Ошо, почему вам не скучно все время рассказывать одни и те же истории, одни и те же анекдоты?

Дивакар Бхарти

 

Прежде всего, тебе нужно понять, что имя Дивакар Бхарти принадлежит индусу, а индусы абсолютно неспособны понимать шутки! В Индии нет анекдотов. Я не встретил ни одного индийского анекдота. Индусы – серьезные люди, это духовные люди, религиозные люди! Они говорят только о великих явлениях, то есть о Боге, рае, аде, они разглагольствуют о теории судьбы и перерождения.

Когда вы рассказываете индусу анекдот, он оскорбляется… понимаешь? Он чувствует, что его обидели, оскорбили! Вы смотрите на его лицо – он смущается. Но стоит только заговорить с ним о чем‑то эзотерическом… просто начать дурачить его! И вот он уже совершенно счастлив. Индус никогда не смеется, он не умеет смеяться, смех недоступен ему. Он забыл, как смеяться.

Дивакар, по этой причине именно ты задал такой вопрос. Дело в том, что каждый анекдот, в разном контексте, звучит по‑разному. Анекдот сам по себе может быть старым. По сути, в мире не бывает новых шуток. Поговорка о том, что нет ничего нового под солнцем, возможно, некорректна в отношении других вещей, но что касается анекдотов, она абсолютно права. Если Адам и Ева вернутся на землю, они узнают только анекдоты и больше ничего! Шутки остаются прежними, но контекст все время меняется, и в другом контексте прежняя шутка получает другой смысл.

Должно быть, ты скучаешь потому, что не понимаешь эти анекдоты.

Лихтенберг сделал одно глубокое утверждение. Он говорит:

 

«Характер человека лучше всего проявляет шутка, на которую он обижается».

 

Я слышал такую шутку:

 

Говорят, что самая серьезная рыба – это устрица, самая серьезная птица – это сова, самое серьезное животное – это осел, а самый серьезный человек – это индийский дурак.

 

На свете есть самые разные дураки, они бывают всех форм и размеров, но индийские дураки – самые лучшие! Каждый народ реагирует на шутки по‑разному…

 

Если вы рассказываете анекдот немцу, он смеется только раз – чтобы показаться вежливым. Если вы рассказываете тот же самый анекдот французу, то он тоже смеется только раз, потому что тотчас же понимает его юмор. Если вы рассказываете тот же самый анекдот англичанину, он смеется дважды: в первый раз из вежливости, а во второй раз посреди ночи, когда до него доходит смысл. Если вы рассказываете тот же самый анекдот американцу, он смеется, но не громко, и признается, что уже слышал его раньше! Если вы рассказываете тот же самый анекдот еврею, то он вместо смеха говорит: «Это старый анекдот, и более того, вы рассказываете его неправильно!»

 

Мне не скучно, потому что я не могу почувствовать скуку, ведь это просто невозможно для меня. Я совсем забыл, как нужно скучать! Вы можете все время рассказывать мне один и тот же анекдот, а я буду всякий раз находить в нем новый смысл, новую изюминку, новый оттенок, новое измерение, но я не могу почувствовать скуку, потому что меня больше нет. Для того чтобы скучать, нужно эго, ведь именно эго ощущает скуку. Когда эго нет, уже невозможно скучать.

 

У одной туповатой старухи была корова, и вот эта корова заболела. Раз приключилась такая беда, старуха позвала раввина, чтобы тот помолился о ее выздоровлении.

Чтобы успокаивать бедную женщину, раввин три раза обошел корову, приговаривая: «Если она умрет, то пусть умрет, а если она будет жить, то пусть будет жить». На счастье старухи, корова выздоровела.

Спустя какое‑то время заболел сам раввин, и старуха, вспомнив, как он вылечил ее корову, пришла к нему в гости. Она три раза обошла вокруг его кровати, торжественно повторяя: «Если он умрет, то пусть умрет, а если он будет жить, то пусть будет жить». Услышав такие слова, раввин от души расхохотался, благодаря чему скоро поправился.

 

Я не могу чувствовать скуку, ведь меня больше нет. И я не помню о том, что я рассказал вам вчера – как же я могу постоянно рассказывать один и тот же анекдот? Он никогда не бывает прежним, и не может быть. Я никогда не помню о том, что говорил раньше, и за последние двадцать лет я рассказал людям тысячи историй.

Я ни разу не прочел ни одну из моих книг, я ни разу не прослушал ни одну из моих лекций, так почему же я должен заскучать?

Дивакар, ты попал не туда. Здесь не место для таких серьезных людей, как ты! Ты должен подыскать себе какой‑нибудь старый индуистский монастырь.

 

Красный человечек проснулся, открыл свои крохотные красные занавески и взглянул на маленький красный восход солнца. Он принял душ в своей маленькой красной ванной комнате, надел крохотную красную одежду и вышел из своего маленького красного дома. Сев в свой маленький красный автомобиль, он проехал через небольшой красный город к своей маленькой красной конторе. Он поднялся в маленьком красном лифте на десятый этаж, прошел по узкому и короткому красному коридору и вошел в свой небольшой красный кабинет. Он сел за свой маленький красный стол и прочел махонькую красную газетку. Решив, что его жизнь стала слишком скучной, он достал маленький красный нож и порезал себе крохотные красные запястья.

Через десять минут в его небольшой красный кабинет вошла низенькая красная секретарша, которая и нашла своего малюсенького красного начальничка, рядом с которым разлилась небольшая красная лужа крови. Она схватила крохотный красный телефон и позвонила в маленькую красную больницу. И скоро к ним приехала маленькая красная санитарная машина. Низенькие красные врачи помчались в небольшой красный кабинет, положили маленького красного человечка на маленькие красные носилки и стремглав полетели через весь небольшой красный город к маленькой красной больнице. Они быстро внесли маленького красного человечка в небольшую красную операционную и положили его на маленький красный стол.

Через минуту дверь небольшой красной операционной открылась, и в нее вошел маленький зеленый человечек.

– Простите! – сказал он. – Кажется, я попал не в тот анекдот!

 

Ты не туда попал. Это маленький красный мир, а ты здесь зеленый человечек! Дивакар, ты попал не в тот анекдот. Выйди из него, Прем Прамод.

 

Две женщины просматривали новые поступления в книжном магазине. Одна женщина сильно заинтересовалась какой‑то книгой. Она называлась «Как мучить мужа». И она сказала другой женщине:

– Обрати внимания на эту книгу! Я куплю ее! Тебе она интересна?

Но другая женщина ответила:

– Нет, у меня есть своя система!

 

У меня тоже есть своя система, но я не могу рассказать вам о ней! Возможно, я дал людям больше имен, чем кто‑либо во всей истории, ведь в мире живут почти двести тысяч саньясинов! Но моя система такова, что я могу дать имена всему человечеству.

 

Один краснокожий индийский мальчик спросил отца:

– Папа, как ты даешь имена новым детям? Тебя зовут Черным Конем, маму зовут Буйволицей, дядю зовут Белым Облаком. Как ты умудряешься отгадать, какое истинное имя для новорожденного ребенка?

И отец объяснил:

– Это нетрудно. У нас есть система. Всякий раз, когда рождается ребенок, старший член семьи, то есть дед, бабка или отец, выходят из дома, и то, что он сразу же видит… Например, когда вышел на улицу мой дед, он видел черного коня, поэтому‑то меня и я назвали Черным Конем. Но почему ты спрашиваешь меня об этом, Две Трахающиеся Собаки?

 

Так звали мальчика!

У меня есть своя система, но я не могу рассказать вам о ней!

Вчера вечером я дал саньясу одной красивой женщине, ее звали Диотимой. Я назвал ее Дхьян Диотимой. Диотима – это мифологическое имя. В греческой мифологии Диотима – это жрица любви, или богини любви. Но, возможно, это имя произошло от другого корня – «диота». Это слово означает кувшин с горлышком и двумя ручками.

Итак, я сказал этой женщине: «Теперь ты живешь так. Ты кувшин с горлышком и двумя ручками. Такова суть женщины! Но через медитацию ты можешь стать жрицей любви; это преображение возможно. Иначе ты останешься только кувшином с горлышком и двумя ручками!»

Это не очень трудно, и чем больше имен я дал, тем легче мне это дается, потому что я стал опытнее! Я могу найти какой‑то способ: или от корня слова… а ведь есть различные корни, и даже в одном языке слово означает многие понятия. Иногда у слова есть разные корни в разных языках: на одном языке оно означает одно, а на другом языке оно означает другое. И можно очень легко играть со словами, и имена – это не что иное, как игра.

Я даю вам новое имя только для того, чтобы заставить вас почувствовать, что имена не важны. Ваше старое имя может просто исчезнуть, потому что оно было всего лишь ярлыком, и его можно поменять. Вы не имя. Я стараюсь подчеркнуть этот факт, выделить его в вашем сознании: имя – это не ваша реальность…

Каждый ребенок приходит в мир без имени, но мы должны дать ему имя, потому что в нем есть своя полезность. Это абсолютно ложное явление, но в огромном мире с миллионами людей будет трудно общаться, если ни у одного человека не будет имени, и станет почти невозможно взаимодействовать. Какие‑то имена необходимы; они ложны, но они работают, они полезны. У них нет реальности, но они, без сомнения, обладают полезностью.

Но вы обычно растете вместе со своим именем. По сути, вы становитесь сознательными уже позже. Ваше имя глубже, чем ваше сознание, поэтому вы начинаете отождествлять себя со своим именем. Вы начинаете чувствовать, что ваше имя и вы – это одно и то же.

Когда вы становитесь саньясином, я хочу уничтожить это отождествление, потому что это начало разрушения всех отождествлений. Сначала я уничтожаю отождествление с именем, потом я уничтожаю отождествление с телом, затем – отождествление с умом, а следом за этим и отождествление с сердцем. Когда все эти отождествления будут разрушены, вы сможете узнать, кто вы есть, узнать, что вы непознаваемы, безымянны, бесформенны, неопределимы. И эго в вас только чистый свидетель, и ничего нельзя сказать о нем, и ни одно слово не бывает адекватным для его объяснения.

Поэтому я меняю имя, чтобы дать вам перерыв, дать вам идею того, что имя просто дается вам. Ваше старое имя исчезает, и новое имя становится вашей реальностью, но теперь вы не будете сильно отождествлять себя с ним, потому что теперь вы стали более зрелыми. Вам дали имя, когда вы были маленьким ребенком, и вы были неосознанными. Теперь вы немного осознанны. И, становясь саньясином, вы обретаете все больше осознанности, вы живете как свидетель, отбрасывая все свои отождествления.

Человек абсолютно свободен только когда у него не остается никакого отождествления. Вы ни христианин, ни индуист, ни мусульманин. Вы ни индус, ни японец, ни немец. Вы ни мужчина, ни женщина. Вы только чистое сознание, и это сознание вечно. Упанишады говорят об этом сознании.

Единственное, что нужно познать, общаясь с мастером – так это свидетеля, наблюдателя, видящего, зрителя свыше, который пребывает за пределами всего. Все на свете меньше трансцендентного. Для того чтобы вы познали свою трансцендентную реальность, я начинаю с изменения вашего имени. Это все равно как вынуть один кирпич из вашего фальшивого здания. Затем, если вы позволите мне убрать один кирпич, я продолжу убирать и другие кирпичи. Я заменяю вашу одежду только для того, чтобы порвать вашу связь с прошлым.

Вы должны порвать связь со своим прошлым. До тех пор, пока вы не умрете по отношению к своему прошлому, вы не сможете переродиться, вы не сможете быть здесь и сейчас. Вам необходимо полностью отбросить свое прошлое и забыть о нем, ведь оно было сном и ничем более, а как раз из прошлого возникает будущее. Если отбросить прошлое, исчезнет и будущее. Тогда единственная реальность – это здесь и сейчас. А быть здесь и сейчас, абсолютно здесь и сейчас – это значит познать все, что стоит познания. Это значит по‑настоящему жить подлинно и искренно. Это значит вести жизнь, полную истины, блаженства и божественности.

 

Глава 7

Октября 1980 года

Чудеса случаются каждый миг!

 

 

Ошо, может ли просветленный человек ошибаться? Я имею в виду ваши слова о Джидду Кришнамурти, который все время говорит о том, что человеку не нужен мастер, и, таким образом, по сути, ошибается. Прошу вас, прокомментируйте мой вопрос.

Прем Панта

 

Просветленный человек никогда не может ошибаться. Говорить о том, что Кришнамурти ошибается, некорректно, но он никогда не берет в расчет состояние, в котором вы находитесь. Он рассматривает только пространство, в котором он пребывает, и эта свобода – часть просветления.

Просветленный человек достиг высочайшего пика сознания, он живет на Эвересте. Теперь его свобода в том, чтобы говорить согласно пику, залитому солнцем пику, на котором он находится, или в том, чтобы оглядываться на людей, которые до сих пор сидят в темной долине, которые ничего не знают о свете и для которых пик Эвереста – это только мечта, всего лишь возможность. Это свобода просветленного человека. Кришнамурти говорит в терминах своего состояния.

Я говорю в терминах вашего состояния, я оглядываюсь на вас, потому что, если я говорю с вами, это значит, что мне следует учитывать ваше состояние. Я должен вести вас к высочайшему пику, но странствие начнется в темной долине, в вашем бессознательном состоянии. Если я говорю о своем опыте, абсолютно не принимая вас во внимание, то я прав, но тогда я бесполезен для вас.

Просветленный человек никогда не ошибается, но он может быть либо полезным либо бесполезным.

Джидду Кришнамурти бесполезен! Он совершенно прав, здесь и сомнения нет, потому что я знаю пик, и его слова, конечно, истинны с точки зрения пика. Для тех, кто пришел, странствие становится почти явлением мечты. А для тех, кто не пришел, странствие реально, тогда как цель – это только мечта. Они живут в двух разных мирах. Когда вы говорите с сумасшедшим, вам приходится учитывать его состояние. И если вы не принимаете во внимание этот момент, то не можете помочь ему.

 

Однажды ко мне привели сумасшедшего. Ему взбрело в голову, что как‑то раз в полдень, когда он спал, в его рот влетела муха. Он постоянно спал с открытым ртом, поэтому никто не мог отрицать такую возможность. С того дня он стал сильно беспокоиться, потому что муха бродила в нем, прыгала в нем, ползала в животе, проникала в мочевой пузырь, циркулировала в крови, иногда попадала в голову, а порой – в ноги. И он, конечно, не мог ничего делать, потому что его голову постоянно занимала только муха, он был одержим ею.

Его осмотрели психоаналитики, и они сказали ему:

– Муха существует только у вас в уме, но на самом деле ее нет! Ни одна муха на свете не может передвигаться в крови, это невозможно. Пусть даже муха влетела вам в рот, все равно она непременно умерла! Прошло уже шесть месяцев, она не может прожить в вас такой срок.

Больной слушал психоаналитиков, но он не верил их словам, потому что его опыт был гораздо тверже. Его приняли врачи, и каждый врач исследовал его, они тщательно осмотрели его, но наконец они сказали:

– Это только игра воображения. Вы представляете себе движение мухи.

Он слушал, что говорили ему врачи, но не доверял им, потому что был гораздо увереннее в своем опыте, чем в их словах.

Семья этого больного привела его ко мне, видя в этом последнее возможное средство. У этого человека был очень утомленный вид, потому что его водили от одного человека к другому, на нем перепробовали самые разные средства, то есть аллопатию, гомеопатию, натуропатию – и он действительно утомился. Во‑первых, его мучила муха, и ко всему еще эти «патии», лекарства. И все оскорбляли его, как ему казалось, ведь люди говорили, что он только воображал себе муху. «Неужели я такой глупец или безумец, что забил себе голову такой чушью?», – думал он. Все унижали его, как ему казалось.

Я посмотрел на этого человека и объявил:

– Совершенно ясно, что муха летает в вас!

На мгновение он был озадачен. Он не поверил мне, потому что ему никто не сказал такие слова, потому что никто не учел его состояния. Все они были правы, а я был неправ, ведь в нем не было никакой мухи, но под сумасшедшего нужно подстраиваться.

И я сказал ему:

– Все эти болваны только попусту потратили ваше время. Вам нужно сразу же приходить ко мне. Достать муху очень просто, и не нужно беспокоиться. Лекарства здесь не помогут, ведь вы не больны. Психоанализ тоже не поможет, ведь вы не сумасшедший.

Он тотчас же приободрился! Он посмотрел на жену и спросил ее:

– Что скажешь? Вот нужный мне человек, он действительно знает свое дело. И все те глупцы пытались убедить меня в том, что никакой мухи нет. А она во мне!

– Все просто, – сказал я ему. – Мы вынем муху. Ложитесь.

Я закрыл его одеялом и велел ему закрыть глаза, так как я буду читать мантру, колдовать, и, таким образом, извлеку муху. Ему следовало только сохранять спокойствие, чтобы муха села куда‑нибудь. Иначе муха будет беспрестанно бегать, и тогда поймать ее не удастся.

– Звучит логично, – согласился он. – Я буду лежать абсолютно неподвижно!

– Не открывайте глаза, – приказал я. – Просто храните тишину, дышите медленно, чтобы муха села куда‑нибудь, и мы могли поймать ее!

Потом я помчался в дом, чтобы найти муху. Это было трудно, потому что я впервые пытался сделать это, но наконец мне удалось поймать ее, и я запустил муху в бутылку. Я подошел к этому человеку, положил руку на его тело и спросил его:

– Где сидит муха?

– В животе, – ответил он.

Я коснулся его живота и подтвердил:

– Конечно, она в животе!

Я убедил его в том, что полностью верю ему, а затем я отбросил одеяло и показывал ему муху.

– Смотри же! – обернулся больной к жене, а потом ко мне. – Отдайте мне эту бутылку, я пойду ко всем этим болванам и заберу у них назад все деньги, которые они вытянули у меня! Я потратил впустую тысячи рупий, а они только и делали, что говорили о том, что я безумен! А ведь теперь я нигде не чувствую муху, потому что она сидит в бутылке!

Он взял бутылку и отправился с нею к врачам.

Меня навестил врач, с которым мы были знакомы.

– Как вы справились с ним? – поинтересовался он. – Неужели муха может прожить в теле полгода? Этот человек отобрал у меня деньги, которые заплатил мне. Он так громко топал ногами и кричал, что я сказал: «Лучше отдайте ему деньги!» И он доказывал нам, что был прав!

– Суть не в том, кто прав, – ответил я.

 

Гаутама Будда определяет истину как «то, что работает». Это самое древнее прагматическое определение истины: «то, что работает». И все способы в этом смысле истинны: они работают, но они только способы. Работа Будды – это упая;   а точное значение этого слова – «способ».

Медитация – это упая,   способ. Он просто помогает вам избавиться от той вещи, которую вы, прежде всего, и не получили вовсе, то есть от мухи, иначе говоря, от эго, страданий и страха! Этот способ помогает вам освободиться от этого, но на самом деле всего этого вовсе нет. Но этого говорить нельзя…

Именно этим и занимается Кришнамурти: он говорит сумасшедшим людям, что мухи не существует и что врач вам не нужен. А я говорю вам, что муха существует и врач вам нужен! Одни только слова о том, что мухи не существует, вообще не помогут вам.

Тысячи лет вам говорят о том, что эго не существует. Это хоть как‑нибудь помогло вам? Были на свете люди, особенно в Индии, которые говорили, что весь мир – это иллюзия, майя,   что он не существует, но помогли они Индии хоть как‑нибудь? Истинное проверка в том, помогло ли это учение, сделало ли оно людей более подлинными и настоящими. Оно вообще не помогло. Оно сделало людей более лукавыми, расколотыми шизофрениками, оно сделало их лицемерами.

Все религии сделали это, потому что они не учитывают ваше состояние. А вы гораздо важнее высшей истины, потому что в настоящий момент высшая истина не имеет никакого отношения к вам. Вы живете в мире грез, и необходим какой‑то способ, чтобы помочь вам выйти из этого мира. В тот миг, когда вы выйдете из него, вы узнаете, что он был грезами, но грезящему человеку бесполезно говорить о том, что он живет в грезах.

Разве вы не отмечали про себя, что грезящийся сон кажется вам настоящим событием? И каждое утро вы обнаруживаете, что он не был настоящим, но снова ночью вы забывает все свое понимание дня, и сон снова становится настоящим. Вам постоянно что‑то снится: каждую ночь сон становится настоящим, и каждое утро вы узнаете о том, что он ложен, но знание не помогает. Во сне человеку может даже присниться, что ему пригрезился сон.

Именно это случилось в Индии: люди живут в майе, глубоко в майе, и все равно говорят: «Все это майя». Эти суждения тоже часть их сна, и они не развеивают сон. На самом деле, такие мысли только укореняют в них сон, потому что теперь не нужно избавляться от сна: вы же знаете о том, что вам все снится! Зачем же избавляться от сна? Его существование не имеет никакого значения.

Тонким образом, все религии сделали это: они говорили с высочайшего пика с теми людьми, для которых этот пик пока что не существует. Люди живут во тьме, а вы все время говорите им, что тьма не существует. Это правда, тьма не существует, ведь она – это всего лишь отсутствие света, но одними только словами о том, что тьма не существует, нельзя дать людям свет.

Именно этим занимается Кришнамурти, и так поступали многие люди. Это делал Нагарджуна, и, стало быть, Кришнамурти не говорит ничего нового, по крайней мере, на Востоке. Это делал Нагарджуна, он говорил: «Все ложно. Мир ложен, эго ложно, ничего не существует. А поскольку ничего не существует, значит, вы уже свободны. Не нужно медитировать, и нет потребности в мастере. Не нужно выдумывать способ, стратегию, технику, потому что, прежде всего, трудности нет. Зачем искать решения? Эти решения создадут еще больше трудностей, и они не помогут».

Это делал Нагарджуна, а до него это делал Махакашьяпа, такое явление стало долгой традицией. Последователи дзен столетьями говорили то же самое. Кришнамурти никогда не использует слово «дзен», но все, что он говорит, – это не что иное, как дзен, просто дзен.

Дзен утверждает, что нет необходимости ни в каком усилии, что ничего не нужно делать. А зачем нужен мастер, если ничего не надо делать? Мастер велит вам делать что‑то. Ничего не надо делать – зачем же нужны священные писания? Священные писания велят вам делать что‑то, узнать что‑то. Ничего не надо делать, ничего не надо знать. Вы уже там, куда пытаетесь попасть.

И я знаю, что это правда, но говорить об этой высшей истине людям, которые живут в кромешной тьме, бесполезно.

Прем Панта, ни один просветленный человек никогда не может ошибаться, но только немногие просветленные люди помогают остальным людям. Большинство просветленных людей вообще никому не помогают по той простой причине, что никогда не учитывают состояние других людей.

Георгий Гурджиев имел обыкновение повторять: «Не обращай внимания на другого человека». Одна из основ его учения заключалась во фразе: «Не обращай внимания на другого человека. Просто говори то, что является абсолютно истиной». Но абсолютная истина становится истиной только когда ее переживают, и люди живут в относительной истине.

Мой подход отличается от подхода Кришнамурти. Я знаю, что однажды вы придете в точку, в которой ничто не будет нужно: ни мастер, ни учение, ни священное писание – но в настоящий момент священное писание может помочь вам, методы могут помочь вам, и, конечно, живой мастер может оказать вам огромную помощь.

Дело мастера в том, чтобы дать вам то, что уже есть у вас, и забрать у вас то, чего у вас вовсе нет.

 

Ошо, Иисус, Будда, Кришна и другие подобные им люди, без сомнения, были просветленными мастерами. Но буддизм, индуизм, христианство и прочие религии развились как раз от этих людей, но при этом у них не много общего с идеями этих мастеров. Ошо, я уверен, что вы тоже просветленный мастер, но что мы может сделать, или что вообще можно сделать для того, чтобы предотвратить возникновение Ошоизма?

Герман

 

Здесь вообще ничего нельзя сделать, не трать же попусту свое время. Все, что произошло, имело естественную природу. Христианство не могло не появиться на земле, его возникновение было неизбежным. Когда по земле ходит человек, подобный Христу, он оставляет следы на песке времени, и люди будут поклоняться этим следам. Христианство – это не что иное, как поклонение следам, которые никуда не ведут вас. Но возникновение христианства было неминуемым.

Всякое рождение ребенка неизбежно приносит смерть, вы не можете избежать смерти. Если родился ребенок, смерть непременно придет к вам. И мы, конечно, знаем о том, что очень много людей рождалось раньше, что очень много людей умерло, поэтому, когда у вас рождается ребенок, вы можете попытаться сделать что‑то, чтобы ему не нужно было умирать. Это невозможно, ведь рождение приносит смерть.

Когда рядом с вами живой мастер, то рано или поздно мастер умрет, и после него останется мертвое учение. Это мертвое учение становится христианством, индуизмом, буддизмом, и оно станет также Ошоизмом. Здесь ничего не поделаешь. По сути, само ваше беспокойство, даже просто страх – это начало такого учения. Это значит, что христианство пока что не появилось, но в мир уже пришел антихристианин.

Я живой! Герман, Ошоизм появится в мире после моей смерти, но для тебя это уже случилось, и ты пытаешься узнать способы, как предотвратить это. А зачем тебе это нужно? Кто ты такой, чтобы решать за других? Ты не саньясин, ты не часть моей коммуны, ты не общаешься со мной, ты не вкусил вина, которое есть здесь, но ты волнуешься о других, тревожишься о том, что эти люди будут поклоняться бутылкам, когда вина уже не будет!.. (В этот момент начинает громко петь кукушка.)

Слушайте!.. Все всегда случается точно в свое время – даже птицы соглашаются со мной! Птица говорила: «Герман, ты глупец!» Пей это вино прямо сейчас! И кто ты такой, чтобы беспокоиться о будущем? И с какой стати тебе мешать людям приобщаться к Ошоизму? Если они хотят этого, то это их дело! С какой стати тебе брать ответственность? Зачем тебе мешать людям обретать свою свободу? Если они хотят поклоняться мертвому, у них есть на это право!

Но я считаю, что ты гораздо глупее этих людей. По крайней мере, они будут поклоняться бутылке, а ты упускаешь вино! Выпей вино и оставь бутылку! Если люди хотят играть с бутылкой, они будут играть с ней; это коллекционеры. Бывают коллекционеры, которые собирают винные бутылки, и иногда помогает и это.

Я слышал о таком случае:

 

Во время первой мировой войны разъехались по разным домам два брата. Отец разделил всю свою собственность, потому что он старел, и он волновался о младшем сыне, потому что тот был алкоголиком, и он прокутит состояние, и даже старший сын будет страдать из‑за младшего. Поэтому он разделил между ними имущество поровну.

И случилось чудо. Во время первой мировой войны деньги сильно обесценились, как это всегда бывает во время войны: вещи становятся очень дорогими, а деньги теряют свою покупательную способность. А у сына‑алкоголика была привычка собирать бутылки. Он растратил все свои деньги: он пил и наслаждался жизнью. А старший сын был настолько скупой, что цеплялся за свои деньги, но деньги с каждым днем стремительно обесценивались.

Чудо заключалось в том, что наступил момент, когда деньги стали почти бесполезными, почти бессмысленными, и тогда младший сын продал все свои бутылки и получил больше денег, чем старший брат. Он наслаждался вином, а потом продал бутылки! А старший сын оказался глупцом, так как только цеплялся за деньги.

 

Жизнь очень таинственна, и у Бога очень странные пути. Бог всегда за алкоголиков! Он любит этих сумасшедших.

Герман, если ты действительно чувствуешь, что я просветленный человек, тогда что ты делаешь здесь? Пей из моего просветления! Другие люди пьют из него. Я думаю, что ты не считаешь меня просветленным, потому что ты говоришь так:

«Ошо, я уверен, что вы тоже просветленный мастер…»  

Ты не уверен в этом. Люди используют слово «уверен» только когда они не уверены! Если ты уверен, то прыгни в себя! Почему же тогда ты стоишь на берегу? Пока река жива, сделайте что‑нибудь, чтобы утолить свою жажду. А остальные пусть поступают как хотят.

Ошоизм появится неизбежно, и мне нет до этого дела. Это естественное явление. Не будьте одержимы им. Христианство появилось, буддизм появился, джайнизм появился, индуизм появился, мусульманство появилось, – возникли самые разные «измы». Они вовсе не лишены естественности, иначе они не появились бы.

Есть люди, которые могут соединяться только с мертвыми мастерами, и ты, Герман, похоже, как раз из таких людей. Ты можешь соединиться с мертвыми мастерами. Теперь ты очень интересуешься Иисусом, Буддой, Кришной, потому что они мертвы. Есть на свете христиане, поскольку их интересуют мертвые. И есть на свете антихристиане, потому что их тоже интересуют мертвые…

Бертран Рассел написал книгу «Почему я не христианин». Зачем интересоваться этим? Есть люди, которые пишут книги о том, почему они христиане, и есть люди, которые пишут книги о том, почему они не христиане. Оба тратят впустую свое время!

Ницше стал настолько одержимым антихристианством, что в последние годы своей жизни, когда он уже сошел с ума, он начал подписываться как «Антихрист Ницше». Фамилия Ницше стала вторичным явлением, а вот отношение антихриста стало первичным. И, на самом деле, он не был антихристом, а был всего лишь антихристианином, но когда вы начнете двигаться в определенное направление, то, если у вас есть логика, вы достигнете логического конца. Сначала Ницше начал осуждать христианство, а затем постепенно он обнаружил, что христианство – это побочное производное Христа, поэтому он, разумеется, начал осуждать Христа за все на свете! Иногда Ницше пускался в такие высоты абсурдного рассуждения для того, чтобы осудить Христа, находил такие разумные доводы и такие зацепки, что следует признать, что у Ницше было прекрасное воображение и замечательная логика.

Например, Иисус в последний момент, вися на кресте, молится Богу: «Отец мой, прости этих людей, ибо не ведают они, что творят». Это одно из самых прекрасных его высказываний, но Ницше был настолько сильно одержим антихристианством, что не мог принять даже такие красивые слова Христа. И если вам не интересно принять прекрасное явление, если вы склонны найти что‑то дурное, то вы всегда можете найти это. И Ницше нашел дурное даже в этих словах. Он заявил: «Это значит, что Иисус полагает, будто знает только он, а все остальные – это невежды».

Обратите внимания на его подход. Иисус молится Богу: «Прости этих людей. Они распинают меня только потому, что не ведают, что творят». Ницше осуждает такие слова, осуждает даже это прекрасное утверждение. Он находит логическую причину: будто эти слова демонстрируют только эгоистический подход – «Я знаю, а все эти люди – глупцы и невежды. Они ничего не знают, так что прости их». Эта просьба, молитва Богу о прощении этих людей – эгоистический подход. Это не любовь, а эго, согласно мнения Ницше.

Иисус сказал: «Если кто‑то ударит вас по одной щеке, подставьте ему и другую щеку». Это одно из величайших утверждений в истории, оно очень красиво, исполнено глубокой любви и ненасилия, но Ницше осуждает его. Он говорит: «Это унижение другого человека. Это оскорбление цельности другого человека, его человечности. Когда кто‑то бьет вас по одной щеке, а вы подставляете ему другую щеку, вы тем самым показываете ему: „Гляди, какой я святой, и я святее тебя, а ты всего лишь животное“. Так вы оскорбляете его!» Ницше говорит, что будет гораздо лучше дать ему сдачи, потому что это означает, что вы признали его равным себе, и вы не принижаете его. И если вы слушаете его логику, то можете обнаружить, что в ней что‑то есть.

Логика – это игра, и в нее можно играть с обеих сторон. Логика – это проститутка, она может быть с любым, кто готов заплатить.

Ницше всю жизнь был одержим борьбой против христианства и против Христа. Но это пустая растрата времени! Есть люди, которые молятся Христу, и есть люди, которые осуждают Христа, но и те, и другие интересуются мертвым человеком. И если уж вы и заинтересовались таким человеком, то я думаю, что молитва гораздо лучше осуждения, потому что тот, кто молится, может получить что‑то из своей молитвы, а тот, кто осуждает, ничего не получит из своего осуждения.

Герман, мой подход состоит в том, что если ты встречаешь Иисуса, Будду или Кришну, возможность упускать нельзя. И не тревожься о других людях – уважай их. У них своя жизнь, и они должны сами принимать решения. Миллионы людей будут всегда делать выбор в пользу пребывания с мертвым мастером, потому что это очень удобно. Живой мастер всегда неудобен.

Герман, представь себе, каково было находиться рядом с Иисусом, когда он был жив. Существовала тысяча и одна трудность…

Однажды Иисус гостил в одном доме, и к нему пришла Мария Магдалина. Она была проституткой! Мария принялась мыть Христу ноги очень дорогими благовониями и очень дорогим маслом. Иуда не мог смириться с таким ее поступком, ведь он был социалистом! Иуда – вот кто настоящий основатель коммунизма в мире, а Карл Маркс и прочие люди – это только ответвления.

Иуда тотчас же сказал Иисусу:

– Так поступать неправильно! Эти благовония, это масло стоит так дорого, что, если мы продадим их, то сможем устроить пир для всех бедняков этого города не меньше, чем на три дня. Это напрасная трата денег. Ты не должен позволять ей транжирить такие богатства. Человек, подобный тебе, обязан тотчас же остановить ее.

– Во‑вторых, – продолжил Иуда (и здесь он гораздо религиознее Иисуса), – проститутке нельзя позволять касаться твоих ног, запрети ей это. Человек, подобный тебе, божий человек, не должен позволять проститутке касаться его.

Иисус ответил:

– Посмотри в ее сердце. Тысячи людей приходят ко мне, но я редко вижу такую любовь, такую сдачу. Как я могу сказать ей: «Не трогай меня»? Так говорить подло!

Быть с человеком, который идет против всей традиции религии, опасно. Быть с человеком, который разрешает женщине уничтожать драгоценную вещь, которая может прокормить бедняков… что же говорит Иисус?

Иисус говорит:

– После моей смерти бедные останутся с вами, так что спешить не нужно, и вы можете накормить позже. Празднуйте, пока жених здесь!

Герман, готов ли ты согласиться с Иисусом?.. Твой ум тотчас же говорит: «Так поступать неправильно! Он вообще не интересуется бедными людьми. Он вовсе не интересуется традицией мудрецов. Он очень несоциалистический, он ничего не понимает в экономике, и он не сострадателен к бедным».

Неужели ты думаешь, что Мать Тереза из Калькутты согласилась бы с ним? Это невозможно! Она сказала бы: «Эти драгоценности могут помочь многим сиротам. Мы можем открыть школу для детей бедняков или купить лекарство для больных – что же вы вытворяете?»

Неужели ты думаешь, что Иисус может получить Нобелевскую премию? Я так не думаю, ведь это невозможно. Ты скорее согласишься с Иудой, ведь он более рациональный и социалистический, чем Иисус.

Герман, тебе было бы трудно находиться рядом с Буддой, потому что пребывание с Буддой означает сдачу, полную сдачу. Необходимо отстранить эго.

Очень легко быть с мертвыми мастерами, потому что такое состояние питает эго, поскольку вы воображаете себя последователем Иисуса, последователем Будды, последователем Кришны. Но быть с Кришной было бы действительно невозможно, так как у него было шестнадцать тысяч жен! Герман, ты согласился бы с этим человеком? Неужели Кришна – просветленный человек? У него было шестнадцать тысяч жен! И не все они вышли за него замуж, многих он просто украл, они были замужем за другими мужчинами! Как ты можешь согласиться с этим человеком?

Кришна убедил Арджуну начать войну, дав на это такие причины: «Душа вечна, поэтому ни о чем не беспокойся. Убивать можно, поскольку душу никто убить не в силах, и убить можно только тело, а тело все равно когда‑нибудь