На следующее утро за завтраком Молли уже не стала защищать Гарри от расспросов. Вообще-то, это она первой попросила его рассказать свою историю целиком.

— Гарри, дорогой, — сказала она, левитируя тарелку с яичницей на стол. — Теперь, когда ты хорошо отдохнул, не мог бы ты рассказать нам о том, где был все это время? — это был вопрос, но Гарри знал, что у него нет выбора, и ему в любом случае придется рассказать ей все.

— Конечно, Мол… эээ… миссис… — он замолк.

Молли по-доброму рассмеялась и сказала:

— Дорогой, ты спокойно можешь называть нас мистером и миссис Уизли, хотя если ты будешь звать нас Молли и Артуром, мы тоже не будем против. Не так ли, Артур?

— Ну конечно не будем, дорогая, — ответил он.

— Эээ… Думаю, что лучше буду называть вас мистером и миссис Уизли, — сказал Гарри. Затем, сделав глубокий вдох, он начал рассказывать свою историю: — Первое, что я помню — это как я проснулся в своей старой кровати в доме моих дяди и тети и понял, что потерял память. Все воспоминания о том, что происходило с тех пор, как мне было десять, казались просто размытым пятном. А когда я пытался вспомнить хоть что-нибудь, у меня начинала жутко болеть голова. Дядя Вернон говорил что-то о том, что в конце прошлого семестра меня ударили по голове, и я решил, что именно это послужило причиной потери памяти. Но сейчас я даже не знаю, что и думать.

— Заклятие Забвения, несомненно, — пробормотал мистер Уизли.

— Что? — спросил Гарри.

— Заклятие Забвения, — повторил мужчина. — Это такой вид магии, который изменяет воспоминания человека. Тот, кто наложил его, мог бы сделать это и получше: он должен был заменить твои настоящие воспоминания на ложные, а не просто заставить тебя все забыть. Ну ладно, продолжай.

— Хорошо, — сказал Гарри. — В тот день мы уехали на лето из города, а вернулись только перед самым началом школьных занятий. Они сказали мне, что я хожу в… хожу в… Почему я не могу произнести это идиотское название? — громко спросил он. — Вы случайно не знаете, почему я физически не могу сказать или написать название школы, в которой учился?

Мистер и миссис Уизли обменялись быстрыми взглядами, и мистер Уизли сказал:

— Думаю, что это лучше спросить у профессора Дамблдора. Сегодня утром он прислал записку, в которой сообщил, что приедет к нам позже. Ты сможешь спросить обо всем у него.

— Ну ладно, — сказал Гарри, рассудив, что уж несколько часов подождать он сможет. — В любом случае, Дурсли отправили меня в школу для действительно плохих детей — вообще-то, это была школа только для мальчиков — и там я и находился все это время.

Следующие полчаса Гарри рассказывал, как ему начали сниться сны о приключениях в Хогвартсе, как он в конце концов нашел письмо Рона на Рождественских каникулах. Затем он рассказал, как его подруга-змея Хасссеши узнала имя Хедвиг, и Гарри смог связаться с Роном и Гермионой. Во время своего рассказа он старательно избегал малейшего упоминания о том, что колдовал, потому что у него не было волшебной палочки, а, как он уже понял, никто кроме него самого не мог колдовать без палочки. Это не значило, что он не доверял мистеру и миссис Уизли, просто он хотел оставить это на время в тайне, пока самостоятельно во всем не разберется. Гарри также избегал упоминаний о Тайлере, потому что он не видел смысла втягивать во все это своего друга больше необходимого.

— Подумать только, Рон несколько недель с тобой переписывался и даже не побеспокоился нам об этом сообщить! — возмущенно воскликнула миссис Уизли, когда Гарри ненадолго прервал свой рассказ.

— Это был приказ Дамблдора, Молли, — деликатно напомнил ее муж. — Если бы Рон пошел против Дамблдора и рассказал бы все нам, ты бы уже на следующий день прислала ему вопиллер за непослушание.

— Я знаю, — вздохнула миссис Уизли. — Мне просто хотелось бы… О, неважно. Продолжай, Гарри.

— Два дня назад я сидел и разговаривал с Хасссеши, — сказал Гарри. — И она сказала мне, что меня разыскивает злая крыса с серебряной лапой. — Миссис Уизли судорожно вздохнула, но ничего не сказала, поэтому Гарри продолжил: — Она сказала мне быть настороже и уползла в большую дыру в стене. Не прошло и пяти минут, как из этой самой дыры выползла та самая крыса с серебряной лапой. Хасссеши дождалась удобного момента и прыгнула ей прямо на спину, вцепившись зубами. А потом крыса стала разбухать и… превратилась в мужчину, — Гарри неожиданно остановился, вдруг представив, насколько нелепо звучит его рассказ, особенно для людей, привыкших к магии. А пораженные взгляды обоих Уизли лишь укрепляли его подозрения.

— Я знаю, что это звучит дико, но так оно и было, — сказал Гарри. Если даже мистер и миссис Уизли ему не верят, то кто вообще поверит?

— Мы знаем, дорогой, — ласково проговорила миссис Уизли. — Просто… ну, эта крыса — Скабберс — жила в нашем доме много лет. Она принадлежала моему сыну, Перси, а затем перешла к Рону. Конечно, это было до того, как у нее появилась серебряная лапа, и мы все думали, что это просто обыкновенная крыса. Так было вплоть до твоего третьего курса в Хогвартсе, когда выяснилось, что это на самом деле Темный маг, который скрывался ото всех в облике крысы.

Гарри молча уставился на миссис Уизли. Она не только поверила в его рассказ, но еще и знала волшебника-крысу. Правда, она знала его только в облике крысы, но, тем не менее, совпадение было поразительным.

— Что случилось потом, Гарри? — спросил мистер Уизли.

— Что? А, ну да, — Гарри встряхнул головой, прогоняя ненужные мысли. — После того, как он превратился в человека, он сжал в своей серебряной руке голову Хасссеши и… — его голос сорвался, а в глазах защипало.

Миссис Уизли успокаивающе положила ему руку на плечо и сказала:

— Ну ничего, ничего. Ты можешь не рассказывать, если не хочешь.