Язык и Иллюстрация/Основание

 

"Как на вещь смотрят, такой она и кажется" Тибетская Книга Большого Освобождения

(Эванс-Венц, 1969).

Сосредоточенная на решение терапия развилась в традициях конструктивистского мышления. В поиске описать человеческое поведение, чтобы понять и объяснять его, нет только одной истины, которая может быть доступной для объективного анализа.

Существует      множество "реалий", как существует множество наблюдателей.

Действительность построена из опыта каждого человека. Из того, что он чувствует, наблюдает и анализирует для себя. Картинка мира каждого человека накладывается на другие, когда мы встречаемся, разговариваем, спорим. Например, через семьи, друзей, коллег создаются сети, которые обхватывают все больше людей (особенно сейчас с появлением средств масс медиа и сети Интернет)

Язык - первичный медиум, через который происходит обмен информации на всех уровнях беседы. Специфические группы слов и фраз и способов использовать их, имеет тенденцию принимать значения, или оттенки значения, уместного контексту. Философ Людвиг Виттдженстеин ввел термин «языковая игра», чтобы выдвинуть на первый план мысль о том, что смысл сказанного не зависит от порядка слов и их значением, но еще от контекста и интонации. Языковые игры меняются в зависимости от ситуации, например, попытка соблазнения, переговоры о ссуде с управляющим банком, отношения между профсоюзом и рабочими, сплетничать с соседом, обсуждение научной теории, и привлечение в религиозную группу. Каждая ситуация требует своего подхода и определенного выбора слов, чтобы удовлетворить ожидания вовлеченных. Мы не можем двигаться вне языка так. Как рыба может не знать про воду, находясь в ней, мы можем не сознавать, что участвуем в языковой игре, потому что это настолько знакомо нам. Так, например слово может иметь значение в пределах «языковой игры», но быть относительно бессмысленным вне игры.

Возьмите слово "хороший" и его синонимы. Что общего между хорошей шуткой, хорошим игроком, хорошим человеком, хорошим самочувствием, хорошим поступком, доброй волей и хорошим взглядом. Нет единого значения слова «хороший». Мы не можем анализировать, чтобы достичь некоторой сущности или элемента, на котором базируется понятие... Обстоятельства, при которых используются слова, дают подсказку. Специфика не принадлежит опыту, а языковой игре, которая позволяет нам говорить или выражать наши желания, намерения, значения, и т.д. Значение зависит от артикуляции, а не представления. То, что является определенным, является функцией языковой игры и может быть ясно сформулировано в ее пределах. (Хитон и Рощи, 1994, стр. 127-9)

5

В любой области, к которой привлечено наше внимание, определенные аспекты той области выделятся в соотношение фигуры и фона к другим аспектам. Какие аспекты области становятся фигурой, а какие основанием, коснется наших ожиданий от данной ситуации, а также наших текущих и самых неотложных заботах и намерениях. Они также будут затронуты и будут иметь эффект на языковые игры, через которые мы обычно работаем. Обсуждая явление соотношения фигуры и фона в главе о восприятии (перцепции), Адкок комментирует, что, «детали... заметны в части, расцененной как фигура, тогда как фон имеет тенденцию быть однородным». (Адкок, 1964, р. 142)

       Мой друг, много лет назад, купил рисунок времен Викторианской эпохи, который являлся умело выполненной картиной с эффектом соотношения фигуры и фона используемой в изучении психологии восприятия. На картине была изображена голая молодая женщина, в то же время являющейся человеческими черепами. Мой друг смог разглядеть только женщину. Только после того как ему рассказали о черепа, он сумел увидеть их. Он рассеянно смотрел на рисунок несколько дней, когда вдруг внезапно он впервые увидел черепа. Очевидно, что в таком рисунке, появление любого предмета зависит от двух полностью различных интерпретаций, из каких линий и областей оттенка составить ту или иную фигуру. Два предмета не могут существовать одновременно (хотя они могут быстро чередоваться, как только вы разглядели данный эффект). (Кэид и Хадсон О'Ханлон, 1993, стр. 27)

       Люди пережившие (переживающие) различные проблемы имеют тенденцию видеть и помнить те аспекты их жизней, которые усиливают их страхи и выделяются как фигура, против которой все остальное становится фоном. Кроме того, находится ли данная проблема в человеке, в семье или в любой другой системе (юридической, медицинской, школьной, психотерапевтической, и т.д.), общая тенденция быть центром значительной озабоченности человека остается. Эти озабоченности будут вложены в семью, сообщество или профессиональные языковые игры, которые состоят из объяснительных структур, эмоциональных ответов, и поведений для того, чтобы иметь дело с проблемой и ее различными эффектами. Это будет означать, что специфические события, признаки, и т.д. связанные с проблемами выделятся как фигура, против которой другие возможности станут основанием. Поскольку проблема врастает все глубже, как если бы развивается гештальт, в котором определенные поведения и верования, отношения и ответы непрерывно выдвигаются на первый план и повторяются, укрепляясь в пределах взаимосвязанной сети языковых игр.

Число моделей терапии постоянно растет (одна недавняя оценка называет число более чем 250) с разными способами объяснять развитие проблем, отношения между проблемами и прошлым пациента, настоящие или будущие аспекты жизней людей, или их внутренних и внешних миров, и с иногда широко отличающимися идеями относительно того, что является надлежащим центром внимания для врача и терапии. Каждый подход имеет свою собственную языковую игру и, пока можно вполне наблюдать "родственные связи" между играми, нельзя предполагать, что подходы в разных играх имеют одинаковые значения. Много терапевтов знакомые с этим, также знакомы с чувством полного замешательства и даже паралича, который может следовать после обсуждения их пациента (ов) в мульти-агентстве, или на многодисциплинарной конференции.

Миллер и Де Шазер (Миллер и Де Шазер, 1998) разделяют между языковыми играми, которые вовлечены в создание историй о проблемах в противоположность тем, которые заинтересованы в оказании помощи пациентам находить ответы. Первые имеют тенденцию сосредотачиваться на недостатках, которая "создает" и усиливает проблему. Также существует тенденция быть сосредоточенной на прошлом. Второй тип языковых игр имеют тенденцию сосредотачиваться на возможностях пациента, доступных для того, чтобы выстраивать решения. Им также характерно фокусироваться на том, что уже работает, а так же на будущем. Во многих играх первой категории, также предполагается, что есть прямая

6

связь между вещами и событиями и словами, которые используются, чтобы описать их: он угнетен; она страдает от раздвоения личности; эта группа признаков подтверждает диагноз шизофрении; эта семья дисфункциональна. Вторая не показала бы никакого интереса в такой категоризации и нашла бы больше информации о том, кто дает эти оценки, а не о субъекте посмотрев на ярлыки такого типа.

Миллер и Де Шазер также отмечают отличие между языковыми играми, когда терапия рассматривается как предстоящая работа, основанная на преодоление проблем определенных самим пациентом. Она получает оценку в зависимости от того, смогла ли она или нет решить проблемы пациента. Также Миллер и Де Шазер выделяют другой тип терапии, которая связана с обхватывающей объяснительной теорией, которая является идеологией или причиной, из-за которой пациента заставляют смотреть на себя по-другому относительно личных, политических, социальных или культурных образцов, идентифицированных врачом. Терапия, сосредоточенная на решении, с ее первичной задачей, правильным поведением врача, связанным с наиболее быстрым и эффективным способом изменить жизнь пациента, явно относиться к первой группе.

Кто что хочет?

«Клиент всегда прав»

В традиции работы Центра Краткой Терапии, Пало-Альто, близкое внимание обращено на то, кто хочет помощь, чем, и для кого? Большая часть того, что часто видится как «сопротивление» в пациентах, - результат несостоятельности врача уточнить является ли данный человек пациентом или нет, и если «да», то не способность определить, зачем конкретно он пришел сюда. Они, таким образом, как бы пытаются «продать» кое-что человеку, который в настоящее время не в чем не заинтересован, или они пробуют продать клиенту что-то, что отличается от того, за чем они сюда пришли. Таким образом, вначале важно установить, являются ли это проблемами пациента или проблемами другого человека (людей), который привел данного клиента в этот центр. Если клиент здесь из-за собственных проблем, то терапия может продолжить работу установления, чем те проблемы являются и что нужно для того, чтобы сделать сессию полезной. Когда клиент приехал из-за проблем других, врач должен принять это к сведенью, что в дальнейшем может часто приводить к началам успешно курса (который мог бы привести к развитию повестки дня для терапии или к общему решению прекратить курс).

«Что привело Вас сюда?»

«Мой доктор думал, что будет полезно для меня прийти сюда и поговорить о некоторых вещах».

«Вы согласны с ним, что это может быть полезным»? «Я не знаю». «Что, по-вашему, думал, ваш доктор случится с вами после прибытия сюда и разговора»?

«Он думает, что я нуждаюсь в помощи, чтобы помочь мне преобладать над смертью моей матери».

«Вы согласны с ним?» «Я не знаю. Я не люблю говорить об этом. (Пауза) Я не знаю, хочу ли я».

 

7

«Когда она умерла?» «Приблизительно год назад». «Что заставляет его думать, что Вы нуждаетесь в консультации?»

«Я был угнетен и страдаю от бессонницы, и я впадаю в истерику при малейшей проблеме. Я не в состоянии работать, с того момента как сломался ранее в этом году».

«И доктор чувствует, что это связано со смертью вашей матери»? «Я предполагаю что так». «Вы согласны»? «Я думаю, что да». «Вы были близки с ней»? «Очень».

«Так, ваш доктор думает, что разговор о смерти вашей матери мог бы быть полезен»? «Я так предполагаю». «Как он думает к чему приведет этот разговор»?

«В конечном счете, к тому, что я смогу избавится от приема антидепрессантов и быть в состоянии возвратиться к обучению. Я работал преподавателем начальной школы».

«Вы хотите возвратиться к работе»? «Да, я хотел бы чувствовать, что смогу».

«Таким образом, что должно произойти в вашей жизни, чтобы Вы смогли сказать, возможно, не сегодня, но приблизительно через несколько недель, «я рад, что послушался совета доктора и увидел этого врача?»

«Если я смог бы однажды утром встать и почувствовать, что хочу прожить этот день».

«Предположим, что это случится. Какое бы маленькое, но в тоже время существенное событие вы хотели бы видеть»?

«Кое-что простое, например, утренние кофе в Иствуде. Встреча с моей подругой. Я неделями не отвечал на ее звонки».

«Что еще»?

Важно, чтобы врач никогда не проявлял больше энтузиазма, чем его пациент о необходимости в терапии или о нужном исходе этой терапии. Люди могут измениться только если сами знают, что им надо. Часто, клиент может остаться неудовлетворенным и не иметь мотивации достигать то, что было поставлено перед ним другими людьми, но в то же время самому найти альтернативные цели. Например, молодой человек, посланный преподавателем из-за плохого поведения, не может показать никакого интереса в изменении, но может вполне развить интерес в обнаружении способов избавится от учительского контроля. «Анарексик» вряд ли будет хотеть набрать вес, который приписали ему враи, но может быть готов работать для получения энергии для того, чтобы закончить учебу. «Алкоголик» может иметь небольшое

 

8

побуждение для того, чтобы воздействовать на его привычку, но весьма заинтересован не потерять работу, относительно этой цели он может сделать свои собственные выводы о потребности сократить потребление. Время от времени, врач может слишком открыто продвигать изменения, особенно, например, работая от имени агентства с установленными законом полномочиями и обязанностями. В итоге врач может стать главным заинтересованным лицом, а не пациент, оставляя ему только возможность приводить контраргументы, затягивая процесс. Мнения врача насчет того, какими должны быть вещи, не имеют значения, если они забирают инициативу у клиента, увеличивая "сопротивление", или далее усугубляя отношения.

Пациент из вышеупомянутой выдержки, согласился на второй прием и в конечном счете посетил ряд сессий с целью постепенного увеличения числа вещей, которые он должен делать каждый день, чтобы заново найти смысл жизни. Кроме установления важной роли матери в его жизни, очень немного времени было потрачено на проблему преодоления горя, (нужно отметить, что проблема горя была важна, и пациент был ей достаточно затронут, но не поставил перед собой данной задачи во время курса терапии).

Исключения

«Стакан наполовину пуст или наполовину полон»?

Важным аспектом подхода, сосредоточенному на решении - уверенность в том, что в жизни человека, пары или семьи, всегда будут исключения из поведения, идей, чувств и взаимодействий, обычно связанных с проблемой. Иногда даже трудный подросток действительно сотрудничает; даже угнетенный человек меньше грустит, даже застенчивый человек в состоянии чувствовать себя более непринужденно, даже одержимый человек в состоянии расслабиться, даже обеспокоенная пара решает, а не наращивает конфликт, булимик берет верх над своим аппетитом, ребенок не закатывает истерик истерику, когда его просят убрать свою комнату, даже сверх ответственный человек иногда говорит нет, алкоголик уменьшает дозу выпитого, и т.д. Они могут это, потому что стали погруженными в проблему. Они имеют тенденцию видеть проблему как фигуру вместе со всеми процессами, окружающими ее, по сравнению с которой все остальное становится основанием. Они имеют тенденцию видеть то, что они ожидают увидеть и пропускать, не придавать значения или отрицать все, что не сходится с их ожиданиями. Как наблюдает Де Шазер,

Проблемы продолжают оставаться просто, потому что они просто-напросто остаются и потому что пациенты не могут вообразить свою жизнь без них. Поэтому, времена, когда проблема отсутствует, отклонены клиентом как тривиальные или остаются полностью невидимыми, скрытыми от его взгляда. Фактически ничто не скрыто, но хотя эти исключения и открыты, они не замечены клиентом как что-то. (Де Шазер, 1991, р. 58)

Расспрашивая клиентов об этих исключениях, можно предложить им проанализировать, что они уже сделали, чтобы улучшить ситуацию, направив их на правильный путь (пусть даже это будет небольшой шаг). Также следует попросить пациента припомнить все детали.

Например, затравленная и деморализованная мать рассказывала как ее дети всегда игнорировали ее или бросали ей вызов, когда она просила убирать игрушки и готовиться ко сну. Врач ответил следующим образом,

«Но, иногда они хорошо ведут»? «Да, но не очень часто». «Как ведете себя вы, когда они слушаются вас»?

(После паузы) «Я полагаю, что это когда они понимают, что они зашли слишком далеко».

9

«Как они могут это заметить»?

(Другая пауза) «Вы знаете, это забавно. Я думаю, когда я прекращаю кричать на них, и мой голос становится спокойным».

«Что еще»? «Я не угрожаю или прошу».

«Что вы делаете, вместо этого»? «Я говорю им ясно и твердо, что я хочу от них». «Вы имеете ввиду что они понимают, что не победили вас»?

«Да, я так думаю. Они знают, что я действительно настроена серьезно. Как только они выводят мня из себя, они знают, что одержали верх».

«Какие еще отличия вы можете назвать»?

«Я думаю, что это - когда я чувствую себя менее затравленной, когда чувствую, что добилась цели, а не потратила целый день, волнуясь. Когда я чувствую, что я не справляюсь с работой по дому, я начинаю паниковать».

«Чем отличаются те дни, когда дети действительно слушаются вас»?

«Я начинаю работать рано и добиваюсь цели. Я могу иметь перерыв и расслабляться прежде, чем дети приходят домой со школы. Я думаю, что это помогает мне обращаться лучше с вещами».

«Итак, в те дни, детям становится ясно когда вы говорите серьезно? Они в состоянии уловить, куда движется ситуация? В те дни вы, по-видимому, выглядите, так или иначе по-другому»?

«Я думаю, что я просто выгляжу более спокойной».

«Что еще»?

«Вероятно, Я встречаю их с улыбкой и с большим энтузиазмом».

«И когда, в последний раз, когда Вы наблюдали такой день, или, по крайней мере, часть дня как этот»?

«Это случилось в прошлый понедельник. Я даже взяла их в Макдоналдс».

Признание существования исключений может положить начало другой языковой игре и стать трамплином, с помощью которого могут произойти дальнейшие изменения, которые будут замечены пациентом. Кэйд и О'Ханлон прокомментировали это следующим образом,

Ясно то, что легко было бы выдвинуть на первый план исключения таким способом, чтобы пациенты или семьи чувствовали покровительство, или, что врач действительно не понимает серьезность их проблемы, бедствия, вины, гнева, и т.д. Таким образом важно, чтобы врач не становился одержимым мыслью, что клиент или семья должны признать существование специфического исключения. Врач также должен избегать вступать в спор с ними. Как сказал Джон Викланд, "Никогда не спорите с клиентом." Часто намного полезнее поддерживать озадаченный скептицизм, а не борющееся рвение. (Миллер и Хадсон О'Ханлон, 1993, стр. 98)

10

Когда клиенты говорят о своих проблемах отрицательным, сосредоточенным на проблем* тоном, врач может оказать помощь процессу, вскрыв противоречия в данной языковой игре будучи не слишком «понятливым». Де Шазер прокомментировал это так,

... возможно лучшее, что врачи могут сделать, - «неправильно понять» то, что говоря' клиенты так, чтобы получит от пациента более полезные, более выгодные значение этих слов. Таким образом, творческое недоразумение позволяет врачу и клиенту вмест строить действительность, которая более удовлетворительна для пациента. (Де Шазер 1991,стр. 69)

«Я все еще удивлен, как Вы сумели сохранить самообладание. Это было легко. Многи родители сорвались бы в течение первых нескольких секунд. Ваша дочь действительна может вывести из себя кого угодно. Так, как, черт возьми, Вы не сломали ее шею вчер вечером?"

«Из того, что вы мне, сказали, я думаю, что любой, включая меня, впал бы депрессию. Как Вы сумели держать продержаться? Как Вы сумели продолжит! несмотря не что»?

Вопросы, типа, «Как вы сделали это»? могут быть очень мощными. Мало того, что он выдвигают на первый план успех, или степени успеха, но могут также помочь выявлят непредвиденные обстоятельства в жизнях людей. Например,

"Когда в последний раз Вы продержались день или больше без приступов обжорств (Булимии) и не провоцировали рвоту»?

«Это было несколько месяцев назад». «Но вы можете вспомнить то время»? «Да», «Как вы добились этого»?

«Было трудно. Я сумела выдержать почти неделю. Я продолжала думать о всем это каждый день».

«Конечно, но как Вы справлялись с этим»? «Я была настроена, не позволить болезни управлять мной». «Как Вы сумели продержаться в течение почти недели?"

«Одна вещь, которую я делала, было то, что после еды, я заставляла себя гулять собакой».

«И это помогло»?

«Да, потому что, к тому времени, когда я возвращалась, я чувствовала себя мен вздутой».

«Что еще помогало вам»?

«Я не сидела с моими родителями, которые притворялись не наблюдать, но постоян] смотрели на меня».

11

Эти вопросы не являются частью допроса. Они являются приглашением пациента, чтобы войти в языковую игру о себе и их обстоятельствах, который учитывает различное представление компетентности, возможностей, их потенциалов, чтобы развить решения и в конечном итоге добиться изменения. Так вопрос, "Что еще...?" используется часто для ознакомления с прошлыми или настоящими исключениями, а также с будущими изменениями.

Для того чтобы поддержать пациента, а так же больше узнать, можно использовать вопрос типа,

"После того что, Вы рассказали мне о вашей ситуации, я действительно удивляюсь, что ситуация еще не хуже. Как Вы продолжали жить?"

Как заметил Миллер: «спрашивая, как пациент был в состоянии делать некоторые успехи, или поддерживают или препятствуют их проблемам стать еще хуже, врач и пациент в состоянии заново рассмотреть ситуации, которые, казалось, не были решением и просто пошли незамеченными». (Миллер, 1992, стр. 7)

Однако, польза от концентрации на исключениях, на решениях, а не на проблемах и применении «чудесного» и выявляющих вопросов, которые будут описаны ниже, зависят от опыта клиента. Всегда важно прочитать отчет. Некоторые клиенты хотят поделиться своими проблемами, чтобы понять, почему они имеют их, и просто для того, чтобы «выпустить пар». Хотя основным направлением терапии является будущие, не хорошо, если терапевт поспешит и оставит пациента озадаченным, неуслышанным, даже сердитым. Пациенты лучше всего знают, что они хотят

Волшебный Вопрос

Эффективный способ помочь людям сосредоточиться на потенциальных решениях и найти цель в жизни, а не на проблемах -- использовать «Волшебный Вопрос». Он является продолжением процесса развития языковой игры между врачом и пациентом (амии), который раскрывает новые возможности и увеличивает вероятность будущего успеха. Пациента осторожно призывают игнорировать детали проблемы, фактически полностью обходить их и идти прямо в будущее, где проблема или не существует или обрабатывается более эффективно. Его так же просят попытаться описать то будущее как можно ясно. Перед тем как задать «Волшебный Вопрос», терапевт обычно произносит что-то вроде этого, "я собираюсь задать вам странный на первый взгляд вопрос".

«Предположим, что сегодня вечером после того, как Вы заснете, произойдет чудо и проблемы, которые привели вас к нам, будут немедленно решены. Но так как вы спите, вы не можете знать, что это чудо случилось. Как только вы проснетесь завтра утром, как вы обнаружите, что чудо случилось? Без ваших рассказов, как другие люди будут знать, что чудо случилось»? (Де Шазер, 1994, р. 95)

В этом случае пациенты должны как можно подробнее поведать об этом терапевту.

(Жена) «Я была бы счастлива; наконец бы почувствовала себя непринужденно. Я бы лучше относилась к Бобу, не пытаясь свернуть ему шею».

«Что Вы сделаете вместо этого?»

12

(Жена) «Между нами было бы больше понимания. Мы слушали бы друг друга».

(Муж) «Да. В настоящее время мы действительно не слушаем друг друга. Мы только ждем, чтобы сказать свое мнение».

«Значит, вы бы оба слушали друг друга вместо того, чтобы вести себя как политики»? (Оба) «Да». «Как вы можете сказать, что ваш партнер действительно слушает вас»? (Жена) «Лицо. Мы, возможно, смотрели бы чаше друг другу в глаза».

(Муж) «Да, мы бы оба ответили на то, что говорит другой вместо того, чтобы нападать или игнорировать».

«Как бы еще отличался ваш разговор друг с другом»? (Муж) «Мы не вопили бы друг на друга». «Какой бы тон вы использовали»?

(Муж) «Более спокойный. Более терпимый. Мы могли бы стоять твердо на своем, но в тоже время, уважать и не кричать друг на друга».

То есть...

(Муж) «Мы говорили бы спокойно, уважая право друг друга на различное мнение».

«Что, по-вашему, будет знаком того, что все изменилось».

(Жена) «Обычно он встает первым, чтобы сделать кофе, возможно, он поцелует меня, как раньше».

«Предположим, что он сделает это завтра утром; что тогда сделаете вы»? (Жена) «Я чувствовала бы себя хорошо». «Как бы Боб мог это заметить»?

(Жена) «Ну если бы он смог бы увидеть мое лицо, он вероятно бы заметил улыбку». (Муж) «И она не отвернулась бы от меня». (Жена) «Ты знаешь, почему я это делаю».

(Муж, врачу) «Она всегда думает, что если я целую ее, то просто хочу секса». (Жена) «Но это так и есть». (Муж) «Теперь, ты знаешь, что это не правда».

«Итак, Боб, как бы ты поцеловал ее так, чтобы она знала, что это не из-за секса»? (Муж) «Я бы только поцеловал ее мягко в плечо, уходя варить кофе».

 

 

13

«Это то, что вы имеете ввиду, Таня? Это поцелуй, на который Вы ответили бы с улыбкой?»?

(Жена) «Да, если я знала что это именно такой поцелуй». «Что бы тогда случилось»?

(Жена) «Если бы я знала что это, не только из-за секса, я бы хотела ответить взаимностью».

«Как бы это изменило вашу жизнь»?

(Жена) «Это был бы хороший способ начать день. Возможно, я не была бы настолько напряжена и раздражительна».

«Какие изменения заметили бы дети»?

(Жена, смеясь) «Я не был бы настолько напряжена и раздражительна». "Что бы они заметили, чтобы понять, что настали перемены»?

(Муж), «Если бы мы говорили друг с другом вместо того, чтобы в основном игнорировать; если бы они видели, что мы улыбнулись и коснулись друг друга нежно; если бы они видели, что мы поцеловались, когда я уехал на работу; они определенно видели бы, что кое-что изменилось».

"Это правильно?»

(Жена) «Да. Только картина всех нас вместе за завтраком уже бы принесла мне радость».

Часто, первый ответ на «Волшебный Вопрос» несколько общий, глобальный, даже утопический.

«Я (мы) будем счастливы». «Я буду более уверенным, Я буду выше проблем, Я опять смогу видеть»!

Очень трудно стать 'счастливым, или 'уверенным (уже не говоря внезапно стать высоким или восстановить дар видеть). Уровень описания, нужный терапевту, - кое-что определенное, кое-что, что клиент мог бы сделать, даже если бы он не чувствовал себя подобно этому. Например, молодая женщина, страдающая анорексией, с трудом смогла ответить на вопрос, кроме как сказав, что она будет знать, что это случилось, потому что она будет чувствовать себя счастливой. Требуется целая сессия для того, чтобы терпеливо возвращаться к вопросу, чтобы, наконец, найти два определенных различия.

Сначала, она была бы в состоянии смотреть в зеркале на пути в душ без чувства отвращения. Сам факт, что она посмотрела на себя в зеркале вообще, докажет, что чудо случилось, потому что она обычно не могла это делать. Во вторых, после душа, она бы выбрала кое-что, что ей действительно нравится, вместо того, чтобы автоматически надеть ее " униформу"- джинсы и безразмерный свитер.

Она приехала на следующую сессию одетой в короткое, летнее платье без рукавов, не потому, что внезапно стало жарко. Было чрезвычайно жарко и влажно в течение многих недель. Как сказали О' Ханлон и Вайнр-Дэвис, «кажется, что простой акт

14

строительства видения решения действует как катализатор для того, чтобы вызвать это решение» (О¹ Ханлон и Вайнр-Дэвис, 1989, стр. 106). Посмотреть в зеркало или надеть летнее платье было кое-чем, что она могла бы сделать, даже если она не умела чувствовать себя счастливой.

Иногда для пациента легче описать то, что заметили бы другие люди, чем то, что заметил о себе он сам. Например,

«Я была бы более уверенной»

«Что бы вы сделали по-другому, чтобы продемонстрировать вашу уверенность»? «Я не знаю. Я просто бы чувствовала себя более уверенно».

«Хорошо, представьте себе, что когда вы будете садиться на завтрашний поезд, что человек, который всегда ездит с вами скажет про себя, «Та молодая женщина выглядит намного уверенней». В чем заключалось бы отличие»?

«В том, что я бы держала мою голову высоко. Я бы озиралась и проявляла бы интерес к происходящим вокруг меня вещам».

«Что еще»?

"В моем шаге есть весна. Если бы это был кто - то, кто путешествует регулярно на том же самом поезде, то я мог бы улыбнуться и кивнуть приветствие к ним."

"Что еще?"

«Вместо того, чтобы сжимать мою сумку, я могла бы поместить ее на пол около меня».

Часто, первый ответ клиента будет, «я не знаю». Однако, мы очень редко наталкиваемся на клиента, который не может, после минимального побуждения, начать строить картину альтернативного будущего. Иногда, клиенты действительно находят трудным вообразить, что чудо случилось. Очевидно, что важно не слишком сильно нажимать на пациента в поиске ответа, нежное и почтительное постоянство в течение интервью может помочь правильно начать процесс. Например, женщина, которая боролась с двумя трудными подростками, не смогла ответить на «Волшебный Вопрос». Поскольку она продолжала описывать трудности, которые она испытала, она рассказала о недавнем инциденте, во время которого она потеряла голову.

«Предположим, что чудо, о котором я говорил ранее, случилось. Как бы вы по-новому поступили в этой ситуации?»

«Я предполагаю, что, возможно, Я вышла бы из комнаты и прежде всего успокоилась». «Что еще»?

«Я бы не поддалась на провокации. Они действительно знают, как довести меня». «Итак, после этого, дети узнают, что вы не настолько просто довести до истерики»?

15

«Да».

«Что еще они бы узнали о вас»?

«Возможно то, что я заслуживаю уважения» «Какая увиденная в вас черта скажет им, что вы заслуживаете уважение»

Обычно люди легче находят чужие недостатки, чем свои (особенно у супруга или ребенка, с которыми они имеют трудности). Это может привести к вопросам типа, «почему ты не видишь то, что делаешь это неправильно»? Из-за этого человек может занять позицию, которая часто будет ничем не отличаться от обычной. Было бы лучше попросить их описать то, какие отличия в их поведении видят их супруга, дети, друзья, партнеры по работе.

«Предположим, что ваш муж действительно начнет вести себя более внимательно по отношении к вам. Какие различия он будет видеть в вашем поведении? Как вы покажете ему, что Вы оцениваете это»?

«Предположим, что вы вдвоем отправитесь в ресторан, и другая пара увидев вас, сказала бы друг другу, что у вас все хорошо. Что увиденное в вас сказало бы им это»?

Часто пациенты описывают различия, говоря об отсутствии поведения или эмоционального состояния. Полезно спросить их, что они будут делать или чувствовать вместо этого. В конечном счете, намного легче вести себя по-другому, чем просто сопротивляться выполнению кое-чего, не имея никакой альтернативы.

"Когда вы больше не будете сидеть без дела, плача и испытывая жалость самим к себе, что вы будете делать вместо этого?"

Описания изменений в чувствах также лучше всего рассказывать, затрагивая конкретные примеры, которые были бы ясным свидетельством другим, что их настроение изменилось.

«Что конкретно будут ваши коллеги на работе видеть в вас, что скажет им, что вы больше не чувствуете себя угнетенным, не сказав им не слова»?

Другой способ сосредотачиваться на будущем состоит в том, чтобы задать вопрос, типа, "предположим, что вы возвращаетесь на следующей неделе, и скажите мне, что вещи улучшились ненамного, но существенно, о чем мы будем говорить?", или, в ситуации с семейной парой"..., о каких изменениях в вашем поведении ваш партнер будет говорить мне?"

Работая с маленькими детьми, может быть так, что они не поймут вас, когда вы начнете говорить о внезапном чуде. Но всегда возможно использовать понятия, типа волшебной палочки, доброй феи или ангела - хранителя и т.д.

Вычислительные Вопросы

Поскольку любой, кто играл с числами, знает, что, как и слова, числа волшебны. (Де Шазер, 1994, стр. 92)

Другая важная часть языковой игры сосредоточенной на решении - использование вычислительных вопросов, которые могут использоваться в широком разнообразии. Весы

16

некоторого или другого вида использовались во многих других подходах к терапии, обычно как способ измерить и сравнить аспекты поведения пациента против некоторого нормативного стандарта. В терапии сосредоточенной на решении, весы используются, чтобы иметь(и размышлять) представление о происходящих и изменениях. Они помогают пациенту сравнивать себя с тем, какими они были прежде. Они не имеют никаких внешних референтов кроме тех, которые являются значащими для пациента (даже если они не в состоянии ясно сформулировать их). Если бы было гипотетически возможно поставить двух человек в точно том же самом пункте vis a vis, которые оба пытались бы решить точно ту же самую проблему, то один из них мог бы поставить себе 4, а другой 7. Ни один не был бы прав или неправ. Польза от весов полностью субъективна и исключительно в терминах того, помогает ли выбранное число каждому клиенту осознавать, что им лучше теперь чем раньше, и помогает им развивать ощущение продвижения, или взгляда на то какими будут вещи завтра. Как указали Ковальски и Краль,

... масштаб основывается на предположении об изменении в желательном направлении. Так как масштаб - прогрессия, число '7' предполагает наличие числа '10' так же как и '5', '3', или 'Г. Это подразумевает движение (изменение) в одном направлении или другом, а не стагнацию. На основании этого, ожидание изменения встроено в процесс задавания вопросов вычисления..., так как использование масштаба увеличивает предложение изменения в желательном или нежелательном направлении, это также подразумевает наличие контроля со стороны пациента. (Ковальски и Краль, 1989, стр. 61)

С помощью построения масштаба можно выявить точную фигуру, которая представляет целый диапазон аспектов опыта клиента, с компонентами находящимся в пределах определенного и глобального, и даже полностью абстрактного. Состояние дел может быть переведено в конкретное число, которое будет иметь значение для пациента. Можно попросить пациента объяснять некоторые определенные вещи, которые говорят им, что они достигли той или иной оценки (числа), но никогда не возможно достигнуть полной картины. Всегда можно добиться большего. Эта предположение - важная часть языковой игры сосредоточенной на решении. Далее следует наиболее часто используемый масштаб:

«В масштабе в пределах от 0 до 10, где 0 наихудшем состоянием дел (на последующих приемах, обычно 0 показывает состояние дел на момент начала терапии), 10 является наивысшем баллом»

Хотя будут пациенты, которые поставят себе 0, а потом резко пойдут вверх, немедленно проявляя гибкость и некоторый успех в борьбе, показывая что не являются неподвижными и не имеют контроль над ситуацией.

В независимости от самооценки пациента (3 - число, которое чаще всего встречается), становятся доступными два пути расширения. Сначала, пациента просят описать, почему они выбрали 3. "Как вы добились этого?" "Что вы делает по-другому по сравнению с началом терапии, когда у вас был 0?" Это будет являться побуждением и дальше концентрироваться на исключениях. Как было сказано ранее, важно чтобы врач был осторожным, чтобы не проявлять больше энтузиазма, чем сам клиент. Во вторых, клиент может попытаться построить план будущих изменений (в противоположность внезапному удивительному изменению). Он должен рассказать, что должно произойти, чтобы повысить самооценку с 3 до 4. Например:

«От 0 до 10, где 0 является моментом, когда состояние вещей было наихудшим и 10, когда ваша жизнь полностью нормализовалась, какую оценку вы себе поставите сегодня?»

(После паузы) «Приблизительно 3».

17

«Почему? Как вы дошли от 0 до 3»?

«Я предполагаю, что решила, что так жить нельзя».

«Так, в чем разница»? «Для начала, я пришла к вам». «Хорошо. Что еще»?

«Я заставила себя вставать и принимать душ каждое утро. Кроме того, я стала выходить на прогулку. Самым сложным было сделать первый шаг».

«Я в этом уверен».

«Но я чувствую себя лучше, как только я начала это делать». «Что еще»?

«Вроде все. (Короткая пауза). Я попробовала позвонить подруге. Но она уехала в Брисбейн».

«Вы попробуете снова»? «Да».

«Что-нибудь еще, что показывает, что у вас 3, а не О»? «Больше ничего не приходит в голову»

«Хорошо, давайте перенесемся на неделю или две вперед. Вы чувствуете, что начали продвигаться к или даже уже достигли 4. О чем вы будете говорить мне?»

«О том, что я дозвонилась до подруги, и мы сходили на кофе». «Хорошо. Что еще»?

«То, что я все еще рано встаю и продолжаю гулять, (пауз<