Единственный джентльмен, достойный руководить. Хиллари Клинтон, Маргарет Тэтчер

 

Так же привлекательна, как богатство, для женщин оказалась и власть. Нельзя сказать, что она пришлась женщинам по вкусу только в XX веке. История знает и более ранние примеры упоительного и успешного правления женщин: две королевы Елизаветы (I и II), Екатерина II, Екатерина Медичи, Индира Ганди. Но если к этим великим женщинам власть перешла по праву наследования, то в наше время мы имеем возможность быть избранными.

«Если я пройду по волнам Темзы как по земле, мои недоброжелатели скажут – это только потому, что она не умеет плавать, – сказала однажды «железная леди» Маргарет Тэтчер. И добавила: – Но своим противникам я не завидую».

Печально, но женщины‑политики мало в чем уступают коллегам‑мужчинам. Так, когда президент США Барак Обама заявил, что не собирается отказываться от Нобелевской премии мира только из‑за того, что отдал приказ о начале бомбардировок Ливии и, в сущности, согласился втянуть Америку уже в третью по счету, после Афганистана и Ирака, войну, выяснилось, что в Вашингтоне о личной ответственности Барака Обамы предпочитают не говорить, утверждая, что Соединенные Штаты начали боевые действия в Ливии по инициативе… трех женщин.

 

 

...

В Вашингтоне о личной ответственности Барака Обамы предпочитают не говорить, утверждая, что Соединенные Штаты начали боевые действия в Ливии по инициативе… трех женщин.

 

Эскалацию американского участия в ливийской операции можно смело признать скоропостижной. Ранним утром 19 марта 2011 года по объектам ПВО Ливии были нанесены первые ракетно‑бомбовые удары, а уже через пять дней на базах морской пехоты США в штате Виргиния была объявлена боевая тревога: всего к берегам Ливии должны отправиться 4 тысячи человек. Приказ стал для морпехов полной неожиданностью, и даже командир сводной группы капитан Стивен Йодер не скрывал от журналистов растерянности.

Капитана Йодера, отказавшегося комментировать слухи об ускоренной подготовке наземной операции, можно понять. Еще две недели назад американские военные наперебой утверждали, что об участии США в силовой операции против Ливии не может быть и речи.

«Пентагон действительно до последнего момента выступал против участия США в военной операции, – утверждает сотрудник Вашингтонского института ближневосточной политики Дэвид Шенкер. – Ливия никогда не входила в сферу интересов Соединенных Штатов, так что военные даже не располагали информацией о том, кого именно представляют повстанцы, какими силами располагает Каддафи. И, самое главное, никто из аналитиков не мог с уверенностью сказать, кто именно придет к власти в Триполи после падения существующего режима».

Вашингтонские политологи считают, что последние события на Ближнем Востоке привели к настоящему расколу в президентской команде.

«Внешняя политика США всегда строилась на двух главных принципах – поддержка демократических свобод во всем мире и соблюдение интересов национальной безопасности. При этом одни представители администрации настаивали на том, что защита демократии важнее, другие считали, что сначала нужно позаботиться о безопасности страны», – объяснил профессор Школы правительства Гарвардского университета Марвин Калб.

Договориться между собой представителям «враждующих» лагерей так и не удалось, и в итоге официальная внешняя политика США по отношению к событиям на Ближнем Востоке в последние месяцы напоминала пресловутые «американские горки». Поддержав протестные движения в Тунисе и Египте, Соединенные Штаты одновременно заявили о своей безоговорочной поддержке властей в Саудовской Аравии и Йемене. Публично осудив гибель мирных жителей в Ливии, Вашингтон так и не отреагировал на жестокое подавление протестов в Бахрейне.

В начале марта 2011 года глава госдепа Хиллари Клинтон заявила, что американские боевые корабли, находящиеся в регионе, «не собираются вмешиваться в ход конфликта». По слухам, это заявление стало результатом многочасовых консультаций с сотрудниками самого закрытого подразделения Госдепартамента Intelligence and Research, который обычно называют дипломатической разведкой. Аналитикам якобы удалось убедить госпожу Клинтон в том, что военная операция может привести к затяжному конфликту не только на Ближнем Востоке, но и внутри администрации США. О недопустимости силового вмешательства уже заявила вся военная верхушка, включая министра обороны, а также советник президента по национальной безопасности Томас Донилон и помощник главы Белого дома по борьбе с терроризмом Джон Бреннан.

В середине марта, однако, все выглядело уже иначе. Когда началось полномасштабное наступление войск Каддафи на позиции повстанцев и в западных СМИ появились сообщения о сотнях жертв, в Париже Хиллари Клинтон встретилась с представителем оппозиционного Переходного национального совета Ливии Махмудом Джебрилем. Потом в одном из парижских отелей прошла встреча госсекретаря США с министром иностранных дел ОАЭ шейхом Сейфом бин Заед аль‑Нахайяном, представлявшим Лигу арабских государств. Подробности переговоров до сих пор неизвестны, но, по информации газеты The New York Times, уже на следующий день Хиллари Клинтон позвонила президенту США, сообщив, что Лига не возражает против проведения военной операции, а вооруженные силы Объединенных Арабских Эмиратов даже готовы принять в ней участие. Схожую позицию заняли Иордания и Ливан.

По мнению экспертов, именно это сообщение стало ключевым для принятия решения о возможности силового решения «ливийского вопроса».

Во время совещания, прошедшего в Белом доме утром 15 марта, позицию Хиллари Клинтон поддержали директор Совета национальной безопасности по международным отношениям Саманта Пауэр и посол США в ООН Сюзан Райс. Как считают наблюдатели, у обеих женщин были личные причины для того, чтобы настаивать на одобрении военной операции. Бывший журналист и правозащитник Саманта Пауэр еще в 1990‑х выступала с жесткой критикой внешней политики США, обвиняя Белый дом в неспособности остановить геноцид мирного населения во время локальных войн в Боснии и Руанде. Массовые убийства мирного населения в Дарфуре и Судане неоднократно упоминала в своих выступлениях и Сюзан Райс, возглавлявшая «африканское направление» в администрации президента Клинтона.

«Президент просто не смог противостоять согласованному наступлению трех женщин, – уточнил профессор Марвин Калб. – К тому же каждая из них сыграла решающую роль в этом сценарии: Хиллари Клинтон заручилась поддержкой арабских государств, а Сюзан Райс сумела добиться принятия нужной резолюции ООН. После этого на возражения военных уже никто не обращал внимания. Чтобы понять, как такое возможно, надо знать, кто такая Хиллари Клинтон».

На свою первую предвыборную кампанию в конце 1970‑х Клинтоны собрали двести тысяч долларов. То была эпоха сравнительно низких цен. В 1992‑м один только бал в честь нового президента обошелся в двадцать миллионов. Но если бы произошло маловероятное – и небанальную чету не оставили бы на второй срок, – самые могущественные супруги земного шара попали бы в затруднительное материальное положение. Билл Клинтон являет редкую разновидность политика, вечно стесненного в средствах.

Билл Клинтон родился политиком и первые тридцать лет провел в целеустремленной расчистке почвы для своего солнечного карьеризма.

В школе, колледже и университете его узнавали по неистребимой готовности баллотироваться в любой комитет, комиссию или совет. В искусстве пожимания руки у него не было конкурентов.

Денег у него всегда было в обрез. А единственным наличным капиталом оставались несчетные коробки из‑под ботинок. В коробках копились карточки, на которых Билл с педантизмом библиографа записывал имена всех друзей, знакомых и просто первых встречных. Обстоятельства встречи, дни рождения, имена детей, чем хворает жена – короче, решительно все.

 

 

...

В коробках копились карточки, на которых Билл Клинтон с педантизмом библиографа записывал имена всех друзей, знакомых и просто первых встречных. Обстоятельства встречи, дни рождения, имена детей, чем хворает жена – короче, решительно все.

 

Он чуял – начинать нужно с родного обкома в глубинке. То есть в данном случае с провинциального парламента.

Свои первые губернаторские выборы Клинтон вы играл в 1978 году. На торжественной церемонии вступления в должность в столице штата Литтл‑Рок рядом с ним стояла Хиллари, одетая в уму непостижимый туалет, расшитый какими‑то замусоленными тряпочками и изделиями арканзасского прикладного искусства. Они должны были символизировать связь с трудом и народными ремеслами. (По недосмотру платье потом очутилось в музее.)

У Хиллари уже тогда была скверная репутация умной женщины.

Она носила растянутые на локтях бесформенные свитера, ужасающие очки в роговой оправе, после свадьбы сохранила девичью фамилию и нанялась работать в большую адвокатскую фирму Rose.

Все это вместе взятое нельзя было назвать идеальным вкладом в предвыборную борьбу. По понятиям Арканзаса.

Местная специфика настоятельно требовала, чтобы жена губернатора проводила время у плиты и иногда приветливо кивала прохожим из окошка, украшенного геранью и канарейкой.

Следует заметить – если кто‑то не подходил для большого политического поста в Арканзасе, то это были именно Клинтоны.

Помимо вышеупомянутых причуд First Lady у пары имелись некоторые малоприятные отличительные черты. Оба с блеском окончили юридический факультет и без устали болтали на темы равноправия, справедливости и общественного блага.

Хиллари уже успела поработать в комиссии, готовившей обвинительные материалы по делу президента Никсона и по печально известному Уотергейту.

Арканзас же предпочитал политиков откормленных, великодушных, щедро раздающих государственные кредиты и налоговые льготы. И не лезущих в такие дебри, как защита окружающей среды.

Клинтонов и их сотрудников немедленно прозвали «длинноволосыми». (Ни одного человека с волосами длиннее обычного в штабе нового губернатора не было. Но у страха глаза велики.)

Короче, похоже было на то, что избрание было сугубым недоразумением. Которое закончится ровно через два года. А потом оба столичных карьериста рванут обратно на Капитолийский холм, избавив пыльную провинцию от своих персон и от своих пламенных речей.

Однако Клинтон оставался губернатором Арканзаса три срока и был избран на четвертый. Который не отбыл до конца лишь потому, что стал президентом Соединенных Штатов.

Главной бедой юного семейства оставалось раздражающее безденежье.

В конце концов, идеалом юного Клинтона всегда оставался Джон Фитцджеральд Кеннеди. Путь которого в Белый дом был, как известно, заботливо вымощен семейными миллионами, отчасти заработанными на контрабанде спиртного в веселые 1920‑е годы.

(Беззаботный JFK как‑то процитировал по памяти предвыборную телеграмму своего экономного папаши: «Покупай ровно столько голосов, сколько нужно, – ни на один больше. Я не собираюсь финансировать сокрушительную победу».)

 

 

...

Джон Фитцджеральд Кеннеди как‑то процитировал предвыборную телеграмму своего экономного папаши: «Покупай ровно столько голосов, сколько нужно – ни на один больше. Я не собираюсь финансировать сокрушительную победу».

 

Первой на борьбу с бедностью бросилась энергичная Хиллари. Начав в октябре 1978 года примечательную финансовую операцию. Первую в цепи тех, которыми через пятнадцать лет займутся пресса и прокуратура.

Внешне операция выглядела вполне благопристойно. Супруга губернатора осуществила ряд спекулятивных акций на товарной бирже.

Спекуляция принесла ей сто тысяч долларов за несколько месяцев.

Ошибкой было бы счесть эту сумму смехотворной.

Во‑первых, в США по‑прежнему считается, что государственному служащему неприлично зарабатывать столько же, сколько директору банка.

Во‑вторых, для Клинтонов сумма была очень даже велика. (Губернаторское жалованье Билла составляло тридцать пять тысяч в год.)

В‑третьих, самым замечательным в биржевой операции был не вопрос «сколько?», а вопрос «как?».

Вообще‑то спекуляции долгосрочными товарными контрактами традиционно считались самой непредсказуемой и рискованной частью биржевой игры. Ибо цены зависят от таких шатких обстоятельств, как урожай, конъюнктура, правительственная поддержка, внешнеторговые отношения.

Но у Хиллари оказалась прямо‑таки легкая рука. А ее визит в мир биржевой игры больше походил на скоростной абордаж.

11 октября она поставила тысячу долларов. И немедленно выиграла пять тысяч триста. Через неделю совершила еще одну операцию, заработав семь тысяч восемьсот долларов. А еще через пару дней – семь тысяч двести.

В июне 1979‑го Хиллари за один день проиграла двадцать шесть тысяч. Не проявив по этому поводу ни малейшего беспокойства. И через две недели выиграла пятьдесят четыре тысячи.

После чего прекратила всяческую деятельность с контрактами. Навсегда. Видимо, сочтя унесенные с биржи сто тысяч достаточным украшением семейного бюджета.

Бюджет бюджетом, а странности странностями.

С одной стороны, от Хиллари ни разу не потребовали обязательного в таких случаях денежного залога. Призванного гарантировать, что клиент не торгует воздухом. И в случае неудачи сможет покрыть убыток.

С другой стороны, статистики прямо‑таки с пеной у рта доказывают, что вложить тысячу и в тот же день выиграть пять – невозможно. Без деликатной посторонней помощи.

Маклерская контора господина по имени Ред Бон, через которую губернаторша проворачивала свою биржевую деятельность, имела очень яркую репутацию. Не подумайте, что хорошую.

Все те месяцы, что Хиллари предавалась прибыльному роману с упоительными долгосрочными контрактами, Ред Бон переживал не менее интенсивный роман. Со следственным комитетом Чикагской биржи.

Роман закончился для Бона штрафом в четверть миллиона долларов и трехгодичным изгнанием из родного бизнеса. Ибо у его сотрудников, как выяснилось, имелись весьма странные привычки.

С особенным упорством они скупали больше контрактов, чем разрешал глупый закон. Что весьма облегчало разнообразные занимательные манипуляции. Например, подсовывать убыточные сделки простым клиентам. А прибыльные – непростым.

 

Примитивное техническое оснащение весьма облегчало эту задачу. Ибо даты и часы на штемпеле, регистрирующем сделку, без труда переставлялись как вперед, так и назад.

Не нужно задавать вопрос, знала ли супруга губернатора о возмутительных беззакониях вышеупомянутого господина Бона и его приспешников.

Разумеется, не знала. Жена Цезаря, знаете ли, должна быть…

 

 

...

Если расчетливой Хиллари Клинтон иногда не везло, и ее деловые партнеры оказывались проходимцами, что уж говорить о самом Билле. У которого на лице была написана безоговорочная вера в человечество – оптом и в розницу.

 

Милая Хиллари так искренне радовалась своим успехам. И рассказывала окружающим, что еще в ее юности строгий папа воспитал в любимом дитя деловую хватку, заставляя изучать биржевые сводки. Славьтесь, прозорливые отцы!

Если расчетливой Хиллари иногда не везло, и ее деловые партнеры оказывались беззастенчивыми проходимцами, что уж говорить о самом Билле. У которого на лице была написана безоговорочная вера в человечество – оптом и в розницу.

Следующий злой гений семейства Клинтонов звался Джим Мак‑Дугалл. И специализировался на небогатых политиках. Последние, как показывает опыт, особенно тяготеют к бизнесу с любимой Мак‑Дугаллом недвижимостью.

Мак‑Дугалл называл себя «политическим бизнесменом» и охотно позировал провинциальным фотографам то за рулем Jaguar (их у него было два), то за рулем Bentley. Его не менее раскованную супругу с особенным удовольствием фотографировали верхом на снежно‑белом скакуне посреди зеленых лугов и лесов.

Когда Мак‑Дугалл встретился с Клинтоном, речь пошла как раз о лугах и лесах.

Девяносто гектаров земли на живописнейшем берегу реки Уайт лежали себе около Литтл‑Рока, дожидаясь покупателя. И всего лишь за двести тысяч долларов.

Девяносто гектаров Клинтонам, разумеется, нужны не были. Но землю можно было без труда разбить на участки и продать под застройку.

Окрестили проект «Whitewater» – по имени реки.

Состав инвесторов определился как‑то сам собою: Билл Клинтон, Хиллари Клинтон, Джим Мак‑Дугалл и Сюзан Мак‑Дугалл.

Отсутствующие двести тысяч долларов обеспечивал банк, руководимый – приятная неожиданность – Джеймсом Паттерсоном, продавцом земли.

Гарантии по кредиту брали на себя супруги Мак‑Дугалл. Клинтоны получали возможность списать с налогов проценты по кредиту – 10 тысяч в 1978 году и 12 – в 1979‑м.

Больше от губернатора с губернаторшей не требовалось ничего, кроме подписей под документами. Которые обеспечивали семейству 50 % недвижимости и доходов.

То, что половина доходов никак не соответствует нулевому риску губернатора, участники обсуждать не стали. Из понятной деликатности.

Тем более что участие Клинтонов в проекте скоро окупилось.

Небольшой участок земли подарили местному управлению по контролю за охотой и рыболовством. (Что само по себе закон совершенно не поощряет. Так что Биллу пришлось употребить часть своего губернаторского влияния на увольнение прежнего директора управления.)

В ответ на любезность управление построило – за государственные, естественно, деньги и без всякой задней мысли – недостающие два километра дороги, соединяющие земли Whitewater с республиканской магистралью.

Цена земельных участков заметно подскочила.

А злой демон Мак‑Дугалл развернулся в полную силу. Втянув наивную губернаторскую чету в водоворот мистических приключений, продлившихся аж до второй половины 1980‑х годов.

В банках, поддерживавших Билла Клинтона на выборах, Мак‑Дугалл набрал разнообразные кредиты и создал собственную сеть финансовых учреждений и фирм. После чего весьма преуспел, с одной стороны, в сборе денег инвесторов. А с другой – в перекачивании денег, как настоящих, так и воображаемых, по счетам своих многообразнейших предприятий.

Чем сильно затруднил деятельность следственных и налоговых органов.

Проект «Whitwater» был прямо‑таки переполнен причудливыми подробностями.

С 1979‑го по 1983‑й доходы компаньонов составили около трехсот тысяч долларов. Между тем в ведомостях фигурировали почти одни убытки.

Один из земельных участков Клинтоны продали по две тысячи долларов за гектар. Покупатель клялся и божился впоследствии, что аккуратно заплатил около тридцати тысяч. В налоговой декларации Клинтонов та же операция была обозначена тощей суммой в две тысячи. Местонахождение оставшихся двадцати восьми так и осталось тайной.

Как, впрочем, и судьба одного дома, возведенного на участке номер тринадцать. Согласно бухгалтерии, дом одновременно принадлежал проекту «Whitewater» и… был личной собственностью Хиллари Клинтон.

Банковский кредит на его постройку, доходы от продажи, расходы по содержанию и еще какие‑то финансовые мелочи плавали между счетами компании и частными счетами губернаторши, пока не потонули в туманной бухгалтерии Мак‑Дугалла.

Сама торговля землей не была лишена известной пикантности.

Участки «Whitewater» рекламировали как недорогие демократичные пристанища. Идеальные, к примеру, для пенсионеров, желавших провести осень жизни на свежем воздухе с успокаивающим видом на реку. Одноразовый взнос в три тысячи долларов и вполне разумные ежемесячные платежи (в пределах двухсот пятидесяти долларов) – и земля ваша.

Подвох, разумеется, был, и его, разумеется, набрали петитом.

Петит в контрактах сообщал следующее: если ежемесячный взнос будет просрочен на тридцать дней, то все предшествующие выплаты считаются… арендной платой. Участок возвращается в полную собственность компании. Покупателю не возвращают ни аванса, ни цента вообще.

Некий Клайд Соап выплатил одиннадцать с половиной тысяч из четырнадцати, но, не ко времени заболев, просрочил платеж. Участок вернулся к Клинтонам и Мак‑Дугаллам. У них же остались и деньги.

Похожая незадача приключилась еще как минимум с пятнадцатью покупателями, не разобравшими петит.

Не следует думать, что на протяжении блистательного губернаторства Клинтонов общественности только и дела было, что следить за вышеупомянутыми финансовыми приключениями.

У общественности были заботы поважнее.

Вот, например, Хиллари в очередной раз сменила прическу и высветлила волосы. Распрощалась с девичьей фамилией. Заменила роговые очки контактными линзами.

И вообще превратилась в образцовую супругу.

Душечка Хиллари – она так трогательно заботилась о здоровье мужа, ограничивая его в потреблении глубоко народных, но ужасно недиетических гамбургеров. И заставляя бегать трусцой по утрам.

Кстати, о пользе бега трусцой.

Во время одной из таких пробежек губернатор ненароком свернул с тропинки и протопал кроссовками прямо в кабинет пресловутого Мак‑Дугалла. Где застенчиво объяснил компаньону, что им с женой отчего‑то регулярно не хватает денег на хозяйство.

Мак‑Дугаллу проблема особенно сложной не показалась. Услышав, что не хватает юным Клинтонам всего‑то тысяч двух в месяц, он попросту зачислил Хиллари в одну из своих фирм юридическим консультантом.

С тех пор губернатор имел возможность раз в месяц изменять маршрут утренней трусцы и забирать чек. А Мак‑Дугалл – хвастаться тем, что платит зарплату губернаторше.

Впрочем, это обстоятельство он также не поторопился довести до сведения совсем уж широкой общественности.

Как и то, что помимо бега трусцой у губернатора имелась еще пара спортивных привычек.

К примеру – погоня за юбками на любые дистанции. Кто‑то, по совершенно понятным причинам пожелавший остаться неизвестным, утверждал, что во время президентской кампании Клинтон принялся было составлять профилактический список всех особ прекрасного пола, которые могли выступить с сенсационными разоблачениями по поводу его красочной интимной жизни.

Список остался незавершенным. Очевидно, кандидат в президенты сам ужаснулся его длине. Или побоялся, что колонка рекордов попадется на глаза супруге. Или осознал, что откупиться от каждой все равно не удастся.

У него по‑прежнему было мало денег. Десять лет губернаторства оказались на редкость неприбыльным предприятием, все дивиденды которого исчерпывались вулканическим ростом популярности господина губернатора.

Десять лет на Клинтонов работал целый штаб, выбивавший из‑под земли миллионы и десятки миллионов. Его предвыборные кампании финансировала армия частных фирм – от арканзасской бакалейной лавки до всемогущей Coca Cola.

В результате Билл Клинтон превратился в самого популярного политика современности. И самого высокопоставленного американского юриста, которым интересуется правосудие.

Комиссии конгресса вот уже второй год копаются в документах, терроризируют бывших соратников и спонсоров президента, пытаясь раскопать личную финансовую выгоду мистера Клинтона. До поры до времени натыкаясь только на чужую.

Прокуратура Арканзаса пачками извлекает на свет божий финансистов, маклеров, политиков, аккуратно получавших кредиты, налоговые льготы и государственные должности после очередной победы губернатора на выборах. Чернокожих проповедников, заклинавших своих прихожан голосовать за Билла. В обмен на бумажные пакеты с долларами.

Целую орду банкиров, дававших Клинтонам ничем не обеспеченные кредиты – кто на двадцать тысяч, кто на шестьдесят, кто на триста. Часто забывавших попросить деньги назад.

Черная дыра политической борьбы аккуратно заглотила все, оставив президенту только его двухсоттысячное жалованье.

В 1992 году за Билла Клинтона голосовали негры, которым он обещал социальные льготы. Богатые белые, рассчитывающие на снижение налогов. Нищие белые, которые надеялись на дешевое образование для своих детей…

В день президентских выборов бездомные толпой валили в полицию, чтобы получить прописку, дающую право голосовать. В качестве места жительства они указывали в буквальном смысле слова парковые скамейки и авто прицепы.

Возможно, это был жест социальной солидарности с самым малообеспеченным кандидатом в президенты Соединенных Штатов Америки.

Еще в начале 1990‑х, готовясь к походу на Белый дом, супруги приняли важное решение – предъявить всей Америке свои доходы. Америка не знала – плакать ей или смеяться.

 

 

...

Готовясь к походу на Белый дом, Клинтоны приняли важное решение – предъявить всей америке свои доходы. Америка не знала – плакать ей или смеяться.

 

За пятнадцать лет политической каторги и сомнительных финансовых авантюр Билл и Хиллари заработали… один неполный миллион долларов.

Большую часть которого составляли доходы от пресловутой операции «Whitewater» и частные адвокатские гонорары Хиллари.

Возможно, Биллу Клинтону все же стоило попробоваться в саксофонисты.

Однако политика и бизнес – разные вещи. Власть и деньги не всегда ходят рука об руку. Маргарет Тэтчер, которую Хиллари Клинтон называет одной из самых влиятельных женщин столетия, тоже не разбогатела за времена своего правления. Среди многочисленных женщин‑политиков Маргарет Тэтчер выделяется тем, что никого не оставляла равнодушным – одни ею восхищались, другие ненавидели. Когда в 1990 году она ушла в отставку, газета «Чикаго трибун» написала о ней: «Возможно, это самый восхитительный, ненавистный, очаровательный, занудный, радикальный и консервативный лидер во всем западном мире».

2 мая 1982 года в ходе войны между Великобританией и Аргентиной за Фолклендские острова аргентинские ракеты французского производства вывели из строя британский эсминец «Шеффилд». Спустя три дня британский премьер Маргарет Тэтчер в резких выражениях потребовала от французского президента Франсуа Миттерана секретные коды для нейтрализации этих ракет. В противном случае Тэтчер грозила провести ядерную бомбардировку столицы Аргентины. «Никто не может противостоять островному синдрому несдержанной англичанки. Я был вынужден сдаться. Она получила коды», – признался позже президент Франции. Миттеран был совершенно убежден, что, не сделай он этого, Тэтчер приказала бы атаковать Буэнос‑Айрес. Накануне она, не раздумывая, отдала приказ об уничтожении аргентинского крейсера «Хенераль Бельграно», находившегося вне пределов 200‑мильной запретной зоны, объявленной англичанами. В результате погибли 323 аргентинских моряка.

 

 

...

Маргарет Тэтчер в резких выражениях потребовала от французского президента секретные коды для нейтрализации ракет. В противном случае Тэтчер грозила провести ядерную бомбардировку столицы Аргентины.

 

Многие наблюдатели восприняли войну как новое свидетельство мощи Британии как военно‑морской державы, казалось бы, исчезнувшей после распада колониальной Британской империи. Победа способствовала росту патриотизма в Великобритании и усилению позиций правительства Маргарет Тэтчер. 12 октября 1982 года в ознаменование победы в Лондоне прошел парад Победы.

Для Аргентины поражение стало болезненным ударом по национальной гордости. Оно явилось непосредственной причиной падения аргентинской военной хунты: уже 17 июня Леопольдо Гальтиери под влиянием массовых демонстраций в Буэнос‑Айресе ушел в отставку. Необходимость войны и ее историческое значение до сих пор служат предметом ожесточенных споров в Аргентине.

«Ее амбиции были безграничны». Многие спорили, действительно ли Маргарет Тэтчер отличал неведомый «островной синдром»? Или она была не совсем здорова? Согласитесь, говорят ее противники, что с детства стремиться в политику (Тэтчер начала участвовать в партийных конференциях с 12 лет!) – это ненормально даже для юноши. Мало кому приходит в голову, что, возможно, Маргарет Тэтчер увлеклась и занималась политикой не благодаря или вопреки тому, что она родилась женщиной, а лишь в силу своих природных наклонностей и характера. «Я смотрю на себя не как на женщину, а как на премьер‑министра», – говорила она. Возможно, объяснение ее интереса к политике стоит искать в не совсем обычном для девочек воспитании, которое она получила. Маргарет Тэтчер (в девичестве – Робертс) родилась 13 октября 1925 года в небольшом городке Грэнтхэм к северу от Лондона. Ее отец Альфред Робертс был бакалейщиком и протестантским проповедником. Детство Маргарет было суровым. С юных лет она подрабатывала в бакалейной лавке, не имея возможности посещать даже кинотеатры, не говоря уже об увеселительных мероприятиях. Более того, не имея сыновей, ее отец упорно готовил Маргарет к политической деятельности, внушая ей стремление всегда быть первой и непоколебимую уверенность в собственной правоте. Он постоянно повторял ей: «Запомни, в жизни не существует слов: «я не могу» или «это слишком трудно». Такие слова – удел слабых духом». Когда Альфред Робертс был избран мэром Грэнтхэма, он неизменно приводил 10‑летнюю Маргарет на заседания городского совета. Спустя три года она уже активно участвовала в работе местного отделения лейбористской партии, хотя ее отец поддерживал политику консерваторов.

После окончания школы Маргарет поступила в женский колледж Сомервиль, где продемонстрировала те качества, которые будут отличать ее на посту премьер‑министра, – одержимость и феноменальную работоспособность. Ее соседка по комнате позже вспоминала: «Амбиции Маргарет были безграничны. Вскакивает в половине седьмого, чтобы что‑то выучить, а дом еще весь темный, ужас».

Окончив химический факультет Оксфордского университета, Маргарет лишь около года работала по специальности. Еще в университете она связала свою жизнь с консервативной партией, а уже в 1948 году в возрасте 23 лет заявила о желании баллотироваться в парламент. Ей предложили округ Дартфорд (графство Кент), где лейбористы имели подавляющее большинство голосов. После проведения активной предвыборной кампании и работы по 20 часов в день в течение шести месяцев Маргарет потерпела поражение. Но она все же получила 36 % голосов избирателей, хотя даже по самым смелым прогнозам ее сторонников могла рассчитывать не более чем на 20 % голосов.

 

 

...

После проведения активной предвыборной кампании и работы по 20 часов в день в течение шести месяцев Маргарет Тэтчер потерпела поражение.

 

Однако провал на первых выборах… позволил ей устроить личную жизнь. Маргарет вышла замуж за преуспевающего промышленника Дениса Тэтчера и в августе 1953 года родила двух близнецов – Кэрол и Марка. Параллельно она окончила юридическую школу – это был продуманный шаг в сторону занятий политикой. Пять лет после окончания школы Маргарет проработала консультантом по патентному и налоговому законодательству.

Лишь в 1959 году Тэтчер вновь баллотировалась в парламент уже от округа Финчли (пригород Лондона) и, виртуозно использовав образ многодетной матери и прилежной домохозяйки, победила. Казалось бы, сбылось все, о чем только могла мечтать дочка бакалейщика, – дружная семья, интересная работа, возможность высказать свое мнение в парламенте. Но оказалось, что для этой женщины обычных человеческих ценностей слишком мало. Маргарет чувствовала себя готовой навести порядок в целой стране.

 

 

...

Для этой женщины обычных человеческих ценностей слишком мало. Маргарет чувствовала себя готовой навести порядок в целой стране.

 

В 1961 году премьер‑министр Гарольд Мак‑Миллан отметил разнообразные способности Тэтчер и назначил ее объединенным парламентским секретарем министерства пенсий и национального страхования. Эдвард Хит был ее руководителем в 1967 году (что не помешало ему впоследствии стать ее ожесточенным противником). Он выбрал ее как ведущего члена партии консерваторов в теневом кабинете его правительства (кабинет партии вне власти). Тэтчер была тогда названа министром теневого кабинета газа, электричества и ядерной энергии, а чуть позднее – министром транспорта, образования и науки. Тут как нельзя кстати пришлись дипломы Тэтчер и образование в области химии и юриспруденции, а также ее ораторские способности. Когда Хит был избран премьер‑министром в 1970 году, Тэтчер стала единственной женщиной – членом его кабинета, назначенной секретарем по образованию и науке.

Заодно она фактически распрощалась со своей семьей, что, правда, не помешало Маргарет прожить с мужем долго и счастливо не один десяток лет. Они были настолько разными, что у них не было даже повода для ссор. Денис не интересовался политикой, а Маргарет отвергала любимый Денисом спорт. Она отличалась усидчивостью, а он любил путешествовать. Но, несмотря на все это, у них был сильный и крепкий брак. Муж поддерживал и частично финансировал политическую карьеру жены. Когда Денис Тэтчер умер в 2003 году, Маргарет перестала участвовать в публичных мероприятиях и полностью отошла от общественной и политической деятельности.

К сожалению, судьбы ее детей сложились неудачно. Дочь Кэрол прожила всю жизнь в тени матери. Она хорошо училась и сделала неплохую карьеру журналиста, поработав в Англии и Австралии. Но штамп «Тэтчеров» преследовал ее всю жизнь: ее в первых рядах увольняли с работы, считая, что дочь «железной леди» всегда сумеет пристроиться, а мужчины использовали ее в своих интересах, чтобы сделать карьеру. Видимо, поэтому Кэрол Тэтчер, которую «недолюбили» в детстве, так и не смогла простить матери холодную овсянку по утрам и выброшенные игрушки. Недавно в мемуарах «Плавание в аквариуме для золотых рыбок» она написала, что «железная леди» страдает от старческого слабоумия. В попытке нажиться на славе матери она рассказала всему миру, что Маргарет Тэтчер считает живым покойного мужа и не помнит адрес собственного дома.

Сын Марк превратил свою жизнь в бесконечные светские вечеринки, авантюры, автомобильные гонки и метание по миру. Он сменил десяток стран, затем осел в Южной Африке, но и тут не обошлось без скандала. В 2005 году он признал обвинения в причастности к попытке организации государственного переворота в Экваториальной Гвинее. Суд Кейптауна приговорил его к штрафу в 500 тысяч долларов и тюремному заключению на четыре года условно.

Похоже, успешная карьера Маргарет принесла счастье только Великобритании. Ее сын на данный момент живет в Южной Африке, а дочь в Швейцарии пишет обличающие книжки про родителей. Другое дело – стоит ли винить в этом их мать? «Я никогда не спала больше чем четыре или пять часов в сутки. Так или иначе, моя жизнь – это моя работа. Некоторые люди работают, чтобы жить. Я живу, чтобы работать», – рассказывала Тэтчер в одном из интервью.

Если лейбористы проводили образовательную реформу под девизом «образование для всех», то Маргарет Тэтчер приступила к сокращению государственных субсидий учреждениям образования. Она даже распорядилась ввести в английских школах плату за молоко (раньше его выдавали бесплатно) и увеличила на треть стоимость школьного питания. В ответ на это у здания правительства появились пикеты с выразительными плакатами: «Зачем вы украли наше молоко?», «Кто защитит детей от Тэтчер?». Реакция министра образования была обескураживающей – она с улыбкой пояснила, что таким образом бюджет сэкономил 8 млн фунтов стерлингов. Она резкими выступлениями защищала свое решение и игнорировала критику, которая в конечном счете обрушилась на ее противников.

 

 

...

Ни одному из мужчин не хватило смелости выступить вперед, так что Тэтчер легко захватила инициативу и выставила свою кандид