Папиллярные узоры пальцев рук - маркер спортивных способностей: дерматоглифические признаки формируются на 3-5 месяце беременности, не изменяются в течение жизни...
Архитектура электронного правительства: Единая архитектура – это методологический подход при создании системы управления государства, который строится...
Топ:
Методика измерений сопротивления растеканию тока анодного заземления: Анодный заземлитель (анод) – проводник, погруженный в электролитическую среду (грунт, раствор электролита) и подключенный к положительному...
Теоретическая значимость работы: Описание теоретической значимости (ценности) результатов исследования должно присутствовать во введении...
Характеристика АТП и сварочно-жестяницкого участка: Транспорт в настоящее время является одной из важнейших отраслей народного хозяйства...
Интересное:
Распространение рака на другие отдаленные от желудка органы: Характерных симптомов рака желудка не существует. Выраженные симптомы появляются, когда опухоль...
Аура как энергетическое поле: многослойную ауру человека можно представить себе подобным...
Что нужно делать при лейкемии: Прежде всего, необходимо выяснить, не страдаете ли вы каким-либо душевным недугом...
Дисциплины:
2021-06-23 | 31 |
5.00
из
|
Заказать работу |
сентября 1914 года. С. Петербург
Дорогой Николай Николаевич, Ваша статья прекрасна. В ней - такой краткой и полной соединилось все, что перед строгим лицом смерти можно сказать о поэте и друге, каким был для всех нас Василий Алексеевич. Позвольте мне выразить Вам мою гордость — за Ваши умные и сердечные строки, гордость друга, угадавшего в Вас истинного писателя и бесконечно чуткого человека. Если бы впредь я убедился, что к этим двум дарам судьбы присоединился третий — дар упорного работника, то гордость моя превратится в торжество...
Жму руку. Ваш искренно Сергей Маковский.
ДНЕВНИК. 1914 год
6 октября
Сегодня я совершил небольшую прогулку в парк, после года, в течение которого я ни разу не был в этом жилище теней. (До какой степени все же мы пренебрегаем счастьем, если оно легко достижимо!) День осенний, тихий, слегка туманный, там ни души, в пустом уединении аллей. Смутно слышен лай собак, шум города; иногда резкий говор или шаги сторожа, случайного прохожего, одинокий стук дятла, далеко разносящийся в воздухе. Над озером латунная гладь, изредка вспорхнет утка и просвистит с вялыми криками. И опять тишина, глубокая, осенняя, медленная, как туман. Я обогнул эту густую холодную воду, местами подернутую рябью, засыпанную листьями вдоль берегов; аллеи обнажены; налево гусарские казармы, гауптвахта, где больше не бьют в колокол; в окнах нет солдат, не слышно их песен, сигналов горниста, нигде не мелькнет красный крут. Война. Сколько одиночества, какая тоска в наших сердцах! Только орел раскрывает над колонной свои крылья, высокий, недостижимый, чужой... он никогда не сорвется со своего подножия, не полетит туда. Война!
Когда-то я проходил здесь, взволнованный и нежный, лелея в сердце мечты о славе, а в душе — любовь. Адмиралтейство не было заселено еще бурбонами, которых боишься, ненавидишь и презираешь в одно и то же время, там еще княжили эти... принцессы духа и этот маленький принц — фантазер и страдалец; тогда я был господином в этих садах, так как епископ всегда господин при княжеском дворе. Я мог проходить мимо их ворот, заглядывать в сад, милостиво отвечать на поклон часового, и я знал, что вечером там соберется мой народ, среди которого я мог поучать, кривляться, грустить, приходить в бешенство, фантазировать или томно склонять усталую голову — всегда согретый вниманием или лаской, очень часто удивлением и робостью. Я любил их, этих детей красоты, благородства и утонченности, я любил с такой безграничной преданностью; где вы теперь, великие, от которых я ждал чудес и молитв! Я не узнаю вас в тех двух с половиной комнатах, которыми ныне вы обладаете, среди ваших ссор и ваших мужей. Неужели, действительно, молодость так хрупка, как песочный каравайчик, а счастье только в двуспальных кроватях, неужели уже ничто не вернет вас к алтарям, где от пламени, который вы поддерживали перед лицом Бессмертия, остался лишь пепел сухой и горький; скажите, вы состарились и ваши пальцы дрожат? Нет, нет, вы только полюбили... О, даже эта пышная и неиссякающая энергия — любовь - может стать гнилой водой, сукровицей, покрывающей зеленой коркой душу и рану, которая истекала кровью. И вместо горностая, который единственно приличествовал вашим плечам, вас сжимают и вас ласкают руки мужчин, из которых один склонен ласкать всякое тело, другой... ах, он прекрасный слесарь!.. Простите мне, тени, я не нахожу вас больше среди живых. Моя злоба рождена меланхолией этой одино кой и безнадежной прогулки, тоской этого осеннего дня. Да и по правде сказать, кто не съежится, не будет роптать и тосковать, минуя красные башни Адмиралтейства после того, что было. Я съежился, я роптал и я страдал в этот день; я говорил себе: все прошло,— и я кончал свою мысль: вечная память. Вечная память, принцессы, вам в ваших погребальных урнах!..
7 октября
Вчера я был жесток по отношению к вам, низложенные, но вы понимаете досаду фаворита, пережившего гильотину своего короля. Несомненно, вы стали глубже, проще, стали людьми, но ведь справедливо полагает простонародье, что князья не люди, и люди не князья...
М.Л.ЛОЗИНСКИЙ - Н.Н. ПУНИНУ
октября 1914 года. <Петроград>
Дорогой Николай Николаевич, Анна Андреевна* говорила мне, что видела у Кардовской* портрет В.А.Комаровского (по-видимому, сангина). Может быть, Вы захотите оказать «Аполлону» большую услугу ~ зайти в свободную минуту к Кардовской и посмотреть этот портрет. Если он хороший, мы воспроизведем его в «Аполлоне», в ноябрьском, должно быть, номере, где будут напечатаны посмертные стихи Василия Алексеевича.<...>
Жму Вашу руку. Ваш Лозинский.
ДНЕВНИК. 1914 год октября
Сегодня возвращался из Петрограда с А.Ахматовой. В черном котиковом пальто с меховым воротником и манжетами, в черной бархатной шляпе — она странна и стройна, худая, бледная, бессмертная и мистическая. У нее длинное лицо с хорошо выраженным подбородком, губы тонкие и больные, и немного провалившиеся, как у старухи или покойницы; у нее сильно развитые скулы и особенный нос с горбом, словно сломанный, как у Микеланджело; серые глаза, быстрые, но недоумевающие, останавливающиеся с глупым ожиданием или вопросом, ее руки тонки и изящны, но ее фигура — фигура истерички; говорят, в молодости она могла сгибаться так, что голова приходилась между ног. Из-под шляпы пробивалась прядь черных волос; я ее слушал с восхищением, так как, взволнованная, она выкрикивает свои слова с интонациями, вызывающими страх и любопытство. Она умна, она прошла глубокую поэтическую культуру, она устойчива в своем миросозерцании, она великолепна.
Но она невыносима в своем позерстве, и если сегодня она не кривлялась, то это, вероятно, оттого, что я не даю ей для этого достаточного повода*.
Типы оградительных сооружений в морском порту: По расположению оградительных сооружений в плане различают волноломы, обе оконечности...
Индивидуальные и групповые автопоилки: для животных. Схемы и конструкции...
Кормораздатчик мобильный электрифицированный: схема и процесс работы устройства...
Биохимия спиртового брожения: Основу технологии получения пива составляет спиртовое брожение, - при котором сахар превращается...
© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!