Глава 44. Здравствуй, двадцатый век.

 

 

Беседка, где стояли Снейп и Гарри, начала разваливаться, одна из колонн треснула по всей длине, а затем неторопливо ухнула в густой туман, клубящийся снаружи. Бесшумно, как во сне, свалился сверху огромный мраморный обломок, раскололся на части, вверх устремились фонтанчики белесой пыли… Под ногами возникла трещина, а за ней целая паутина трещин начала расползаться во все стороны. И все это происходило в страшной, ватной тишине, и потому было особенно жутким. Нереальным – и жутким. Гарри обернулся к стоящему словно в столбняке Снейпу, и испуганный его безучастностью, уже собрался схватить профессора за воротник и трясти, пока тот не придёт в себя, но Снейп не дал крамольной идее осуществиться. Пробурчал мысленно нечто вроде «не время рефлексировать, Поттер, надо выбираться отсюда, пока не поздно!», после чего вновь схватил юношу за плечо и потащил за собой. Вовремя – крыша беседки обвалилась, и камнепад из осколков обрушился туда, где они только что стояли. Гарри не хотелось проверять, является ли таким уж бесплотным камень из Мира Теней …

 

Они бежали со всех ног по призрачной лестнице, а позади происходил Aпокалипсис местного значения – Мир Теней рушился и растворялся, беззвучно и неотвратимо, как тает туман под лучами солнца. «Время, время на исходе», ‑ стучало в голове Гарри, и он не знал, чьи это мысли – его или Снейпа. Лестница под ногами дрожала, собираясь тоже то ли рассеяться дымом, то ли рассыпаться пылью, одна ступенька провалилась у Гарри под ногой, он еле успел перепрыгнуть на следующую. «А туда ли мы бежим? – соображал он на ходу. – Вдруг мы возвращаемся обратно в средневековье?» Впрочем, лестницы позади них уже не существовало, целый пролет ее обвалился в никуда, так что путь назад был в любом случае закрыт.

 

Мраморная колоннада. Чёрное облако с мерцающими внутри звёздами. «Знакомая картина», ‑ успел подумать Гарри перед тем, как они влетели туда.

 

Темнота. Шуршание под ногами – так шелестят опавшие листья. Тьма не спешила расступаться, как было в первый раз, и это вселяло ужас. Они не успели? Выход закрыт? Но звук шуршащих листьев внушал надежду: в Мире Теней листьев быть не могло. Или...?

 

«Стойте, Поттер! Не двигайтесь!»

 

Гарри замер на одной ноге. «Значит, они всё‑таки вышли. Слава Мерлину! Хорошо, пусть двигаться нельзя, но говорить‑то можно? По крайней мере, мысленно… А если попробовать вслух?»

 

‑ Хорошо, что мы не остались там навсегда, ‑ пробормотал Гарри, идиотски обрадовавшись звуку собственного голоса.

 

‑ Да уж, ‑ неожиданно откликнулся Снейп, видимо снедаемый тем же желанием убедиться, повинуется ли ему его язык. – И смею вас уверить, это «навсегда» имело все шансы оказаться очень непродолжительным.

 

‑ А сейчас почему нельзя двигаться? – Гарри чувствовал, что он теряет равновесие.

 

‑ Надо подождать, пока портал обретёт стабильность.

 

‑ Стабильность? Вы хотите сказать, нас может выкинуть обратно? Снова в Мир Теней?

 

‑ Понятия не имею! Поэтому пока лучше не шевелитесь.

 

‑ Неудобно на одной ноге.., ‑ тьма уступила место сумраку, в котором можно было уже различить окружающее. Внизу земля и листья, бледное пятно напротив – лицо Снейпа.

 

‑ Ничего, потерпите. С этим «вращающимся замком» все может случиться. Кстати, довольно интересно, откуда родилось такое название – видимо, оно связано со способностью этого места, подобно поворотным кругам на железных дорогах, устанавливать четкую связь между одной пространственно–временной точкой и другой, образуя между ними подобие дороги – ту самую лестницу или дорогу‑на‑грани. А в качестве платы обитатели этого мира, да и он сам высасывают тепло и души живых, как паук мух, оставляя лишь пустую шкурку. А мы с вами ‑ своеобразные деликатесы для него, уж не знаю, почему. Если то, что вы мне поведали об остальных, верно, и кроме вас пострадали лишь Невилл и ваши гриффиндорские преемницы Трелани, думаю, уместно сделать вывод, что мир Теней воспринимает как особо привлекательное лакомство людей, обладающих в известной степени психической восприимчивостью…

 

То, как Снейп излагал ему свои соображения о природе мира Теней – тем самым голосом, каким читал лекцию первокурсникам, в то время, как было неизвестно, что случилось с Валери, возмутило Гарри до глубины души, и он не выдержал:

 

‑ Значит, мисс Эвергрин теперь тоже… в пустую шкурку?

 

Снейп яростно мотнул головой, издав нечленораздельный звук, но Гарри такой невразумительный ответ не удовлетворил, и он продолжал настаивать:

 

‑ Мы же бросили её там, на растерзание Вольдеморту! Он обманул вас! Как вы могли, профессор?!

 

‑ Нет, ‑ глухо произнес Снейп. – Он не обманул… Я уверен в этом. Так же, как и в том, что в Мире Теней профессора Эвергрин нет.

 

Почему‑то Гарри сразу поверил ему. И одновременно понял – или почувствовал? – чем вызвано снейповское неуместное словоизвержение – только что пережитое не прошло даром, и профессор качался на краю пропасти истерики – жуткой мужской истерики, которая гораздо страшнее женской, потому что в отличие от женщин, мужчины умеют переплавлять свою слабость в студеное бешенство безумия. И это безумие уже плескалось в глазах спутника Гарри хищным огоньком…

 

‑ Постойте, ‑ медленно начал Гарри, решив применить ту же тактику и словами удержать Снейпа на рубеже адекватности, ‑ значит, ей удалось вый…, нет, ей помогли наши! Они прошли путем‑на‑грани раньше, и значит, скоро мы с ними увидимся… ‑ он замолчал, ибо увидел во взгляде Снейпа страшное сомнение, особенно пугающее потому, что профессор не посмел выразить его вслух. Неужели профессор считает, что все ученики Хогвартса застряли в этом проклятущем вращающемся замке, гоблины его задери?!

 

‑ Нет, не думаю, что мы скоро увидим их, ‑ наконец, тихо ответил Снейп на молящий, вопрошающий взгляд Гарри. Отстранённый тон его голоса не внушал иллюзий – профессор всё глубже впадал в свое странное умопомрачение.

 

Мрак, окружающий их, наконец окончательно рассеялся, явив взгляду наглядное подтверждение сомнениям Снейпа – вместо ожидаемого мая вокруг царила поздняя осень. Каплями свежей крови алела гроздь рябины, на голых ветвях уныло трепетали редкие листья, те же листья, только опавшие, жухлым ковром устилали мёрзлую землю. Пахло холодом и увядающей листвой.

 

С моментом выхода произошел явный сбой – так и должно было случиться, ведь они слишком долго блуждали в Мире Теней! Гарри опустил затёкшую ногу, пытаясь понять, куда качнулся маятник – вперёд или назад? Пока он осваивался с мыслью, что со временем они промахнулись, Снейп быстро огляделся, и видимо, пришёл к определённому выводу: он явно напрягся, в движениях появилось что‑то неуловимое, насторожённо‑звериное.

 

‑ А вот теперь ‑ идём, ‑ скомандовал, наконец, профессор, взмах худой длинной руки подкрепил приказ. Там, куда указывала рука, сквозь стволы просвечивала осенне‑серая гладь озера. В воде дробилось отражение башен и стен Хогвартса: флаги на башнях повисли, ветер лишь чуть‑чуть шевелил тяжёлые полотнища – красно‑золотое знамя Гриффиндора, синее Райвенкло, зелёное Слизерина, желтое Хуфльпуффа … А у подножия замка переливалось радужной пленкой защитное поле, и грязной пеной клубились плащи обступивших его дементоров.

 

‑ Мы вернулись в том самый день! – ахнул Гарри.

 

‑ Да, ‑ сквозь зубы процедил Снейп, доставая палочку. – И сейчас главная наша задача – проникнуть в замок незамеченными, пока дементоры окружили корабль. – Корабль в самом деле покачивался у противоположного берега, Гарри видел толпящихся на нём учеников, ему казалось, он даже различил Рона, высящегося на носу и орущего что‑то Гермионе. Сейчас дементоры должны прорвать защиту, а Валери – сотворить своего Заступника, теперь Гарри знал, кем был тот призрачный старик в шляпе и с посохом – Мерлином!

 

‑ Быстрее, Поттер! У нас очень мало времени! Мы должны успеть, пока они заняты кораблем! – повинуясь тычку в спину, Гарри побежал. Он понял, что задумал Снейп – защитное поле вот‑вот исчезнет, прорванное нападающими, и они смогут воспользоваться этим, чтобы попасть в Хогвартс, но как избежать столкновения с дементорами? Снейп повёл его в обход, и Гарри так и не увидел ни Заступника Валери, ни момент исчезновения корабля. Никогда в жизни он не бегал так быстро, и вообразить себе не мог, что Снейп может бежать еще быстрее. Изредка профессор оглядывался и подгонял Гарри злобными окриками. Они успели – Снейп остановился у стены и не оборачиваясь, стал шептать какое‑то сложное заклинание – видимо, здесь была потайная дверь. Гарри наказал себе потом обязательно проверить это по карте Мародёров.

 

‑ Охраняйте тыл, Поттер, мне понадобится некоторое время, чтобы снять все блокировки с этой двери, ‑ прошипел профессор, и Гарри послушно оторвал взгляд от его рук, совершающих пассы над каменной кладкой. Вовремя – случайный, заплутавший дементор уже тянул к ним свои покрытые струпьями руки, источая могильный холод. Гарри даже ужаснуться не успел, видимо, способность ужасаться была уже исчерпана во время недавнего путешествия. А может, он уже заразился снейповским безумием…

 

‑ Эспекто Патронум! – крикнул Гарри, устремляя палочку на мерзкое создание и вызывая в памяти облик отца и связанный с ним образ серебряного оленя. И похолодел – вместо знакомого тёплого чувства в душе плеснулась пустота. Олень не получился – из палочки вылетел сноп белых искр, они прошли сквозь дементора, а тот придвинулся ближе.

 

‑ Эспекто Патронум… – отчаянно повторил Гарри. Палочка выплюнула струйку дыма, не возымевшего на приближающуюся тварь никакого эффекта. – Профессор! Патронус не действует! – и в этот момент под руками Снейпа стена дрогнула, на ней появился как углём нарисованный чёрный контур, и толкнув его, зельевар ввалился внутрь, дёрнув за собой Гарри. Юноша чуть не упал, мельком подумав, что такое неаккуратное обращение Снейпа с ним уже входит в традицию. Позади с ужасающе‑противным скрипом затворилась дверь, но для слуха Гарри звук этот прозвучал сладкой музыкой. Хвала Мерлину, они в безопасности! Гарри сделал попытку сесть, привалившись спиной к только что закрывшейся двери, но Снейп не дал ему сделать это. Засветив палочку, он холодно произнёс:

 

‑ Не время расслабляться. Еще ничего не закончилось, всё только начинается. Хогвартс окружён дементорами, как вы заметили, и они вот‑вот ворвутся внутрь. Мы должны им помешать.

 

‑ Как? – опешил Гарри. – Мы? – задал он не менее глупый вопрос. – Но как мы можем? У Дамблдора же есть свиток Ллуда, в нём говорится, как подчинить себе дементоров…

 

‑ Поттер, неужели вы настолько глупы, что до сих пор не сообразили столь очевидной вещи? Свиток Ллуда НИКОГДА не был в руках Дамблдора!

 

‑ Никогда? – тупо повторил Гарри. Тут же мозг его, словно возмутившись высказыванием преподавателя, заработал с бешеной скоростью. Ноги тем временем уже бежали по лестнице, шаги Снейпа гулко раздавались внизу. «Вниз? Почему мы бежим вниз?.. Так, свиток не был в руках Дамблдора, примем это как предпосылку. Постойте, но если так, как Дамблдор мог отправить его в прошлое с Добби? Или это был не Дамблдор? У кого ещё мог быть свиток, кроме моего отца, которого я видел собственными глазами в спальне Слизерина? Ведь не отец же послал к нам Добби? Или… ‑ опять при попытке вспомнить лицо отца – таким, как Гарри видел его в зеркале Еиналеж, ‑ засаднило сердце. ‑ Или я снова ошибся, приняв за отца самого себя?»

 

Гарри хотел задать Снейпу вопрос, но от быстрого бега у него до сих пор не восстановилось дыхание, и он решил повременить с расспросами и стал думать дальше. – «Так. Примем, что забравший свиток из тайника Слизерина – я сам, и этим объясняется то, что похититель так точно знал, где искать… ‑ Гарри ясно вспомнил, как он радовался, что увидел отца, как хотел кинуться ему на шею… А это был вовсе не отец. Не он…» ‑ в этот миг Гарри точно понял, ЧТО забрал у него страж. И одновременно – почему у него не получился Заступник. «Самое дорогое, но не необходимое».

 

Как и положено дементорам, стражи питались счастливыми воспоминаниями. Гарри оплатил проход воспоминаниями об отце и матери. И теперь, как он ни старался, ему не удавалось вызвать в воображении облик родителей – какими он видел их в зеркале Еиналеж, и на фотографиях, подаренных Хагридом… Почему, почему эти жалкие крохи тепла и любви дементоры сочли самым дорогим, что было у него? Почему безжалостно вырвали их из его души, оставив там лишь одиночество и неприкаянность сиротства? Не потому ли, что в самый последний миг, перед встречей со стражем, он призывал отца?

 

Захлёстнутый тоской, почти не глядя, куда он идёт, Гарри следовал за летящей впереди чёрной мантией. Носок ботинка зацепился за выбоину в камне, и Гарри грохнулся лицом вниз, не успел подставить руки и расквасил нос.

 

Боль и ярость сплавились в тугой комок. «Проклятый Вольдеморт! Он уже дважды лишил меня родителей – в первый раз, когда убил их, и теперь снова – уничтожив даже память о них!» Поднявшись, Гарри встретил бесстрастный взгляд – Снейп остановился и ждал его, и весь гнев юноши выплеснулся на профессора: «Думает, я тоже не в себе, сейчас полезет мысли читать!» ‑ и усилием воли, резким, почти физическим, Гарри поставил ментальный щит. Так поставил, что будь тот щит реальным, звон и гул от сего деяния пошёл бы по всему Хогвартсу… Профессор даже покачнулся, а потом уставился на Гарри, как на любопытное насекомое:

 

‑ Это был не самый умный поступок. Не говоря о том, что вы льстите себе, думая, будто меня сильно интересует происходящее в вашей голове, вы к тому же очень неразумно потратили только что впустую огромное количество энергии. Которая вам скоро очень понадобится. Всё, нам нужно торопиться, ‑ Снейп сделал указующий жест, приглашая Гарри выйти из ступора и последовать дальше. Гарри подчинился, сверля мрачным взглядом спину профессора и ничуть не веря, что тот действительно не собирался читать его мысли.

 

По пути язвительные нотации продолжились:

‑ Ментальная блокировка реально требуется, когда вам предстоит какая‑нибудь опасная переделка, и уж тогда пренебречь защитой должно быть для вас столь же немыслимым, как выйти из дома без штанов… Если бы вы, скажем, не забыли поставить её перед проходом через портал, это сэкономило бы вам немного сил. А во время прогулок по коридорам в обществе преподавателя ментальная блокировка совершенно излишня, вы не находите? – только остановившись у двери своего кабинета, Снейп наконец сжалился. ‑ Ладно. Закончим нравоучения. Поттер, вы уже поняли, что вам предстоит выполнить одну очень важную миссию? От вашего умения сосредоточиться зависит очень многое. Вы ещё не догадались, что именно вам предстоит сделать?

 

Гарри угрюмо кивнул и тоже остановился, решив, что пора наконец вытереть капающую кровь. Он размазал её по лицу вместе с грязью и с трудом удержался от стона – так оказалось больно прикосновение к носу.

 

– Отправиться в прошлое и похитить свиток Ллуда, – мрачно прогундосил он, отвечая Снейпу.

 

‑ Правильно. Между прочим, то, что вы делаете, гораздо удобнее делать с помощью платка… Если у вас нет своего, в чем я ни на секунду не сомневаюсь, возьмите мой. – Гарри машинально взял протянутый ему тёмный шёлковый лоскут и со злостью приложил его к губам, впитывая кровь и избегая трогать нос, потом осторожно ощупал последний – ему показалось, что тот слегка потерял природную форму.

 

‑ Оставьте себе, ‑ поспешил добавить Снейп с невольной брезгливой гримасой.

 

«Он меня ещё будет учить хорошим манерам? И чистоплотности? Платка у меня, видите ли нет…»

 

‑ Профессор, если вы заранее знали, что нам понадобится свиток, ‑ неожиданно для самого себя спросил Гарри, ‑ почему вы отдали его Вольдеморту?

 

Черты лица Снейпа неожиданно окаменели.

 

‑ Вы считаете, я поступил неправильно? – отрывисто спросил он. ‑ А в вашу тупую гриффиндорскую башку не приходит мысль о том, что если бы я поступил иначе, сейчас некому было бы отправляться в прошлое, чтобы в очередной раз спасти мир? Свитком я купил нашу с вами свободу и жизнь. И возможно, свободу и жизнь кое‑кого ещё.

 

После этого зельевар отвернулся от Гарри, отпер дверь и вихрем устремился в свой кабинет. Гарри последовал его примеру. Профессор открыл неприметную дверцу, за которой Гарри никогда не был, и скрылся. В ожидании юноша вяло скользил взглядом по застекленным полкам с весами и ретортами, заспиртованными и засушенными чудищами, невольно отмечая, как … средневеково всё это выглядит, и пытаясь отогнать мысль о том, что сейчас ему придётся совершить, и напротив, пытаясь сконцентрироваться на том, чтобы вспомнить – а как именно прошла их встреча – двух Гарри со всего пятимесячной разницей в возрасте? Каким он тогда увидел себя?

 

Картинка начала всплывать перед глазами, но не успела проявиться полностью – неприметная дверца отворилась опять, и в проёме возник Снейп с хроноворотом в руке, жестом призывая Гарри к себе. За дверцей оказалась небольшая комнатушка, левая стена которой была полностью занята полками с книгами, а справа открывалась следующая дверь.

 

‑ Это – то самое помещение, что вам нужно, ‑ сухо уронил Снейп. – К счастью, я был в комнате у Слизерина, и могу составить себе представление, где именно находится шкаф, в котором мог храниться свиток Ллуда и сопоставить это место с нынешним Хогвартсом. День я тоже помню отлично. А вы, надеюсь, помните, точное расположение свитка на полке, ‑ Снейп занялся хроноворотом, сосредоточенно подкручивая многочисленные маленькие колёсики.

 

Слова Роберта вновь зазвучали в голове Гарри: «Левый от камина шкаф. Вторая полка сверху, нужно потянуть за корешок зелёной книги снизу вверх, и откроется тайник».

 

Передавая Гарри цепочку с подобием песочных часов на ней, Снейп взглянул ему лицо и неожиданно скривился. Гарри запоздало почувствовал, что кровь снова течёт у него по губам и подбородку.

 

‑ Похоже, вы ухитрились сломать себе нос, Поттер, ‑ зельевар полез за палочкой. – Позвольте, я избавлю вас от этой небольшой проблемы, дабы вы не отвлекались на всякие пустяки…

 

‑ Нет! – поспешно воскликнул Гарри и увидел, как позеленел Снейп при этих словах.

 

‑ Тоже считаете меня костоправом? – прошипел мастер зелий.

 

Почувствовав, что задел какие‑то глубоко личные струны, Гарри поспешил поправиться:

 

‑ Разве что кровь унять… А нос пусть так и остаётся… Я вспомнил, тот я, который забрал свиток, был с перебитым носом… ‑ на самом деле, нос просто распух, хотя и совершенно безобразно, но Гарри сильно надеялся, что профессор не станет ради исторической правды сворачивать его окончательно. Снейп несколько мгновений подозрительно всматривался Гарри в лицо, но юноше уже было наплевать – да хоть бы и в мысли влез, скрывать ему нечего. Зельевар взмахнул палочкой – боль утихла.

 

‑ Нажимайте эту кнопку. Чтобы вернуться, нажмёте вот эту. Возьмите свиток, и мигом обратно. И запомните – никакой самодеятельности!

 

‑ Постойте! Я тогда был в мантии‑невидимке, ‑ вдруг вспомнил Гарри.

 

‑ И что? Хотите сказать, что потеряли её? – Снейп, кажется, ничуть не удивился сообщению о наличии у Гарри столь могущественного волшебного предмета, хотя Гарри отлично помнил, что этот вопрос он точно обошёл молчанием в своём рассказе о похищении – во избежание конфискации отцовского подарка.

 

‑ Нет, кажется, она тут, ‑ растерянно ответил Гарри, шаря в кармане. И не теряя больше времени – чтобы не задуматься невзначай о том, предназначены ли такие маленькие хроновороты для перемещения людей на целые столетия, и часто ли они при этом ломаются – накинул на плечи найденную мантию и нажал первую кнопку…

 

… лицезрение собственной обалдевшей физиономии, равно как и растерянных лиц Гермионы и Роберта в спальне Слизерина оказалось, видимо, последней каплей для и без того перегруженной событиями дня психики – вернувшись, Гарри едва нашёл в себе силы, чтобы протянуть добытый манускрипт Снейпу, не осев при этом мешком на пол.

 

‑ Пожалуй, министерство Хроноса и Исторических Катаклизмов не зря полагает, что внутривременные пересечения и встречи с самим собой не полезны для здоровья. А вам удалось это сделать дважды за сегодня, ‑ откомментировал Снейп бледный вид юноши, по его тону нельзя было понять, ругает он Гарри или восхищается его стойкостью. – За той дверью вы найдёте удобное кресло, пойдите и сядьте в него. Запрещаю вам покидать это помещение в ближайшие несколько часов, ‑ высказавшись, зельевар вырвал свиток Ллуда из руки юноши и выбежал за дверь, с треском захлопнув ту за собой: и едва не прищемив уголок собственной мантии.

 

Гарри, наконец, сделал то, о чем давно мечтал – сел. Прямо там, где стоял. Добираться до кресла в соседней комнате он счел необязательным. Не до жиру... Ему и тут неплохо. Тепло, спокойно, никаких дементоров, уютно пахнет книгами и какой‑то не слишком противной химией. И тихо, но не как в склепе или – бррр, вращающемся замке… Уютная такая, домашняя тишина, нарушаемая изредка тихими звуками: часы тикают, или вот, шуршит что‑то сбоку – то ли мышь, то ли… хотя – какая может быть мышь там, где есть книги?! Нет, мышей у Снейпа быть не может!

 

Гарри заставил себя открыть глаза. Шуршал лист клёна, видимо, случайно зацепившийся за чью‑то одежду и принесённый сюда, а теперь придавленный полой плаща‑невидимки. Юноша взял лист в руку и в прострации уставился на охристые прожилки, зелёную каёмочку… дырку от жучка‑червячка… Хотел понюхать, но распухший нос не желал ощущать запаха осени. Чего он так испугался? Гарри отбросил лист и заставил себя подняться. Комната перестала казаться надёжным убежищем. Что бы там не велел ему профессор, он пойдёт туда, где все. Где дементоры, где опасность. И где Дамблдор, МакГонаголл, профессор Иррегус‑Штраус, где Билл, Флёр. И… Снейп.

 

В безумии профессора, решил Гарри, есть свой положительный момент – по крайней мере, в нём исчезла его вечная тошнотворная осторожность.

***

 

Гарри скорчился в оконной нише, зажмурившись и слушая мерный звук биения крови в висках, напоминающий уютный перестук вагонных колес, и ему не хотелось ничего – ни открывать глаз, ни разгибать подложенную под себя ногу.

 

Перед глазами колыхались картины недавно увиденного, и Гарри много дал бы, чтобы не видеть этого. Или забыть… Дико завывающий на непонятном языке Снейп со свитком Ллуда в руке, защищающий его спину Дамблдор, Флёр и Билл по правую руку, напирающие дементоры – стена тлена и разложения, мечущиеся в небе всполохи заклинаний – убийственный фейерверк… И целая рать Заступников – не поймёшь, где чей, вот серебряный дракон, вот стая белоснежных птиц, туманная женщина в маске и пелерине… Слева кто‑то упал прямо под ноги дементорам, Гарри не видел, кто. Ему было совсем плохо, хотя он смотрел на битву с голодной нежитью через оконное стекло. Как же невыносимо должно было быть тем, кто стоял там? Где черпали они силы сражаться и просто жить – если даже он чувствовал себя опустошённым, живущим так долго, что разучился любить жизнь, потерявшим последние желания? Во рту гнездился железный вкус, его мутило и выворачивало, поэтому он даже почти не обрадовался, когда дементоры отступили. Снейп прокаркал что‑то в последний раз, и все они разом вдруг выстроились в отвратительный серый клин и потекли на север чёрным смрадным дымом. Гарри закрыл глаза.

 

Разбудил его Пивз, он пронёсся над головой с пронзительным воплем: «Они ушли, они ушли!» и Гарри отстранённо поразился тому, что у пакостного полтергейста сейчас общий со всеми повод для радости.

 

Юноша пошевелился, свесил затекшую ногу с подоконника. Из‑за угла вывернула миссис Норрис, замерла и уставилась на него. Мантия‑невидимка никогда не была помехой для филчевской кошки, об этом Гарри догадывался с третьего курса. Полагая, что за кошкой последует и хозяин, Гарри скинул с головы капюшон и выглянул в коридор, но вместо Филча увидел Снейпа и Инь Гуй‑Хань.

 

Против ожидания, профессор никак не прокомментировал то, что Гарри нарушил запрет покидать кабинет, зато бурная реакция китаянки превзошла все ожидания Гарри – Инь просто засыпала его вопросами о самочувствии: «нье кружится ли у ньего голова, и нье двоится льи в глазах?» Отвечая на последний вопрос, Гарри с изумлением обратил внимание, что окружающий мир, хоть и не двоится, зато кажется ему подозрительно тусклым, все краски ушли, как на чёрно‑белой фотографии. Посерел и выцвел плащ зельевара, его волосы цвета воронова крыла словно затянуло паутиной, кресло у стены – Гарри точно помнил, оно было пунцовым! – теперь стало мышиного оттенка…

 

Гарри сообщил об этом Инь, и услышал в ответ, что «вот как раз это – абсолютно нормальное явльение после общьения с демьенторами». Хотя вид у неё стал обеспокоенный. Из воздуха быстренько нарисовалась чашка с горячим шоколадом и настойчиво замаячила у самых губ. Гарри выпил – шоколад у Инь, как и всегда, удался.

 

Мир стал медленно наполняться цветом. Порозовела обивка кресла. Платье китаянки налилось серебристо‑зелёным оттенком ивового листа. Только волосы Снейпа оставались такими же пепельными.

 

‑ Профессор, ваши волосы, ‑ растерянно начал Гарри, и вдруг до него дошло. Он не поверил бы, если б не увидел сейчас собственными глазами, что человек может вот так – в одночасье – поседеть столь сильно.

 

‑ Что такое с моими волосами, Поттер, что вы так на меня таращитесь? Они превратились в перья? – угрюмо и язвительно поинтересовался Снейп, отвечая Гарри не менее пристальным взглядом, словно они соревновались в игре в «гляделки».

 

‑ Нет, но… ‑ начал Гарри, но Инь опередила его. Выхватив откуда‑то из шёлковых складок маленькое зеркальце, она протянула его профессору. Тот взглянул и тут же бросил зеркальце обратно, пробормотав, ‑ что за глупости вас обоих волнуют! Кстати, Поттер, сия участь и вас не минула, – и стремительно зашагал прочь. – Жду вас в кабинете Дамблдора.

 

‑ О чём это он? – растерянно переспросил Гарри у китаянки, на лету поймавшей свою собственность.

 

‑ Нье обращай вньяимания, Гарьи, ‑ улыбнулась Инь, но улыбка вышла грустной. – Так ты даже интьересньее… ‑ и вдруг провела рукой по его взъерошенным волосам. – Допьивай шоколад и пойдём. Профессор Дамблдор ждьёт нас всьех. – Поскольку Гарри машинально схватился за приглаженный ею вихор, Инь молча сунула ему под нос зеркальце, одновременно рукой увлекая его за плечи вслед за Снейпом. Да, профессор был прав – на чёрной чёлке Гарри, словно кто‑то мазнул по ней кистью с белилами, красовалась обесцвеченная прядь. Стильная, как будто нарочно выкрашенная. Почему‑то именно эта стильность разъярила юношу больше всего, в раздражении он захватил всю прядь пальцами и дёрнул: на глазах выступили слёзы, а вырвалось всего несколько волосков.

 

‑ Перьестань, Гарьи, ‑ шепнула Инь. – Если тьебе нье нравится, чуть позже я сама всьё сделаю.

 

Гарри стало стыдно. Действительно, чего он, как девчонка, волнуется из‑за собственной внешности. Снейп правильно сказал, это действительно ерунда.

 

И спустя несколько секунд жутким подтверждением этой мысли мимо них проплыли носилки, транспортируемые Флитвиком и Спаржеллой. Тех, что лежали на носилках, Гарри сначала не узнал – голубовато‑белое лицо женщины, мёртвое и совершенно некрасивое, голова её лежала на плече мужчины, лица которого не было видно – его заслоняли медно‑рыжие лохмы. Рука мужчины оберегающим жестом обнимала плечи женщины.

 

‑ Так и стояли, обнявшись, до самого конца, ‑ услышал Гарри всхлипывание профессора Спаржеллы, и после этого узнал этих двоих. Флер Делакур и Билл Уизли. Не разомкнувшие объятий и после смерти.

 

Носилки уплыли, покачиваясь. Китаянка мягко подтолкнула Гарри, окаменевшего от увиденного. – Пойдьём. Есть ещё и раньеные, и мне надо заньяться ими.

 

‑ Тогда идите к ним, ‑ быстро сказал Гарри, пряча лицо. – Я сам дойду.

 

‑ Пароль ‑ Кофе‑гляссе, ‑ шёлковая накидка прошелестела на прощанье, в воздухе растаял тонкий аромат духов.

 

Гарри бочком проскользнул внутрь директорского кабинета и тихо уселся в уголке, пытаясь понять, о чём идёт разговор. Это оказалось затруднительно, так как говорили все одновременно: МакГонаголл о дементорах, Флитвик о временных петлях, а Дамблдор, серьёзно вещал что‑то торчащей из камина голове Дикоглаза Моуди. На столе посередине высилась гора сладостей, настоящий Олимп из сладостей и шоколада всех видов – белого, пористого, с орехами, с изюмом, с ромом и с ликером, булочек с глазурью и трубочек с какао‑кремом. Два кувшина, от которых поднимался парок, довершали картину. Сидевшая в углу профессор Синистра плакала с чашкой в руке, Элджернон Джонс обнимал её за плечи, пытаясь утешить.

 

Гарри прислушался к тому, что говорил Дамблдор Моуди, но директор уже прощался:

 

‑ До встречи, Аластор. Через пару часов я буду у вас.

 

‑ Идёт, ‑ прохрипел тот. ‑ И… отличная работа, Альбус.

 

‑ Ты хотел сказать, «отличная работа, Северус», ‑ возразил Дамблдор, но одноглазая голова уже исчезла из пламени. У сидевшего с закрытыми глазами зельевара дёрнулся кадык на тощей шее, но веки так и не поднялись.

 

‑ Гарри, ‑ Дамблдор тепло улыбнулся юноше, ‑ тебя я тоже должен поблагодарить. Если бы не вы с профессором Снейпом, нам бы пришлось туго. Хотя и без того, ‑ директор помрачнел, обведя взглядом преподавательский состав. Профессор Синистра опять всхлипнула, а Гарри только сейчас заметил, что не было ни мадам Хуч, ни профессоров Вектор и Иррегус‑Штрауса. Сердце его замерло.

 

‑ Кто? – спросил он, и сам не узнал своего голоса. – Кто ещё? Билла и Флёр я видел…

 

‑ Профессор Вектор, ‑ МакГонаголл поднесла платочек к покрасневшему носу. – И Аргус Филч. А Бенджамин и Роланда в очень плохом состоянии, надеюсь, Инь поможет им. Северус, вы ведь были с мисс Гуй‑Хань, где она?

 

‑ Спросите Поттера, ‑ буркнул Снейп. – Я оставил их вдвоем в коридоре.

 

‑ Гарри? Кстати, ты уже выпил шоколада? Тебе это совершенно необходимо!

 

‑ Да, выпил… А потом Инь проводила меня и ушла, ‑ Гарри поспешил успокоить МакГонаголл, а Дамблдор заботливо подсунул юноше пару шоколадных лягушек.

 

Пока Гарри жевал, преподаватели вернулись к своему непонятному разговору. Повышение уровня глюкозы в крови благотворно отразилось на умственных способностях – внимательно прислушивающийся Гарри начал, наконец, вникать в суть говорившегося: Флитвика волновала дальнейшая судьба дементоров, МакГонаголл возмущалась тем, что Снейп отдал свиток Ллуда Вольдеморту. Снейп один раз огрызнулся, очень тихо, а дальше упорно не открывал рта. Поскольку декан Гриффиндора не унималась, на защиту зельевара встал Дамблдор:

 

‑ Успокойся, Минерва. Не сомневаюсь, у Северуса были очень серьёзные причины для такого поступка, ‑ быстрый взгляд голубых глаз – Снейп молчал. – В любом случае, это ничего не изменило: подобный документ должен был оказаться в руках Тёмного Лорда, и он у него оказался.

 

‑ Вы имеете в виду, Альбус, ‑ потрясённо начала МакГонаголл.

 

‑ Да. Неповиновение дементоров, исчезновение их из Азкабана, внезапное увеличение их количества: все получило объяснение. Документ, принесенный Гарри и Северусом, ‑ Дамблдор взмахнул свитком, ‑ подтверждает нашу догадку: дементорами управляли. Нашлась сила, способная диктовать этим существам свои условия, причём она во много раз превышает ту, с помощью которой мы вынудили их когда‑то пойти на сотрудничество с магами…

 

‑ Я всегда говорила, насколько это опасно, ‑ как бы про себя пробормотала Спаржелла, ‑ никто же меня не слушал!

 

‑ Да, Спаржелла, вы были правы, ‑ подтвердил ничего не упускающий директор.

 

‑ Постойте, ‑ перебил Флитвик. – Значит, получается, сейчас существуют два свитка Ллуда – один из них в руках Тёмного Лорда, другой у нас?

 

‑ Да. Так что пока обе стороны могут управлять дементорами, и силы равны. Но, ‑ Дамблдор поднял вверх руку и помахал свитком, привлекая к себе внимание. Все замолчали. – Но! Этот экземпляр свитка должен отправиться обратно в прошлое. Посланник отнесёт его в XI век, чтобы застрявшие там дети могли вернуться.

 

«Добби. Он говорит о Добби», ‑ сообразил Гарри. По глазам окружающих он видел, что не все взяли в толк, что имеет в виду Дамблдор, и он понимал их – получить в руки такое мощное оружие только для того, чтобы тут же с ним расстаться? Остаться беззащитными перед кучей дементоров? Разум не хотел принять это. Но если не отправить Добби в прошлое, то они не смогут вернуться… С другой стороны, они со Снейпом уже вернулись, и он уже получил от Добби свиток – значит… значит, Добби обязательно отправится в XI век и встретит там его, Гарри. Как всё запутанно... А что будет, если преподаватели не согласятся с Дамблдором и уговорят его оставить свиток здесь? Вдруг именно этот момент – ключевой для хода истории, прошлой и настоящей? И от того, какое будет принято решение, зависит его судьба, и судьба Снейпа. Не исчезнут ли они, не растворятся ли в воздухе?

 

‑ Хватит! – оборвал Дамблдор поднявшиеся шум и гам. – У нас нет другого выхода. Северус и Гарри уже здесь, и надо сказать, их появление было весьма своевременным, ‑ Гарри в очередной раз поймал сочувственный взгляд МакГонаголл. ‑ У нас нет другого выхода, ‑ медленно и веско повторил директор. – История обрекла нас поступать так, как велит она. Она творит себя нашими руками. Гарри и Северус уже здесь, потому что мы дали им возможность вернуться и спасти нас и, возможно, весь магический мир. Поэтому мы не имеем права поступить иначе.

 

‑ Потому что мы уже поступили так, как поступили, ‑ подхватил Флитвик. – Наше решение ‑ одновременно и прошлое и будущее. Мы его ещё не приняли, но результат уже наблюдаем… Северус, вы бы доели свой шоколад, того и гляди, свалитесь…

 

‑ Я в порядке, ‑ прорычал Снейп, поднимая руку с зажатой в костлявых пальцах лягушкой.

 

‑ Полный детерминизм, ‑ вдохновенно продолжил Флитвик. – Никакой свободы воли! Не значит ли это, что вообще свобода воли – понятие искусственное, иллюзия, розовые очки, через которые человек, этот раб необходимости, смотрит на вселенную? И ещё одно соображение, Альбус – причинно‑следственные связи, они тоже нарушены… Как ты определишь, где здесь причина, и где следствие? В XX веке или в XI лежит первопричина, корень сегодняшних событий и событий, произошедших почти тысячу лет назад?

 

‑ Корень лежит в безответственности младшего Поттера, приказавшего своему незарегистрированному приятелю из бутылки зашвырнуть Вольдеморта в средневековье, ‑ подал голос Снейп. Не открывая глаз, надо отметить, и продолжая дожёвывать шоколадку.

 

‑ Нет! – пламенно возразил Флитвик. – И это, и это тоже было предопределено заранее! В рукописи «Истории Ордена Феникса» было сказано о сражении между силами Тьмы и Света, а рукопись появилась на свет именно в XI веке!

 

‑ Особенно, если учесть, что один кусок был написан чуть ли не под мою