Произведения, ошибочно приписываемые Фотию.

Наиболее проблематичным является “Душевное врачество от Божественного Писания и от святых отцов душою страждущим, в одиннадцати беседах”, изданное Петербургской типографией Якова Трея в 1860 году. На книге указано, что это второе издание, автор которого “Бывший настоятель Юрьева монастыря Фотий”. Следов этого творения Фотия нет ни в одном реестре его трудов. В конце жизни, посылая два своих сочинения епископу Херсонскому Иннокентию, Фотий писал, что это все, что у него есть. Откуда издатель Я.Трей взял, что данная книга принадлежит перу архимандрита Фотия, неизвестно. Можно лишь предположить, что это обычная ошибка, вызванная неосведомленностью. “Душевное врачество” впервые было издано в Петербурге в 1817 году, без указания автора, второе издание состоялось в 1822 году. Таким образом, издание 1860 года было не второе, а третье. Если издатели были не осведомлены о дате первой публикации книги, они легко могли спутать и автора. В декабре 1816 года, когда книга поступила в цензуру, Фотий был преподавателем в Александровском духовном училище и только сочинил свою первую проповедь. Автором этого произведения был строитель Коневского монастыря, архимандрит Тихвинский Иларион (И.А.Кириллов). Это был современник Фотия, известный своими литературными трудами, в список которых было включено и “Душевное врачество”¹¹⁰.

Второй книгой, ошибочно приписываемой Фотию, является проповедь “Враги креста Христова”¹¹¹. Это сочинение выдержало несколько изданий без указания автора. Впервые она было опубликована в “Христианском чтении” в 1866 году. В действительности, ее автор - известный духовный писатель архимандрит Фотий (Г.Ф.Ширевский 1811-1877)¹¹². В свой статье “Ученик и оппонент владыки Филарета” М.А.Дмитриева ошиблась по поводу авторства “Врагов креста Христова”, так как пользовалась материалами библиотеки Петербургской духовной академии, где в каталоге это произведение стоит в ряду сочинений Фотия (П.Н.Спасского). ¹¹³

 

1 Пушкин А.С. Разговор Фотия с графиней Орловой; На Фотия; Гр. Орловой-Чесменской// Полное собрание сочинений. - Л. 1977. Т. 2.

2 Панаев В.И. Записки// Вестник Европы. - 1867. Т. 4. С. 80.

3 Письма С.Крылова к П.Черткову июнь 1823// Православное обозрение. - 1872. Июль. С. 56.

4 Письмо митрополита Серафима к П.Черткову июнь 1823 года// Православное обозрение. - 1872. Июль. С. 56.

5 Дневник барона А.Ю. Корфа// Русская старина. - 1904. Т. 117. Ч. 1. С. 73.

6 Орнатский В.С. Слово, произнесенное при гробе священно архимандрита Фотия в день его памяти. -СПб. 1843.

7 Воспоминания В.Н.Войковой// Исторический вестник. - 1909. Декабрь. С. 819.

8 Алексеев А. Краткое описание Юрьева монастыря. - Новгород. 1875. С. 32.

9 О рассмотрении рукописи В.С.Орнадского Начертание о жизни архимандрита Фотия// РГИА. Ф. 807. О. 2. Д. 324.

10 Орнатский В.С. Начертание жизни и деятельности архимандрита Фотия// РГАДА. Ф. 1208. Оп. 3. Д. 40.

11 Там же. Л. 2.

12 Там же. Л. 69.

13 Морошкин М..Я.// Русский архив. - 1868. С. 951.

14 Муравьев А.Н. Путешествие по святым местам русским. - М. 1990.

15 Елагин Н.В. Жизнь графини А.А.Орловой-Чесменской. - СПб. 1853. С. 41.

16 Бодянский О.Б. Отрывки из сочинений Фотия// Чтения в обществе истории и древностей Российских. - 1868. Кн. 1. С. 262.

17 Сушков Н.В. О записках Юрьевского архимандрита Фотия// Чтения в обществе истории и древностей российских. - 1869. Кн. 3. С. 178.

18 Пыпин А.Н. Общественные движения при Александре I// Вестник Европы. - 1871. Т. 2, 3, 5, 6.

19 Шильдер Н.К. Император Александр I, его жизнь и царствование. - СПб. 1897; Надлер В.К. Император Александр I и идеи Священного союза. - Рига. 1886. Т. 1-2. Платонов С.Ф. Сочинения по русской истории. - СПб. 1993; Корнилов А.А. Курс истории России XIX века. - М. 1918.

20 Карнович Е.П. Архимандрит Фотий настоятель Юрьевского монастыря// Русская старина. - 1875. Т. 4.

21 Карнович Е.П. Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий. - Л. 1990. С. 377-440.

22 Попов К. Юрьев архимандрит Фотий и его церковно-общественная деятельность// Труды Киевской духовной академии. - 1875. Февраль.

23 Миропольский С.И. Фотий Спасский Юрьевский архимандрит// Вестник Европы. - 1878. Кн. 11, 12.

24 Чистович И.А. Руководящие деятели духовного просвещения в России в первой половине текущего столетия. - СПб. 1894.

25 Панаев В.И. Записки. //Вестник Европы. - 1867. Т. 4; Вигель Ф.Ф. Записки. - М. 1865. Т. 6; Левицкий Ф. Записки// Русская старина. - 1880. Т. 29. № 9-12.

26 Казанский П.С. Материалы к биографии Фотия// Русская старина. - 1875. Т. 14; Морошкин Я.Л. Воспоминания священника// Русская старина. - 1876. Т. 17.

27 Пыляев М.И. Старая Москва. – СПб. 1891.

28 Там же. С. 202.

29 Возобновители Новгородского Юрьева монастыря архимандрит Фотий и графиня А.А.Орлова-Чесменская. – Новгород. 1908.

30 Жмакин В.И. Предисловие издателя к автобиографии Фотия// Русская старина. - 1894. Март. С. 141.

31 Макарий Описание Новгородского общежитийного первоклассного Юрьева монастыря. - СПб. 1862.

32 Филарет Обзор русской духовной литературы 862-1863. - СПб. 1884.

33 Довнар-Запольский М.В. Обзор новейшей русской истории. - Киев 1914. Т. 1.

34 Богданович М.И. История царствования Александра I и Россия в его время. - СПб. 1867-1869.

35Слезскинский А.Г. Мурманск. - СПб. 1897; Поездка по Мурманску. - СПб. 1898.

36 Слезскинский А.Г. Освещение Софийского собора// Исторический вестник. - 1900. Т. 82; Саво-Вишерский монастырь// Исторический вестник. - 1901, октябрь; Кириллов монастырь// Исторический вестник. - 1901, ноябрь; Иверский монастырь// Исторический вестник. - 1903, октябрь; Хутынский монастырь// Исторический вестник. - 1903, декабрь; Клопский монастырь// Исторический вестник. - 1904, июль.

37 Некролог А.Г.Слезскинскому// Исторический вестник. - 1909, май. С. 780.

38 Чиж В. Психология фанатизма// Вопросы философии и психологии. - 1905, № 76-77.

39 Рункевич С.Г. Вступительная статья к письмам Фотия// Христианское чтение. - 1896. Ч. 1. С. 147.

40 Жмакин В.И. Вступительная статья к автобиографии Фотия// Русская старина. - 1894. Март; Казанский П.С. Материалы к биографии Фотия// Русская старина. - 1875. Т. 14.

41 Башилов Б. История русского масонства. - М. 1992. Гл. 16.

42 Флоровский Г.В. Пути русского богословия. - Киев. 1991. С. 157.

43 Вишленкова Е.А. Религиозная политика: официальный курс и “общественное мнение” России александровской эпохи. - Казань. 1997; Духовная школа в России первой четверти XIX века. - Казань. 1998.

44 Кондаков Ю.Е. Духовно религиозная политика Александра I и русская православная оппозиция 1801-1825. - СПб. 1998.

45 Тинина З.П. Самодержавие и православная церковь в первой четверти XIX века. - Волгоград. 1999; Гордин А.Я. Мистики и охранители. - СПб. 1999.

46 Архимандрит Макарий Описание Новгородского Юрьева монастыря. - СПб. 1862. С. 71.

47 Описание рукописей Фотия хранящихся в библиотеке Черниговской семинарии// Чтения в обществе истории и древностей Российских. - 1880. Кн. 1.

48 Князь А.Н.Голицын и архимандрит Фотий// Русская старина. 1882. Т. 33; 34; 35.

49 Письма А.Н.Голицына к А.А.Орловой-Чесменской в 1822 и 1823 годах// Русский архив. 1869. Т. VI.

50 Письма Фотия к Иннокентию епископу Херсонскому 10 февраля 1837// Христианские чтения. 1887. Ноябрь. С. 762.

51 Письма Фотия к Иннокентию епископу Херсонскому 28 апреля 1837// Христианские чтения. - 1887. Ноябрь. С. 753.

52 Там же. С. 734. 9 января 1837.

53 Дмитриева М.А.Ученик и оппонент владыки Филарета// Пушкинская эпоха и христианская культура. - № 4. СПб. 1994.

54 Там же. С. 100.

55 Письма Фотия к Иннокентию епископу Херсонскому. 28 апреля 1837// Христианские чтения. - 1887. Ноябрь. С. 732.

56 Мельников Н.И. Из записок Фотия// Русский архив. - 1873. Кн. 1-2. С. 1434.

57 Письма Фотия к Иннокентию Херсонскому 7 января 1837// Христианские чтения. - 1887. Ноябрь. С. 731.

58Там же. С. 733.

59 Там же. С. 755.

60 Лилеев М.И. Описание рукописей Фотия хранящихся в библиотеке Черниговской семинарии// Чтения в обществе истории и древностей Российских. - 1880. Кн. 1. С.3-12.

61 Плачевная повесть// Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 1208. Оп. 3. Д. 102.

62 Историческое повествование о делах Церкви и веры// РГАДА. Ф. 1208. Оп. 3. Д. 116.

63 Сушков Н.В. О записках Юрьева архимандрита Фотия// Чтения в обществе истории и древностей Российских. - 1869. Кн. 3. С. 196.

64 Филарет Обзор духовной литературы 862-1863. СПб. 1884. С. 507.

65 Описание рукописей Фотия хранящихся в библиотеке Черниговской семинарии// Чтения в обществе истории и древностей Российских. - 1880. Кн. 1. С.3-12.

66 О.М.Бодянский о записках Фотия// Чтения в обществе истории и древностей российских. - 1868. Кн. 1. С. 262.

67Архимандрит Макарий Указ соч. С. 69.

68Описание рукописей Фотия хранящихся в библиотеке Черниговской семинарии// Чтения в обществе истории и древностей Российских. - 1880. Кн. 1. С. 12-18.

69 Жмакин В.И. Предисловие к автобиографии Фотия// Русская старина. - 1894. Март. С. 135.

70 Там же. С. 138.

71 Автобиография Фотия// Русская старина. - 1894. Март. С. 145.

72 Жмакин В.И. Иннокентий епископ Пензенский и Саратовский. - СПб. 1885.

73 К источникам жизнеописания Иннокентия епископа Пензенского// Пензенские епархиальные ведомости. - 1872. № 16. С. 514

74 Троицкого Д. Иннокентий епископ Пензенский и Саратовский// Пензенские епархиальные ведомости. - 1882. № 1-5.

75 Описание рукописей Фотия хранящихся в библиотеке Черниговской семинарии// Чтения в обществе истории и древностей Российских. - 1880. Кн. 1. С. 2.

76Сказание о житии блаженного Иннокентия епископа Пензенского и Саратовского// РГАДА. Ф. 1208. Оп. 3. Д. 30-32.

77 Заметка Н.Барсукова о рукописи Фотия// Русский архив. - 1874. Кн. 1. С. 489.

78 Историческое повествование о делах Церкви и веры// РГАДА. Ф. 1208. Оп. 3. Д. 116. С. 17. О блаженном Иннокентии исповеднике веры православной.

79 РГАДА. Ф. 1208. Оп. 3. Д. 31. Л. 64.

80 Письма Фотия к А.А.Орловой-Чесменской 1820-1821// РГАДА. Ф. 1208. Оп. 3. Д. 46. Л. 119.

81 Сказание о житии блаженного Иннокентия// РГАДА. Ф. 1208. Оп. 3. Д. 32. Л. 1.

82 Из воспоминаний покойного Филарета// Православное обозрение. - 1868. Май. С. 542.

83 Письма Фотия к А.А.Орловой-Чесменской 1820-1821// РГАДА. Ф. 1208. Оп. 3. Д. 46. Л. 130.

84 Письма Фотия к Иннокентию епископу Херсонскому 10 февраля 1837// Христианские чтения. 1887. Ноябрь. С. 740.

85 Фотий Огласительное богословие// РНБ. Отдел рукописей. Основной фонд рукописной книги. F-I. 438. Л. 1.

86 Там же.

87 Там же. Л. 2.

88 Филарет Пространный катехизис. - М. 1997. С. 19.

89 Фотий Огласительное богословие// Российская Национальная Библиотека им. Салтыкова-Щедрина М.Е. (РНБ). Отдел рукописей. Основной фонд рукописной книги. F-I. 438. Вопрос 14.

90Архимандрит Макарий. Указ соч. С. 107.

91Елагин П. Указ соч. С. 335.

92 Каргер М.К. Раскопки и рестоврационные работы в Георгиевском соборе Юрьева монастыря// Советская археология. - 1946. Вып. VIII. С. 179.

93 Историческое описание Новгородского первоклассного Юрьева общежитийного монастыря// РГАДА. Ф. 1208. Оп. 3. Д. 11-12.

94Архимандрит Макарий. Указ соч. С. 62.

95 Письма Фотия к Иннокентию епископу Херсонскому 10 февраля 1837// Христианские чтения. - 1887. Ноябрь. С. 740.

96 Карнович Е.П. Архимандрит Фотий настоятель Юрьева монастыря// Русская старина. - 1875. Т. 13. С. 309.

97 Там же. С. 315.

98 Князь А.Н.Голицын и архимандрит Фотий// Русская старина. - 1882. Август. С. 276.

99 РНБ. Отдел рукописей. СПб, ДА. A I/64, C. 71-72.

100 РГИА. Ф. 549. Оп. 1. Д. 5. 1808.

101 Автобиография Фотия// Русская старина. - 1895. Июль. С. 181.

102 Письма Фотия к Иннокентию епископу Херсонскому 7 января 1837// Христианские чтения. - 1887. Ноябрь. С. 733.

103 Слезскинский А.Г. Фотий и А.А.Орлова-Чесменская// Русская старина. - 1902. Т. 109. С. 447.

104 РНБ. Отдел рукописей. Основной рукописный фонд. № 847, дело 36. Л. 53, 60.

105 Письма Фотия к Иннокентию епископу Херсонскому 28 апреля 1837// Христианские чтения. - 1887. Ноябрь. С. 752.

106 Послания Фотия к А.А.Орловой-Чесменской в 1822 году// РГАДА. Ф. 1208. Оп. 3. Д. 47. Л. 38.

107 Там же. Л. 68.

108 Там же. 47. Л. 144-147.

109 Письма архимандрита Фотия к Толстой П.М.// Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 925. О. 1. Л. 175.

110 Там же.

111 Дмитриева М.А. Ученик и оппонент владыки Филарета// Пушкинская эпоха и христианская культура. № 4. СПб. 1994. С. 100-105.

112 Список произведений архимандрита Фотия (Г.Ф.Ширевского)// Русский Биографический Словарь. - СПб. 1891. Т. 21. С. 210.

113

Заключение.

Реформы Александра I затронули Российскую Православную Церковь. Перед войной 1812 года царь фактически перепоручил руководство Св.Синодом его обер-прокурору князю А.Н.Голицыну. Все тот же князь в 1810 году сосредоточил в своих руках управление всеми конфессиями империи, возглавив только что созданное Главное управление духовных дел иностранных исповеданий. Среди нововведений Александра I по отношению к Православной Церкви было учреждение Комиссии духовных училищ, взявшей под контроль финансы Церкви, и введение вызова архиереев в Св.Синод по усмотрению обер-прокурора. Эти новшества не вызвали протеста духовенства, так как не противоречили догматическим основам православия и исходили от царя, традиционного защитника Православной Церкви.

За реформами духовной сферы первой четверти XIX века стояли существенные перемены в жизни российского общества и в положении Православной Церкви, произошедшие в течение XVIII века. Государство стремилось взять в свое ведение традиционные сферы церковной жизни. Управление Российской Православной Церкви было включено в государственные структуры, было секуляризировано церковное землевладение и, наконец, был установлен контроль над финансовой деятельностью, образованием и бытом духовенства. Идеологическим основанием реформ стали религиозные взгляды Александра I, окончательно сформировавшиеся перед войной 1812 года. На первом этапе реформ проводниками своей воли император сделал М.М.Сперанского и сотрудничавших с ним масонов. Завершить начатое М.М.Сперанскому помешала консервативная оппозиция его деятельности и соперничество А.Н.Голицына.

После победы над Наполеоном и заключения Священного Союза Александр I вновь преступил к реформам духовной сферы. На этом этапе носителем новой идеологии равенства перед законом христианских исповеданий (“евангелического государства”) стало открытое в России в 1813 году Российское Библейское Общество. Главными исполнителями реформ были президент Общества А.Н.Голицын и знаменитый масон Р.А.Кошелев. Основной идеей реформ стало соединение просвещения с традиционными христианскими ценностями. В этих целях в 1816 году А.Н.Голицыну было передано Министерство народного просвещения, а в 1817 году было учреждено новое Министерство духовных дел и народного просвещения. В Соединенном министерстве дела всех исповеданий империи были сведены в один департамент, а между православным духовенством и императором встал целый ряд светских чиновников.

Духовенство вновь безропотно приняло нововведения императора, но светские ревнители православия были недовольны кадровыми назначениями. Видные посты в Библейском Обществе и Соединенном министерстве заняли масоны и люди “свободных” религиозных взглядов. Их усилиями в Россию был привлечен мощный поток духовной литературы, противоречившей учению Православной Церкви и оскорблявшей духовенство христианских Церквей.

Православная оппозиция, открывшая свою деятельность жалобами царю на издание “мистической” литературы к 1819 году, превратилась в общественное движение, направленное против ущемления прав Российской Православной Церкви. Наряду с высшими клириками, писателями “архаистами” и светскими чиновниками, в православной оппозиции принял участие, тогда молодой монах, Фотий. После неудачного выступления оппозиционеров в 1819 году Фотий был удален из Петербурга, но уже в 1822 году его таланты оказались востребованы высшей властью.

Мученическая смерть Константинопольского патриарха и многих представителей православного духовенства во время греческого восстания, а также политические интриги союзников России по Священному Союзу заставили Александра I пересмотреть свои планы. Мероприятия императора по поиску новых политических партнеров вынуждали его приостановить реформы. Для умиротворения русского общества Александр I решил воспользоваться православной оппозицией, передав контроль над духовной сферой ее лидерам. В этой ситуации архимандрит Фотий понадобился правительству для того, чтобы переложить на него ответственность за непопулярные мероприятия.

В действительности Александр I создал лишь видимость контрреформ. Теперь дела Св.Синода доходили до императора через А.А.Аракчеева. Главное управление духовных дел иностранных исповеданий перешло в ведение министра народного просвещения, а митрополит Серафим возглавил Библейское Общество. В преддверии войны с Османской империей Александр I передал функции “верховного цензора” в руки адмирала А.С.Шишкова, ставшего символом национальной ориентации. Однако большая часть рекомендаций А.С.Шишкова не была проведена в жизнь. Библейское Общество лишь приостановило свою работу, а руководители Соединенного министерства, хотя и лишились своих постов, остались вблизи императора.

Управление Св.Синодом вернулось к положению начала XIX века, но в распоряжении обер-прокурора теперь оказался большой аппарат чиновников, перешедший от департамента духовных дел. Связь между духовенством и императором по-прежнему оставалась в руках светского лица - А.А.Аракчеева. Александр I создал лишь видимость уступок консервативным кругам и был готов продолжить свои реформы. Внезапная смерть в 1825 году прервала труды императора.

Восстание декабристов помешало Николаю I сразу перейти к разрешению актуальных проблем прошлого царствования. Лишь к 1828 году он смог удалить с политической арены лидеров православной оппозиции. А.А.Аракчеев и А.С.Шишков были отправлены в отставку, М.Л.Магницкий взят под следствие, а архимандрит Фотий изолирован в Юрьевом монастыре. Однако, разгромив оппозицию, Николай I не оставил без внимания ее предложения. Многие рекомендации А.С.Шишкова и Фотия были впоследствии претворены в жизнь. В отношениях государства и Православной Церкви был найден компромисс, а ее господствующее положение уже не подвергалось сомнению.

Выйдя на политическую арену во время первого выступления православной оппозиции, Фотий вскоре получил громкую известность. Лидеры православной оппозиции ценили в молодом монахе его религиозную бескомпромиссность и приверженность к старославянскому языку в литературных трудах. Однако внимание митрополита Серафима, князя А.Н.Голицына и графа А.А.Аракчеева привлекли не личные качества Фотия, а миллионное состояние его духовной дочери графини А.А.Орловой-Чесменской. В поисках политических выгод и материальных средств высокопоставленные чиновники ввели Фотия в высший свет и устроили его аудиенцию у императора. Александр I придал имени молодого архимандрита еще большую значимость, приписав его влиянию указ о запрещении масонских лож и тайных обществ. Вес Фотия в глазах консервативной части русского общества стал столь велик, что ему удалось играть роль третейского судьи в споре митрополита Серафима и князя А.Н.Голицына.

Усилиями А.А.Павлова, М.Л.Магницкого, Д.Б.Голицына и А.А.Аракчеева в 1824 году Фотий был вовлечен в политическую интригу, проходившую под контролем самого императора. Но архимандриту совместно с А.С.Шишковым удалось консолидировать оппозиционные силы и добиться от Александра I существенных уступок, укрепивших положение Российской Православной Церкви. В царствование Николая I архимандриту Фотию не позволили принимать участие в политической жизни. Но настоятель Юрьева монастыря по-прежнему оставался символом сил, боровшихся за права Православной Церкви.

До сих пор не прекращаются споры о том, имел ли право монах принимать активное участие в политической борьбе и влиять на принятие политических решений. Православная Церковь всегда призывала свой клир воздерживаться от противодействия государственной власти. Но при этом сопротивление власти неправедной всегда было делом личной свободы каждого христианина. По этому поводу преподобный Варсонуфий Великий говорил: “Из властей же да никто не устрашит вас, ибо воле Божьей никто противостоять не может. Всегда помните, что надобно до самой смерти подвизаться за истину. Господь да противостоит за вас на брань”¹. История Христианской Церкви оставила немало примеров такой праведной борьбы. Еще в четвертом веке во время гонений на христиан при Юлиане Отступнике епископы пытались влиять на императора и принимали мученическую смерть за свои взгляды. Патриарх Константинопольский Фотий активно участвовал в политической борьбе. Именно ему принадлежит заслуга обличения заблуждений римской Церкви и притязаний папского престола на главенство. Наконец пример св.Серия Радонежского, вдохновлявшего на битву русских князей, навсегда останется памятником активной позиции клириков Православной Церкви в тяжелые для государства периоды.

Напротив, не вызывает сомнений право архимандрита Фотия, как монаха, обличать ереси. С первых веков христианства именно монахи вставали на пути ересей и расколов. Первые труды христианских апологетов были составлены в виде обличений, где цитаты еретических писаний сопровождались комментариями с гневной отповедью. Именно так составлял свои обличения архимандрит Фотий, прекрасно знавший труды Св.Отцов. Наконец обязанности Фотия, как духовного отца, заставляли его выступать с опровержением всего того, что могло соблазнить и смутить его чад.

Обвинение архимандрита Фотия в алчности и корыстолюбии не выдерживает проверки фактами. Современники свидетельствовали, что Фотий “денег даже в руки не брал” и отказывал в финансовой помощи своим родственникам. Направляя средства А.А.Орловой-Чесменской на церковные нужды, архимандрит исполнял волю самой графини и указания своего прямого начальства. Митрополит Серафим неоднократно инструктировал Фотия, как и куда направлять деньги графини. Именно духовные власти, чтобы не утратить контроль над средствами А.А.Орловой-Чесменской, не позволили Фотию принять схиму.

К сожалению, политическая борьба пагубно отразилась на личных качествах Фотия. Он считал себя критерием христианской жизни и всех “мерил своей меркой”. Борьба не оставила времени Фотию для сочинения богословских трудов и для заботы о крестьянах, живших вблизи монастыря. Часто он нарушал монашеское послушание, вступая в спор с духовным и светским начальством. При этом во многих отношениях Фотий может служить образцом монаха и пастыря. По свидетельству священника В.С.Орнатского архимандрит “На людскую славу смотрел как на скоро исчезающий дым; а чести мирской он бегал как лишнего монашеского бремени”. В бытовой жизни Фотий был необычайно строг к себе. Он носил власяницу и вериги, совершал молитвенные подвиги, ограничивал себя в пище с явным вредом для здоровья, принимал обеты молчания. Он возродил множество церквей и монастырей. Его трудами Юрьев монастырь вновь стал прекраснейшей обителью Новгорода. Его пасторским служением были охвачены многие Новгородские монастыри, где он был благочинным. Литературные труды Фотия были возрождением древних рукописных традиций. Но больше всего славы Фотий снискал себе, как российский патриот и защитник Православной Церкви.

Роль Фотия в политической жизни России неотъемлема от деятельности православной оппозиции и может рассматриваться лишь в ее контексте. Архимандрит Юрьева монастыря последовательно проводил в жизнь взгляды консервативной части русского общества, ратуя за укрепление монархии и Православной Церкви. Если на личность Фотия в исторической литературе существовали различные взгляды, то его существенный вклад в политическую борьбу единогласно отмечали все исследователи. Религиозные взгляды, которые реализовывал в своей деятельности Фотий, никогда не получат единой оценки. Но то, что архимандрит преследовал определенные политические цели, был последователен и добился известного успеха, сомнений вызывать не должно.

1 Власть. Основы отношения к властям, обществу и государству. - М. 1998. С. 13.

 

Послесловие.

С. Л. Фирсов, доктор исторических наук.

Книга, которую Вы, дорогой читатель, взяли в руки — исключительно пристрастна. Ее автор — Юрий Евгеньевич Кондаков, буквально с первых страниц заявляет о своем позитивном отношении к главному герою — архимандриту Фотию (Спасскому), пытаясь доказать, что в течение многих лет имя этого человека злонамеренно (или по незнанию) порочилось. Иногда кажется, что автор берет на себя обязанности апологета-нравоучителя, предпочитая оценить прошлое с морально-нравственной точки зрения.

Оправданно ли это?

И да, и нет. Исследователь должен стараться анализировать прошлое, не заявляя о своих пристрастиях, ведь он — не адвокат. К тому же история не нуждается в оправдании. И всё же. Изучать историю психологически невозможно, не имея собственной позиции, не отстаивая ее. Хотя давно сказано о необходимости “властвовать собой”, вовсе не так просто реализовать это пожелание. Ведь становясь на точку зрения своего героя и всячески ее отстаивая, автор не только открывается для критики (часто вполне обоснованной), но также раскрывает перед читателем свои этические убеждения. И уже дело читателя — принять или не принять их.

Ю. Е. Кондаков не боится отстаивать “консервативные” взгляды деятелей александровского и николаевского царствований только на том основании, что они “консервативные”. Он доказывает, что противники либеральных идей были людьми бескорыстными и старались защитить “чистоту православия” вовсе не потому, что были “мракобесами” и “реакционерами”. Действительно, “реакция” — это всегда ответ на что-то. Сама по себе “реакция” не сущетсвует. В александровскую эпоху противоречие между формой и содержанием в религиозной жизни образованного меньшинства достигло своего апогея и начало всерьез беспокоить мыслящую часть общества. Мистические увлечения, “мода” на масонство, стремление построить идеальное “евангельское” государство и многое-многое другое должно было встретить неприятие у тех представителей российской элиты, которые не желали отступать от православных традиций, отказываясь от убеждения в исключительности веры предков.

Таких “ревнителей”, разумеется, не могла не раздражать как религиозная индифферентность многих царедворцев, так и идеология масонов-мистиков, считавших все исторические Церкви учреждениями “внешними”, политическими. Сложность ситуации объяснялась тем, что в православном государстве, каковым de jure считалась Россия, трудно было разделить государственный и церковный элементы. “Ктиторская” роль императора делала подобное деление едва ли возможным в принципе. Всё это прекрасно осознает Ю. Е. Кондаков, пытающийся доказать правоту благочестивого меньшинства, тех самых “реакционеров”. Он понял, что их (“реакционеров”) волновало “растворение” Православной Церкви в конфессиональной “массе”. Это обстоятельство со временем могло подорвать имперскую основу России. К сожалению, мысль не нашла в работе четкого словесного выражения, однако Ю. Е. Кондаков так построил свой материал, что иной вывод сделать просто невозможно.

В центре книги, как уже говорилось, стоит фигура архимандрита Фотия. Автор постоянно стремится показать его смелость, незаурядность и, главное, истовую религиозность. Иногда слишком наивно, иногда грубо, но всегда искренно Ю. Е. Кондаков пишет о нравственном превосходстве настоятеля первоклассного Юрьевского монастыря над его политическими оппонентами и врагами. Из книги ясно — Фотий был неординарным человеком, заслужившим пристальное внимание потомков. Однако, это не биография Фотия в традиционном понимании данного слова. Скорее, это исследование становления и развития “православной оппозиции”, действовавшей при активной поддержке и с участием архимандрита.

Почему же этот человек сумел встать если не во главе, то, по крайней мере, одним из лидеров “оппозиции”, как он понимал свою роль и значение? Вопросы эти далеко не риторические и односложными ответами от них не отделаться. Тем более, что еще современники стали оценивать Фотия с диаметрально противоположных позиций, превратив его имя в символ. В этом, думается, и заключается одна из существеннейших проблем: исследователь вынужден реконструировать политический и человеческий облик Фотия, всё время делая погрешность на символизм его образа. Здесь трудно уберечься от соблазна поменять “знаки” — с минуса на плюс (или наоборот). К сожалению, Ю. Е. Кондаков не всегда умело обходит подстерегающие его “соблазны”, но открытость его позиции позволяет даже принципиально несогласным с ним читателям провести необходимую “корректировку”.

Идеализируя своего героя, автор, однако же, оставляет у читателя возможность самому разобраться с многочисленными легендами и мифами, связанными с личностью Фотия и указывая, что многие из них были порождены не до конца понятным современникам влиянием настоятеля Юрьева монастыря на императора и близких ему царедворцев (например, на А. А. Аракчеева). Широко известна эпиграмма, написанная на Фотия А. С. Пушкиным:

“Полу-фанатик, полу-плут;

Ему орудием духовным

Проклятье, меч, и крест, и кнут.

Пошли нам, Господи, греховным

Поменьше пастырей таких, —

Полу-благих, полу-святых”.

Книга Ю. Е. Кондакова помогает избавиться от образа Фотия-мракобеса и понять причины, заставившие императора Александра I прислушаться к его (Фотия) голосу. Дело было не только (и, быть может, не столько) в личности “крамольного” архимандрита, сколько в том, что его взгляды оказались в нужное время востребованы светскими властями. Для того, чтобы доказать это, а также для правильного понимания места Фотия в церковной и светской истории России первой трети X IX столетия, автор специально рассматривает проблемы духовной жизни империи, начало общественно-политической-деятельности Фотия, деятельность православной оппозиции и роль архимандрита в ее работе. Две заключительные главы книги посвящены деятельности православной оппозиции и архимандрита в царствование Николая I.

Без оценки церковно-государственных отношений трудно правильно сформулировать и разрешить вопрос о масштабе личности Фотия и его влиянии на внутрицерковные дела. Поэтому мне представляется совершенно правильным акцент Ю. Е. Кондакова на проблеме подчинения Св. Синода эффективному государственному контролю. В определенной степени Александр I это было продолжение политики Павла I, только более спокойное и продуманное. И хотя тактика Павла отличалась от тактики его венценосного сына, стратегия у них была единой. Особое внимание в этой связи император должен был обратить на исполнителя своих планов. Поэтому вполне естественно, что управлять духовными делами Александр I поставил друга детства — князя А. Н. Голицина. В течение всего царствования князь — ключевая фигура эпохи, никогда не терявшая расположения и дружбы самодержца. Автор сумел показать это, многими примерами проиллюстрировав как и почему Александр I пользовался услугами А. Н. Голицына.

Причины появления недовольства проводимой А. Н. Голицыным и его соратниками политикой показаны Ю. Е. Кондаковым вполне убедительно. Это касается в том числе и анализа влияния, оказанного неправославной духовной литературой на религиозное состояние образованного русского общества. Обычная для автора эмоциональность, думается, не должна судиться слишком строго. Исследование издательской деятельности тех лет — определенно удача Ю. Е. Кондакова. В этой связи естественно выглядит и его обращение к деятельности Библейского Общества, президентом которого со времени его учреждения в С.-Петербурге в 1813 г. был все тот же А. Н. Голицын. Еще ранее, в 1810 г., он стал Управляющим и Главного Управления Духовных Дел Иностранных Исповеданий. Таким образом, князь контролировал всю духовную жизнь империи.

Религиозная унификация стала фактом, что не могло не вызвать ответной реакции православных иерархов, закономерно обеспокоенных ущемлением прав господствующей конфессии. Но открыто выступить против А. Н. Голицына (понимая, кто за ним стоит) иерархи не могли. Их “оппозиция” на том этапе должна была свестись (и свелась) к прикровенному (по преимуществу) противодействию проводимой политике. Разумеется, Александр I не мог не понимать, что религиозными нововведениями его правительства многие не довольны. В подобных условиях, после создания Соединенного министерства, на пост Обер-Прокурора Св. Синода логично было назначить представителя противной стороны: им и стал близкий к консервативным кругам (т. есть к кругам православной оппозиции) князь П. С. Мещерский.

Ю. Е. Кондаков совершенно справедливо заметил, что император был заинтересован в умиротворении Св. Синода. Как видим, император остался верен древнему принципу “разделяй и властвуй”, назначением Мещерского урезав “абсолютную” власть своего светлейшего друга.

Описывая перипетии духовно-религиозной политики Александра I, автор никогда не забывает о влиянии внешнеполитических приоритетов на существовавший в России режим и, как следствие этого, на отношение императора к проведению в жизнь тех или иных религиозных схем. Именно поэтому период между 1812 и 1820 гг. Ю. Е. Кондаков называет золотым веком всех “неформальных объединений”, существовавших в стране. “Религиозный либерализм, — пишет он, — способствовал отходу от господствующей Церкви некоторого числа Ее паствы”.

Собственно говоря, уже создание Соединенного министерства было проявлением этого либерализма: создание Министерства духовных дел и народного просвещения стало«последней каплей», подтолкнувшей оппозицию в консервативной части русского общества к действию. Реформы протестантского образца и равное со всеми конфессиями и деноминациями подчинение единому центру не только раздражали ревнителей первенства Православной Церкви в России (это было еще пол-беды), но также ломали устоявшиеся церковно-государственные отношения.

Однако, пока император считал существование министерства оправданным, никакие выступления оппозиционеров не могли привести к смещению А. Н. Голицина с поста и к роспуску возглавлявшейся им структуры. История с книгой Е. И. Станевича “Беседа на гроб младенца о Бессмертии души, когда токмо утешительном, когда истина оного утверждается на точном учении Веры и Церкви”, выпущенной в конце 1818 г., стала тому доказательством. Инициаторы издания книги, направленной против “ереси” и “ложных умствований”, были наказаны.

В своей работе Ю. Е. Кондаков не забывает осветить и проблемы, заставившие императора вынужденно, под воздействием внешнеполитических осложнений (прежде всего в отношениях с Англией), изменить политический курс. Протестантская ориентация руководителей Соединенного министерства в новых условиях была Александру I невыгодна, равно как и активная деятельность Библейского Общества. Именно заинтересованность императора помогла консерваторам укрепиться в то время, как А. Н. Голицын усилил свои позиции, вызвав в Св. Синод послушных своей воле иерархов.

В это время и происходит “политический рост” Фотия. Усиление влияния Фотия ошибочно было бы ассоциировать лишь с разгромом А. Н. Голицыным основных своих противников. То, что именно архимандрит стал лидером необходимо связывать и с самой личностью этого человека — идейного сторонника восстановления влияния Православной Церкви в России. Ю. Е. Кондаков сумел показать Фотия таким и в этом его несомненная заслуга. Мистицизм императора также нельзя недоучитывать, как нельзя недоучитывать и наивное желание самого архимандрита “обратить” А. Н. Голицына “на путь истинный”. Только после неудачи “обращения” Фотий объявляет князю войну, при этом опираясь на поддержку столичного митрополита Серафима и графа А. А. Аракчеева.

Ю. Е. Кондаков, впрочем, не старается нарисовать в своей работе схему: он прекрасно понимает, что в реальной жизни всё было гораздо сложнее, чем констатации “враг — друг” и на