Но ты пообещал Дамблдору, что сохранишь это в тайне, напомнил ему слабый голос в его голове.

Я также пообещал ему, что никому не расскажу о беспалочковой магии, но мои друзья знают об этом, заспорил Гарри сам с собой.

С этим ты ничего не мог поделать. А рассказать им о пророчестве – твой сознательный выбор. Это совершенно разные вещи.

Но Дамблдор не всегда прав, парировал Гарри. Если бы у него не было от меня секретов, то я бы никогда не отправился в Министерство и Сириус был бы всё ещё жив. Мои друзья заслужили право узнать, что происходит на самом деле – во что они вляпываются, продолжая общаться со мной. Приняв окончательное решение, Гарри поднялся на ноги и подошёл к столу, где Рон и Гермиона играли в шахматы.

 - Уже заканчиваете? – небрежно спросил он.

 Рон кивнул, не отрывая взгляд от доски.

 - Практически да. Хочешь сыграть следующую партию?

 - Нет, - ответил Гарри, качая головой, - просто мне надо поговорить с вами наедине. Пойду, найду Джинни и мы вас подождём.

 - Мы дадим тебе знать, как только закончим, - сказала Гермиона, махнув Гарри, который направился к Джинни, сидящей в углу и оживлённо болтающей со своими соседками по комнате.

 Он тихо рассмеялся, когда она сделала широкий жест руками.

 - Джинни? – тихо позвал он, приблизившись.

 Она посмотрела на него и ослепительно улыбнулась.

 - А я всё гадаю, когда ты сюда подойдёшь, - игриво сказала она, а потом добавила со смягчившимся выражением и интонацией, - я думала сесть с тобой рядом, но ты выглядел так, будто тебе нужно время, чтобы разобраться с мыслями. Я знаю, возможно тебе всё ещё сложно разобраться со всем этим.

 Гарри тряхнул головой.

 - Честно говоря, это не то, что ты думаешь. Но есть кое-что, что мне нужно рассказать, как только Рон и Гермиона будут готовы.

 - Ладно, - ответила Джинни, кивнув, - хочешь посидеть с нами, пока мы ждём.

 Гарри улыбнулся ей и нашёл себе место рядом со столом.

 - По мне, звучит неплохо.

 Как только возобновилась беседа девочек, его мысли быстро вернулись к пророчеству, о котором профессор Дамблдор рассказал ему в конце пятого курса.

Сила, которой не ведает Тёмный Лорд… ни один из них не сможет жить, пока жив другой… Но о какой силе идёт речь? Дамблдор сказал, что это любовь, но как любовь может защитить от такого злого волшебника, как лорд Волдеморт? Может быть, это его способность к беспалочковой магии? Его мысли вернулись к дуэли Дамблдора и Волдеморта в атриуме Министерстве Магии и он содрогнулся. Он понятия не имел, как сражаться подобным образом, и он не ожидал, что сможет уклоняться от проклятий Волдеморта больше нескольких минут, прежде чем выдохнуться и проиграть. И он был вполне уверен в том, что даже его беспалочковая магия не сможет блокировать Смертельное Проклятие – в любом случае, он вовсе не горел желанием проверять эту теорию на практике.

 - Гарри? – щёлкнула пальцами перед его лицом Джинни, выталкивая его из раздумий.

 - А? Что? – спросил он, оглядываясь.

 Рон и Гермиона стояли рядом со столом, терпеливо ожидая, когда он заметит их присутствие.

 - О, простите. Я слегка задумался.

 - Можно сказать и так, - издал короткий смешок Рон.

 - О чём ты хотел с нами поговорить, Гарри? – спросила Гермиона.

 - Ну, это вроде как… личное, - уклончиво ответил Гарри, оглядывая комнату, - мы могли бы пойти куда-нибудь, где не так людно?

 Рон и Гермиона посмотрели с мгновение друг на дружку, кивнули и сказали в унисон:

 - Комната Старост.

 - Отлично, вы слишком много времени проводите вместе, - поддразнила Джинни.

 - Комната Старост? – переспросил Гарри, - Почему я раньше ничего о ней не слышал?

 - На самом деле, не было причины о ней рассказывать, - пожал плечами Рон, - пошли.

 Джинни, попрощавшись со своими подругами, вместе с Гарри вышла из общей гостиной через портрет следом за Роном и Гермионой. Они прошли в молчании два пролёта вниз по лестнице, а затем по длинному коридору, пока наконец не достигли большого портрета строго выглядящей ведьмы. Ведьма глянула на них с грозным выражением лица, но ничего не сказала.

 - Правила, - сказал Рон убедительным голосом.

 Ведьма на мгновение сощурила глаза, прежде чем позволила раме отодвинуться, открывая спрятанный вход в комнату старост.

 - Добро пожаловать в наш офис, - произнесла Гермиона, когда они ступили внутрь.

 Комната была уютной, хотя и не маленькой, с камином, диваном, и двумя креслами с одной стороны и двумя большими деревянными партами с другой.

 Гарри оценивающе огляделся вокруг, и лёгкая усмешка скривила его губы.

 - Так вот куда вы на самом деле ходите, когда у вас случаются «обязанности старост»? – многозначительно поднял он брови.

 - Конечно, - ответила Гермиона, игнорируя намёк, - естественно, в это время мы также патрулируем коридоры, но здесь мы совершаем всю административную работу.

 Гарри посмотрел на Джинни, которая усмехалась практически также, как и Гарри.

 - Комната Старост звучит немного напыщенно, ты так не думаешь? – спросил он, - Они должны были просто бросить притворяться и называть это Комнатой Для Парочек.

 Джинни захихикала и Гермиона закатила глаза, но Рон выглядел сердитым.

 - Если бы, - пробормотал он, когда они удобно расселись около огня, - на этой комнате полно Чар Пристойности. Мы знали об этом, но я и не подозревал, насколько всё плохо, пока однажды не чмокнул Гермиону в щёку и следующая вещь, которую я увидел – это МакГоноголл, выходящая из камина.

 Гарри и Джинни зашлись в хохоте.

 - Держу пари, ты не мог посмотреть ей в лицо неделю, - весело сказал Гарри.

 - Больше двух, - поправил Рон с лёгкой усмешкой над самим собой.

 Гермиона со значением прокашлялась.

 - Это конечно интересная тема для беседы, но я не думаю, что ты пришёл сюда поговорить о Чарах Пристойности, Гарри.

 Гарри резко прекратил смеяться. Ни один из них не сможет жить, пока жив другой… Он должен рассказать им. Им нужно знать. Глубоко вдохнув, Гарри кивнул самому себе и начал говорить.

 - Помните то пророчество, что я забрал из Министерства в конце пятого курса? – осторожно спросил он.

 Его друзья закивали, и он ещё раз глубоко вздохнул. Внезапно стало невозможным смотреть им в глаза, и он отвернулся, уставившись в танцующие языки пламени в камине.

 - Я знаю, о чём оно говорит.

 Его голос был тихим, едва ли громче шёпота, но это прозвучало как крик в тишине комнаты. Гермиона охнула, а Рон и Джинни сохраняли молчание.

 Когда молчание растянулось на минуту, Гермиона осторожно спросила:

 - Как? Я думала, оно было уничтожено до того, как кто-либо получил шанс услышать его.

 Гарри глубоко вздохнул, прежде чем ответить.

 - Когда оно было сделано, Дамблдор был там. Он показывал мне воспоминание в своём думосбросе прямо после того, как мы вернулись из Министерства.

 - И ты никогда не рассказывал нам? – удивлённо спросил Рон, и в его голосе был слышен лёгкий упрёк.

 Гарри наконец повернулся лицом к своему другу ровно настолько, чтобы бросить на него испепеляющий взгляд, прежде чем снова уставиться на огонь.

 - На самом деле, я был не в том настроении, чтобы говорить на эту тему, помнишь? К тому же, Дамблдор попросил меня держать это в секрете. Когда на Рождество я вернул свою память, я решил подождать и не рассказывать ничего, пока мы не вернёмся в школу, потому что не хотел портить каникулы.

 - Почему Дамблдор передумал? – спросила Гермиона.

 Гарри покачал головой.

 - Он не передумал, - просто сказал он, - а если и так, то он мне не сказал. Но, в конечном счёте, это мой секрет, и если я хочу, то могу вам рассказать, и, думаю, вы трое имеете право знать.

 Он снова замолчал, и его друзья ждали, затаив дыхание, когда он продолжит.

 Спустя почти нестерпимо долгий период молчания Джинни нежно положила ладонь ему на руку и очень мягко произнесла:

 - Ты уверен, что хочешь рассказать это?

 Гарри решительно кивнул, но его взгляд не отрывался от танцующих языков пламени в камине.

 - Пророчество было сделано незадолго до моего рождения, - произнёс он громким, хриплым шёпотом, - по этой причине Волдеморт и напал на меня в детстве, по этой причине он не оставляет меня в покое. Я выучил его слово в слово. Оно не идёт у меня из головы.

 Наконец заставив себя посмотреть на своих друзей и увидев на их лицах смесь беспокойства и страха, он сказал:

 - Оно говорит: «Близится тот, кто в силах победить Тёмного Лорда… Рождённый от тех, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… И Тёмный Лорд отметит его, как равного, но он будет владеть силой, которой не ведает Тёмный Лорд… И один должен умереть от руки другого, так как ни один из них не сможет жить, пока жив другой… Тот, кто в силах победить Тёмного Лорда будет рождён на исходе седьмого месяца…»

 Молчание в Комнате Старост воцарилось, казалось, навечно, пока Рон, Гермиона и Джинни переваривали информацию. Наконец, когда Гарри понял, что не может больше терпеть тишину, заговорила Гермиона.

 - Как мы можем быть убеждены в том, что пророчество на самом деле говорит о тебе? – спросила она непривычно подавленным тоном, - Я о том, что в нём не упоминается твоё имя, правда?

 - Было двое, о ком могло говориться – два волшебника, рождённый в конце июля, чьи родители трижды бросали вызов Волдеморту. По какой-то причине, Волдеморт выбрал меня. Он отметил меня, - Гарри выразительно указал на шрам на лбу в виде молнии, - пророчество говорит обо мне.

 - Так в чём же тут проблема? – спросил Рон.

 Гарри резко повернул голову и уставился недоверчиво на друга, который продолжил:

 - Я имею в виду, не то, чтобы мы не знали, что Сами-Знаете-Кто охотится за тобой, правда?

 - Не в этом дело, Рон! – проворчала Гермиона, - Если это пророчество верно, то значит, что Гарри снова придётся с ним сразиться.

 - Я и так мог это тебе сказать, Гермиона, - парировал Рон, - а ведь у меня «ужасно» по Прорицаниям по СОВ.

 - Рон прав, - вмешалась Джинни до того, как Гермиона получила шанс возразить, - это хорошая вещь, - она немного обернулась так, чтобы смотреть прямо на Гарри, - Гарри, если быть честными, то мы всегда знали где-то в глубине души, что тебе придётся встретиться с ним снова, потому что он не успокоится, пока ты жив. Единственная изменившаяся вещь – теперь мы уверены в том, что у тебя есть шанс выстоять против него. У тебя есть сила, чтобы победить.

 Гарри уставился на неё в изумлении, будто истина её слов ударила по нему с полной силой, выметая все споры из его разума. Джинни была права – единственной вещью, которая изменилась, было то, что теперь он знал, что, по крайней мере, у него будет шанс выжить в последней схватке с лордом Волдемортом.

 - Ты права, - выдохнула Гермиона с расширившимися глазами, - я не посмотрела на это с такой стороны, - и, повернувшись к Гарри, она спросила, - у тебя есть какие-либо идеи по поводу силы, которой ты владеешь, а он нет?

 - Держу пари, это беспалочковая магия, - предложил Рон, - в смысле, она будет чертовски полезной в дуэли.

 - Я так не думаю, - покачал головой Гарри, - я видел дуэль Дамблдора и Волдеморта в Министерстве в конце пятого курса, и я говорю вам, никакая беспалочковая магия не спасёт меня в такой дуэли.

 - У тебя вообще нет никаких мыслей, что это может быть? – упорствовала Гермиона.

 - Любовь, - произнёс Гарри так тихо, что никто не смог его ясно расслышать.

 Он прокашлялся и сказал более громким голосом:

 - Дамблдор думает, что это любовь. Он сказал, что любовь моей мамы спасла меня, когда Волдеморт напал на меня в детстве, и любовь – та самая вещь, которую Волдеморт не способен понять.

 - Любовь? – спросил Рон с вытянувшимся лицом, - Как ты можешь использовать любовь, чтобы защититься против тёмного волшебника? Или Дамблдор ожидает, что ты зацелуешь Сам-Знаешь-Кого до смерти, или что-то в этом духе?

 Гарри грустно усмехнулся на шутку друга и тихо сказал:

 - Рон, я понятия не имею. Частично из-за этого мне и надо было рассказать вам о пророчестве – оно говорит, что я владею силой, но кажется, что имеется в виду не то, что можно использовать в сражении, - он посмотрел на Гермиону, - мне бы не помешала помощь, чтобы понять, как этим воспользоваться.

 - О! – воскликнула она, - Конечно! Мы начнём исследования в библиотеке прямо с завтрашнего дня.

 - Спасибо огромное, приятель, - пробормотал Рон.

 - Никому ни слова об этом, ладно? – тревожно попросил Гарри, обозначая, что он закончил говорить о пророчестве на сегодня.

 Его друзья без колебаний согласились, и он рухнул на софу, наконец-то позволяя своему телу расслабиться.

 - Есть кое-что, о чём я всё хочу вас двоих спросить, - через мгновение спросил Гарри, глядя на Рона и Гермиону, - на самом деле, я не задумывался об этом раньше, так как вы уже встречались, когда я…эээ… познакомился с вами во второй раз, но… как именно это случилось?

 Рон и Гермиона улыбнулись друг другу, и даже в неясном свете Гарри мог видеть, как уши его лучшего друга начали пылать.

 - Ну, эээ… - начал заикаться Рон.

 - Это было так романтично, - мечтательно вздохнула Гермиона в совершенно негермионистой манере, - однажды вечером Рон пригласил меня на Астрономическую Башню, и там абсолютно всё было заполнено прекрасными цветами. Затем мы просто лежали там, обнявшись и глядя на звёзды. Потом он стал читать мне стихи, и затем он поцеловал меня…

 Хохот Джинни прервал историю. Через мгновение все к ней присоединились.

 - Ты ведь не ждёшь от меня, что я поверю в эту ерунду? – смеялся Гарри, - Стихи, Гермиона? Да ладно, Гермиона, как будто ты не знаешь Рона. Ему отвратительно слышать, как ты просто упоминаешь это.

 - Ну, это не совсем мой стиль, - усмехнулся Рон.

 - Так что же на самом деле произошло? – спросил Гарри через пару минут.

 - Рон ударил её по голове дубинкой и уволок за волосы к себе в пещеру, - ответила Джинни, вытирая слёзы и пытаясь прекратить смеяться.

 Рон послал ей хмурый взгляд, а Гарри и Гермиона снова захихикали.

 - Простите, но я считаю, что эта история немного больше правдоподобная, чем первая, - со смехом сказал Гарри.

 - Знаешь что? Ты прав, - ответил Рон, присоединяясь к общему смеху.

 Через несколько минут, когда все немного успокоились, Рон повернулся к Гарри и сказал:

 - Ладно, вот что на самом деле произошло. В прошлом году мы с Гермионой проводили вместе очень много времени, только мы вдвоём. Чаще всего мы его проводили, беспокоясь о тебе – пару раз мы даже убегали тебя искать. Но мы и других вещах разговаривали, понимаешь? В конце концов, мы пошли вместе в Хогсмид – как обычно, только без тебя – и все начали думать, что мы встречаемся. Когда мы поняли, что все так считают, мы решили подыграть, так что мы вели себя так, будто ходили на свидание. И затем, когда мы вернулись в замок, я… - он резко замолчал, и его щеки начали краснеть.

 - Когда мы вернулись, он меня поцеловал, - продолжила за него Гермиона.

 Гарри с удивлением взглянул на своего лучшего друга, чрезвычайно шокированный тем, что Рон мог поступить так отважно.

 - Ну, я прикинул, что если ей это не понравится, я просто скажу, что это была часть игры, и тогда не будет никакого вреда, - скромно сказал Рон, - к счастью, мне не потребовалось это оправдание.

 Гарри засмеялся и покачал головой.

 - Ну, не важно, как это произошло, я рад, что это случилось. Хотя теперь я не единственный, кто должен сказать Амбридж спасибо.

 - Не могу с тобой поспорить, - согласился Рон, вставая на ноги с коротким смешком, - уже поздно, нам надо вернуться в общую гостиную.

 Гарри встал и вышел из Комнаты Старост вслед за Роном и Гермионой, взяв Джинни за руку и переплетая пальцы. Никто не сказал ни слова, пока они не вошли в опустевшую гриффиндорскую гостиную, и затем друзья пожелали друг другу спокойной ночи. Когда Гарри повернулся, чтобы подняться за Роном в спальню мальчиков, маленькая ладонь поймала его за локоть.

 - Гарри, - прошептала Джинни, когда он обернулся к ней, - я действительно горжусь тобой.

 - Почему? – удивлённо поднял брови Гарри.

 Она ласково улыбнулась ему, отчего он почувствовал лёгкую слабость в коленях.

 - Потому что ты разделил свой секрет с нами. Я рада, что ты не пытаешься оттолкнуть нас или скрывать от нас какие-то вещи.

 - Я никогда не оттолкну тебя, - пробормотал он, - иначе я сойду с ума.

 Нежно дотронувшись до её щеки, он наклонился и поцеловал её.

 - Спокойной ночи, - прошептал он.

 - Спокойной ночи, - ответила Джинни.

 Гарри проводил её взглядом, пока она не исчезла на лестнице в девичью спальню, а затем повернулся и последовал за Роном.

Глава 21. Мнимая Смерть

- С возвращением, - прошипел профессор Снейп.

 Как этот человек умудрялся заставить звучать эти два простых слова так зловеще, для Гарри было совершенно непостижимо.

 - Этот семестр мы начнём с изучения… - он скривился и слегка понизил голос, - …Любовных Зелий.

 Гарри пришлось прикусить губу, чтобы удержаться от хихиканья при виде очевидного отвращения Мастера Зелий, и уголком глаза он смог увидеть, как лицо Джинни порозовело от таких же усилий.

 - Как вы уже должны знать, если вы внимательно слушали на моих предыдущих занятиях, - Снейп уставился прямо на Гарри, - мне не нравится название «Любовные Зелья», так как они не создают любовь, а одержимость.

 Гарри приложил все усилия, чтобы побороть желанием прошептать Джинни, что настоящей причиной, по которой Снейпу не нравится название «Любовные Зелья», это потому что он не верит в любовь. Однако один взгляд на её лицо сказал ему, что Джинни подумала о том же.

 - Эликсиры Одержимости, как они должны называться, одно из наиболее мощных средств, доступных искусному волшебнику, заинтересованному в порабощение разума другого человека, - продолжал Мастер Зелий, - при правильной готовке и использовании, достаточно сильный эликсир может контролировать своих жертв даже в тех случаях, когда заклятие Империус не срабатывает.

 Класс, в котором и так было очень тихо, внезапно погрузился в абсолютную тишину. Когда профессор заговорил вновь, его голос звучал ещё более убийственно, чем обычно.

 - Поэтому, если я обнаружу хотя бы причину для подозрения одного из вас в злоупотреблении знаний, полученных в том классе… - его взгляд задержался на Гарри и Джинни немногим дольше, чем на слизеринцах, -… я без колебаний отстраню его от моих занятий и приму все необходимые меры, чтобы убедиться, что такое не повторится вновь. Я никоим образом не побрезгую применить Чары Памяти к студенту… - на долю его взгляд зацепился за Гарри, и Гарри почувствовал, как непроизвольно сжались его челюсти, -… если ситуация того потребует.

 Снейп зловеще оглядел класс, позволяя угрозе дойти до каждого.

 - Сегодня мы начнём готовить Девичье Око, «любовное зелье», достаточно простое в приготовлении, но, тем не менее, вполне эффективное.

 Он стукнул по доске палочкой, заставив появиться рецепт зелья. Гарри пришлось приложить усилия, чтобы не застонать при виде сложности этого зелья.

 - Вы должны написать трёхфутовое эссе о пяти различных вида шоколада… - Гарри задумался над тем, как кто-то может заставить звучать слово «шоколад» так мерзко, -… и об эффектах, после добавления каждого из них в Любовное Зелье, в течение недели, начиная с сегодняшнего дня. Вы можете начинать.

 Остаток занятия прошёл в относительной тишине, не считая шёпота между напарниками по поводу инструкций и бурления котлов. К концу урока зелье Гарри и Джинни мерцало серовато-серебристым цветом – не совсем ярко-серебристый, как должно было быть, но, по крайней мере, ничем не хуже других зелий, что они могли увидеть, пока собирали свои вещи.

 - Ты знаешь, как блокировать Чары Памяти? – настойчиво прошептал Гарри, как только они вышли из подземелий.

 Джинни вопросительно посмотрела на него и покачала головой.

 - Никогда не думала об этом. А что?

 - Снейп, - просто ответил Гарри и добавил, наткнувшись на её непонимающий взгляд, - ты знаешь, как он любит винить меня во всех грехах. Если с этими зельями произойдёт что-нибудь подозрительное, он наверняка попытается повесить это на меня. А я не собираюсь позволять ему или кому-нибудь ещё играть с моей памятью, - в его глазах зажглись опасные огоньки, - когда-либо.

 Джинни кивнула с пониманием.

 - На самом деле я не думаю, что Снейп может попытаться стереть память студенту без разрешения Дамблдора, но я понимаю тебя. Давай спросим Гермиону за обедом. Если она не знает, то, возможно, подскажет, где искать.

 Задолго до начала урока они пришли на занятия по Чарам, где уселись на свои обычные места.

 - С возвращением, класс, - пропищал маленький профессор Флитвик, забравшись на свой стол.

 Гарри тут же пришло на ум, что хотя Флитвик и Снейп начали свои занятия с одного и того же приветствия, значение слов было совершенно различным.

 - Мы начнём семестр с изучения очень сложных чар, которые обычно припасают для подготовки целителей и авроров. Но я думаю, вы все согласитесь, что в настоящее время действительно важно для всех нас знать несколько хороших целительских навыков.

 Гарри и Джинни нервно переглянулись, и Гарри отметил, что большинство студентов сделали то же самое. Все знали, что идёт война, не смотря на то, что Волдеморт ещё не начинал полномасштабной атаки. Сам Гарри подозревал, что единственной причиной относительной редкости нападений Пожирателями Смерти было то, что первой целью их лидера было устранение мальчика, который предположительно обладал силой, способной победить его.

 - Заклинание известно как Чары Мнимой Смерти, так как даёт пациенту видимость смерти, - продолжил маленький профессор, и при этом пара учеников кивнула с пониманием, - оно используется в серьёзных медицинских случаях, потому что вводит пациента в состояние приостановленной жизнедеятельности, для того, чтобы сохранить ему жизнь, пока он не сможет получить должную медицинскую помощь.

 Гарри навострил уши – эти чары должны были оказаться действительно очень полезными.

 - Заклинание произносится как Moreproba, - сказал профессор Флитвик и, продемонстрировал нужное движение палочкой, продолжил, - контр-чары – Alacrita, так как обычное Ennervate не поможет, но не будем сейчас заострять на этом внимание. Сейчас мы сконцентрируемся на правильном применении этих чар на кроликах.

 Флитвик с похвальной резвостью спрыгнул со своего стола на стул, а потом на пол, и принялся обходить класс с маленькой корзиной, из которой доставал кролика для каждого ученика.

 - Кто-нибудь не получил кролика? – спросил он, закончив.

 Когда никто не ответил, он улыбнулся, кивнул самому себе и сказал:

 - Очень хорошо, вы можете начинать.

 Гарри глубоко вздохнул, нацелился палочкой на кролика на парте, и произнёс: Moreproba, чертя маленький круг в воздухе кончиком палочки и слегка тыкая ей в животное. Кролик уставился на него, но определённо не стал выглядеть мертвее. Он вздохнул, понимая, что чары выше уровня ТРИТОНа вряд ли бывают лёгкими.

 - Moreproba, - попробовал Гарри ещё раз, всё ещё так же без эффекта.

 Он оглянулся и отметил с капелькой облегчения, что никто из его одноклассников не добился большего успеха, чем он.

 Где-то посреди занятия профессор Флитвик громко прокашлялся, и класс погрузился в тишину. Гарри поднял взгляд и увидел, что профессор снова забрался на свой стол.

 - Думаю, теперь, когда вы немного прочувствовали уровень сложности этих чар, демонстрация должна быть полезной, - пропищал профессор Флитвик.

 Он пристроил кролика рядом с собой на столе и наложил на него Чары Мнимой Смерти.

 - Moreproba!

 Из профессорской палочки вырвалась вспышка красного, и кролик опрокинулся. Ученики невольно вздрогнули и некоторые стали беспокойно переговариваться.

 - Если бы я не слышала заклинания и не видела, что вспышка была красной, то поклялась бы, что это было Смертельное Проклятие, - прошептал Джинни так тихо, чтобы только Гарри мог услышать.

 Он вздрогнул и кивнул головой, соглашаясь.

 - Как вы можете видеть, - продолжил Флитвик, отвлекая класс от перешёптываний, - кролик выглядит мёртвым. Однако… Alacrita!

 Он использовал то же движение палочкой, что и при Moreproba, но только наоборот. На этот раз вспышка была голубого цвета, и кролик тут же ожил. Флитвик довольно громко хлопнул в ладоши, и кролик испуганно спрыгнул со стола на пол.

 - Впечатляет, - пробормотал Гарри.

 Краем глаза он увидел, как Джинни кивает, соглашаясь, пока профессор Флитвик призывал класс вернуться к практике чар. К концу занятия подошедшим ближе всех к тому, чтобы чары работали, оказался Колин Криви, когда в порыве энтузиазма ткнул кролика в глаз своей палочкой. Однако в своей типичной манере, профессор Флитвик не казался нисколько расстроенным, и просто задал короткое эссе, прежде чем отпустить их.

 Неделя у Гарри, казалась, началась нормально, пока на следующий день после обеда профессор Моуди не протопал в класс Защиты от Тёмных Искусств с кровожадным выражением на своём покрытом шрамами лице. Его магический глаз крутился с тошнотворной скоростью, пока нормальным глазом он торопливо оглядывал комнату, когдачем он быстро прохромал между рядами учеников. Когда он проходил мимо парты Колина Криви, то внезапно схватил его за плечо, резко поднял на ноги и протащил его в переднюю часть класса.

 - Смотрите внимательно! – рявкнул Моуди, пихнув Колина к доске и приставив кончик палочки к его горлу.

 Гарри вскочил на ноги, вытянул палочку и выкрикнул: «Expelliarmus!». В этот же момент Моуди прошептал заклятие и Колин рухнул на пол с выражением застывшего ужаса на лице, а после палочка вылетела из рук профессора. Воспоминания о безжизненных глазах Седрика Диггори вспыхнули в сознание Гарри, но он усилием воли отогнал их прочь – сейчас на это не было времени.

 - Впечатляет, Поттер, - проворчал Моуди, медленно поворачивая к нему лицо, - полагаю, я должен был знать, что ты не будешь сидеть в шоке, как остальные.

 Гарри рискнул бросить быстрый взгляд на класс и увидел, как на лице каждого из его одноклассника застыл ужас. Когда его взгляд пробежал по Джинни, она встряхнулась и вскочила на ноги, вытаскивая палочку и нацеливая её на профессора одним плавным движением. Когда он посмотрел на Захарию Смита, тот сделал то же самое.

 - Сейчас мне придётся тебя убить, - прорычал Гарри, возвращая внимание на профессора.

 - Постой! – воскликнула Джинни, сузив глаза и угрожающе уставившись на Моуди, - я хочу знать, кто ты такой на самом деле. В прошлый раз был Крауч. Кто теперь? И почему… - она, запнувшись на мгновение, выдавила, - …почему Колин?

 Лицо Моуди перекосилось, изображая улыбку так, как это вообще было возможно.

 - Это просто, - отрывисто ответил он, - он маленький и его легко перетаскивать, и он слишком доверчивый к своему несчастью. Теперь, если вы трое соизволите вернуть мне палочку, я смогу разбудить его и продолжить урок.

 Гарри издал неискренний смешок.

 - Разбудить его? Я так не думаю, профессор, - он приложил максимум напряжение на это слово, и пока он говорил, презрение буквально капало с его губ, - мудрый волшебник однажды сказал мне, что нет чар, пробуждающих мёртвых. И вы этому научитесь из первых рук.

 Он ещё более решительно вытянул палочку на старого экс-начальника авроров.

 - Вы все так чертовски уверены, что он мёртв? – пролаял Моуди, совершенно игнорируя угрозу Гарри, - Вы слышали, как я говорил ”Avada Kedavra”? Видели вспышку зелёного цвета? Почувствовали резкий порыв ветра? Да? Я так не думаю.

 - Тогда что…? – Гарри остановился, и тихо спросил, - Чары Мнимой Смерти?

 - Очень хорошо, Поттер. Теперь позволь мне вернуть мою палочку и мы продолжим урок. У меня нет целого дня свободного времени!

 Гарри неуверенно облизал губы и коротко кивнул Моуди.

 - Но не забывайте, что наши палочки нацелены на вас.

 Вдобавок, он приготовился при необходимости бросить Щитовые Чары левой рукой, пока профессор проковылял туда, где упала его палочка. Он очень медленно наклонился, поднял её и тут же направил на сваленного в кучу Колина. Взгляд Гарри невольно привлекло тело друга, и он содрогнулся при виде безжизненных глаз, всё ещё широко открытых в ужасе.

 - Alacrita! - воскликнул Моуди.

 Вспышка голубого цвета выстрелила с конца его палочки, ударив Колина в грудь. Колин тут же сел, недоумённо оглядываясь вокруг. Ему понадобилось лишь мгновение, чтобы увидеть, как Гарри, Джинни и Захария нацелились палочками на Моуди. В следующую секунду он достал свою палочку и также наставил её на профессора.

 - Всё в порядке, Колин? – осторожно спросил Гарри.

 - Ага, - пробормотал тот, потирая затылок в том месте, где ударился головой, - что произошло?

 Гарри медленно опустил свою палочку и засунул в карман.

 - Профессор Моуди продемонстрировал на тебе Чары Мнимой Смерти, - ответил он, возвращаясь на своё место.

 Через пару секунд Джинни, с очевидным облегчением на лице, уселась рядом с ним, и Захария, коротко кивнув Гарри, также вернулся на своё место.

 - О, - произнёс Колин, начиная опускать свою палочку, - так вы все подумали, что я мёртв? – при этих словах на его лице начала медленно расползаться улыбка, - Круто! Деннис обалдеет, когда узнает! – счастливо воскликнул он, поспешив на своё место.

 Гарри закатил глаза и, облегчённо усмехнувшись, с удивлением услышал грубый смех из передней части класса.

 - Высоко ценю ваш энтузиазм, мистер Криви, - прогремел Моуди, и его лицо снова скривилось во что-то, едва похожее на ухмылку.

 Прокашлявшись, он обратился ко всему классу:

 - Мистер Поттер прав, это для тех, кто ещё, возможно, сомневается. То, что вы сейчас видели – это демонстрация Чар Мнимой Смерти или, как их называют те из нас, кто знает их более зловещее применение, Проклятие Мнимой Смерти.

 Класс погрузился в тишину, всеобщее внимание вновь вернулось к словам седого бывшего аврора, который продолжил практически потусторонним голосом:

 - В этой жизни есть немного вещей более худших, чем наблюдать, как кто-то, кто тебе дорог, умирает, а ты ничего не можешь поделать, чтобы остановить это. Это первое применение Проклятия Мнимой Смерти в Тёмных Искусствах.

 Моуди встряхнулся и оглядел класс, пока его взгляд не остановился на Джинни.

 - Мисс Уизли, - медленно начал он, - у вас достаточно большая семья, которая известна своим участием в борьбе против Пожирателей Смерти, верно?

 Джинни тяжело сглотнула, но, сохраняя лицо бесстрастным, кивнула. Гарри нашёл её руку под партой и слегка сжал её для поддержки. У него было неприятное чувство, что семья Уизли становится чем-то вроде следующего примера профессора Моуди.

 - И что случится с вашими родителями, если вас всех схватят, и им придётся наблюдать, как перед их глазами, один за другим, умирают их дети?

 Желчь подкатила к горлу Гарри, и на какое-то мгновение он был готов проклясть этого человека лишь за то, что он мог предполагать подобные вещи. Каким-то образом он умудрился сдержать порыв и просто продолжал подбадривающе держать руку Джинни.

 - Ну, естественно, я не знаю, - ответила Джинни голосом, в котором ничего не говорило о том, что под столом она сжала руку Гарри в смертельном захвате, - но если бы я рискнула предположить, то, думаю, они оба бы предпочли круциатус.

 Моуди рассудительно кивнул на её слова.

 - Я знаю ваших родителей, и наверняка скажу то же самое. Но что, если Пожирателям Смерти не удалось бы захватить остальную семью, но они умудрились стащить, ну например, расчёску?

 Джинни замолчала, и Гарри поднял свободную руку по одной лишь причине – чтобы спасти её от необходимости отвечать. Когда Моуди ему кивнул, он нервно прокашлялся.

 - Они могут использовать волосы, застрявшие в расчёске, чтобы сварить Оборотное Зелье. Тогда один из их сторонников сможет выдать себя за того, кого не удалось схватить, и они смогут разыграть то же шоу, что и вы с Колином пару минут назад.

 - Именно, - прорычал Моуди, - это первая причина, по которой вам надо знать, как опознавать и противостоять Чарам Мнимой Смерти. Второе применение этих чар, возможно, ещё более зловеще, если вы можете себе это представить, - его взгляд пронёсся по всему классу, прежде чем он спросил, - кто-нибудь из вас знает, что происходит, когда волшебник умирает?

 Демельза Робинс неуверенно подняла руку, на что Моуди ответил ей отрывистым кивком. Когда она отвечала, её голос был немного скрипучим.

 - Они встают перед выбором – либо двигаться дальше, либо становиться призраком.

 - Совершенно верно, - ответил Моуди, - но что, если человек так и не получает возможности окончательно умереть? Считается, что каждый век по крайней мере одного человека под Проклятьем Мнимой Смерти скорбящие родственники хоронят заживо. Немногих из них когда-либо обнаруживают.

 Гарри почувствовал, как внутри всё холодеет при мысли быть похоронным заживо. Конечно, в этом случае ты совершенно не будешь осознавать, что происходит, но всё же… идея быть по существу мёртвым, но не быть способным умереть, была ужасной – практически такой же, как страдания от Поцелуя Дементора.

 - Третье применение Проклятия Мнимой Смерти в Тёмных Искусствах – это косвенные пытки, - продолжил Моуди, - кто-нибудь из вас слышал о древнекитайском волшебнике по имени Ранка?

 Никто не ответил.

 - А как насчёт иудейского колдуна, известного как Хони Круглый Ящик? Немецкие волшебники по имени Петер Клаус и Карл Кац?

 От класса всё ещё не было ответа.

 - А что насчёт американского волшебника по имени Рип Ван Винкль?

 Одна или две руки неуверенно поднялись вверх, но было очевидно, что на самом деле никто толком не понимает, о чём говорит Моуди.

 Профессор тяжело вздохнул и в раздражении запустил руку в седые волосы.

 - И чему вас Биннс учит, а?

 - Никто не знает, - отозвался Колин, - никто не способен выдержать весь урок и не заснуть.

 Класс наполнился нервным смехом, Моуди улыбнулся – или, быть может, это была гримаса, что сложно было ра