Индивидуальные и групповые автопоилки: для животных. Схемы и конструкции...
Типы оградительных сооружений в морском порту: По расположению оградительных сооружений в плане различают волноломы, обе оконечности...
Топ:
Теоретическая значимость работы: Описание теоретической значимости (ценности) результатов исследования должно присутствовать во введении...
Выпускная квалификационная работа: Основная часть ВКР, как правило, состоит из двух-трех глав, каждая из которых, в свою очередь...
Процедура выполнения команд. Рабочий цикл процессора: Функционирование процессора в основном состоит из повторяющихся рабочих циклов, каждый из которых соответствует...
Интересное:
Распространение рака на другие отдаленные от желудка органы: Характерных симптомов рака желудка не существует. Выраженные симптомы появляются, когда опухоль...
Национальное богатство страны и его составляющие: для оценки элементов национального богатства используются...
Принципы управления денежными потоками: одним из методов контроля за состоянием денежной наличности является...
Дисциплины:
2021-06-01 | 28 |
5.00
из
|
Заказать работу |
|
|
ЧЕЗАРЕ
Оливеротто да Фермо топтался у окна. Он стоял в напряженной позе, не прикоснувшись к вину. При моем появлении он резко обернулся. Испугался, бестия?
Он поцеловал мои ноги, поклонился и шаркнул ножкой. Я впервые видел его после начала мятежа.
Я оценивающе взглянул на него – рыжая шевелюра, остренькие, как у грызуна, зубы. В его глазах – страх и отвращение. Я знал его ребенком. Он ненавидел меня тогда, ненавидит и сейчас. Но скрывает это, поскольку чертовски напуган.
Оливеротто, должно быть, вытянул короткую соломинку. Сюда, в логово льва, его послали Вителлодзо и Паоло. Желая узнать, не сожру ли я их посланника. Выяснить, стоит ли верить моему прощению.
Я с улыбкой раскрыл ему объятия. Встал рядом с ним у окна, и мы оба выглянули на площадь. Там, внизу, алел труп Рамиро. Подсохшая кровь поблескивала на зимнем солнце.
Это дополнительная причина для его страхов. Оливеротто вступил в сговор с Рамиро. Он боялся, что я узнал об их тайных планах, и теперь его черед потерять голову.
– Вы слышали, что он сделал? – небрежно спросил я.
– Нет, мой господин.
– Он оскорбил мою сестру.
– И это всё? – со вздохом уточняет он.
– Что вы имеете в виду, спрашивая «и это всё»? Имеет ли право жить тот, кто оскорбил мою сестру?
– Простите, мой господин. Я не имел в виду ничего плохого. Мне…
– Успокойтесь, Оливеротто, – ободряюще произнес я, хлопнув его по спине. – Я знаю, что вы никогда не выказывали неуважения донне Лукреции. Ладно… расскажите‑ка мне, как идут дела в Урбино?
Он доложил обстановку – как и положено хорошему командиру. Потом вручил мне послание от Вителлодзо и Орсини. В нем было написано следующее: «Если вы намерены воевать с Тосканой, то дайте нам знать, мы готовы присоединиться к вам. Если же у вас иные планы, то мы готовы – от вашего имени – осадить Сенигаллию…»
|
– Я не намерен воевать с Тосканой, – ответил я. – К Флоренции я настроен миролюбиво. Но Сенигаллия… м‑да. Я буду весьма доволен, если вы захватите этот город.
Сенигаллия настроена ко мне враждебно. Там заправляет семейство Делла Ровере. В любом случае я сам намеревался завладеть этой твердыней, но так даже лучше. Просто отлично.
Оливеротто дал смелые обещания. Поклялся в вечной преданности. Оливеротто опять припал к моим ногам. Оливеротто удалился.
Я вызвал Агапито и Микелотто. И сообщил им место переброски наших войск. Сообщил, что мы выступаем сегодня.
Сольяно‑аль‑Рубиконе, 27 декабря 1502 года
НИККОЛО
Моя домовладелица расплакалась, когда я сообщил ей о своем отъезде. Дав волю слезам, она обняла меня и увлекла в свою спальню для прощального совокупления. Мне удалось выйти оттуда очень нескоро и пришлось скакать во всю прыть, чтобы догнать войска, выступившие в поход вчера вечером. Впрочем, войск осталось не так уж много; казалось даже, как ни странно, что герцог попросту путешествует со своими личными гвардейцами. Непонятно, куда могли подеваться остальные отряды?
Наконец днем я догнал их – они сделали привал у деревни Сольяно. Леонардо руководил наведением переносного моста, конструкцию которого придумал в Имоле. Приблизившись, я приветствовал его. Он выглядел несколько отчужденным. Я спросил, не видел ли он донну Доротею, и он отрицательно покачал головой. Потом ко мне подъехал герцог. Улыбнувшись, он спросил, не известно ли мне название реки, которую нам предстоит пересечь.
– Нет, мой господин.
– Она называется Рубикон, Никколо. И я собираюсь пересечь Рубикон.
Я мог бы заметить ему, что на самом деле это не та река, которую пересек Цезарь пятнадцать столетий тому назад, и что даже если бы она была той же самой, то действие герцога не имело бы того решающего значения, поскольку по этому руслу сейчас не проходит ни одна граница.
|
Но, вероятно, все это он знает и не считает существенным. А если не знает… что ж, в данном случае лично мне не хочется играть роль его осведомителя.
Пезаро, 28 декабря 1502 года
ДОРОТЕЯ
Я самый счастливый и самый грустный человек на земле. Наша с Леонардо рождественская ночь наполнила меня надеждами и желаниями, и она останется со мной навеки. Но, проснувшись утром, я обнаружила, что он ушел… и с тех пор мы не виделись. Может, герцог арестовал его?
Рождественским утром, когда я еще только проснулась, ко мне в комнату зашли гвардейцы. Они сообщили, что надо быстро одеваться и паковать вещи. Потом меня отвели в камеру замковой башни, где через верхнее узкое оконце я увидела, как потемнели светлые небеса. В тот вечер я ожидала звука поворачивающегося в замке ключа: знака того, что меня поведут на казнь или (что ужаснее всего) в пыточную камеру. Но ночь прошла тихо, а утром меня отвели в экипаж с наглухо закрытыми окнами.
За время последовавшего путешествия я успела передумать обо всем на свете: о жизни и смерти, о детстве и родителях, об утраченных друзьях и возлюбленных, о забытых событиях прошлого… но чаще всего мои мысли обращались к Леонардо. Я вспоминала все проведенные вместе дни; мечтала о будущем, которого, возможно, попросту не существует; о семени Леонардо в моем чреве; о нашем ребенке. Это подарило мне надежду, быстро сменившуюся отчаянием: если я успела забеременеть от Леонардо, то его сын или дочь погибнут вместе со мной. Но все‑таки именно всплывающие в памяти любимые черты, голос, наши свидания утешали меня в пору той долгой томительной неопределенности. Во всяком случае, я познала любовь, говорила я себе, и не важно, что ждет меня впереди, ведь я познала всю полноту жизни.
Эти размышления утешали меня и позже, когда я уже сидела на кровати в другой безликой комнате – на сей раз во дворце Пезаро, то есть так мне сказала горничная, принеся еду. Я спросила, на сколько дней здесь решено задержаться, но она лишь пожала плечами. Потом я осознала, каким бесцельным был этот вопрос. Возможно, мне осталось жить несколько часов, а не дней.
Фано, 29 декабря 1502 года
ЛЕОНАРДО
Очередная ночь в очередном дворце. Ладно, Леонардо, ты ведь всегда рвался в странствия – вот и радуйся теперь. Однако странствия бывают разными. В светлое время дня мы ехали по голым зимним просторам Романьи. Каждый вечер я ждал, пока мне выделят какую‑то комнату в очередном спешно освобожденном особняке, а Томмазо тем временем рыскал по городу в поисках пищи. Мы не видели ничего интересного, ни с кем не разговаривали, кроме как друг с другом. Говорят, путешествия расширяют кругозор, но я осознал, что эти дороги отупляют меня, смущают и опустошают мою душу.
|
За окном стемнело, в воздухе мягко кружили снежные хлопья. Устроившись на кровати, я начал читать Архимеда, но мысли мои рассеянно блуждали, не давая сосредоточиться на древней мудрости. Отложив книгу, я откинулся на подушки, задумавшись о том, что же могло случиться с Доротеей – хотелось ли мне, чтобы она исчезла из моей жизни? Отчасти ее отсутствие принесло мне облегчение, но я скучал по нашему дружескому общению. Скучал и без Никколо тоже – в последнее время я видел его крайне редко.
Раздался громкий стук в дверь.
– Войдите, – крикнул я, слишком усталый, чтобы подняться с кровати.
Дверной проем заполнила фигура дона Микелотто. Перед глазами возникла его искривленная шрамом усмешка:
– Маэстро, его светлость желает немедленно видеть вас.
– Конечно, – ответил я, не без легкого приступа страха.
…Насаженная на пику голова с разбитыми губами и широко открытыми глазами…
Спустившись с доном Микелотто на улицу, я последовал за ним по безмолвному городу в другое, более величественное здание.
Герцог встретил меня улыбкой, но не обычной успокаивающей и обаятельной улыбкой – нет, она лишь отражала удовольствие, испытанное им от получения того, что он пожелал. И нынче объектом его желания стал я. Он пригласил меня сесть, предложил вина, спросил о моем самочувствии, но, не дав шанса что‑либо ответить, спросил:
– Сенигаллия. Вы ведь заглядывали туда минувшим летом, верно?
Его вопрос прозвучал как обвинение.
– Да, мой господин. Вы просили меня осмотреть ту крепость. Что‑нибудь случилось?
– Нет‑нет, все в полном порядке, Леонардо. А вы, случайно, не сделали карту этого города?
|
– Мой господин, у меня не хватило бы времени на вычерчивание карты…
Его лицо омрачилось.
– …но я сделал несколько набросков. Они тут у меня… в тетради.
– Покажите‑ка мне, что там у вас есть.
Я открыл небольшую тетрадь в синей обложке, что последние полгода неизменно висела у меня на поясе, и нашел странички, посвященные Сенигаллии.
– Всего лишь черновые наброски, к сожалению, но я могу переделать их для вас.
– Да, пожалуйста.
– Г‑м… прямо сейчас?
– Да, лучше сейчас. А в чем трудности?
– В общем, просто я еще не успел поужинать. Могу ли я…
– Дорогой Леонардо! – Лицо Борджиа вдруг озарилось сияющей улыбкой. – Сегодня вечером вы ужинаете со мной. Я дам указания кухарке приготовить что‑нибудь бескровное. Итак, уж окажите любезность, скопируйте для меня ваши наброски… меня интересует, сколько там ворот и где они расположены. Мне также необходимо знать планировку главной улицы и местоположение предместья по отношению к крепости. Как, по‑вашему, сможете вы указать эти детали?
Я глянул на мои наброски – всего лишь простенькие, сделанные угольным карандашом зарисовки. Поэтому, закрыв глаза, попытался вспомнить сам город. В тот жаркий день он показался мне приятным местечком. Мы с Салаи провели ночь вместе в прибрежной гостинице. Я представил замок, ров, дома и лавки возле южных ворот. Вспомнил, как смеялся Салаи, услышав гудение пчел в чьем‑то саду, как вдыхал принесенный ветром солоноватый воздух. Я вспомнил, как был счастлив.
– Да, мой господин, – ответил я. – Уверен, что смогу.
Я не стал спрашивать, зачем ему такие данные. Лучше не знать.
|
|
Особенности сооружения опор в сложных условиях: Сооружение ВЛ в районах с суровыми климатическими и тяжелыми геологическими условиями...
Адаптации растений и животных к жизни в горах: Большое значение для жизни организмов в горах имеют степень расчленения, крутизна и экспозиционные различия склонов...
История развития хранилищ для нефти: Первые склады нефти появились в XVII веке. Они представляли собой землянные ямы-амбара глубиной 4…5 м...
Индивидуальные очистные сооружения: К классу индивидуальных очистных сооружений относят сооружения, пропускная способность которых...
© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!