Действия, которые освобождают

Когда клиент жалуется, к примеру на свою судьбу или на родителей, то почему он жалуется? Чего он хочет этим добиться? Что другой его пожалеет и будет действовать вместо него. Такие действия никогда не приводят к успеху.

Но можно поступить и по-другому. Например, когда кто-то жалуется на своих родителей и на свою судьбу, мы даем ему все это рассказать и даже расспрашиваем: «Что в точности произошло?» И он подробно все нам рассказывает. Тогда мы говорим: «Разве это не было прекрасной возможностью отделиться от родителей, начать делать что-то самому и добиться чего-то своими силами? Если бы кто-нибудь другой, у кого нет такого опыта, попытался сделать то же самое, он бы не смог, потому что у него нет для этого сил». Все, что происходит с человеком, дает ему силы для роста, если он что-то с этим делает. Каким бы ни было прошлое, оно преображается благодаря действиям, которые ему позволяет осуществить та сила, которую оно ему дает.

Поэтому во всем, что говорит клиент, помощник видит возможности роста и помогает ему перейти к действиям.

*

Если клиент не хочет перестать жаловаться и предъявлять претензии, то работать с ним нельзя. Самая большая помощь, которую ему можно оказать, это сказать ему: «Для меня это слишком опасно».

Всякий, кто жалуется или сетует, опасен. Это обнаруживается в тот момент, когда отказываешься с ним работать. Нет никого агрессивнее, чем такие клиенты. Так что будьте начеку.

Есть терапевты, которым предъявляют обвинения и которых клеймят позором. Кто это делает? Те, кто был разочарован, потому что терапевт не сделал для них того, чего они от него хотели. Они мстят за то, что терапевт не сделал этого для них. Обвиняя, они чувствуют себя хорошо, потому что теперь они действуют. Только не на пользу себе.

*

Кто легкомысленно помогает там, где речь идет о жизни и смерти, полагая, что может не считаться с судьбой своего клиента и добиться успеха вопреки ей, подвергает риску свое тело и душу. Здесь никто не может строить из себя Бога без вреда для себя и для клиента.

Страх

Меня не раз упрекали в том, что я говорю очень смелые вещи и что это может даже повредить клиенту.

Тут я придерживаюсь самой крайней точки зрения. Ни один терапевт не способен повредить клиенту. Как он может это сделать, кроме как если он его убьет? Как он может повредить клиенту? Ведь каждый волен поступать так, как хочет. Если он хочет, чтобы это ему повредило, точнее говоря, если он делает что-то, что выглядит так, будто ему что- то повредило, то он этого хочет.

Правда, он хочет, чтобы это выглядело так, чтобы ему не пришлось брать за это ответственность на себя. Вместо этого он обвиняет терапевта. Но, в сущности, ни один терапевт не может навредить взрослому человеку. Если я сказал что-то не то, каждый волен смотреть на это иначе.

Но, если кто-то поступает так, как иногда поступаю я, ему приходится опасаться, что некоторые люди скажут: «Так нельзя! Это невозможно!» и будут его обвинять. Если помощник поддастся этому страху, что с ним произойдет? Он уже не сможет точно воспринимать, и доверять ему будет уже нельзя.

Поэтому условием для этой работы является то, что мы оставляем этот страх за собой. Кто поддается этому страху, становится ребенком, а другой, тот, кого он боится, внутренне превращается им в отца или мать. Чтобы не отказаться от своего восприятия и не утратить мужество, нужна сила.

Теперь проверьте каждый для себя, увидели ли вы здесь что-то иное, чем я, и достало ли бы у вас смелости рассказать о своем восприятии.

И еще кое-что. Когда подходишь к самому краю - а сейчас это был самый край, — может произойти что-то решающее. Многое может произойти только на самом краю. Только если у человека хватает мужества подойти к этому краю, что-то может измениться к лучшему. Любая война выигрывается на последнем рубеже. Только на последнем рубеже.

Осторожность

Наше существование не слишком надежно. Нигде нет четких границ. Границы проницаемы и порой мы можем заблудиться. Наша психическая стабильность тоже сомнительна. Предпринимаемые некоторыми людьми попытки выйти за свои психические границы, например, с помощью наркотиков или определенных упражнений, опасны. Безопаснее всего не уходить от того, что непосредственно близко, и радоваться ему, покуда оно есть.

Река

Закройте глаза. Отложите все, что у вас в руках, чтобы вас ничто не отвлекало.

Теперь отправьтесь в свою середину и откройтесь тому, что оттуда поднимается и показывается вам. Посмотрите на это без страха, без желаний, посмотрите открыто, как ребенок, который впервые смотрит на этот мир, который ничего пока не знает о словах и дефинициях, который слушает пение птицы, не зная, как она называется, который непосредственно связан со всем.

Душа как река. Мы входим в эту реку и отдаемся ее течению. Мы не знаем, куда она течет, но она несет нас. Мы вверяем себя ей.

Когда я начну работать с отдельными клиентами, я буду работать не только с ними. Я буду работать одновременно со всеми вами. Поскольку то главное человеческое, которое всплывает у вас, касается всех. Это непосредственно затрагивает и нашу душу. Мы все плывем в одном потоке жизни.

ПОМОЩЬ НА РАВНЫХ

Вверху и внизу

Психотерапия, какой она завещана нам Фрейдом и как она развивалась дальше, исходит из одной основополагающей модели: вот больной, а вот врач, вот человек, нуждающийся в помощи, а вот более опытный и знающий помощник, который говорит ему, что поможет. Из этого вытекают определенные отношения. Для отношений больного с врачом эта модель в некоторой степени оправданна и законна. Но насколько она оправданна и законна для психотерапии?

Если я действую в рамках этой модели, становится ли клиент в конечном итоге больше, чем он был раньше? Или он становится меньше? Способствовала ли терапия его росту или, может быть, она превратила его в несовершеннолетнего?

Действие

Я общаюсь с каждым клиентом как с равным мне визави и отказываюсь работать с тем, кто выдает себя за нуждающегося. Не так уж многим на самом деле нужна помощь. Конечно, она бывает нужна. Вопрос в том, готов ли клиент действовать. Если человеку нужна помощь и он предстает передо мной как тот, кто готов действовать и ждет только, чтобы ему показали, как он может действовать, то я могу ему помочь. Моя помощь не сделает его зависимым от меня, потому что он может и хочет действовать сам.

Жалобы

Если кто-то жалуется, например, если кто-то рассказывает мне, какая у него была тяжелая юность, то хочет ли он действовать? Зачем он мне все это рассказывает? Для него это предлог, чтобы не действовать. Поэтому вся энергия, которую я мобилизую, чтобы ему помочь, пропадает втуне. Здесь блокирована основополагающая готовность идти с движением души, которое ведет дальше. Поэтому сначала я проверяю, могу и хочу ли я работать с этим человеком.

События

Тут нужно учитывать одну очень простую вещь. Человек такой, как он есть, поскольку в его семье произошло что-то, что оказало влияние на всю его жизнь. Например, если в семье кто-то рано умер. Это событие. Или если кого-то в детстве отдали на воспитание другим людям, или если в семье имело место самоубийство, преступление или еще что-то, что перевернуло жизнь семьи.

Это могут быть события, происшедшие в нынешней семье клиента, то есть с ним, его партнером и его детьми, или в его родительской семье, то есть с его отцом, матерью, братьями или сестрами или с кем-то из более далеких предков. Ключевые события могли произойти даже несколько поколений назад.

Поэтому первый вопрос, который я задаю клиенту, желающему со мной работать, это: «Что произошло?» Как правило, об этом можно рассказать в трех предложениях. Так что мне не нужно ничего знать о его чувствах. Также мне не нужно знать, какими были его родители. Все это отвлекает. Главное связано с событиями.