколько хорошо ты владеешь экстрасенсорикой, малыш? — спросил он хрипло. — Ты хорошо умеешь давить на людей? Заставлять их видеть то, чего нет? Или, что более важно... заставлять их не видеть то, что есть?

Последовала короткая пауза.

И тут девчушка сделала дьявольскую вещь, по-прежнему удерживая взгляд Ника в зеркале заднего обзора.

Она улыбнулась.

Глава 10. Ты мне нравишься

Он провёл её наверх.

Это далось нелегко.

К счастью, была ещё глубокая ночь.

Все вампиры, которые жили в его доме, имели работу от М.Р.Д., так что они находились на службе. Коридоры были полностью лишены жизни, когда Ник привёл её в здание, и они с помощью давления на сознание пробрались мимо швейцара-человека и женщины, работающей в вестибюле внизу.

Он привёл юную видящую в свою квартиру, отперев всё с помощью идентификационной тату и биоидентификаторов.

Он всё равно боялся, что в коридоре может пахнуть ею.

В конце концов, Ник прошёлся взад и вперёд, разбрызгивая одеколон, который кто-то подарил ему на прощание, когда он покидал участок в Лос-Анджелесе. Он не знал, почему не выбросил эту гадость и вместо этого притащил её в Нью-Йорк.

Ностальгия, наверное.

Коп, которая подарила ему этот одеколон, была его другом.

Кроме того, она была чертовски хорошим полицейским и одной из немногих, кто не относился к нему как к дерьму, несмотря на то, кем он был — несмотря на то, чем он заслужил, чтобы его вышвырнули оттуда.

Он знал, что одеколон вызовет жалобы, как только вампиры начнут возвращаться со своих рабочих мест. Он также знал, что все комнаты имели изоляцию от запахов, учитывая, кто жил в них, так что их жалобы будут в лучшем случае поверхностными.

Если бы на него надавили, Ник свалил бы всё на человеческого мужчину-шлюху, которого он подцепил в фетиш-клубе — которого он загнал в душ из-за его чрезмерной любви к химически пахнущим мужским духам, и только потом смог питаться им.

После этого ему действительно нужно было беспокоиться только о камерах видеонаблюдения.

Он получил ответ после первого же гудка.

Она взяла трубку так быстро, что Ник слегка вздрогнул.

— Привет, — сказал он. — Это Ник. Вампир. Чудак. Мы встретились сегодня утром. Ты пыталась спасти мне жизнь. Помнишь?

Наступило молчание.

Интересно, не разбудил ли он её?

Потом он подумал, не напугал ли он её, позвонив домой.

— Господи, — сказала она, громко зевнув. — Ты не шутил, что используешь свои полицейские суперспособности, чтобы выследить меня.

— Ну да, верно, — Ник мало что мог ответить на такое.

Внезапно усомнившись в себе и своей способности судить о людях, он заколебался.

Если он ошибается насчёт неё, это может привести к тому, что сегодня вечером его бросят в камеру М.Р.Д. Это может привести к тому, что малышку-видящую, которую он привёз с собой, бросят в подземную лабораторию и подвернут вивисекции, пока она будет ещё жива.

Более того, Кит вообще его не знала.

Она будет дурой, если доверится ему, основываясь только на одной встрече.

Несмотря на вполне логичные жалобы своего разума, Ник почти не колебался.

В одну безрассудную, беглую секунду он решил рискнуть.

— Мне нужна услуга, — сказал он.

Её голос сразу же стал настороженным.

— Какого рода услуга?

— Камеры наблюдения, — Ник заколебался. — Ты ведь работаешь на М.Р.Д., верно? Наблюдение за приручёнными вампирами? Вампирами вроде меня?

Её голос дрогнул. Стал деловитым.

— В комплексе?

— Да. Мне нужно, чтобы записи исчезли. Или, — поправился он. — Может быть, были подправлены. У меня здесь гостья, и я предпочёл бы, чтобы о ней не знали в М.Р.Д. Так что, если бы ты могла стереть её, было бы здорово. Это тихое время суток. Сложностей не должно возникнуть.

Ник практически видел, как она нахмурилась.

— Что за гостья? — сказала она.

— Она маленькая.

— Насколько маленькая?

Ник почувствовал, как его челюсти напряглись.

— Я не собираюсь её трахать, Катрина. Я также не собираюсь питаться ею. Ей нужно безопасное место, чтобы затаиться на некоторое время, а мне больше некуда её отвезти.

— Кит, — сказала она раздражённо. — Вау. Ты действительно копнул под меня, не так ли?

— Полагаю, ты тоже копнула под меня. Учитывая твою работу. Вероятно, посмотрела несколько месяцев записей в моём здании. Возможно, даже тех записей, о которых мне не положено знать. Формально незаконных. Например, та камера, что внутри моей квартиры — они используют её, чтобы проверять меня и шпионить за моей личной жизнью.

Наступило молчание.

Ник ещё сильнее убедился в своей правоте.

— Слушай, — сказал он. — Не считая некоторых моих странных сексуальных заморочек, ты должна знать, что я не делаю ничего слишком извращённого в свободное время. Я играю по правилам.

Она разразилась смехом, как будто не могла удержаться.

— Можешь повторить это ещё раз? Про странные сексуальные заморочки, — с юмором уточнила она. — Хотя, наверное, я была чуточку менее обижена из-за того, что ты отшил меня с кофе, когда узнала, к чему ты шёл домой.

Взглянув на часы, Ник позволил своему голосу перейти в рычание.

— Ну же. Задержка перед отправкой составляет всего около сорока минут. Прошло уже двадцать. Мне нужно подправить запись, прежде чем её отправят в Вашингтон.

— Ты боишься, что они подумают, что ты педофил, Ник Танака, вампир-детектив? — мягко спросила она.

— Помимо всего прочего... да, — сказал он раздражённо. — Ты можешь это сделать или нет?

— Ты обещаешь, что не просто жаждешь молодой крови, Ник?

— Господи, мать твою... да. Я обещаю, хорошо? Я не собираюсь её кусать. Я совершенно точно не собираюсь её трахать, чёрт подери. Ей лет одиннадцать.

— А где её родители?

— Не знаю, — он стиснул зубы и провёл рукой по волосам. — Вот почему она у меня. Я собирался снова пойти... поискать родителей. Сегодня вечером. Они могут оказаться в Котле. Именно туда она велела мне её отвезти. Но я не собираюсь просто так оставлять её там. Не одну же. Не зная, кто там живёт, и что с ней будет. Я также не хотел сдавать её властям. Я знаю, что дети исчезают в этой системе.

И всё это было правдой.

Более или менее.

Прочистив горло, Ник добавил:

— Я подумал, что сначала отправлюсь туда сам и всё проверю. Если найду её родителей, и это будет безопасно, я верну её им. Или, может быть, попытаюсь вытащить их, если смогу.

И снова Ник сказал себе, что не всё это ложь.

Наступило молчание.

Затем Кит громко выдохнула на другом конце линии.

— Господи, Наоко, — сказала она.

Он вздрогнул, когда она произнесла его японское имя.

Если она сделала это, чтобы напугать его, то в её голосе не было никаких признаков.

— Ты должен знать, что это звучит хреново, — сказала она. — Даже если бы ты был человеком, это прозвучало бы чертовски хреново. Ты прячешься с каким-то маленьким ребёнком в своей квартире. Что, чёрт возьми, я должна думать?

— Ты слышала, что я сказал? — раздражённо спросил Ник. — Я даже не пробуду здесь остаток ночи. Я просто спрячу её здесь, надеюсь, на несколько часов. Ты можешь наблюдать за ней по этим чёртовым камерам, если боишься, что я что-то с ней сделаю.

— Ты оставишь её там. Маленького ребёнка. В здании, полном вампиров.

— Они не могут попасть в мою квартиру, — прорычал Ник. — Они даже не будут знать, что она там. Никто не узнает, если я найду её родителей сегодня вечером…

— Как, чёрт возьми, ты вообще её туда затащил? — она вмешалась, и её голос звучал хмуро. — Как ты провёл её мимо стойки регистрации, Ник-вампир?

Наступило молчание.

Ник пытался придумать хорошую историю.

Ничего не получилось.

— Хочешь поговорить с ней? — наконец сказал он. — С ребёнком? Она скажет тебе, что я нашёл её. Я нашёл её на месте преступления…

— Ты должен был сдать её, — упрекнула Кит.

— И я только что объяснил тебе, почему я этого не сделал…

— Да, — отрезала она. — Я слышала тебя, Ник. А ещё я знаю, что ты мне чего-то недоговариваешь. И что ты можешь быть милым, странным, бойскаутским вампиром... но ты всё равно вампир. Вампир, который уже давно на поводке. Вампир, который не был очень милым до того, как сел на поводок. Согласно твоему официальному досье.

Услышав его молчание, она разочарованно выдохнула.

— Чёрт возьми, Ник. Неужели ты думаешь, что я настолько глупа?

— Я не причиню ей вреда. Я пытаюсь ей помочь. Это самое важное, не так ли?

— Наверное...?

— Наверное? — он снова посмотрел на часы, нахмурившись. — Часы тикают, Кит. Если ты не можешь этого сделать, мне нужно вытащить её отсюда. Сейчас же. И ты будешь ответственна за то, что я оставил ребёнка одного в Котле. Маленькую девочку. Или бросил на милость системы опеки Нью-Йоркского Охраняемого Округа…

Она раздражённо выдохнула.

— Драматизируешь? Иисусе, — теперь её голос звучал сердито. — Ладно. Я подправлю записи. Но ты должен понимать, что я не работаю в вакууме, верно? Я бы не стала держать её там больше нескольких дней, Ник. Я серьёзно. Тебя поймают. И если ты выдашь меня на допросе, я превращу твою жизнь в сущий ад... при условии, что ты когда-нибудь выйдешь из тюрьмы М.Р.Д. живым.

Рассеянно кивнув и нахмурившись ещё сильнее, Ник взглянул на голубоглазую девочку с серебряными волосами, которая теперь сидела на его диване, слегка подпрыгивая на нём, словно никогда раньше не сидела на таком.

— Да, — пробормотал он скорее себе, чем ей. — Я тебя слышу. Ясно и отчётливо.

— Она хоть знает, кто ты такой? Этот маленький человеческий цыплёнок, которого ты украл?

Ник нахмурился, глядя на девочку.

— Должна, — сказал он. — На мне нет контактных линз.

— Значит, она просто дура? Или ты её зачаровал?

— Ни то, ни другое. Послушай... просто позвони мне, когда всё будет готово, — сказал он раздражённо.

— Ты мой должник, Ник-вампир. С тебя большой должок.

— Это точно, — сказал он. — У тебя уже есть идеи, чего ты хочешь взамен?

— Я ещё не определилась, — парировала она. — Но это будет не чашка кофе, Ник. Это даже не будет ужин со стейком... или ужин и шоу. Слышишь меня?

— Я тебя слышу. Я твой должник. По-крупному, — услышав её молчание, Ник нахмурился, посмотрел на часы и прорычал: — Осталось меньше пятнадцати минут до отправки. Иди разберись с этими проклятыми записями, Кит. Или меня уже не будет рядом, чтобы вернуть тебе долг.

Не дожидаясь её ответа в этот раз, он повесил трубку.

— У каждого своё мнение, — проворчал он, поворачиваясь лицом к девочке.

Она улыбнулась ему.

— У тебя есть печенье? — спросила она.

Ник пристально посмотрел на неё.

Затем, покачав головой, он нахмурился.

— Нет.

Он не подумал о еде.

Ему придётся найти способ справиться и с этим тоже.

Ребёнок и так был слишком тощим. Ник не обратил особого внимания на слои одежды, которыми она обмотала своё маленькое тело, но теперь мог видеть это по размеру её маленьких рук, костлявым запястьям и выступающим скулам. Кое-что из этого могло быть связано с угловатой костной структурой, которая, как правило, сопутствовала видящим, но дело не только в этом.

Она определённо недоедала.

Ник посмотрел на часы в гарнитуре. Ещё даже не было полуночи, несмотря на то, сколько времени он потратил на то место преступления, стараясь не выглядеть подозрительным.

Подойдя к ребёнку, он сел на одно из кресел напротив дивана.

Впервые он обратил внимание на её внешность.

Длинные, неровно подстриженные чёрные волосы торчали внизу ёжиком от того, что их подстригали неровными прядками. Волосы падали ей на плечи, прямые, как у азиатки, и кто-то покрасил их серебром на кончиках и на чёлке, отчего её ледяные глаза выделялись ещё больше.

На ней была одежда, которая казалась на несколько размеров больше, чем нужно, так что её, скорее всего, нашли, украли или откуда-то выудили.

Дети. Что у него за проблемы с детьми?

Он походил на проклятый магнит для заплутавших бродяг.

Нахмурившись, он старался не думать о том, как это похоже на Лос-Анджелес.

Наклонившись вперёд, Ник положил руки на бёдра, глядя на неё через журнальный столик.

Ему казалось странным, что она сидит на том же диване, на котором он несколько часов назад занимался сексом. Интересно, поймёт ли она это, будучи видящей?

Он подумал, не попросить ли её пересесть на кресло напротив, но потом решил, что это будет ещё более странно.

Выбросив эту мысль из головы, Ник поморщился, встретившись взглядом с этими ледяными голубыми глазами.

— Ладно, малыш, — сказал он. — Время игры в двадцать вопросов.

Он показал ей свои старомодные часы, которые по-прежнему носил на запястье, хотя обычно пользовался более точными часами в гарнитуре.

— Я снова уйду отсюда, — сказал он. — Поищу твоих людей и постараюсь раздобыть немного еды, но сначала мне нужна кое-какая информация.

Она кивнула, продолжая подпрыгивать на диване с обивкой ржавого цвета.

Ник подумал, не попросить ли её прекратить это, но потом напомнил себе, что она ещё ребёнок, к какой бы расе она ни принадлежала. Нет никакой причины ругать её за то, что она вела себя так.

— Ты видящая, — сказал он.

Она улыбнулась и кивнула.

— Да.

— Это был не вопрос, — кисло сказал Ник. — Так где же твои родители, малышка?

Лёгкое хмурое выражение проступило на её полных губах, в которых уже угадывалась странная форма ртов видящих — то самое нечто в их губах, которое придавало им сходство с мраморными статуями, когда они становились взрослыми.

Губы видящих часто казались Нику слегка греческими, словно высеченными из камня.

— Я не знаю, — сказала она после паузы.

По слегка размывшимся радужкам её глаз Ник понимал, что она использовала свои способности видящей и попыталась ответить ему, поискав в Барьере, а также в своём собственном разуме.

— Ладно, — сказал он. — Так кто же о тебе заботится?

— Мой брат, — быстро ответила девочка.

Она снова начала подпрыгивать.

Не обращая на это внимания, Ник серьёзно кивнул.

— Окей. Твой брат. Где он сейчас?

— Мы живём в Котле, — сказала она озадаченно. — Я думала, ты это уже знаешь.

— Твой брат живёт в Котле? С тобой?

Она снова кивнула, показывая «да» на языке жестов видящих. Ник проследил за движением её пальцев и нахмурился.

— Покажи мне свою руку, малыш. Левую.

Она почти не колебалась.

Сбросив с плеч верхнюю куртку, толстую, из искусственного меха, с нарисованным леопардовым принтом, она кинула её на диван ржавого цвета. Для чувствительного вампирского носа Ника одежда слегка пахла плесенью, но, по крайней мере, выглядела тёплой. Под ней оказалась чёрная футболка с блестящим сердечком спереди и улыбающимся зелёным монстром. Ник вздрогнул от того, насколько детской выглядела эта одежда, пусть даже и будучи явно устаревшей.

Он также нахмурился, увидев, каким маленьким было её тело, несмотря на худые мускулистые руки.

Она закатала длинный рукав чёрной футболки с левой стороны, показывая ему внутреннюю сторону руки.

Там ничего не было.

Абсолютно ничего.

Никаких идент-татуировок. Ничего, кроме бледной, гладкой детской кожи.

Ник нахмурился.

— Твой брат, — сказал он. — Он случайно не любит рисовать картины?

Она улыбнулась.

Увидев понимающее выражение на её лице, Ник издал низкий рык и невольно покачал головой.

— Господи, — сказал он, проводя рукой по волосам. — Как, чёрт возьми, ни одного из вас не арестовали? И как вы выбрались из Котла?

— Мисс Сен-Мартен, — быстро ответила девушка.

— Мисс Сен-Мартен? — Ник уставился на неё. — Кто это?

— Друг моего брата, — объяснила девушка.

— А как её зовут?

— Лара... кажется.

— Эта «мисс Лара Сен-Мартен». Она — та, благодаря кому вы выбираетесь? — уточнил Ник, осторожно повторив её имя. — Из Котла?

Девочка кивнула, снова слегка подпрыгивая на диванных подушках.

— Что ты делала в центре города? — спросил Ник. — Почему ты оказалась возле места убийства?

— Я последовала за Малеком.

— Малек? Это твой брат?

Она опять ответила кивком — тем странным, отрывистым кивком в духе видящих, который Ник помнил достаточно хорошо, чтобы у него защемило в груди. Он хотел сказать девчонке, чтобы та перестала притворяться и выглядеть так чертовски... ну, как видящая.

Но он этого не сделал.

— Они его так не называют, — объяснила она. — Только я. Только я его так называю.

Ник поджал губы.

— О ком ты говоришь? О Малеке? Кто его так не называет?

— Люди. Остальные в Котле. Те, кто позволил нам там жить. Те, кто просит его картины. Они не называют его Малеком.

Ник нахмурился ещё сильнее.

Казалось, что с каждым произнесённым ею словом в его голове всплывало около дюжины различных вопросов. В конце концов, он остановился на наименее сложном из них.

— Как они его называют? — сказал он. — Люди.

— Бёрд, — тут же ответила она. — Джек Бёрд. Обычно просто Бёрд[10].

— Бёрд? — переспросил Ник. — Это что, какое-то якобы человеческое имя? Типа псевдоним? Неужели он и властям представляется этим именем?

Всё ещё размышляя, Ник продолжил прежде, чем она успела ответить:

— И почему никто не заметил, что у тебя и у твоего брата нет никаких татуировок? Я думал, что все в Котле находятся под пристальным наблюдением беспилотных патрулей?

Она пожала плечами, снова делая это в манере видящих, что означало движение больше рукой, нежели плечами.

Судя по отсутствующему выражению её глаз, она либо не понимала смысла вопросов Ника, либо не имела ни малейшего представления о том, что отвечать.

— А где сейчас твой брат, малыш? — Ник хмыкнул. — Он оставил тебя там? Одну? Посреди сцены убийства? Почему?

— Он не знал, что я последовала за ним.

— Он не знал? — Ник нахмурился. — Он ведь видящий, верно? Как, чёрт возьми, он мог не знать? Он не чувствовал, что его собственная сестра идёт за ним по улице?

Девочка просто смотрела на него, ничего не понимая.

Проведя рукой по волосам, Ник прикусил губу и откинулся на спинку кресла.

— Как тебя зовут? — он хмыкнул.

— Тайлайя, — быстро ответила она. — Мэл зовёт меня Тай.

— Тай, — пробормотал Ник, глядя на неё. — А ты называешь его Мэл?

Она снова кивнула.

— В основном. Или Малек.

— Где мне теперь искать твоего брата, Тай? — Ник старался говорить спокойно, даже легко, но не мог сдержаться и стиснул зубы. — Он вернулся в Котёл? Или он всё ещё где-то снаружи, бегает по городу?

— Он велел мне подождать его, — со вздохом произнесла Тай. — Он сказал, что скоро вернётся. Но я хотела пойти с ним. Я последовала за ним через туннель. Я потеряла его, когда вылезла с другой стороны, но к тому времени я очутилась уже совсем рядом с этой большой красной металлической штукой. Я нашла его картину. Потом пришли люди с оружием... поэтому я спряталась.

— Люди с оружием?

Она серьёзно кивнула.

— Те, кто убил тех детей, — объяснила она. — Они привезли их туда. В фургоне. А потом они их убили, — она сморщила нос. — Там было много крови.

Ник поморщился.

Он не должен был удивляться, что она это видела, учитывая, где он её нашёл… Но Нику захотелось свернуть шею её старшему брату.

Он знал, что у него будет ещё сотня или около того вопросов к ней об этом фургоне и убийцах гибридов, но сейчас он хотел знать о брате Мэле.

— Куда пошёл твой брат? — сказал он. — Ты не знаешь?

Она покачала головой.

— Нет, — она печально вздохнула. — Я потеряла его. Но он не дурак. Даже если бы он пошёл искать меня, то увидел бы всех этих синих лизоблюдов и не вышел бы. Он сказал мне прятаться, если когда-нибудь придут лизоблюды... не использовать мои силы. Ему не нравится, когда я использую свои силы.

Значит, брат не полный идиот.

«Всего лишь наполовину идиот», — раздражённо подумал Ник.

Было странно слышать жаргонное выражение «синие лизоблюды» от маленького ребёнка. При других обстоятельствах это могло бы даже позабавить его. Интересно, догадывается ли она, откуда взялся этот термин, или как и когда он закрепился за полицией?

— Он вернётся в Котёл? — спросил Ник. — Твой брат?

Она пожала плечами, пошевелив пальцами одной руки.

— Как долго вы там живёте? — сказал Ник. — В Котле?

Она снова пожала плечами.

— Вы прожили там всю свою жизнь? — уточнил он, нахмурившись.

— Нет, — она покачала головой. — С тех пор, как мы сюда прибыли.

— Куда прибыли? В Нью-Йорк? Или…

— Нет, — она опять покачала головой. — В этот Нью-Йорк.

— Этот Нью-Йорк.

Ник почувствовал, как его челюсти снова напряглись.

На этот раз его стиснутые зубы вызвали боль в лице. Его мышцы продолжали сокращаться и напрягаться, пока он смотрел на неё, изучая будничное выражение её лица. Ему не хотелось задавать этот вопрос, но он всё равно его задал.

— Вы жили в другом Нью-Йорке? — сказал он хрипло. — До этого?

Она встретилась с ним взглядом, и её острые, ледяные голубые глаза, казалось, смотрели прямо сквозь него, хотя он знал, что она не может читать его мысли.

— Да, — ответила она. Слегка подпрыгнув на его диване, она добавила: — Тот был лучше. Тот Нью-Йорк был хорошим. А этот — уродливый.

Ник хмыкнул.

Он невольно подавил улыбку.

И всё же нахмурился.

— Как вы добрались сюда? — сказал Ник. — В этот Нью-Йорк? Уродливый Нью-Йорк. Ты помнишь?

Она кивнула, выражение её лица и голос оставались вполне будничными.

— Там была дверь, — объяснила она.

Ник нахмурился.

— Ну конечно, — пробормотал он.

Глядя на неё ещё какое-то время, он выпалил:

— Зачем ты мне всё это рассказываешь, малыш? Ты же не говоришь людям, что сталкиваешься с подобными вещами, не так ли? Или «синим лизоблюдам», как ты их называешь? Ты же не болтаешь о дверях и альтернативных измерениях, о своём брате, нелегальном видящем, который любит изрисовывать общественные пространства рисунками того, что ещё не произошло?

Она нахмурилась, бросив на него откровенно озадаченный взгляд.

— Конечно, нет, — сказала она.

В её голосе звучало почти негодование, пусть и детское негодование.

— Тогда зачем ты мне всё это рассказываешь? — сказал Ник.

И снова она посмотрела на него, как на сумасшедшего, а может, просто не слишком умного.

— Ты мне нравишься, — сказала она, как ни в чём не бывало, и добавила: — И ты вытащил меня оттуда. У меня устали руки. Очень скоро мне пришлось бы отпустить. Я бы оказалась в тюрьме... или в лаборатории, как предупреждал мой брат, когда я в последний раз выходила за ним на улицу.

Она пожала плечами, почесав костлявый локоть ногтями.

— Ты мне нравишься, — повторила она.

— Я тебе нравлюсь?

Она кивнула.

— Ага.

— Ты ведь знаешь, что я вампир?

Она совершенно невозмутимо кивнула.

— Конечно.

Ник нахмурился ещё сильнее.

Затем, покачав головой, на этот раз больше про себя, он встал и провёл рукой по волосам. Он посмотрел на неё сверху вниз, всё ещё хмурясь.

— Ладно, малыш, — сказал он. — Я пойду искать твоего брата. Я принесу тебе еды. Как думаешь, ты сможешь не вляпаться в неприятности, пока я не вернусь? — он указал на настенный монитор. — Держись от него пода<