Комментарии Андрея Тетёркина -  Отношение к любви иродительству

Если мы обратимся к творчеству социолога Арли Хохшильд, то определяющий момент был связан с матерью, которая, получив блестящее образование, ограничилась ролью домохозяйки, жизнь которой была посвящена карьере мужа-дипломата.

По воспоминаниям социолога её мать представляла собой умную женщину, не особо удовлетворенную статусом матери. Пытаясь понять её депрессивное состояние, Хохшильд с помощью раннего феминизма пришла к ошибочному выводу, что мир матери (мир, ориентированный на заботу о другом, а не на успешную карьеру) является причиной персональной неудовлетворенности. Однако причина меланхолии её мамы, возможно, была не только в том, что у нее не было возможности сделать блестящую карьеру, но и в том, что практики заботы и любви были недостаточно оценены в американской культуре. КакпишетХохшильдвпредисловиик The Commercialization of Intimate Life:

«Если счастье частично происходит от позитивно оцениваемого чувства, то мне пришло в голову, что мы нуждаемся в новых основаниях для лучшей оценки феномена заботы – через хорошо оплачиваемую заботу о детях или с помощью выполнения домашних обязанностей по ту сторону гендерных стереотипов. В своей жизни я хотела быть этой социальной поддержкой для своей матери и в то же время, уклоняясь от её жизненного пути, я тайно планировала спасти её, сделав свою карьеру ради неё. Она поддерживала это, но, в конце концов, это не смогло сделать её счастливой. Это лишь привело к тому, что я написала свои тексты в этой книге».

Соответственно, реабилитация заботы и любви (поощрение modernwarmattitude в гендерных отношениях) образует ключевой экзистенциальный мотив творчества Хохшильд.

Что касается коммерциализации интимной жизни, то Хохшильд стремится к тому, чтобы процесс гендерной эмансипации опирался не только на ценности рыночной индивидуальной автономии, но и на идеалы любви и заботы. В этом социолог выражают экзистенциальные переживания поколения поздних феминисток.

Как показывает феминистка Элизабет Бадинтер в книге «Конфликт. Женщина и мать» (нем. перевод - Badinter E. DerKonflikt. DieFrauunddieMutter. München: DeutscherTaschenbuchVerlag, 2012.), только в 70-ых прошлого века феминистки ориентировались лишь на идеалы индивидуальной свободы, на девиз «Прежде всего, это Я!» (название романа KatherinePancol) и считали вслед за Симоной де Бовуар, что, например, материнство – это неглавное событие для женщины, которое нередко является причиной её угнетения. Однако тогда женщины некритически усваивали установки капиталистического субъекта и копировали стиль жизни обеспеченных белых мужчин 50-60-ых годов. Как отметила Хохшильд, феминистки стали осуществлять «капитализацию женщин» вместо того, чтобы способствовать «гуманизации мужчин» (cм. также заметку Mathewes-Green F. HowFeminismWentWrong: AbortionasthePriceforConformitywiththeMaleModel. In: ChristianBioethics, 19(2), 2013).

Поэтому в 80-ых произошёл «разворот феминизма на 180 градусов», когда стали происходить переориентация на этику заботы (бестселлер «InaDifferentVoice» от феминистки CarolGilligan), и в том числе на позитивное переосмысление материнства. Последнее стало иногда рассматриваться как «прамодель человеческой культуры», как «исток этики», как опыт гостеприимства по отношению к Другому и как «воля к ре-генеративной трансплантации» (выражения AntoinetteFouque, которые отсылают к идеям философа Э. Левинаса). Одним из мотивов стало разочарование дочерей феминисток, которые адресовали своим матерям следующий упрёк:

«Ты всем пожертвовала ради своей независимости, даже мной. Ты не дала мне достаточно любви, заботы и времени. Всегда усталая и в спешке, ты верила, что качество времени, которое ты мне посвящала, важнее, чем количество. На самом деле я не была для тебя главным приоритетом и ты не была хорошей мамой. Со своими детьми я буду обходиться совершенно по-другому».

Примечание. По поводу критики феминизма 70-ых стоит отметить, что не меньшую критику вызывают и «обычные» матери. Также стоит учитывать следующие особенности психологического развития: «справедливо или нет, осуждение матери со стороны дочери является известной из психоанализа константой: слишком мало молока, слишком мало времени …» (Бадинтер).

В итоге, сегодня принципами феминистической этики нередко признаются не только эгалитарная справедливость и индивидуальная автономия, но и любовь. При этом принцип заботы не ограничивается частной сферой и используется даже для формулирования альтернатив «капитализму» и «мужским демократиям», о чём можно узнать из интервью «Yes,wecare!» политолога JoanTronto в немецком глянцевом журнале PhilosophieMagazin (март-апрель, 2012). Однако очевидно, что индивидуальная автономия и любовь к другому могут оказаться в конфликтном состоянии, поэтому непросто найти баланс между ними, чтобы стала возможным по Хохшильд modernwarmattitude в гендерных отношениях.

Нэнси Хьюстон: «Я никогда не позволяла относиться к себе как к вещи» // http://www.psychologies.ru/story/nensi-hyuston-ya-nikogda-ne-pozvolyala-otnositsya-k-sebe-kak-k-veschi/

Как из детских страданий, чувства своей отверженности и интеллектуальных усилий рождается писатель? Мыслитель и феминистка Нэнси Хьюстон рассказала нам о своем пути, своих книгах и своем понимании женственности.

Какой вы были в детстве?

Н. Х.: Я была квинтэссенцией четырех героев моего романа «Линии разлома»: порочной и жестокой, как Сол, растерянной и нервной, как Рэндал, бесконечно грустной и подверженной приступам гнева, как Сэди, веселой, как Кристина. Мне были знакомы все эти эмоции – как, собственно, большинству из нас.Мы ведь гораздо более сложные и многогранные существа, чем те, какими предстаем – перед собой или окружающими, – когда рассказываем истории из своей жизни. Обычно мы проводим линию повествования по тем сюжетным точкам, которые кажутся нам наиболее выгодными для нашего образа, вызывающими сочувствие или просто логичными. Я же пытаюсь быть наиболее точной в описании самой себя и не возвеличивать меланхоличную сторону своей натуры. Ведь я была и жизнерадостной девочкой тоже.