Глава III странное ограбление

Д

верь в библиотеку была заперта. — Замок не взламывали, — проверил Петька.

— Так Шмельков ведь сказал, что преступник через окно залез, — напомнил Дима.

— Тогда пошли посмотрим, через какое, — направился вокруг охотничьего домика Петька.

Левая сторона окна, которое они вчера с таким трудом открыли, была забита фанерой.

— Ничего себе, — пробормотал Дима. — Выходит, именно тут грабитель в библиотеку пролез.

— Интересно, что ему понадобилось? — не могла прийти в себя от удивления Настя.

— Да уж, кража престранная, — согласилась с ней Маша. — По-моему, преступнику куда выгодней на какую-нибудь из новых дач забраться.

— Заберешься на них, — мрачно ответил Дима. — А вдруг хозяева дома. Они когда тут, то всегда с охранниками. Эти качки из кого хочешь вышибут дух.

— Ну, хозяева-то не всегда на дачах. Можно выследить, когда нет никого, — отстаивала свою точку зрения сестра.

— Слушайте, мы что тут, рецепт для грабителей вырабатываем? — призвал всех к порядку Петька. — Если залезли, то, значит, было зачем. Тут еще знаете сколько от Борского редких книг осталось! Какой-нибудь библиофил за них кучу денег выложит. Главное, нам скорей внутрь попасть. На месте и разберемся, что заинтересовало грабителя.

— В том-то и дело, что мы попасть внутрь не можем, — пробубнил с мрачным видом Димка. — Теперь Шмельков запросто может держать дверь запертой до конца следствия. И плакала наша книга. Говорил же: нам надо было ее вчера унести. Выкинули бы незаметно от Степаныча в окно, а потом я бы ее на улице подобрал.

— Да прекрати ты ворчать! — крикнула Маша. — Вечно панику раньше времени разводишь.

Димка уже открыл рот для достойной отповеди сестре, но тут послышался шум мотора.

— Кажется, это Шмельков, — быстро проговорил Командор. — Бежим! — первым двинулся он ко входу в библиотеку. — Попробую уломать капитана, чтобы он нас впустил.

У двери и впрямь остановились шмельковские «жигули». Капитан выскочил из кабины первым. За ним из задней двери выбрался раскрасневшийся от жары и волнения Степаныч. Потом ребята увидели Ниночку. Лицо у нее опухло от слез.

— Ой, ребята! — кинулась она к четверым друзьям. — Все наши труды пропали! Там такое... такое...

И, закрыв руками лицо, она снова заплакала.

— Посторонних прошу удалиться, — кинул Степаныч суровый взгляд на членов Тайного братства.

— Да какие ж они посторонние, папа! — сквозь слезы воскликнула Ниночка. — В такую жару целых два дня пыльные папки перебирали. И вся их работа теперь насмарку.

— Тем хуже, — ничуть не смягчился бывший работник органов правопорядка. — У меня с вами по этому поводу будет беседа, — вновь посмотрел он на четверых друзей. — Вы обманом проникли в служебное помещение библиотеки, где хранились секретные фонды. Тут нужно еще разобраться, не было ли у вас определенного умысла.

— Папа! — всплеснула руками Ниночка. — Там все давно пылью покрылось. А они мне так помогли!

— Правда, Степаныч, ты что-то вроде не там преступников ищешь, — деликатно осадил сторожа щупленький капитан Шмельков. — Думаю, им как раз, наоборот, нужно с нами в библиотеку пройти.

— Естественно, — тут же его поддержала Ниночка. — Я даже не знаю точно, что там, в архиве, было. А ребята вчера почти разборку архива закончили.

— Тогда давайте за мной, — уже отпирал дверь капитан Шмельков.

— Либеральничаешь, — осуждающе произнес Иван Степанович. — Как бы потом жалеть не пришлось.

Он снял милицейскую фуражку и принялся вытирать платком круглую голову с коротко стриженной седой шевелюрой. Затем, проворчав что-то себе под нос, затопал по ступенькам крыльца.

В старинном охотничьем домике князя Борского царил полный бедлам. Ребята в ужасе озирались. Трудно было даже предположить, что все так разительно изменилось за одну только ночь.

На полу повсюду валялись рукописи и книги. Несколько ящиков с карточками грабители тоже вывернули на пол.

— Беда-а, — протянул тоскливо капитан Шмельков. — Тут действовали, по крайней мере, двое. Одному такого за целые сутки не сотворить. Ты, Нина, когда домой-то ушла?

— Да я ведь уже говорила, — тихо отозвалась библиотекарша. — Мне папа как вчера телефонограмму от Борских передал, так я заторопилась. Главное было книги из личного собрания князя покрасивей оформить. Ну, я с этим до десяти провозилась. Все-все доделала. Теперь так обидно, — вновь выступили у нее на глаза слезы.

— Значит, в двадцать два ноль-ноль, — усевшись за круглый столик в главном помещении библиотеки, начал делать пометки в своем блокноте Шмельков. — И ничего подозрительного не замечала?

— Да нет, — ответила Ниночка. — Даже из читателей никто вчера не заходил. Видно, из-за жары. А полдесятого за мной муж, Сережа, явился. «Пойдем, — сказал, — ужинать». Ну, а я его еще попросила мне на самый верх шкафа прикрепить надпись: «Справочная литература». Сережа помог. Так красиво получилось. А, лучше бы и не делать, — кинула она трагический взгляд на развороченный шкаф, где еще вчера красовались старинные книги из собрания князей Борских.

— Главное, грамотно как проникли, — ни к кому не обращаясь, произнес капитан Шмельков. Он словно бы мыслил вслух. — Отпечатки пальцев отсутствуют. Я утром уже проверял. Значит, действовали в перчатках.

Четверо друзей, стоя немного поодаль, старались не привлекать к себе внимания. Постепенно из слов Шмелькова и Ниночки составилась следующая картина. Ниночка подошла сегодня к библиотеке в половине восьмого утра. Ей хотелось поработать до наступления духоты. Едва отворив дверь, она кинулась звонить в милицию. Спустя полчаса капитан Шмельков уже был на месте, однако установить что-либо конкретнее «проникновения сквозь окно» он пока что не смог.

— Говорил же, — вдруг проворчал Степаныч, — надо было библиотеку тоже сигнализацией охватить.

Еще прошлой осенью сторож поселка Красные Горы, встревоженный, как он сам говорил, «нашествием современного криминального элемента», добился от председателя правления средств на установку сигнализации. Теперь в сторожке Степаныча находился пульт, а на всех дачах — кнопки, с помощью которых хозяева могли подать сигнал тревоги. Заслуженный бывший работник органов правопорядка этим нововведением очень гордился.

— Ну, и что бы тебе дала твоя сигнализация? — пожал плечами капитан Шмельков. — Она же не автоматом срабатывает.

— Все равно хорошо, — обиделся за сигнализацию сторож.

— Я и не спорю, что хорошо, — примиряюще проговорил Алексей Борисович. — Но кто тебе тут на кнопку ночью бы стал нажимать? Сами преступники?

Степаныч досадливо крякнул. Возразить ему было нечего.

— А украли-то что? — наконец не выдержал Петька.

— Тут самая тайна и кроется, — ответил капитан Шмельков. — Пока явных признаков ограбления нет.

— Чего же они тогда лезли? — выпалил Димка.

— В том и загвоздка, что непонятно, — еще сильней погрустнел капитан. — Ваш поселок вообще отличается. Одни нестандартные преступления.

— Неужели действительно ничего не взяли? — вступила в беседу Маша.

— Ну, до конца-то еще неизвестно, — начала объяснять Ниночка. — Во-первых, у вас еще не смотрели, — указала она рукою на закуток. — Там вообще ужас. Но тут вроде все цело. Мы с Алексеем Борисовичем утром по моему списку проверили. Я на всякий случай еще тетрадку одну завела с описью самых ценных книг. И держу ее дома.

— Правильно поступаешь, — с важным видом одобрил Степаныч. — Я тоже в органах правопорядка дублировал наиболее важные данные.

— Вот тетрадка и пригодилась, — продолжала Ниночка. — Из фондов Борских ничего не взято. Только многие переплеты попортились. Вы бы, ребята, видели, что тут утром творилось! — продолжала дрожащим голосом библиотекарша. — Из шкафа все вынуто. Книги раскрыты. Страницы отдельно валяются.

— Сильно напоминает картину обыска, — изрек внезапно Степаныч.

— Точно, — кивнул головой капитан Шмельков. — Будто бы каждую книгу трясли.

— Ты тут не очень при посторонних, — кинул Степаныч многозначительный взгляд на четверых друзей.

— А они нам не посторонние, — подмигнул капитан ребятам. Он хорошо помнил, как они помогли в нескольких расследованиях.

— Дело, конечно, твое, — надулся Степаныч. — Ладно, пойду, — еще раз протерев платком шею и голову, нахлобучил фуражку бывший заслуженный работник органов правопорядка. — Ты, Алексей, попозже зайди ко мне. Могут какие-то соображения появиться.

И, пробуравив ребят новым пытливым взглядом, сторож поселка Красные Горы отправился восвояси. Оставшиеся разом с облегчением вздохнули. Степаныч всегда очень давил на психику.

— Знаете, — обратился к ребятам капитан Шмельков. — Я предлагаю так сейчас поступить: мы с Ниночкой тут еще раз покопаемся. А вы — там, где вчера разбирались. Если чего заметите, сразу зовите.

Члены Тайного братства переглянулись. Подобный план действий вполне отвечал их собственным замыслам.

— Хорошо. Мы пошли, — ответил за всех Петька.

Не успели они, однако, двинуться с места, как в дверях библиотеки возникла Люська Кузнецова. Дача ее находилась по соседству с серебряковской. Только Настя жила справа, а Люська слева. Впрочем, члены Тайного братства с ней мало общались.

— Здрас-сьте, — с любопытством уставилась она на всю компанию.

— Привет, Люська! — отвечали ребята, — Переехала?

«И почему ты вечно не вовремя появляешься?» — с досадой подумала Маша.

— Это вы только позавчера переехали, — скривила тонкие губы в усмешке Люська. — А я уже тут неделю. Мы всегда первыми летом на даче жить начинаем.

— Понятно, — переглянулись украдкой члены Тайного братства. Они давно уже знали: вся семья Кузнецовых стремится в любых деталях быть первой.

— Ничего вам пока не понятно, — победоносно вздернула остренький носик Люська. — Это вы, может быть, тут просидите все лето. А мне некогда. Мы с матерью потом на море поедем.

— Поздравляю, — проворчал Димка.

— Уйдешь ты когда-нибудь или нет? — едва слышно пробормотала сквозь зубы Маша.

Все четверо понимали: начинать при Люське осмотр архива Борских нельзя. Она непременно за ними увяжется. А если они найдут что-нибудь важное, то через два часа об этом будет знать весь поселок.

— Ниночка! Алексей Борисович! — отвернувшись демонстративно от четверых друзей, стала поддерживать беседу со взрослыми Люська. — Тут, говорят, неприятности?

—— Уж куда неприятней, — вздохнула Ниночка.

Шмельков вообще никак не отреагировал.

— Значит, залезли? — продолжала Люська расспросы. — Вот бабушка говорит: обменяй мне книжку, заодно и узнаешь.

— Узнавать нечего, — вздохнула Ниночка. — Того, что вам нужно, никто не тронул.

Члены Тайного братства фыркнули. От Ниночки им было известно, что Кузнецовы, равно как и супруга Степаныча, пачками таскают из библиотеки переводные любовные романы.

— Вот, — вытащила Люська из пластикового пакета книгу в яркой обложке. — Мы всей семьей прямо зачитывались. Очень сильная вещь.

Ребята прочли заголовок: «Матильда, или Роковая страсть».

— Продолжение есть? — спрашивала тем временем Люська.

— Сейчас, — кивнула головой Ниночка. Она скрылась за длинным рядом шкафов. Затем вернулась с еще более яркой книгой.

— Вот, — сказала она Люське. — Распишись на карточке.

— Ух! — сверкнула маленькими глазками Люська. — Значит, Матильда тут замуж вышла? Ниночка! Вы не знаете, за кого? За Артура? Нам с мамой и бабушкой он так нравится! Мать говорит, что Артур и Матильда прямо как два идеальных голубка!

— Понятия не имею, — пожала плечами Ниночка. — Я таких книг вообще не люблю.

— Очень зря, — оскорбилась Люська. — Чего ж к вам залезли-то?

— Следствием пока не установлено, — сухо ответил Алексей Борисович. — И вообще библиотека закрыта.

Четверо членов Тайного братства прочитали название новой любовной истории. На обложке кроваво-красными буквами значилось: «Матильда. Роковой брак».

— Ну, до свидания, — пошла к двери Люська. — Может, искупаться сходим? — зазывно взглянула она на четверых друзей.

— Нам пока некогда, — поспешно ответили те.

Наконец дверь за Люськой захлопнулась.

— Быстро за дело! — скомандовал Петька.

Все четверо кинулись в закуток. Ниночка не преувеличивала: там и впрямь творилось нечто невообразимое. Впрочем, часть архива Борского ребята уже видели на полу в передней. Что касается закутка, то там будто гранату взорвали.

— Ничего себе, — поскреб затылок Димка. — По сравнению с этим, когда стеллаж обвалился, вообще идеальный порядок был.

— Да уж, — согласилась Настя. — Теперь тут вообще никогда ничего не найдешь.

Друзья в растерянности топтались на месте. Папки, тетради, журналы, книги были не просто раскиданы. Похоже, их кто-то нарочно перемешал.

— Просто не знаю, с чего начать, — с ужасом посмотрел на бумажную кашу Дима.

Петька молча взирал на собственные пыльные кроссовки.

— Я думаю так, — наконец медленно произнес он.

— Можешь не думать! — вдруг крикнула Маша.

Нагнувшись, она подняла с пола тетрадку. Это был перечень княжеского архива, который четверо друзей составляли вчера.

— Ну, молодец! — улыбнулся Петька. — Тогда все вообще упрощается.

— Упростишь тут, — не разделял его воодушевления Дима.

— Вечно у тебя одни сложности, — сказала Маша. — Он до сих пор даже у себя на столе самостоятельно разобраться не может. Встанет и ждет, пока я помогу.

— Нужна ты мне очень, — огрызнулся Дима. — Сама всегда лезешь: «Давай сделаю, давай сделаю!»

— Прекратите вы! — вмешался Петька. — Времени нет. Значит, так, — перешел он к делу. — Машка ищет по списку. Она его делала, ей легче и разобраться. А мы называем Машке все, что нашли на полу.

Командор глубоко вздохнул и бросился первым в атаку на огромную кучу бумаг.

Минут тридцать спустя выяснилось, что все не так страшно, как друзья представляли себе вначале. Видимо, ночные визитеры трясли старательно каждую стопку. Однако бросали потом бумаги примерно там же, где они были сложены членами Тайного братства. Стопка, в которую Петька засунул книгу с планом, тоже была цела. Только книга нигде пока не находилась.

— Говорил же, нужно вчера было ее взять, — вновь воззрился с укором Дима на Петьку.

— Не возникай. Найдется, — бодро рылся в очередном завале Петька. — Так, Машка, смотри, — принялся диктовать он. — Тут целая папка жалоб из деревни Борки на управляющего имением.

— Ой! Я это вчера смотрела! — воскликнула Настя. — Видимо, жутко склочный был этот староста. Он про несчастного управляющего такие кошмарные вещи пишет!

— Ладно, не до него сейчас, — перешел Петька к следующей единице хранения.

— Ребята, как там у вас дела? — заглянул в закуток капитан Шмельков.

— Разбираемся, — отвечал Командор. — Пока вроде бы никаких пропаж. Только все раскидали.

— Ровно такая же картина, как в зале, — меланхолически констатировал капитан. — Мне в отделение нужно вернуться. Если что обнаружите, жду звонка. А так я сам завтра утром в поселок наведаюсь.

— Договорились, Алексей Борисович, — хором откликнулись члены Тайного братства.

Капитан уехал. Ребята снова взялись за дело. Еще через час Машин список пестрел галочками. Нашлось все, что ребята вчера успели переписать. А вот книги с планом нигде не было.

— Может, снова посмотрим? — предложила Настя.

— Чего тут смотреть, — отмахнулся Дима. — Мы уже каждую бумажку перелопатили. — Вдруг он побледнел и, вытаращив испуганно глаза, вскочил на ноги.

— Что с тобой? — подались вперед друзья.

— Вроде бы аллергия на пыль, — прохрипел Дима. — Слышите? Голос уже садится и горло немного опухло, — заботливо начал он ощупывать пальцами шею.

— Я думал, действительно что-то важное, — усмехнулся Петька.

— Зря издеваешься, — по-прежнему изучал горло Дима. — Это вообще может кончиться отеком Квинке. В таких случаях горло опухает и человек задыхается.

— Господи! — простонала Маша. — Какая же ты зануда!

— Неостроумно, — пробубнил Дима. — Ты просто здоровая, а я с детства болел.

— Сухое дерево дольше скрипит, — и тут не прониклась к нему сочувствием сестра.

— Слушай. Пойди-ка ты лучше проветрись к Ниночке, — посоветовал Петька. — Отдышишься. Заодно и расспросишь ее еще раз обо всем. Главное, выясни точно, где рылись грабители больше всего.

— Естественно, выясню, — поспешно покинул Димка закуток. Он всегда очень бережно относился к собственному здоровью.

Остальные еще раз для порядка порылись в архиве.

— Книги нет, — был полностью озадачен Командор. — Неужели воры ради нее учинили такой разгром?

— Главное, книга-то не очень редкая, — подхватила Настя. — Такие альбомы про подмосковные имения в царской России чуть ли не каждый год выпускали. Я их у Мишиных в библиотеке целых три штуки видела.

Известный художник Мишин был родственником Настиной мамы. Именно его дачу по соседству с Серебряковыми она и унаследовала в прошлом году.

— Да вроде даже у нас в Москве что-то есть, — вспомнилось Маше. — Я, конечно, ее никогда не смотрела. Надо предкам сказать. Пусть сюда захватят, когда соберутся на выходные о

— Это идея, — обрадовался Петька. — Если у вас тот самый выпуск, мы хоть статью про Борское прочитаем внимательней.

— Да там нет ничего интересного, кроме фотографии и этого плана, — возразила Настя.

— Мне вообще тоже так кажется, — кивнул головой Командор.

— Слушайте, — широко раскрыла глаза Маша. — А что, если эти грабители именно план искали?

— План? — посмотрел на нее, словно на ненормальную, Петька. — А кто, интересно, мог знать, что он тут? Ниночка понятия не имела. Прежняя библиотекарша тоже. Другие подавно. И вообще, князь его явно нарисовал просто так. Наверное, книжку начал листать. Там ему попался рисунок имения. Ну, и ему навеяло, что он когда-то в юности делал план подземных ходов. Вот он и решил его там повторить.

— А вы помните, какая дата под планом в книге стояла? — едва слышно произнесла Маша.

Настя и Петька разом повернулись к белокурой девочке.

— Октябрь. 1917 год, — отозвался, как эхо, Петька.

Ребята умолкли. Именно в октябре семнадцатого крестьяне Борков сожгли родовое гнездо князя. Именно после пожара князь бесследно исчез. Среди старожилов ходила легенда, будто бы он сгорел в собственной спальне. По слухам, многие жители этих мест видели позже, как среди развалин имения бродит по ночам призрак несчастного князя. Правда, в последние лет тридцать-сорок привидение вроде бы больше никого не тревожило. Да и останков князя после пожара не нашли. Хотя, по слухам, там полыхало так, что могли и кости сгореть. Или потом кто-нибудь тайно захоронил его останки, чтобы на всякий случай скрыть следы преступления...

Обо всем теперь разом вспомнили трое ребят. Неужели действительно старый план как-то связан с тайной Юрия Борского? Значит, кто-то об этом плане знал. Но даже если и были свидетели в семнадцатом году, то вряд ли кто-то из них дожил до нынешнего лета, И уж, во всяком случае, явно не был в состоянии ночью лезть в разбитое окно в библиотеку. А главное, чего он столько лет выжидал?

Тут в закуток влетел Димка. Лицо его было по-прежнему бледно. Ежик светлых волос стоял дыбом.

— Что, опять аллергия? — с ехидной улыбкой осведомилась у него Маша.

— Отстань! — нетерпеливо отмахнулся брат. — Лучше пойдемте скорее к Ниночке. Мы с ней там еще раз все осмотрели. Полный атас!

И, ничего больше не добавляя, он повернул обратно.

— Подожди! — остановил его Петька.

— Да чего ждать! — блестели глаза у долговязого Димки.

— Я про книгу, — тихо продолжал Командор. — Ниночке и Шмелькову пока не скажем.

— Он же просил, — возразила Маша.

— Он просил сообщить что-то важное, — настаивал на своем Петька. — А наша информация ему вообще ничего не даст. Сами прикиньте: сперли всего одну старую книгу.

— Но там же план, — прошептала Настя.

— Это мы с вами знаем, — ответил Петька. — А если Шмелькову об этом рассказать, значит, мы будем вынуждены признаться, что утащили домой дневник князя. Тут Степаныч волну погонит. Ему вечно мерещится, что мы замешаны в самых жутких делах. В общем, во-первых, на нас сразу падет подозрение. А во-вторых, нас больше сюда не допустят на пушечный выстрел. И тогда мы эту тайну вообще никогда не раскроем. Лучше давайте сами сперва во всем разберемся, а уж потом сообщим Шмелькову.

— Тем более у Шмелькова и без этой кражи забот полно, — подхватила Маша. — Надо ему помочь.

— Пошли к Ниночке, — снова заторопился Дима.

Все направились в большую комнату.

— Ну, — вопросительно посмотрела на них библиотекарша.

— Да вроде бы все на месте, — отвечал Петька. — Мы даже разобрались.

— Тогда вообще большая удача, — заулыбалась Ниночка. — Тут у меня фонд Борского совершенно цел. Только переплеты сегодня вместе с Сережей подклеим, и потомки князя могут спокойно завтра к нам приезжать.

— Неужели действительно ни одной книги не взяли? — переспросил Петька.

— В том-то и дело! — воскликнула Ниночка. — Чего они вообще тут искали? Такие ценности в фонде Борского есть!

— Ты лучше, Ниночка, им скажи про другие шкафы! — не выдержал Дима.

— А что другие, — пожала плечами та. — Они к другим книгам вообще не прикоснулись.

— Ты хочешь сказать, — медленно проговорил Петька, — что они среди современных изданий не лазили?

— Ну да, — радостно отозвалась Ниночка. — Поэтому я и говорю: мы сегодня с моим Сережей в полный порядок приведем библиотеку. Повозиться, конечно, придется. Но ничего. Успеем.

Петька посмотрел на друзей. Они едва заметно кивнули головами. Всем четверым теперь было ясно одно: ночных грабителей интересовали только книги князей Борских.

Глава IV ЕЩЕ ОДНА ПРОПАЖА

М

не кажется, нас скоро убивать будут, — взглянул на часы Петька. — Как? — спросил Дима.

— Не знаю уж как, но будут, — с уверенностью повторил Командор. — Уже четыре.

— Кошмар! — крикнули Настя и Маша. — Нам уже час назад обедать было пора.

— А я о чем, — с трагическим видом произнес Петька. — Ниночка! Мы после обеда там все доделаем.

— Чего доделывать-то? — не поняла Маша. — Архив переписан.

— Тогда вы мне больше не нужны, — запротестовала Ниночка. — И так столько времени в этой пыли провозились. Мы сами с мужем разложим поаккуратней.

— Ну, если так, — не смог скрыть радости Димка. — А то у меня аллергическая хрипота еще не совсем прошла.

— Да, да, отдыхайте, — настойчиво повторила библиотекарша.

— Все равно завтра утром заскочим, — пообещал Петька. — Вдруг что-нибудь выяснится про грабителей.

— Ох, — махнула рукой Ниночка. — Лучше б о них навсегда забыть. Тем более Борские завтра пожалуют. Еще раз спасибо большое, ребята.

На этом члены Тайного братства с Ниночкой распрощались и поспешили по домам.

— После обеда встречаемся у меня, — остановился возле своих ворот Петька.

— Договорились, — ответили остальные и повернули за угол.

Насте дома слегка влетело. Выяснилось, что ее папа специально приехал раньше со службы, чтобы спокойно провести хоть полдня с семьей. А в результате он целый час просидел в ожидании дочери без обеда и к ее появлению был от голода очень зол. Петькина мама, наоборот, даже обрадовалась опозданию сына. Она обсуждала перед обедом какую-то животрепещущую проблему по телефону. В результате курица у нее на кухне в духовке сгорела. Пришлось жарить новую, которая как раз к приходу блудного сына приближалась к состоянию готовности.

— Пожуй пока бутерброд, — смущенно предложила Маргарита Сергеевна. — Через десять минут будешь обедать.

— Ничего, мама, я подожду, — деликатно ответил сын.

У близнецов получилось еще лучше. На их настойчивые звонки вообще никто не открыл. Наконец Дима отомкнул дверь ключом. Бабушки в доме не было.

— Оригинально, — проворчал Дима. — Вообще-то есть хочется.

— Наглость твоя не знает границ, — осуждающе посмотрела на него сестра.

Они оба принюхались. Готовкой не пахло. Маша пожала плечами. В гостиной Анны Константиновны тоже не оказалось. И бывший дедушкин кабинет, где она обычно работала над мемуарами, был пуст.

— Бабушка! — на всякий случай крикнули близнецы.

По дому Серебряковых разнеслось гулкое эхо и затихло на втором этаже.

— Нету, — удивленно произнес Дима.

— Совсем о внуках забыла, — возмутилась Маша. После бурной работы в библиотеке ее тоже мучил голод.

— От кого-то я тут недавно слышал про наглость, — тут же отреагировал Дима. Сестра ничего не ответила. Просто двинулась решительным шагом на кухню. Дима, поспешил следом.

— Чур, абрикосовый йогурт мой! — вспомнил на ходу, что абрикосового остался последний стаканчик. Остальные были с малиновым, а он Диме и Маше нравился меньше всего.

— Кто первый дошел, тому и абрикосовый, — уже открывала сестра холодильник.

— Ну уж нет! — коршуном кинулся Дима ' отбивать добычу. — Ты уж и так за завтраком абрикосовый ела.

Позиция Маши по отношению к холодильнику была более выгодной. Отбиваясь от брата ногой, она уже отрывала крышечку из фольги от заветного стаканчика. Димка обиженно засопел и предпринял маневр с другой стороны. Маша нового нападения совершенно не ожидала. Поэтому пальцы ее разжались. Издав торжествующий клич, Димка стал поглощать йогурт без помощи ложки.

— Сейчас ты у меня получишь! — сжала кулаки Маша.

В это время на пороге кухни появилась стройная пожилая дама в темно-сером костюме из тонкого шелка.

— Бедные голодные дети! — воскликнула она с виноватым видом.

— Бабушка! Где ты была? Мы тебя уже целый час ждем! — отозвалась с хорошо разыгранным возмущением Маша.

— Скоро стены будем грызть от голода, — справился наконец с йогуртом Дима.

Маша украдкой состроила ему зверскую рожу.

— Могли бы и сами разогреть, — покачала головой бабушка. — Ничего, я сейчас быстро, — уже повязывала фартук она. — Это все из-за Ковровой-Водкиной. Я к ней на минутку забежала проведать. А она на этом дворянском конгрессе совсем помешалась. И ни за что не хотела меня отпускать. Несчастная старуха! Соображает плохо. Слышит еще хуже. Не дай Бог до такого дожить!

Близнецы, забыв о конфликте, перемигнулись. Их бабушка и Коврова-Водкина были почти ровесницами. Но Анна Константиновна считала Наталью Владимировну глубокой старухой и относилась к ней покровительственно.

— Хорошо, я вчера обед на два дня приготовила, — возилась у плиты ученая дама. — Теперь только разогреть. Маша! Накрой-ка пока на стол.

— Я помогу, — утолив первый голод, испытывал легкие угрызения совести Дима.

— Не подлизывайся, — ответила Маша. Вскоре они уже вовсю поглощали обед.

— Вы не слыхали? Вроде бы нашу библиотеку ограбили, — стала делиться последними новостями Анна Константиновна.

— Знаем, — ответил с полным ртом Дима.

— Бедная Ниночка! — посочувствовала бабушка. — Воображаю, как она расстроена. Много украли?

— Да вроде бы нет, — уклончиво отвечала Маша.

— Все редкие книги целы, — подхватил Дима.

— Чего же они тогда лезли? — удивилась бабушка.

— Капитан Шмельков тоже удивляется, — принялся излагать официальную точку зрения Дима. — А Степаныч считает, что это похоже на обыск.

— Ему виднее, — ехидно сощурилась Анна Константиновна. — Меня старуха Коврова-Водкина с этой библиотекой совсем извела. Сидит и через каждые пять минут причитает: «Это же настоящий удар по памяти князя Борского!»

— А чего ей Борский вдруг сдался? — заинтересовалась Маша.

— Ну, ты же знаешь, — развела руками Анна Константиновна. — У Натальи Владимировны вообще на дворянском происхождении пунктик. А тут еще конгресс. Совсем несчастной старухе голову задурили. И вообще, это полная чушь! — перешла к обобщениям бабушка. — Я всегда была против родовой спеси. Аристократизм, да, конечно. Но им чаще всего обладают люди совершенно не родовитые. Вот, например, ваш дедушка...

Маша вздохнула. Покойный академик Серебряков происходил из каких-то купцов.

Однако отличался не только глубокой культурой, но и изысканностью манер.

—...Так что вся эта родовая спесь мне абсолютно чужда, — тем временем развивала мысль Анна Константиновна. — А тем более у нас, в России, где вообще целых семьдесят лет была нарушена преемственность поколений и...

— Бабушка! — понял Дима, что она все дальше уходит от Борских. — Мы с Машей слыхали, Наталья Владимировна познакомилась на конгрессе с внучкой нашего князя?

— Какого еще нашего князя? — была очень недовольна Анна Константиновна, что ее перебили.

— Борского, разумеется, — быстро проговорила Маша.

— Господи! По-моему, с нашим поселком что-то не то делается, — покачала головой Анна Константиновна. — Только последнее время и слышу о Борских. Даже Степаныч вовсю готовится к их приезду. Он по этому поводу как раз при мне к Ковровой-Водкиной забегал. Весь при параде. В своей милицейской фуражке. Сколачивает по поручению председателя инициативную группу для торжественного приема бывших законных владельцев. Меня тоже хотел включить, но я, естественно, отказалась.

— А правда, что Наталья Владимировна с внучкой Борского теперь дружит? — повторил вопрос Дима.

— Ну да, — равнодушно отозвалась бабушка. — У них места были рядом в Колонном зале. Вот они и разговорились в антракте. Хотя как с бедной Наташей поговоришь. Ведь половины не слышит.

Коврова-Водкина обладала странным свойством. Она то слышала, то не слышала. Поэтому никогда нельзя было точно понять, какие из твоих слов до нее дошли.

— Во всяком случае, — продолжала бабушка, — Коврова-Водкина вдруг вспомнила, что у нее есть книга о княжеском роде Борских.

— Книга? — разом вытаращились на бабушку близнецы.

— Да, — подтвердила спокойно та. — Я когда-то ее видела еще при жизни Вадима Леонардовича, — вспомнила она о покойном хирурге Водкине. — Он же страшно любил всякие редкости.

— Это мы знаем, — сказали близнецы. У Ковровой-Водкиной еще оставалось много редких вещей, которые собрал Вадим Леонардович.

— Ну вот, — продолжала Анна Константиновна. — У нас в поселке работал бывший кучер Юрия Борского. Правда, — усмехнулась бабушка Димы и Маши, — тут у него было все поскромней. Он на кобыле с телегой помойки с дач вывозил. И одновременно приторговывал кое-какими вещами князя, которыми поживился во время пожара. От него Вадиму книга и досталась. Он ею ужасно гордился.

— Выходит, Вадима Леонардовича тоже Борские интересовали? — полюбопытствовал Дима.

— Нет, Борские тут ни при чем, — начала объяснять бабушка. — Его интересовала редкость издания. То ли к трехсотлетию дома Романовых, то ли еще к какой-то подобной дате выпустили по однотомной истории каждого из наиболее древних российских дворянских семейств. Причем печаталось это не для продажи. Тираж каждого тома не больше десяти экземпляров. Вадим Леонардович приобрел историю Борских за какой-то бесценок. Доволен, конечно, был страшно.

— Наверное, внучке Борского очень хотелось на эту книгу взглянуть, — сказала Маша.

— Если верить Ковровой-Водкиной, то да, — подтвердила бабушка. — Поэтому Борские сперва прямо к Наталье Владимировне, а уж потом под руководством Степаныча и каких-то еще добровольцев совершат паломничество к своим родным развалинам.

Ребята уже доели второе.

— Пойду чайник поставлю, — вышла из-за стола Анна Константиновна. — Ужасно пить хочется.

— А мы не будем, — вскочили на ноги близнецы.

— Как угодно, — не стала спорить Анна Константиновна. — Я тоже, пожалуй, сейчас чашку чая холодного быстро выпью и пойду поработаю. Хорошо, что вы мне про Вадима напомнили. Я как раз до него в своих мемуарах дошла. Надо бы воссоздать эпизод с этой книгой. По-моему, он проливает свет на характер Вадима Леонардовича.

— Тогда мы к Петьке до ужина, — были вполне довольны близнецы таким поворотом событий. Им хотелось скорей рассказать Командору про книгу Борских.

Близнецы забежали за Настей и вместе отправились к Петьке.

На краю его участка возле самой изгороди был овраг, где друзья и выстроили просторный шалаш, или летний штаб Тайного братства кленового листа.

Командор сидел внутри на запасном пледе Анны Константиновны. Подложив для удобства под спину две старые диванные подушки, мальчик углубился в чтение тетради Тайного братства. Там были тщательно зафиксированы три прошлых расследования.

— Решил в памяти освежить? — полюбопытствовала Маша.

— Да, кое-что, — расправил широкие плечи Петька.

Небольшой рост и довольно плотное телосложение он старался компенсировать занятиями спортом. В результате фигура у него стала почти атлетической. Во всяком случае, так казалось Маше.

Командор помолчал и добавил:

— Мне понятно только одно: такого трудного дела, как сейчас, у нас еще не было.

— То, что позади, всегда кажется легче, — философски заметила Настя.

— В общем-то, верно, — кивнул головой Командор. — Но раньше мы, по крайней мере, знали, что ищем.

— Или кого, — вспомнился Диме похищенный сын бизнесмена, который жил в одном из кирпичных особняков.

— Вот именно, — продолжал Петька. — А тут мы находим случайно дневник с какой-то дурацкой любовью к юной девице.

— Ничего не дурацкой! — возмутилась Настя. — Князь так возвышенно свои чувства описывает!

— Ладно, согласен. Возвышенно, — не стал спорить Петька. — Но я лично предпочел бы, если бы князь описал тайну, которая с подземельями связана.

— Черствый ты человек, — укоряюще посмотрела на него Настя.

— Не черствый, а деловой, — возразил Командор. — Смотрите сами: из дневника о любви вываливается старинный план. Точно такой же план мы находим в книге. Потом ночью в библиотеку лезут грабители и крадут именно книгу с планом. И больше ничего. Зачем? Почему? Полная загадка.

— Но ведь залезли же! — бодро воскликнул Димка. — Значит, преступление есть.

— Да, — хмыкнул Петька. — Пока только это и можно сказать. Ну и еще, что все нити вроде ведут к князю Борскому.

— Тогда тем более надо срочно Коврову-Водкину навестить, — с загадочным видом проговорила Маша. — И чем скорее, тем лучше.

— Зачем? — не понял Петька.

— Мы от бабушки за обедом узнали, что у Натальи Владимировны есть редкая книга о Борских, — скороговоркой ответил Дима.

— О Борских? — быстро спрятал в потаенное место тетрадь Командор. — Чего же вы раньше молчали? Бежим!

И он первым выскочил из шалаша.

— Действительно, все на Борских скрещивается, — уже на ходу говорил Командор. — Прямо окружают.

— Главное, книга очень редкая, — объяснила Маша. — Издана при царе всего в нескольких экземплярах. Внучка Борского как узнала, что она у Ковровой-Водкиной, сразу в гости к ней напросилась. Они завтра прямо с утра у нее.

— Нам нужно сегодня взглянуть, — ускорил шаг Петька. Свернув в переулок, они подошли к участку Ковровой-Водкиной.

— Слушайте, а почему ворота открыты? — удивился Петька.

— Действительно, — разделили его недоумение остальные.

Приходящая домработница Ковровой-Водкиной опасалась грабителей. С целью защиты от них она даже заставила своих племянников, сорокалетних бугаев Юрку и Борьку, обнести забор любимой хозяйки колючей проволокой. А уж ворота и все калитки Филимоновна тем более держала на запоре.

— Сейчас разберемся, — двинулся Командор по направлению к даче.

Возле крыльца стояла большая машина «вольво» темно-синего цвета.

— Ого! — воскликнул Дима. — Раньше к ней на таких шикарных тачках не ездили.

— Номер миланский, — тем временем присмотрелся Петька. — Наверняка кто-то из делегатов конгресса.

— Вроде бы бабушка говорила, что к Наталье Владимировне никто не собирался, — задумалась Маша. — Ну да, — уже уверенней продолжала она. — Коврова-Водкина с Филимоновной вовсю готовятся к завтрашнему приему Борских.

— Вы это что у машины крутитесь? — выскочила вдруг на улицу домработница-снайпер. — Вот как угощу из газа!

Ребята мигом отпрянули от иномарки. Филимоновна, потрясая увесистым газовым пистолетом, уже надвигалась на них всей м