Бездуховность и материальные блага

Никто не спорит с тем, что по-настоящему духовный человек сумеет обеспечит себе достойный достаток. Проблема Жёстких в том, что для них эти самые материальные блага сделались практически единственным смыслом жизни, ради которого жертвуется всем остальным. Жёсткий и в церковь-то ходит по субботам и воскресеньям только потому, что в выходные он не работает. Был бы я верующим, я бы в любой день первым делом шёл в церковь, потому что самое главное в своей жизни человек, осознанно или же неосознанно, делает утром. Хотите узнать о человеке его суть, хотите узнать его скрытые желания – проследите за тем, что он делает с утра. (Лично я обычно выхожу на посадки ближе к вечеру. Раз на раз не приходится, конечно, но утро всё же больше отдаётся методам самоисцеления, а потом уже подготовке материалов для книг. Тогда всё двигается как надо. А вообще день длинный, многое можно уместить и продвинуть.)

Жёсткие начинают день с работы. И этим всё сказано.

А кто не ходит на работу?

…Индейцы не ходили на работу в нашем понимании. Так подробно описанный в литературе быт североамериканских индейцев служит отличной моделью для понимания Жёсткого типа характера. Уверен, что у наших кочевников-степняков всё было тем же самым: несколько последних веков они тоже жили так называемым набеговым хозяйством (это когда все мужчины заняты выпасом скота или охотой, а иногда все они внезапно собираются в военный отряд для набега) пока однажды не узнали, что их земли включены в состав Российской империи).

Так и индейцы долго жили выпасом табунов лошадей и охотой и регулярно совершали набеги, пока однажды не узнали, что их земли включены в состав Соединённых Штатов (многие штаты так до сих пор и носят названия живших там племён: Юта, Айдахо, Дакота, Айова, Монтана и т.д.). Очень похожая картина. Ещё оба этих вида кочевников были узкоглазыми, одного азиатского происхождения. Просто мало кто удосужился так же подробно описать жизнь наших степняков, как американские авторы изучили жизнь индейцев. Для нас жизнь кочевников интересна тем, что мы сами привыкли к стационарной Крепости, к осёдлой жизни в городах, а вот цыгане или индейцы – это кочевая Крепость. Между ними стоит знак равенства, хотя кочевники вроде бы не ходят на работу, как горожане. Они всё равно остаются Жёсткими.

…И вот перед нами рядовая индейская семья из обычного уважаемого, то есть способного постоять за себя племени в несколько тысяч человек. Муж – это добытчик, причём профессиональный, он не только силён и ловок в охоте, но ещё и великолепный воин для набегов на враждебные племена и для отражения их набегов. (Действительно, мужчина Жёсткого тип характера издавна стал неким образцом настоящего мужчины у всех народов. Мускулистый добытчик и воин. Это вам не офисная крыса!

Этот принцип «каждый мужчина – воин» и есть идеальная среда для культивирования Жёсткого типа характера, в этой среде и мальчики, и девочки растут сверхактивным началом (чтобы не сказать «гитлерюгендом»). Они готовы на подвиги ради одобрения взрослых, которые считают их «не совсем готовыми к настоящей войне». Для мальчиков было типично стремление к великим подвигам, все они мечтали стать настоящими воинами, они и воспитывались как бесстрашные воины (как это напоминает нашу советскую молодёжь военного периода!). Девочек воспитывали как жён воинов, и для этого племенем были созданы суровые законы: например, за измену ушедшему на войну мужу, жене отрезали нос. Чтобы воин не беспокоился в походе за свой дом. Кочевники живут сплочёно и помогают друг другу: если кто-то голоден, в любой юрте накормят, так что дети убитого воина не пропадут.

Далее. Значит, муж – это добытчик и воин, у него полный набор оружия, которым он владеет безукоризненно.

(Все эти пастухи и охотники, как известно, стреляют без промаха. Находка для армии. У нас во время Великой Отечественной Войны был известный снайпер Зайцев, которого отец с малого детства приучил к охоте в тайге, причём пока малыш не мог таскать тяжёлое ружьё, отец велел ему охотиться из лука – из таких потом получались лучшие стрелки.)

Каждый воин-индеец на протяжении всей жизни совершал множество подвигов, все индейцы копили эти свои подвиги в виде перьев и прочих «указателей», как у нас военные копят ордена и звёздочки на погонах.

При этом наш воин-индеец выглядит преданным любящим мужем, помогает старикам и сиротам племени, однако холоден и безжалостен к врагам, пленных у них брать не принято. Этот муж-воин беспрекословно слушается вождя. У этого образцового мужа накоплено имущество: за годы своей ловкостью и отвагой он сумел приобрести основательный табун лошадей, кухонную утварь для жены (джакузи не держали в вигвамах, мерилом успешности были медные котелки и чайники) и прочее дорогое имущество, например, запасное ружьё… И рядом с ним в их добротном вигваме живёт его заботливая и покорная жена. Своё утро, после еды, она начинает с выделки кож, а потом шьёт мокасины и прочую одежду для всей семьи. Она такая же «романтично-добрая» и такая же «любительница материальных благ».

Про материальные блага – особый разговор: я задавался принципиальным вопросом, что же в итоге, какая основная причина погубила всех индейцев, - и получил ответ: материальные блага, товары белых людей, из-за которых в итоге они потеряли свою страну и себя. Для индейцев было самым простым способом приобрести всевозможные товары белых людей – это обменять их на меха, поэтому все поголовно индейцы проводили основное время в проверке капканов и в массовой охоте, когда туши оставляют на месте, а забирают только шкуры. Их женщины были заняты главным образом непрерывным выскабливанием шкур. А каково это, когда ты всю свою жизнь превращаешь в выскабливание шкур! А вы говорите, не ходят на работу! Твой мужчина каждый вечер приезжает и скидывает тебе шкуры: олень, бизон(!), бобры, волк – всё что ему попалось в степи, всё что надыбил капканами и ружьём – а ты это давай завтра с утра скобли .

В то благословенное время между бледнолицыми и индейцами царило согласие, мир и дружба. Территория ещё принадлежала индейцам, белые трапперы ещё скромно промышляли там, стараясь держаться поближе к фортам с торговыми лавками для индейцев. Так было до середины 19 века. В среднем индейская семья в это время богатела очень быстро, но в 19 веке из-за истребления животных начала давать себя знать конкуренция с соседними племенами, войны ожесточились. Стало слишком много народу, слишком много охотников, и у всех были отличные ружья и кони. Между индейцами начались уже массовые войны: не отряд на отряд, как было раньше, а уже нападали племя на племя. Мало кто знает о том, что индейцы воевали в основном не с бледнолицыми, как показано в кино, а между собой, и при этом всё сильнее фанатели из-за торговли с белыми, среди них развился алкоголизм от «огненной воды», который, как говорят, до сих пор процветает в резервациях. Вот доподлинное описание начала 19 века (в то время, как у нас был Пушкин и Лермонтов!):

«…На следующее утро мы снялись с лагеря и поехали по горной тропе на юг, к

Молочной реке, а оттуда к форту Длинных Ножей, куда прибыли на пятый день.

Вожди и старейшины в тот же день отправились в форт, и белый начальник устроил для них пиршество. Вернулись они вечером и объявили, что кладовые и склады доверху наполнены товарами.

Быстрый Бегун принес своей жене подарок от жены белого начальника, которая приходилась ей двоюродной сестрой. Это была маленькая шкатулка длиной в три ладони, вышиной в две, с круглой крышкой, замком и ключом, раскрашенная желтой и красной красками. В шкатулке лежали иголки, шилья, катушки ниток и связки разноцветных бус.

Жена Быстрого Бегуна пришла в восторг и стала расхваливать белых за то,

что они умеют делать не только ружья для мужчин, но и вещи, полезные для

женщины. Что может быть лучше такой шкатулки, в которой женщина может

хранить под замком все свои сокровища?

Услышав ее радостные возгласы, прибежали соседки и стали любоваться

шкатулкой. Слух о ней разнесся по всему лагерю, и перед вигвамом Быстрого

Бегуна собралась толпа женщин, которые хотели поглазеть на диковинку. Узнав,

что на складе в форте хранится около сотни таких шкатулок и стоят они четыре

бобровые шкурки каждая, женщины разбежались по своим вигвамам и потребовали

у мужей шкурки. Некоторые мужья согласились сразу; те, у кого шкур было

мало, отказали, потому что хотели купить более необходимые вещи. Но нашлись

и такие, которые имели много шкур, но ни одной отдать не хотели, так как

были бессердечными скрягами и думали только о себе.

Ночь прошла тревожно. Многие женщины легли спать в слезах, многие

мужчины, к великому своему удивлению, узнали, что жены считают их скрягами и

негодяями. Никогда еще не слыхал я, чтобы женщины так кричали, как в эту

ночь. Конца не было спорам. Сотни женщин хотели купить шкатулку, а шкатулок

в форте было только сто. Многие уговорили своих мужей отправиться в форт

задолго до рассвета и, когда распахнутся большие ворота, первыми войти в

комнату, где сложены товары.

Ночью пара за парой, пешком или верхом, они потихоньку покидали лагерь.

Когда рассвело, оказалось, что покупателей собралось у ворот вдвое больше,

чем было на складе шкатулок. Как они толкались, стараясь первыми войти в

комнату с товарами! Женщины, которых оттеснили, уселись на землю и с горя

заплакали. Нам рассказали об этом, когда мы только что проснулись, и моя

мать смеялась до слез. "Лето, когда женщины покупали шкатулки", надолго

осталось у нас в памяти…»

Таким стал смысл жизни всех индейцев. Купить то, что запало в памяти на полке в магазине. Племя откочёвывало в глухие места охотиться весь сезон, чтобы потом в согласованное с белыми торговцами время прибыть в форт и обменять шкуры на товары. Всё это происходило на фоне непрерывных войн: каждое племя воевало с несколькими соседними племенами, постоянно отправляя на войну с ними военные отряды и постоянно подвергаясь опасности быть атакованными. В каждую ночь на лагерь могли напасть. Всё это одновременно означает, что каждый мужчина мог в любой момент быть убитым (куда бы ты ни отправился, даже просто на охоту, за водой к реке, - ты ото всюду должен ожидать выстрела). Каждая женщина в любой момент ожидала получить известие о гибели мужа, который регулярно уходил в набеги, не говоря о страхе за детей при нападении на лагерь. Такова была цена их внешней «романтичной доброты».

Зажатые чувства, позволяющие подавить страх – вот настоящее положение дел в этой добычливой семье. Их внешняя доброта к старикам и детям – это маска, скрывающая холодность и оцепенение. «Все мы умрём!» - вот что звучит подтекстом. (Собственно, они именно это и получили в итоге: голод, эпидемии туберкулёза (верный признак жадности) и неуклонное физическое истребление сокращало и в результате истребило почти все племена.) Положение усугубляло появление у индейцев многозарядных ружей: с одной стороны оно упрощало войну и добывание шкур, но с другой стороны, пуля пробивала навылет несколько вигвамов, весь лагерь насквозь! Ощущать себя настолько беззащитным – это полная психологическая безысходность, это страх, который подавляет всё желание жить дальше. Понятно, что на этом нервном фоне будут возникать истерики из-за всяких шкатулок.

Ну а конфликт с белыми вышел, когда закончилась дичь, из-за свойственного Жёстким неумения приспособиться к новым условиям. Меха закончились, охота закончилась, началось восстание индейцев типа «верните нам наши изобильные леса и прерии!». Вот этот период и отражён в фильмах-вестернах. У индейцев плохо получалось освоить новые профессии и жить вне вигвама. Хотя часть их с успехом служила в армии США.