никогда, никогда не звоните в колокол

Вместе с другими 150 курсантами я стоял по стойке смирно. Начинался первый день обучения «морских котиков». Инструктор в армейских ботинках, штанах цвета хаки и майке с сине-золотой эмблемой прошел через большой асфальтовый двор к медному колоколу, висевшему у всех на виду.

«Джентльмены, — начал он, — сегодня первый день подготовки "котиков". В ближайшие шесть месяцев вы пройдете самый жесткий курс обучения во всей армии Соединенных Штатов».

Я огляделся и заметил на лицах товарищей дурное предчувствие. Инструктор продолжал: «Вас ждет испытание, какого у вас еще не было». Сделав паузу, он оглядел новобранцев-«салаг». «Большинство из вас не выдержат. Я позабочусь об этом». Он улыбнулся. «Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы выбыли!» Он жестко отчеканил последние три слова. «Я буду издеваться над вами. Я буду унижать вас при однокурсниках. Я буду требовать от вас невозможного». Он слегка ухмыльнулся. «И вы почувствуете боль. Много-много боли».

Инструктор взял в руки веревку, сильно дернул за нее, и долгий гул разнесся по двору. «Но, если вам не нравится боль, если вам не нравится все это унижение, есть легкий способ уйти». Он снова потянул за веревку, и глубокий металлический гул опять отозвался эхом в соседних зданиях. «Чтобы покончить с этим, нужно лишь трижды позвонить в колокол».

Он отпустил веревку. «Позвоните в колокол — и вам не придется рано вставать. Позвоните в колокол — и у вас не будет длинных пробежек, заплывов в холодной воде и полосы препятствий. Позвоните в колокол — и вы избавитесь от всех мучений».

Затем инструктор опустил глаза вниз на асфальт и, казалось, отвлекся от заготовленного монолога. «Но позвольте кое-что сказать, — произнес он, — если вы уйдете, вы будете жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Когда вы сходите с дистанции, легче не становится».

Шесть месяцев спустя, на церемонии выпуска, нас было только 33 человека. Некоторые избрали легкий путь и ушли. Они покинули базу. И, я считаю, инструктор был прав: они жалели об этом всю оставшуюся жизнь.

Из всех уроков, полученных в ходе подготовки «морских котиков», этот был самым важным. Никогда не сдавайтесь. Да, звучит банально, но жизнь постоянно ставит нас в ситуации, когда бросить все легче, чем продолжать; когда обстоятельства настолько против нас, что поднять белый флаг кажется наиболее разумным.

На протяжении службы меня снова и снова воодушевляли мужчины и женщины, которые отказывались сходить с дистанции, жалеть себя. И никто из них не вдохновил меня больше, чем молодой рейнджер, с которым я познакомился в госпитале в Афганистане.

 

* * *

 

Однажды вечером мне сообщили, что один из солдат подорвался на мине нажимного действия и доставлен на вертолете в военный госпиталь недалеко от штаба. Вместе с полковником Эриком Куриллой, командиром полка рейнджеров, мы отправились навестить этого бойца.

Он лежал в кровати. От его рта и груди отходили трубки; на руках и лице были заметны ожоги от взрыва. Одеяло, укрывавшее тело, плотно примыкало к постели в том месте, где должны быть ноги. Его жизнь навеки изменилась.

Бесчисленное число раз я бывал в афганских госпиталях. Когда командуешь войсками, пытаешься не пропускать через себя человеческое страдание. Война есть война. Солдат ранят. Они умирают. Если принимать каждое решение, исходя из того, будут ли жертвы, это негативно скажется на эффективности.

Однако в ту ночь все было иначе. Рейнджер, лежавший передо мной, был очень юн: моложе двух моих сыновей — всего-то девятнадцать лет. Звали его Адам Бейтс. Он прибыл в Афганистан всего лишь неделю назад, и это было его первое боевое задание. Я склонился над ним и коснулся рукой его плеча. Казалось, что он без сознания или спит под действием снотворного. Я поразмыслил минуту, прочитал короткую молитву и уже собирался уходить, как зашла медсестра, чтобы проведать его.

Она улыбнулась, осмотрела жизненно важные органы солдата и спросила, есть ли у меня вопросы о его состоянии. Она сообщила, что обе его ноги ампутированы и он получил серьезное ранение после взрыва, но шансы выжить велики.

Я поблагодарил ее за серьезную заботу о рейнджере Бейтсе и сказал, что вернусь, когда он очнется. «Он в сознании, — ответила она, — будет даже лучше, если вы с ним поговорите». Она мягко потрясла молодого рейнджера. Он приоткрыл глаза и дал понять, что видит меня.

«Он не может сейчас говорить, — пояснила медсестра, — но его мать была глухой, и он умеет подавать знаки». Она передала мне листок бумаги с символами языка знаков.

Я еще минуту поговорил, пытаясь подобрать правильные слова. Но что можно сказать юноше, который потерял обе ноги, служа своей стране? Как внушить ему надежду на будущее? И тут Бейтс — с отекшим после взрыва лицом и глазами, почти не видимыми из-за красноты и повязок — внимательно взглянул на меня. Должно быть, в выражении моего лица он угадал жалость.

Подняв руку, юноша начал давать мне сигналы.

Я читал их по символам на листе бумаги. Медленно, превозмогая боль, он передал: «Я — буду — ОК». И снова уснул.

Выйдя вечером из госпиталя, я не мог сдержать слез. Из сотен людей, с которыми я разговаривал в госпитале, ни один не жаловался. Ни один! Они гордились своей службой. Они приняли свою участь и хотели лишь одного: вернуться в строй и быть вместе с товарищами. Для меня Адам Бейтс стал символом всех этих мужчин, которые были до него.

Через год после этого посещения госпиталя в Афганистане я прибыл на церемонию смены командования в 75-м парашютно-десантном полку. А на трибуне стоял десантник Бейтс, отлично выглядевший в униформе. Стоял крепко — на своих новых протезированных ногах. Я слышал, как он вызывает каких-то товарищей-десантников на состязание в подтягивании. Сколько всего он претерпел — многочисленные операции, болезненную реабилитацию, адаптацию к новой жизни — и не сдался. Он смеялся, шутил, улыбался и — как и обещал мне — был окей!

…Всех нас ждет немало трудных периодов. Но всегда есть люди, которым хуже, чем вам. Если вы наполните свои дни жалостью к себе и к своей судьбе, будете оплакивать свою долю и искать виновных, жизнь будет долгой и трудной. Но если вы откажетесь расставаться с мечтами; если распрямите спину и бросите вызов обстоятельствам, жизнь будет такой, какой вы ее задумаете. И в ваших силах сделать ее замечательной. Никогда, никогда не звоните в колокол!

 

* * *

 

Не забывайте… начинайте каждый день с выполненной задачи. Ищите людей, на которых можно опереться. Уважайте каждого. Знайте, что жизнь несправедлива и что неудачи случаются часто, — но если вы будете рисковать, держаться в трудное время, давать отпор обидчикам, подбадривать павших духом и никогда, никогда не сдаваться… если вы будете делать все это, вы сможете изменить свою жизнь к лучшему… а может, и мир!

 

Речь на вручении дипломов в техасском университете

 

 

Мая 2014 года

 

Девиз Университета: «То, что начинается здесь, меняет мир». Должен признать, мне это по душе. «То, что начинается здесь, меняет мир!»

Сегодня здесь собралось почти 8 тысяч выпускников Техасского университета. Великий образец аналитической точности, Ask.com, сообщает, что в среднем американец встречает за свою жизнь 10 тысяч человек. Это немало! Но если каждый из вас изменит жизнь всего лишь десяти человек, а каждый из тех людей изменит жизнь еще десяти человек — всего лишь десяти! — то за пять поколений (125 лет) выпуск 2014 года изменит жизнь 800 миллионов.

800 миллионов человек. Вы только поду­майте: в два раза больше людей, чем население Соединенных Штатов. Отсчитайте еще поколение — и вы сможете изменить все население Земли, 8 миллиардов. Если вы думаете, что изменить жизнь десяти человек — причем изменить навеки — сложно, вы ошибаетесь.

Я каждый день видел, как это происходит в Ираке и Афганистане. Какой-нибудь молодой армейский офицер принимает решение отправиться по левой, а не по правой, дороге в Багдаде — и десять солдат в его отряде избегают нападения из засады.

В афганской провинции Кандагар сержант из женской боевой группы чувствует, что что-то не так, и направляет пехотный взвод прочь от самодельного взрывного устройства, спасая жизни дюжины людей.

И если задуматься, решения одного человека спасли не только этих солдат, но и их детей, которые еще не родились. И детей их детей. Целые поколения были спасены благодаря одному решению одного человека.

Однако оказать влияние на мир можно всюду. Это под силу каждому. Да, то, что начинается здесь, меняет мир. Но возникает вопрос: каким станет мир после того, как вы его измените?

Конечно, я уверен: он будет выглядеть намного-намного лучше. Но если вы сделаете на минутку одолжение старому моряку, я поделюсь несколькими идеями, которые помогут вам на пути к лучшему миру. И хотя это — выводы, сделанные мной во время учебы на военной базе, могу вас уверить: не имеет значения, служили ли вы хотя бы день.

Ваш пол, ваша национальность и религия, ваша ориентация и ваш социальный статус также не важны. Все мы переживаем похожие трудности. Поэтому уроки, полезные для того, чтобы преодолеть эти сложности и идти дальше, изменить себя и мир вокруг нас, равно применимы ко всем.

Я был «морским котиком» 36 лет. Но все началось, когда я отправился после Техасского университета на базовую подготовку «котиков» в Коронадо, штат Калифорния. Обучение длится полгода. Это мучительные забеги в мягком песке, ночные заплывы в холодной воде у Сан-Диего, преодоление полосы препятствий, бесконечные упражнения и сутки без сна. Всегда было холодно, мокро и тяжко.

Это шесть месяцев беспрерывных унижений со стороны профессиональных военных, старавшихся выявить слабых умом и телом и навсегда отрезать их от карьеры «морских котиков». Однако они также пытались найти тех курсантов, которые способны вести других в обстановке постоянного стресса и хаоса, неудач и тягот. Для меня базовая подготовка «котиков» была целой жизнью испытаний, уместившейся в шесть месяцев.

Итак, вот десять уроков, усвоенных мною в процессе подготовки. Надеюсь, они пригодятся и вам.

 

* * *

 

Каждое утро в ходе базовой подготовки инструкторы — все они тогда были ветеранами вьетнамской войны — заходили в мою комнату в казарме и проверяли койку. Если вы все сделали верно, углы были ровными, одеяло туго натянутым, подушка лежала строго по центру сразу под изголовьем, а дополнительное одеяло было аккуратно сложено в изножье.

Задача простая, самая обыденная. Но каждое утро требовалось в совершенстве застилать кровать. Нас это немного забавляло — ведь мы готовились стать настоящими воинами, крутыми и закаленными «морскими котиками», — но с тех пор я неоднократно убеждался в мудрости этого простого действия.

Если вы уберете утром постель, вы выполните первую задачу дня. Это подарит вам чувство гордости и стимулирует к решению другого вопроса, а потом еще одного и еще. А к концу дня эта задача превратится в большое количество других. Застилание кровати также поможет осознать, что мелочами пренебрегать нельзя.

Если вы не способны делать правильно незначительные вещи, вы никогда не справитесь с серьезными задачами. Но если у вас будет неудачный день, вы придете домой и вас встретит убранная — вами убранная — постель, она даст вам надежду на лучшее завтра.

Если вы хотите изменить мир, сначала заправьте кровать.

 

* * *

 

В ходе подготовки «морских котиков» учеников разбивают на экипажи. В каждый из них входит семь курсантов: по три с каждой стороны небольшой резиновой шлюпки и рулевой, который направляет судно. Каждый день команда собиралась на берегу и получала задание выйти за полосу прибоя и пройти несколько километров вдоль побережья.

Зимой высота волн под Сан-Диего может достигать двух с половиной — трех метров. Преодолеть прибой крайне трудно, если каждый не налегает на весла. При этом гребки должны производиться синхронно по команде рулевого. И всем следует прилагать одинаковые усилия, иначе шлюпку развернет и быстро выкинет на берег. Чтобы судно достигло места назначения, стараются все.

Вы не можете изменить мир в одиночку: вам понадобится помощь. Чтобы попасть из пункта А в пункт B, нужны друзья и коллеги, добрая воля посторонних людей и хороший рулевой.

Если вы хотите изменить мир, найдите того, кто поможет вам грести.

 

* * *

 

За несколько недель тяжелой подготовки наш курс «морских котиков» сократился со 150 человек до 42. Осталось лишь шесть шлюпочных экипажей по семь человек в каждом. Я был в команде с высокими парнями, но лучшая состояла из низких. Мы называли ее «экипажем гномов»: в нем не было никого выше метра шестидесяти пяти.

В «экипаж гномов» входил один американский индеец, один афроамериканец, один польский американец, один греческий американец, один итальянский американец и два крутых парня со Среднего Запада. Они гребли мощнее и быстрее, чем все остальные.

Великаны из других экипажей слегка подтрунивали над «крошечными ластами» гномов, которые надо всякий раз надевать на «крошечные ножки». Но хорошо смеется тот, кто смеется последним: невысокие парни, представители разных наций, снова и снова опережали нас. Их шлюпка достигала берега раньше всех.

Подготовка «морских котиков» была великим уравнителем. Ничто не имело значения, кроме воли к успеху, — ни цвет кожи, ни этническое происхождение, ни образование, ни социальный статус.

Если вы хотите изменить мир, судите о человеке по размеру сердца, а не по размеру ласт.

 

* * *

 

Несколько раз в неделю инструкторы выстраивали курсантов для осмотра. Проверка была очень тщательной. Головной убор должен быть идеально накрахмален, форма аккуратно выглажена, а бляха ремня начищена до блеска.

Однако создавалось впечатление, что, как бы усиленно ты ни крахмалил головной убор, ни выглаживал форму и ни полировал бляху, ты недотягивал. Инструкторы нахо­дили, к чему придраться.

Курсант, который провалил это испытание, должен был вбежать в полном обмундировании в океан, а затем, мокрым с головы до ног, вываляться в песке, пока каждая часть его тела не будет покрыта песком. После этого его провозглашали «сахарнойпеченькой». В таком виде он проводил весь день, продрогший и покрытый сырым песком.

Многие курсанты не могли смириться с тем, что все усилия потрачены напрасно; как они ни старались привести в порядок форму, их старания никто не оценил. Эти юноши не выдержали обучения. Они не поняли цели испытания. Ведь абсолютный успех невозможен: не бывает ничего идеального.

Подчас вы оказываетесь «сахарной печенькой» независимо от того, насколько хорошо готовы и насколько хорошо выполнили свое дело. Такова жизнь.

Если вы хотите изменить мир, переживите, что были «сахарной печенькой», и двигайтесь дальше.

 

* * *

 

Каждый день нам, курсантам, давали большую физическую нагрузку. Долгие пробежки, длительные заплывы, полосы препятствий и часы упражнений — одним словом, мало не покажется.

Везде были свои нормативы. Если ты не выполнял их, твое имя вносили в список, а под конец дня тех, кто туда попал, приглашали в «цирк».

«Цирк» — это дополнительные два часа упражнений, призванные измотать, сломать дух и заставить покинуть обучение. Никто не хотел «цирка». Это означало, что сегодня ты недотянул. «Цирк» сулил больше усталости, и, следовательно, завтра будет еще труднее — и вероятны все новые и новые «цирки».

Каждый (каждый!) из «морских котиков» в какой-то момент обучения отправлялся в «цирк». Но с теми, кто попадал в него часто, происходило нечто интересное. Со временем эти курсанты, выполнявшие лишние два часа упражнений, становились сильнее и сильнее. Боль «цирка» вырабатывала внутреннюю силу, физическую стойкость.

В жизни «цирк» не редкость. У вас будут неудачи. И скорее всего, довольно частые. Болезненные неудачи. Тяжкие разочарования. Они станут настоящим испытанием вашего характера.

Но если вы хотите изменить мир, не бойтесь «цирка».

 

* * *

 

Как минимум дважды в неделю мы проходили полосу препятствий. Она состояла из 25 этапов: требовалось преодолеть трехметровый барьер, перебраться по сетке, пролезть под колючей проволокой и многое другое. Труднее всего был спуск по канату. Между десятиметровой вышкой с одной стороны и шестом с другой стороны натягивался тридцатиметровый канат.

Карабкаешься на вышку. Затем, стоя наверху, хватаешься за канат — и движешься вперед, на другой его конец, перебирая руками. При этом вы сами висите под канатом. К тому моменту, как мой курс начал тренироваться в 1977 году, рекорд давно никто не бил. Он вообще казался недостижимым, пока один курсант не решил спуститься по канату головой вниз.

Вместо того чтобы висеть мешком под канатом и продвигаться вперед сантиметр за сантиметром, он смело лег на канат и оттолкнулся ногами. Это был опасный, рискованный и с виду глупый ход. Неудача означала травму и вылет из учебки. И все же курсант, не колеблясь, быстро соскользнул по канату вниз. Весь путь занял у него не несколько минут, как обычно, а вполовину меньше. И в итоге он побил рекорд.

Если вы хотите изменить мир, иногда нужно съезжать головой вниз.

 

* * *

 

В процессе обучения боевым действиям на суше курсанты вылетали на остров Сан-Клементе, который находится недалеко от побережья Сан-Диего. Воды Сан-Клементе кишат большими белыми акулами. Чтобы успешно закончить учебу и стать «морским котиком», нужно совершить ряд заплывов. Один из них — ночной.

Перед заплывом инструкторы жизнерадостно сообщают курсантом о всевозможных видах акул, населяющих воды у Сан-Клементе. Впрочем, они уверяют, что ни один курсант не был съеден акулой… во всяком случае в последнее время. Но вам также объясняют: если акула начнет кружить вокруг вас, удерживайте свои позиции. Не пытайтесь уплыть. Не действуйте из страха. А если хищница, жадная до ночной добычи, ринется к вам, соберите все свои силы и дайте ей кулаком по морде. Тогда она развернется и уплывет.

Акул на свете много. Если у вас есть желание одолеть дистанцию, нужно давать им отпор.

Если вы хотите изменить мир, не отступайте перед акулами.

 

* * *

 

Одна из задач «морских котиков» состоит в том, чтобы совершать подводные нападения на вражеские суда. В процессе базовой подготовки этому было уделено много внимания. Ход действий такой: пара водолазов-подрывников десантируется вне вражеской гавани, а затем проплывает километра три, а то и больше, под водой, используя на пути к цели лишь глубиномер и компас.

Немного света на маршруте пробивается даже сквозь толщу воды. Приятно знать, что где-то наверху — морской простор. Но по мере того, как ты приближаешься к судну, стоящему у пирса, свет начинает меркнуть. Стальной корпус корабля закрывает лунный свет и свет от уличных фонарей. Он заслоняет всякое естественное освещение.

Чтобы выполнить задание, нужно проплыть под судном и найти киль, линию киля и самую глубокую часть корабля. Это и есть цель. Но киль также самая темная часть судна: не видно даже руки перед лицом, а шум моторов попросту оглушает; легко потерять ориентацию и потерпеть неудачу.

Каждый «морской котик» знает, что под килем, в труднейший момент выполнения задания, он должен быть спокоен: нужно собраться и задействовать все свои тактические навыки, всю физическую и внутреннюю силу.

Если вы хотите изменить мир, вы должны максимально выкладываться в самые темные моменты.

 

* * *

 

Девятую неделю подготовки называют «адской». Это шесть дней без сна, при постоянном физическом и моральном издевательстве инструкторов, плюс день на илистых отмелях. В отмель между Сан-Диего и Тихуаной стекается вода, образуя тихуанские болота. Болота, в которых так просто захлебнуться.

В среду «адской недели» ты идешь к этим топям и следующие пятнадцать часов пытаешься выжить среди леденящей грязи и воя ветра. Инструкторы же то и дело давят, снова и снова предлагая все бросить.

Когда в тот вечер среды солнце стало садиться, нас, курсантов, загнали в грязь за «вопиющее нарушение правил». Грязь поглотила каждого: на поверхности оставались лишь головы. Инструкторы объяснили: мы можем выбраться из топи лишь в том случае, если пять человек покинут курс. Всего лишь пятеро — и мы спасемся от страшного холода.

Глядя вокруг, я видел, что некоторые курсанты готовы сдаться. А впереди были еще восемь с лишним часов до восхода солнца, восемь часов пронизывающей стужи. Юноши дрожали и стучали зубами от холода так громко, что это заглушало остальные звуки. И вдруг сквозь ночь пробился голос: кто-то затянул песню. Она была не очень складной, но исполнялась с огромным энтузиазмом. Один голос превратился в два, два в три — и вот уже пели все курсанты.

Мы знали: если один человек может вознестись над тяготами, значит, могут и другие. Инструкторы угрожали: если не замолчите, будете сидеть в грязи еще дольше. Но пение продолжалось. И почему-то грязь показалась чуточку теплее, ветер немного тише, а заря не столь уж и далекой.

Если я чему-нибудь научился, путешествуя по миру, так это силе надежды. Я понял, сколь многое может одна личность: Вашингтон, Линкольн, Кинг, Мандела и даже маленькая девочка из Пакистана, Малала. Один человек способен изменить мир, дав людям надежду.

Если вы хотите изменить мир, начинайте петь, когда вы по шею в грязи.

 

* * *

 

И наконец, на учебной базе «морских котиков» был колокол: медный колокол в самом центре базы, на виду у всех курсантов. Чтобы покинуть обучение, достаточно было лишь позвонить в него. Позвоните в колокол — и не придется вставать в пять часов утра. Позвоните в колокол — и вы лишитесь заплывов в ледяной воде. Позвоните в колокол — и не будет пробежек, полосы препятствий, физических упражнений. Вам не придется выдерживать тяготы тренировки.

Всего лишь позвоните в колокол.

Но если вы хотите изменить мир, никогда, никогда не звоните в колокол.

 

* * *

 

Выпускники 2014 года! Всего лишь несколько мгновений отделяют вас от конца обучения. Осталось несколько мгновений до начала самостоятельного путешествия по жизни. Несколько мгновений до того, как вы начнете менять мир к лучшему. Будет нелегко.

Начинайте каждый день с выполненной задачи. Ищите людей, на которых можно опереться. Уважайте каждого. Знайте, что жизнь несправедлива и что неудачи происходят часто, — но если вы осмелитесь рисковать, крепиться в трудное время, давать отпор обидчикам, подбадривать павших духом и никогда, никогда не сдаваться… если вы будете делать все это, следующее и дальнейшие поколения будут жить в намного лучшем мире, чем наш. И то, что началось здесь, действительно изменит мир к лучшему.

Спасибо вам большое. «Подцепите их на рога!»[7]

 

Благодарности

 

Я хочу поблагодарить моего редактора Джейми Рааб за терпение и понимание. Вы создали замечательную книгу, и она, я знаю, выдержит испытание временем. Я также хочу сказать спасибо своим удивительным друзьям, которые согласились быть упомянутым в этой книге. Ваше мужество перед лицом великих тягот воодушевляло меня больше, чем вы думаете.

 

Об авторе

 

 

 

 

Адмирал Уильям Макрейвен (ВМС США, в отставке) с выдающимся отличием служил в военно-морском флоте. За 37 лет службы «морским котиком» он занимал руководящие позиции на всех уровнях. Последним назначением четырехзвездного адмирала стала должность главного командующего войсками специального назначения США. Сейчас — ректор Университета штата Техас.

 

[1] Некоммерческая организация, занимающаяся помощью слепым и слабовидящим людям. – Прим. ред.

 

[2] Прибор для определения высоты полёта летательного аппарата; высотомер.

 

[3] Лайнбекер — позиция игрока в американском футболе.

 

[4] UH-60 Black Hawk (англ. «Черный ястреб») — это многоцелевой вертолет, созданный американской компанией Sikorsky. Вертолет находится на вооружении американской армии, где он сменил известный Bell UH-1, являющийся одним из символов войны во Вьетнаме.

 

[5] Морская база Сан-Диего, иногда называемый 32-й улицей Военно-морская Станция, является самой большой основой военно-морского флота Соединенных Штатов на западном побережье Соединенных Штатов, в Сан-Диего, Калифорния. Морская база Сан-Диего является основным портом приписки Тихоокеанского Флота, состоя из 54 судов и более чем 120 команд арендатора. Основа составлена из 13 пирсов, протянутых земли и воды. Общее количество на основном населении - 20 000 военнослужащих и 6 000 гражданских лиц.

 

[6] «О благодать», всемирно известный под своим английским названием «Amazing Grace» (букв. «Изумительная благодать») — христианский гимн, написанный английским поэтом и священнослужителем Джоном Ньютоном (1725—1807). Издан в 1779 году. «Amazing Grace» является одной из самых узнаваемых песен среди христиан всего мира. Автор гимна знаменит как раскаявшийся грешник и создатель 250 других духовных гимнов. Гимн «Amazing Grace» принадлежит к числу наиболее популярных.

 

[7] Жест «подцепите их на рога» — два поднятых вверх пальца (мизинец и указательный) при двух средних, прижатых кладони, — любимый жест некоторых футбольных болельщиков. В Венесуэле и Бразилии он означает «Успеха вам!».