Глава 16. Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю, что

Субботний номер «Ежедневного пророка» не сразу привлек к себе внимание профессора. Он был занят проверкой эссе, но вспомнил, что еще не обедал. Мысли его витали далеко от школьных работ, не вызывавших ничего, кроме раздражения.

Откинувшись на спинку стула, он снова подумал о том, что время играло на руку Темному Лорду или его последователю, кто бы им ни был. После разговора с МакГонагалл прошло почти две недели, а прогрессом и не пахло. Темная метка перестала жечь и немного поблекла еще в начале января, и теперь, без нового вызова, он не мог найти того, кто ее активировал. Даже если бы он вернул себе привилегии по аппарации на территории Хогвартса, это бы уже ничего не дало. Нужно было предпринимать какие-то другие ходы, но какие именно?

Действовать надо было крайне осторожно. Разговор с сэром Томасом ничего не дал, а пробовать Веритасерум на ком-то еще он бы ни за что не позволил. О личном он МакГонагалл не спрашивал, но догадывался, что и она узнала не то, что хотела. Как он вообще это одобрил? Совсем недавно сыворотку правды использовали на нем самом, а он так легко согласился применить ее к сэру Томасу… Цель не оправдывает средства, и он в очередной раз в этом убедился.

Горько было признавать, но, как и несколько лет назад, он снова ошибся. В прошлый раз его стараниями Сириус Блэк чуть не подвергся поцелую дементора, хотя был невиновен. Что может быть ужаснее такой предвзятости? Теперь он понимал, что ненависть, с детских лет пустившая корни в его душе, застилала ему глаза и он перестал мыслить ясно. Такое не должно было повториться. Ни с сэром Томасом, ни с кем-то еще. Если ему и суждено было выяснить, кто стоял за историей с Темной меткой, он должен был действовать иначе. Нельзя было позволять личным обидам влиять на его поступки.

Ах да, он опять забыл про обед…

Неторопливо оглянувшись по сторонам, Снейп хотел было встать, но случайно остановил свой взгляд на газете, лежавшей поверх рабочих бумаг. В глаза что-то бросилось, и профессор решил внимательнее просмотреть небольшую заметку внизу сложенной в несколько раз страницы. Развернув газету, он застыл от неожиданности: «Как сообщили представители Министерства, в ночь с пятницы на субботу в результате криминальной разборки погибли Пожиратели смерти Нотт, Мальсибер и Эйвери, а также мракоборец Парсонс, пытавшийся задержать преступников. Еще один мракоборец ранен и находится в больнице св. Мунго, его состояние оценивается как тяжелое».

Снейп опустил газету и задумчиво потер переносицу.

Какая ирония. Мальсибер умер раньше него...

«Криминальная разборка» – что крылось за этими словами?.. По-видимому, Нотт-старший и был тем свидетелем, который давал показания против отца Грегори Гойла. Это объясняет, почему на месте преступления оказались мракоборцы – должно быть, они охраняли его в рамках программы защиты свидетелей. Мальсибер и Эйвери как-то узнали об этом и, панически боясь гнева Темного Лорда, решили разобраться еще с одним предателем. С мракоборцами они в итоге не справились, но смерть Нотта и потери среди представителей власти говорили о том, что нападение те все-таки прошляпили. Видимо, поэтому и заметка в газете была такая сухая – Министерство побоялось признаться в том, что уберечь ключевого свидетеля по делам Пожирателей смерти им не удалось…

Бедняга Тед… Как паршиво… Мальчишка остался круглым сиротой…

Нахмурив лоб, Снейп рывком вскочил из-за стола и тут же пожалел об этом – нога все еще болела. Рассеянно потерев бедро, он направился к двери. Надо было поговорить с МакГонагалл.

Он уже собирался выйти из кабинета, как вдруг в дверь постучали.

Кого еще принесло?..

Недолго думая, Снейп потянул за ручку и увидел перед собой странную картину: запыхавшийся декан Гриффиндора, со всклоченной бородой, стоял в дверях, беспомощно озираясь вокруг и придерживая за плечи профессора Трелони, которая, слегка покачиваясь, блаженно улыбалась чему-то нездешнему.

– М-можно войти, С-северус? – удрученно спросил Барликорн и, едва Снейп кивнул, потащил прорицательницу к ближайшему креслу.

Трелони совершенно не сопротивлялась и, упав, куда ее усаживали, тут же начала похрапывать. Снейп вопросительно посмотрел на старика.

– Тут т-такое дело, Северус… Н-не знаю, с чего н-начать…

– Она пьяна? – медленно проговорил Снейп.

– Д-да… Т-то есть мы п-пили чай…

– С коньяком?

– Гм…

– Сейчас только третий час дня. Рановато для коньяка.

– С-согласен, – пристыженно признал Барликорн. – Н-но дело не в этом… Сивилла, к-конечно, увлеклась, но, к-когда я понял, что она захмелела, я х-хотел проводить ее в башню, в ее к-кабинет… Мы уже вышли в коридор, и т-тут… В-в общем, ее з-затрясло… и… она заговорила н-нечеловеческим голосом… Это б-было жутко. Откровенно г-говоря, я очень испугался…

Пророчество. Похоже, это было настоящее пророчество. Трелони снова что-то предсказала!

– Что? Что она говорила? – заволновался Снейп.

– Гм… Фух… Я не все з-запомнил… – виновато закряхтел Барликорн. – Что-то про к-копыта… Из-за к-копыт что-то надо вернуть, иначе п-погибнет четверть обитателей замка. И… это д-должен сделать человек со шрамом… Поэтому, с-собственно, я и пришел сразу к вам, а не к д-директору… Ч-человек со шрамом – в-возможно, это вы… Если человек со шрамом в-все вернет, умрут т-только мертвецы.

– Умрут только мертвецы?! Но что нужно вернуть и кому? Вы не припомните поточнее, что она говорила? – с досадой спросил Снейп, усевшись напротив прорицательницы.

– К сожалению, н-нет. Я растерялся и п-плохо соображал, – сказал Барликорн и сконфуженно вытер вспотевший лоб большим цветастым платком.

Трелони лежала в кресле, приоткрыв рот, и громко храпела. Никакого смысла будить ее не было. Снейп знал, что после изречения пророчеств Сивилла ничего не помнила, а «чай» Барликорна и вовсе лишал надежды на то, что она скажет что-то связное.

– Ну хоть что-нибудь? Любые мелочи…

– Н-нет.

Снейп напряженно потер виски и, резко выпрямившись, пристально посмотрел на старика:

– Скажите, профессор, когда произносилось пророчество, в коридоре был кто-нибудь, кроме вас двоих?

– Б-боюсь, что да, – высморкавшись в платок, сознался Барликорн. – Рыжеволосый г-герой войны. С девушкой.

– Рон Уизли… – закатив глаза, протянул Снейп.

– Да, он самый.

Дело дрянь. Шахматная партия только начиналась, а он ее уже проигрывал.

– А девушка? – потерев шею, глухо спросил Северус. – Это была мисс Грейнджер?

– Н-нет. С-сейчас вспомню имя… Мисс Браун! Т-точно, это была мисс Браун.

– Далеко они от вас находились?

– Ярдах в д-десяти – двенадцати.

– Как громко вещала Сивилла и насколько разборчиво? Как вам кажется, могли эти двое четко расслышать пророчество?

– Т-трудно сказать. Вопила она д-достаточно громко, но отдельные слова п-проглатывала.

– Ясно… – произнес Снейп и, вздохнув, прикрыл глаза. – Что ж. Осталось только молиться, чтобы Поттер не разобрался в этом быстрее меня.

С трудом приподняв Трелони, Снейп попросил Барликорна проводить волшебницу до ее кабинета и побыть с ней до вечера на случай, если та вдруг повторит пророчество.

«Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что», – только и успел подумать профессор, как в дверь опять постучали.

– А, Драко… – пробормотал Снейп, впуская в кабинет Малфоя. – Хорошо, что зашел. Ты мне нужен.

– Вообще-то, я насчет Нотта, – слизеринец плюхнулся в кресло, где только что храпела Трелони, и, принюхавшись, скорчил кислую мину. – Здесь, кажется, пахнет коньяком. Вы что, опять квасили?

– Нет, – сухо ответил Снейп.

– Ладно… – помедлив, поморщился Малфой, явно ожидавший более пространных откровений. – Вы читали сегодняшний номер «Пророка»?

– Да, я как раз собирался поговорить об этом с директором, но произошло кое-что важное, так что я не успел… Как он, кстати? Мне бы и с ним поговорить тоже…

– Вы про Нотта?.. Убит горем, конечно.

– Он хотя бы сейчас не один?

– Нет, с ним Грег.

– Это хорошо… Я зайду к нему, но позже.

Снейп дошел до стола и как-то по-стариковски тяжело опустился на стул. Устало потерев глаза, он без эмоций посмотрел в сторону Малфоя:

– Похоже, копыта попрали закон совсем недавно.

– Как? У истории с копытами есть продолжение? – от удивления Драко чуть не подскочил в кресле.

– Да, есть, и весьма неприятное, – вздохнул Снейп и коротко пересказал услышанное от Барликорна.

– Что значит «умрут только мертвецы»? Как вы думаете, речь об инферналах? – после долгой паузы спросил Малфой, но Снейп только пожал плечами.

Помолчав еще немного, Драко посмотрел на ушедшего в себя профессора, который, опершись локтями о стол, отрешенно потирал пальцами подбородок.

– Вы полагаете, что пророчество относится не к смерти Захарии Смита, а к чему-то другому? – снова нарушив тишину, спросил юноша.

– Не уверен, но думаю, оно связано с Темным Лордом… – нехотя сказал Снейп. – Точнее, с тем, что метка была кем-то активирована.

– Постойте-ка! – выпалил Драко, невольно подавшись вперед. – Метку активировал не Темный Лорд?!

– Я до сих пор не знаю, кто это сделал.

– Но… Я не понимаю. Вы же сами видели Темного Лорда!

– О чем ты говоришь? – В первый раз за время беседы Драко почувствовал на себе пронизывающий взгляд профессора.

– Как «о чем»? Две недели назад – там, на пустыре… Ведь это Темный Лорд чуть не убил вас!

– С чего ты взял? На меня напали Мальсибер и Эйвери… которых уже нет в живых.

– Но вы же сами сказали…

– Что я сказал? – холодно спросил Снейп.

На Драко словно вылили ушат ледяной воды. Вскочив с кресла, он яростно зажестикулировал:

– Вы лежали там, на снегу, и я спросил вас, видели ли вы его. И вы сказали «да»!

Снейп непонимающе посмотрел на мальчика, но через несколько секунд в смятении простонал:

– Ах, вот в чем дело!.. Я тогда тебя неправильно понял. Думал, ты догадался…

– Догадался о чем?!

Профессор медленно встал из-за стола и, отвернувшись к книжным полкам, испустил тяжкий вздох.

– Тебе нельзя знать об этом, Драко.

– Почему нельзя? Знать о чем?! – вскричал юноша.

Снейп обернулся и напряженно посмотрел ему в глаза:

– Это могут использовать против нас. Если Темный Лорд или мракоборцы узнают об этом… – Снейп осекся и замолчал, потирая ноющую шею.

Как же он был неосмотрителен в тот день! Да и зачем он сейчас идет на поводу у эмоций этого парня? Негодуя на самого себя, профессор закачал головой.

Но Драко Малфой не собирался сдаваться. Отдышавшись и взяв себя в руки, он твердо произнес:

– Беллатрикс учила меня окклюменции. Обещаю, что на этот раз я не солью информацию. Объясните, в чем дело. Я от вас не отстану.

Это уж точно. Теперь и правда не отстанет. Несносный мальчишка!

– Ну хорошо! – раздраженно вскинув руку, прошипел Снейп. – Я думал… ты спрашивал о своем отце.

Плотно сжав губы, он пронзительно посмотрел на Малфоя.

– Об отце… – выдохнул Драко. – Вы видели отца…

Малфой на мгновение замер, но его лицо тут же озарилось догадкой:

– Вы скрываете моего отца у себя в деревне!

– Да, Драко.

– Мерлинова борода! Я думал, что он во Франции. Он… Он в порядке?

– Да. По крайней мере, был – две недели назад.

– Но… Я сам слышал, как вы просили прощения у господина.

– Только не у того, о котором ты подумал.

– Вы сумасшедший.

– Возможно.

Малфой долго стоял на месте, изумленно уставившись в глаза профессору, но потом медленно развернулся и сел обратно в кресло.

– Я полный дурак, – сокрушенно вздохнул он, опустив голову. – Я наговорил Грейнджер такую ахинею… Теперь гриффиндорцы подумают, что вы, как жалкий трус, просили прощения у Темного Лорда.

– Вот как? Может, ты тоже счел меня трусом? – горько хмыкнул Снейп. – И Грейнджер… знает твою версию?.. Что ж, я этого достоин.

– Теперь вы превратите меня в хорька? – спросил Драко, и профессор через силу улыбнулся.

– Нет. Мне все еще нужна твоя помощь.

– Все что угодно!

Потерев лоб бледными пальцами, Снейп снова уселся за стол.

– Следи за Поттером. Если Рон Уизли лучше запомнил пророчество, чем профессор Барликорн, то, возможно, Поттер попытается на днях вернуть то – не знаю что. Я, правда, так и не понял, кому, где и когда. Надеюсь, он тоже этого не знает.

Проводив Малфоя до дверей, Северус снова подумал о том, что надо поскорее сходить к директору, но в это время опять раздался настойчивый стук. Снейп рванул на себя дверную ручку и напряженно уставился на красного, как рак, Барликорна.

– Я просил вас побыть с Сивиллой, – с упреком сказал Северус, но декан Гриффиндора отчаянно замахал руками.

– С ней д-домовой эльф… С-северус! Я в-вспомнил! Я в-вспомнил, что нужно вернуть!

– Ну? – выдохнул Снейп.

– Д-дары! В-вернуть нужно д-дары!

 

Глава 17. Три светильника

Бывают ли такие совпадения? Вряд ли. Неужели речь снова идет о Дарах Смерти? Тогда, скорее всего, «человек со шрамом» – это действительно Гарри Поттер, который, насколько Снейпу было известно, являлся обладателем всех трех артефактов. Но кому можно возвращать Дары, если не прежним владельцам или... Нет. Это же… Абсурдно. Немыслимо. Невозможно.

С отсутствующим взглядом, в окаменелой позе Снейп сидел в кабинете директора. В голове прокручивались одни и те же вопросы. МакГонагалл ничем не помогала и лишь время от времени подливала себе ромашковый чай, исподтишка поглядывая на впавшего в раздумья профессора.

– Пока не все понятно, нельзя позволить Поттеру действовать сгоряча, – внезапно произнес Снейп, выйдя из оцепенения.

От неожиданности МакГонагалл чуть не пролила чай на колени.

– А если мы вовремя не вернем Дары? – Чашка звонко ударилась о блюдце. – Ведь тогда погибнет четверть обитателей замка. Мне кажется, речь идет о каком-то факультете, и наверняка это или Гриффиндор, или Слизерин. Что ты думаешь?

Снейп лишь молча пожал плечами. Что толку думать, какой это может быть факультет? Все это одинаково плохо – умрут невинные.

– Теодор уверен, что Сивилла не называла ни время, ни место встречи? – спросила МакГонагалл.

– Клянется и божится. Поэтому… – Снейп на мгновение замер, и мысль родилась сама собой: – Возможно, надо ждать еще одно пророчество.

– Еще одно?! И что ты предлагаешь? Запереть Сивиллу в башне, пока она им не разродится? – МакГонагалл скептически поджала губы.

– Нет, это чересчур. Вы же не согласитесь отменить все эти бесполезные занятия по прорицаниям, хотя я бы так и сделал… Но в нерабочее время с ней кто-нибудь должен находиться.

– Кто-то из персонала, по очереди?

– Слишком рискованно. Мы ведь не знаем, кто активировал Темную метку… Я доверяю паре человек, но…

Снейп не успел договорить, а у МакГонагалл уже был готов ответ:

– Персонал – это не только люди. Давай выйдем из положения так же, как Теодор. Пусть с ней побудут домовые эльфы Хогвартса, а если появится возможность – будем навещать ее сами.

– Хорошо, – поразмыслив, согласился Северус. – Но это еще не все… Если Поттер захочет вернуть Дары, ему понадобится Бузинная палочка. Нужно наложить особые охранные чары на гробницу Дамблдора, чтобы он не смог забрать ее без нашего ведома.

МакГонагалл закрыла глаза и стала покусывать дужку очков. Задумчивость, словно инфекция, в итоге передалась и ей.

– Хочешь убить сразу двух зайцев? Думаешь, это поможет нам узнать и о намерениях мальчика, и, возможно, что-то о сроках, если Гарри знает больше, чем мы? – спросила она, не открывая глаз, и снова погрузилась в размышления.

– Что-то не так? – медленно спросил Снейп, и МакГонагалл широко распахнула веки, на мгновение став похожей на сову.

– Нет, это умно, Северус, и мы сегодня же наложим чары. Но меня беспокоит еще один вопрос.

– Какой?

– Кому, по-твоему, должны быть возвращены Дары? Это не может быть Сам-знаешь-кто? Ведь пророчество похоже больше на угрозу, чем на предсказание.

Такую версию Снейп не рассматривал и теперь, потерев затылок, озабоченно уставился на пустующий портрет над креслом директора. Не то чтобы он хотел посоветоваться со стариком, но частое отсутствие Дамблдора во время их встреч с МакГонагалл наводило на мысль, что бывший директор не желал участвовать в обсуждении, оставив решение всех проблем на долю живых. Наверное, это было правильно.

– Нет, вряд ли, – сказал он наконец. – Если я правильно понял, в пророчестве говорится о необходимости вернуть все Дары, а не какой-то один из них. Темный Лорд владел Воскрешающим камнем, но всеми тремя Дарами – никогда. Значит, их требует кто-то другой. Да и мотив, которым продиктованы требования, совсем не в его стиле. «Копыта попрали закон» – отсюда и проблема. Об этом говорили и Сивилла, и старуха…

МакГонагалл с удивлением заметила, что Северус поменялся в лице.

– Старуха! – завороженно повторил он.

– Что такое? В чем дело? – закудахтала волшебница, поняв, что профессора осенило.

Но Снейп ее уже не слушал, полностью переключившись на свою новую мысль. Вскочив со стула и не обращая внимания на боль в ноге, он бросился к дверям. Опомнился он, только когда вслед ему прозвучало растерянное:

– Северус? А как же…

Снейп обернулся и бегло посмотрел на директора:

– Мне надо зайти к Барликорну. Встретимся через час у гробницы Дамблдора.

Черная мантия стремительно взметнулась, и МакГонагалл осталась одна.

 

***

– Профессор Барликорн, я воспользуюсь вашей личной библиотекой? Есть одна догадка, и я хотел бы ее проверить, – с порога заявил Снейп, готовый ворваться к гриффиндорцу даже без разрешения.

Барликорн, только что вернувшийся из башни профессора Трелони и, судя по заправленной за воротник салфетке, наконец-то собиравшийся поужинать, обреченно пожал плечами. Казалось, нервотрепка этого дня никогда не кончится. Вихрь событий, в центре которого оказался любитель чая с коньяком, так его закрутил, что о привычном вечернем покое можно было не мечтать. Довольно сложная ситуация для человека, который никогда не участвовал в магических войнах и узнавал о подобном только из газет.

Увидев все это в грустных глазах старика, Снейп почувствовал угрызения совести, но все же не решился уйти. Сам он даже не пообедал, но сейчас его беспокоили более важные дела.

– Я вам помешал, да? – с досадой произнес он, и Барликорн окончательно сдался.

– Н-ничего страшного, п-проходите, – сказал он, вымучив улыбку.

Снейп не заставил себя уговаривать и быстро закрыл за собой дверь.

– У вас есть «Сказки барда Бидля»? – резко спросил он, подойдя к книжным полкам.

– М-минуточку…

Почесав затылок, Барликорн бросил салфетку на кресло и потянулся к одной из верхних полок справа от камина. Кряхтя и отдуваясь, он попытался достать книгу без лестницы, но маленький рост не позволял это сделать. Снейп уже хотел было взять книгу сам, но старичок, беззлобно припомнив Мерлина, вынул из кармана палочку и призвал книгу при помощи невербального Акцио.

– Н-не люблю это делать, – признался он, протягивая Снейпу тоненький сборник сказок в засаленном зеленом переплете. Тот сразу накинулся на него с такой жадностью, словно это была не книга, а долгожданный ужин. Барликорн печально покосился на недавно накрытый стол.

– В-вы не против, если я… – И старик кивнул в направлении еще не остывших блюд.

– Да, конечно, – рассеянно отозвался Снейп.

– А вы? М-может быть, составите мне компанию?

На этот раз ответом послужило неопределенное мычание. Снейп внимательно читал «Сказку о трех братьях», и с каждой секундой на его лице все явственнее отражалось разочарование.

«…Стоит посреди дороги кто-то, закутанный в плащ. И Смерть заговорила с ними… Но Смерть была хитра…», – дочитав до конца и не найдя ожидаемого, Снейп приглушенно вздохнул.

– Здесь ничего нет, – угрюмо констатировал он, захлопнув книгу.

Барликорн с интересом повернул к нему голову, и Снейп ненароком бросил взгляд на обильно усыпанную крошками бороду профессора. И зачем только ему нужна была салфетка? Дорвавшись наконец до еды, декан Гриффиндора выглядел благодушно и немного нелепо, и, надо сказать, в этом был свой шарм. Снейп невольно улыбнулся, хотя настроение у него было невеселое.

– Что именно в-вы ищете? – спросил Барликорн.

– Описание Смерти. Я думал, что найду его в «Сказке о трех братьях», но в ней нет ничего конкретного.

– Ну, С-смерть может выглядеть по-разному.

– Как насчет старухи? – уточнил Снейп.

– С-смерть-старуха? – улыбнулся Барликорн. – О, это в-весьма распространенный образ.

– У вас есть какие-нибудь сказки, где она выглядит именно так?

– П-пожалуй, да. В-возьмите вон ту к-коричневую книгу с польскими народными сказками, – декан Гриффиндора махнул в сторону одной из полок. – Сказка называется «Три светильника».

Снейп торопливо раскрыл книгу и начал читать…

Это была история про мальчика, который спас из трясины старушку. Когда он разглядел, кого спас, ему стало страшно: «Глаза у старухи глубоко запали, рот ввалился, седые волосы космами висят, а сама худая-прехудая, одни кости да кожа». Спросил мальчик у старухи, кто она такая. «Смерть я, – ответила старуха. – И зло я, и благо. Умирают осенью листья, на землю падают, а по весне новые листья и цветы распускаются. Всему живому свой срок приходит, старое молодому место уступает. Таков закон, и никто его изменить не может». Привела Смерть мальчика в пещеру, где сама жила, три года обучала его искусству врачевания и на прощание сделала подарок – наделила его способностью определять, умрет больной или выздоровеет. И наказ дала: «Увидишь меня у ног недужного – лечи его. А стану я в изголовье – значит, ничто занемогшего не спасет». Начал молодой лекарь людей лечить, да трижды наперекор Смерти пошел: когда она в головах у недужных стояла, перекладывал их головой в другую сторону и они исцелялись. Увидев, что в третий раз он сделал по-своему, привела Смерть лекаря обратно в пещеру и показала ему каменный коридор с бесконечными рядами горящих светильников. В каждом из них горел огонь чьей-то жизни. Остановились они перед четырьмя светильниками. В трех масла было вдоволь, и фитили горели ровным ясным пламенем, а в четвертом уже не было масла и синий огонек еле бился на почти сухом фитильке. Это оказался светильник лекаря, а рядом горели жизни тех, кого он отнял у Смерти. В благодарность за то, что он спас ее когда-то из трясины, Смерть предложила лекарю перелить масло из тех трех светильников в его собственный, обещая, что он будет жить долго и счастливо. Но лекарь не смог лишить жизни спасенных им людей, не стал переливать масло и пал бездыханным. И что же? Смерть лишь пожала плечами и пошла дальше вершить свои дела на земле…

Закрыв книгу, Снейп задумался.

Конечно! Есть некий баланс, который должен соблюдаться, правила, которые нельзя нарушать. Смерть действует согласно закону, и она его не сама установила. Она лишь исполнитель. Не об этом ли законе говорилось в пророчестве?

– Ну что? Н-нашли, что искали? – поинтересовался Барликорн, вытирая бороду салфеткой.

– Да, спасибо, – ответил Снейп, продолжая задумчиво держать книгу в руках.

Какой бы дикой ни казалась эта мысль, но теперь он был полностью уверен в том, что старухой, явившейся Захарии Смиту, была сама Смерть, которая заранее знала, что тот скончается на уроке зельеварения. И не о мальчике заботилась она, а лишь пыталась через него передать послание. Возможно, Смерть является только тем, кто находится на самом краю гибели, и не каждый способен ее увидеть. И если сейчас в Хогвартсе нет таких людей, ей пришлось придумывать другие средства, чтобы снова что-то сообщить.

Детали оставались неясными, но в главном Снейп не сомневался. Смерть уже близко и требует возвращения своих Даров.

 

Глава 18. Снова в лесу

Как только Рон рассказал ему о новом предсказании профессора Трелони, Гарри охватил животный страх. И дело было вовсе не в странных словах пророчества о копытах, законе или мертвецах. Он испугался, что не сможет найти Воскрешающий камень. Когда он выронил его в Запретном лесу, он шел на верную смерть. У него просто не было будущего, в котором эта вещь могла пригодиться снова. Как он мог предположить, что останется жив после встречи с Волдемортом? Камень должен был покоиться в лесу до скончания веков, и даже после победы над темным волшебником не было никаких причин его искать. Как неожиданно все переменилось! Найдет ли он его теперь? Сможет ли отвести смертельную угрозу, нависшую над теми, кто находится в школе?

Первым его желанием было сразу бежать в Запретный лес, но вечером, в темень и мороз, толкать на это могло только отчаяние. И Гарри заставил себя подождать до утра. Не смея рассказать друзьям о том, что камень утерян, он решил, что пойдет в лес один. Глупо. Самонадеянно. По-гриффиндорски.

Как и положено зимой, солнце всходило поздно. Но было воскресенье, и большинство обитателей Хогвартса не торопились покидать теплые постели.

Захватив Мантию-невидимку, Гарри Поттер вышел из замка и, стараясь не привлекать к себе внимания, направился в Запретный лес. Только дойдя до хижины Хагрида и для вида потоптавшись у дверей, словно собирался зайти в гости, он надел мантию на себя. Это было роковой ошибкой. За ним следили…

 

***

«Тупица Поттер» – подумал Драко, наблюдая, как скрытый под мантией гриффиндорец оставляет четкие следы на снегу. – «Ага! Прогуляемся в Запретный лес».

В заснеженной чаще было чуть светлее, чем обычно, но этого было недостаточно, чтобы идти под мантией, не спотыкаясь. Накидка скрывала от посторонних глаз, но значительно ухудшала видимость. Повертев головой и уверившись, что его никто не преследует, Гарри с облегчением снял мантию.

В отличие от Драко Малфоя, Поттеру не пришло в голову воспользоваться дезиллюминационными чарами, и проворному слизеринцу не составляло труда следить за его дальнейшими перемещениями. Они долго и упорно продвигались вглубь леса, пока не вышли на ту самую поляну, где меньше года назад Волдеморт пытался убить своего заклятого врага, но уничтожил только собственный крестраж. Драко не знал, что это было за место, однако всем телом ощущал его магическую мощь. Это была необычная поляна – уж в этом он не сомневался.

Боясь подходить ближе, слизеринец спрятался в заснеженных зарослях и притих. В двадцати шагах от него Гарри настойчиво взмахивал палочкой. Кажется, это было Акцио, но что именно призывал Поттер, Драко не слышал. Похоже, победитель Волдеморта никак не мог найти, что хотел. В отчаянии опустившись на колени, он начал шарить в снегу руками, как последний маггл.

Кривясь от нахлынувшего веселья, Драко пристально следил за бесплодными потугами гриффиндорца, как вдруг рядом хрустнула ветка. Повинуясь золотому правилу: «Сначала бить, а потом думать», Малфой применил невербальное заклятие, и что-то глухо упало на снег. Поттер был слишком занят ползанием на карачках и не обратил никакого внимания на этот звук. Однако дальше рисковать не стоило.

Наложив заглушающие чары, Драко подошел к своей жертве и начал присматриваться к ее очертаниям. Под влиянием дезиллюминационного заклинания тело не становилось невидимым и лишь на первый взгляд полностью сливалось с окружающей средой. Маггловская одежда, школьный шарф, выбивающиеся из-под шапки непослушные волосы. В общем, никакой загадки. На всякий случай зажав Гермионе рот, Драко негромко произнес:

– Фините инкантатем.

– У-у-у! – тут же забрыкалась Грейнджер, перестав быть не только обездвиженным чурбаном, но и человеком-хамелеоном.

– Мерлин, вот дура… – пробормотал Малфой, снова накладывая на нее дезиллюминационные чары. – Грейнджер, не дергайся, он нас заметит!

– Малфой?! – взбудораженно произнесла Гермиона, когда слизеринец убрал свою руку. Это было своевременно. Еще чуть-чуть, и она укусила бы его за палец.

Не желая лишний раз пялиться на пассию декана, Драко отвернулся. Он понимал, что ей нужно время, чтобы подняться и отряхнуться, да и толком разглядеть эту взбалмошную девицу он все равно бы не смог. И только когда рядом раздался покорный вздох проигравшего, он протянул руку и схватил ее за локоть.

– Что ты здесь делаешь? – сердито спросил он. – Неужели Золотое Трио распалось?

– Не то чтобы распалось, – вяло ответила Гермиона. – Просто мне легко нашли замену.

– И кто же это?

– Джинни Уизли.

– Не вижу здесь никого из рыжих.

– Разумеется, – фыркнула Гермиона. – Гарри никого не посвятил в эту авантюру.

– Что он ищет?

– Следила бы я за ним, если бы знала?

Драко бросил взгляд через кусты. Поттер продолжал возиться в снегу, обшаривая каждый сантиметр поляны.

– Устраивайся поудобнее, – усмехнулся он. – Кажется, это надолго.

Драко и Гермиона притаились в зарослях и вскоре начали скучать. Устав смотреть на Гарри, ползающего на четвереньках, девушка первая прервала молчание:

– Это профессор Снейп попросил тебя следить за Гарри?

– Допустим. Тебе-то что? – неприветливо ответил Драко.

– Да так, ничего, – вздохнула Гермиона и, помедлив, добавила: – Кажется, случилось что-то важное, но я не знаю, что именно. Гарри мне не рассказывает. Боится, что я все передам профессору.

– Хо-хо! – удивился Малфой. – А ты что, можешь это сделать? Ты же такая правильная, аж зубы сводит. Уверен, ты даже своему профессору не проболтаешься, если твои дружки попросят молчать. Гриффиндорские принципы наверняка не позволят. Локти искусаешь, а Снейпу не сообщишь.

– Теперь это уже не важно, – насупилась Гермиона. – Он все равно не стал бы меня слушать.

– Вы что, поссорились?

– Можно и так сказать.

Драко сгорал от любопытства, хоть и пытался этого не показывать. Однако смотреть на Поттера было невыносимо, и, продержавшись минут пять, он все-таки выпалил:

– И давно у вас с профессором роман?

– Да нет никакого романа! – срывающимся голосом произнесла Гермиона, и Драко явно почувствовал волны досады и гнева, исходившие от гриффиндорской выскочки.

– Это печально, – тихо заметил он.

– Что? – удивилась Гермиона.

– Печально это, говорю, – раздраженно повторил Малфой, и они надолго замолчали.

– А какое тебе дело до моей проблемы? – спустя некоторое время спросила Гермиона. Всезнайка явно чего-то не понимала.

– До твоей – никакой, – честно признался Драко. – А вот Снейпа мне жалко…

Малфой умолк еще на несколько минут, а потом его понесло:

– Снейп так много сделал и для конкретных людей, и для школы в целом… Для меня… И сейчас продолжает делать… Что бы там ни было в его прошлом, он давно заслужил нормальную жизнь. Но что он получает? Адское пламя и подозрение в доносах со стороны своих же слизеринцев. Ненависть Уизли и Поттера со стороны гриффиндорцев. Обвинения в убийстве со стороны преподавателей… Ну, по крайне мере, этот сэр Томас явно считает Снейпа виновным в гибели Захарии Смита… Вдобавок его преследуют мракоборцы…

– Наказывает Темный Лорд… – с горечью подхватила Гермиона, и Драко хмыкнул.

– Нет, Грейнджер. Оказалось, что ногу ему распороли Мальсибер и Эйвери, а Темного Лорда он вообще не видел. Увы, я все не так понял.

– Не так понял?! – ошалело отозвалась Гермиона. – Да ты хоть знаешь, что Гарри из-за этого напридумывал? Он всерьез допускает мысль, что профессор помог Темному Лорду возродиться.

– О, это очень умно с его стороны! – разозлился Малфой. – Добавь это в общую копилку. Не могу понять, как Снейп все это выносит… Да и ты тоже хороша! Не знаю, что он в тебе нашел… Любишь его, да? Так сделай его счастливым. Он же повернут на самопожертвовании, а простых радостей жизни совсем не знает.

Гермиона скуксилась и замолчала. Драко почувствовал, что ударил в самое больное место, поэтому упрямо уставился на Поттера, который все еще копошился в снегу. Но тут неожиданно гриффиндорец встал и, высушив палочкой штаны, собрался уходить с поляны. Драко снова нащупал локоть Гермионы и приготовился идти за ним. К счастью, та уже сумела взять себя в руки.

Отпустив Поттера на некоторое расстояние, два следопыта бесшумно покинули свои кусты, но вскоре им пришлось остановиться. Мальчик-который-выжил что-то заметил на земле и, подобрав вещицу, тщательно протер ее рукавом. Постояв и что-то обдумав, Поттер резко встряхнул головой. Находка явно вызвала у него интерес, и, запихав ее в карман, он быстро двинулся прочь. Кажется, поиски увенчались успехом, и теперь он возвращался в Хогвартс.

– Зачем ему это? – растерянно прошептала Гермиона. – Это же…

– Черенок от метлы. Точнее, его обломок, – закончил Драко и в недоумении растрепал волосы.

 

***

– Поттер был в Запретном лесу, – без приглашения устроившись в кресле, заявил Драко. Снейп, сидевший за столом, медленно оторвал глаза от пергамента.

– Относил что-то? – не мигая, спросил он.

– Нет. Искал.

– В какой части леса?

– Где-то в глубине, не смогу точно объяснить. Это была довольно странная поляна, и Поттер битый час рылся в снегу, пытаясь что-то найти.

– Можно взглянуть? – Снейп подошел к Малфою и внимательно посмотрел ему в глаза. Он не хотел пользоваться легилименцией, но вопрос был слишком важным. Драко с готовностью кивнул, и Снейп вторгся в его разум.

Поляна казалась смутно знакомой. Конечно, зимой она выглядела несколько иначе, но Снейп был почти уверен, что именно там в ноябре он нашел Малькольма Бэддока. Он стал наблюдать за Поттером, но вместе с Драко из воспоминаний отвлекся на хруст ветки где-то справа. Когда на несколько мгновений перед его мысленным взором предстала барахтающаяся на снегу Гермиона, он тут же прервал контакт.

– Ты выяснил, почему Грейнджер следила за Поттером? – бесстрастно спросил Снейп. Лицо его было нечитаемым.

– Он больше не посвящает ее в свои дела. Не доверяет, – просто ответил Драко. – О пророчестве она, кажется, ничего не знает.

– Ты ей не рассказал?

– Нет.

Снейп молчаливо кивнул, по-видимому, считая вопрос закрытым, но Малфоя так и подмывало поговорить о подруге Поттера.

– Не хотите сами посмотреть, что она сказала? – предложил Драко.

– Зачем мне слушать болтовню подростков? – раздраженно ответил Снейп. – Вполне достаточно твоего ответа.

– Но она сказала еще кое-что важное.

– Что конкретно?

– Поттер полагает, что вы помогли Темному Лорду возродиться.

– Даже так? – насмешливо произнес Снейп. – Что ж, Поттер всегда хотел стать мракоборцем. Он явно на пути к успеху.

Драко не сомневался, что Снейп уязвлен и лишь старается не показывать насколько. Но он снова попытался спровоцировать профессора на эмоции, не до конца понимая, зачем это делает:

– Поттер снова считает вас негодяем. Вам не обидно?

– Я привык, – тихо ответил Снейп, и взгляд его заметно потяжелел. – Есть еще что-то, что я должен знать, кроме этой… глупости?

– Да, – набрав в себя воздуха, решился Драко. – Она любит вас.

Юноша зажмурился, ожидая, что профессор вскочит с кресла и нашлет на него страшное проклятье за то, что он лезет не в свое дело, ну или хотя бы начнет в бешенстве метаться по кабинету, но Снейп сидел, не меняя позы, и глаза его стали абсолютно пустыми.

– Чем закончились поиски Поттера? – сказал он после недолгого молчания, как будто прошлой реплики не было вовсе.

– Он нашел черенок метлы недалеко от поляны, – неуверенно произнес Малфой.

– Модель метлы – «Молния»? – скучающим голосом уточнил Снейп.

– Да… сэр.

– Это метла Малькольма Бэддока, – пояснил Снейп и, не сказав больше ни слова, тут же указал Малфою на дверь. Профессор оставался внешне спокойным, и это приводило в ужас больше, чем любые эмоции. Не рискуя снова открывать рот и испытывать судьбу, молодой человек поспешил удалиться.

Как только дверь за ним закрылась, побелевшее лицо Снейпа перекосила судорога. Находка Поттера сразу уплыла на второй план, вытолкнув вперед совсем другую проблему.

«Мелкий паршивец. Зачем он суется куда не следует? Она не может любить меня», – Снейп уронил голову на руки и минут пять сидел, сгорбив