А. Конан Дойл. «Пять зёрнышек апельсина»

Как говорил один мой знакомый, покойник: «Я слишком много знал».

Шеф. «Бриллиантовая рука»

Некоторые события, происходившие в конце Третьей Эпохи говорят о том, что кое-кто не оставил своей мечты о «выведении» нового вида людей. И что деятельность тайного общества, управлявшего миром в Эпоху Легенд, в той или иной степени продолжалась до самого конца «Памяти Света».

Например, известный «грех Ламана», приведший к Айильской войне и рождению Ранда. Ведь идея срубить Авендоралдеру не кажется логичной. Скорее всего, кто-то подсказал её королю Кайриэна. Эх, поговорить бы сейчас с этим советником! Уверен, что обнаружились бы крайне интересные вещи.

А предсказание Гайтары Моросо, благодаря которому Тигрейн Дамодред, мать Ранда, бросила мужа и детей, уйдя в Айильскую пустыню? Вы можете представить нормальную женщину, которая бросит своего мужа и маленького ребёнка, отправившись на верную гибель? Извините, но мне вспоминаются методы, которыми вербуют террористов-смертников. Похоже, что здесь имела место очень похожая психологическая обработка. Причём Тигрейн почему-то решила поверить Гайтаре уже после того как, послушавшись её совета, без вести исчез её брат Люк.

Давайте встанем на место Тигрейн. Вы — молодая мама и дочь-наследница Андора. Пускай ваш брак политический и мужа вы не особо любите, но у вас есть маленький двухлетний сын. Год назад Айз Седай посоветовала вашему брату рискованное путешествие. Послушавшись совета, брат исчез без вести, предположительно он мёртв. Да за такие «советы» Гайтара Моросо уже должна болтаться на дыбе — в реальной истории советников казнили и за меньшие «проколы», чем гибель принца крови. Возможно, в Андоре царит необычайный гуманизм? Да нет — вспомним Тома Меррилина, он вполне резонно опасался за свою жизнь. А ведь его действия не привели к гибели кого-то из членов королевской семьи. Однако Гайтара Моросо не просто жива — но и сохранила место советницы. Более того, она снова раздаёт свои «советы». Ещё раз повторю вопрос: стала бы женщина, имея на руках маленького сына, влезать в явно смертоносную авантюру по совету той, кто уже погубила её брата? Не знаю уж какими техниками «промывания мозгов» владели Айз Седай из «тайного правительства», но Грендаль по сравнению с ними — ребёнок. Суметь провернуть такое без Принуждения… это высший класс мастерства.

К первому пророчеству Гайтары Моросо (в результате которого Люк отправился в Запустение) есть тоже много вопросов. По сути Гайтара инициировала создание Губителя. Напомню также, что Люк и Изам — единственные Друзья Тёмного, упомянутые в пророчестве «Кровь зовёт кровь». Как я уже говорил раньше (в очерке «Дороги, которые мы выбираем. Миры-зеркала и не только»), Великий Повелитель изначально рассматривал Дракона Возрождённого как Избранного, который сыграет ключевую роль в его освобождении.

Учитывая всё сказанное, мы не можем не прийти к очевидному выводу: пророчества Гайтары Моросо, сделанные как для Люка, так и для Тигрейн, служили лишь одной цели — приблизить окончательное освобождение Великого Повелителя. Но при этом Гайтара Моросо не была из Чёрной Айя… На первый взгляд противоречие. Однако оно легко разрешается, если предположить, что «тайная ложа», стоящая в Эпоху Легенд за генетической селекцией Направляющих и бурением Скважины Тёмного, хотя и понесла определённый ущерб в период Разлома, но всё же продолжила своё существование, продолжая активно вмешиваться в ход истории.

И эта законспирированная организация очень интересовалась делами Ранда. В кое-чём мешая ему, а в кое-чём и помогая. Возьмём убийство Бартанеса Дамодреда. Именно оно стало спусковым крючком в начале гражданской войны в Кайриэне, ослабило государство и позволило Ранду практически беспрепятственно присоединить Кайриэн, а затем осуществить блицкриг против Андора и Равина.

Напомню, что Равин укреплял преимущественно южные рубежи Андора, опасаясь (совершенно обоснованно) нападения со стороны Бе’лала, обосновавшегося в Тире. Север Андора, граничащий с Кайриэном, в качестве опасного направления им не рассматривался.

В случае существования сильного Кайриэна, не охваченного гражданской войной, стратегическое положение Ранда становится крайне сложным. Его вооружённые силы разрезаны пополам, между Айильской пустыней и Тиром. И если вести айильцев против Равина, то предварительно ему нужно сокрушить Кайриэн, обнесённый кольцом стен. Айильцы очень хороши в открытом поле, но вот могут ли они эффективно осаждать неприступные крепости, рассчитанные на многолетние осады (такие как Кайриэн)? Более того — так как айильцы боятся воды, отрезать Кайриэн от снабжения по воде становится невозможным. Ранд мог продолжать осаждать Кайриэн хоть десяток лет.

Но даже если допустить победу Ранда и захват Кайриэна, это процесс не будет мгновенным. Равин успеет сориентироваться и перебросить на северную границу Андора свои элитные войска (или даже запросить военную помощь у Саммаэля) — время, которое Ранд потерял бы на захват Кайриэна, позволило бы Равину не торопясь сформировать подобный альянс.

Мне могут возразить, что Ранду совсем не нужно пробиваться через Кайриэн. Достаточно открыть врата в Тир, провести туда айильцев и атаковать Андор с юга. Однако, Равин во время своего пребывания у власти как раз и готовился отражать вторжение с юга (только он ожидал его от Бе’лала, а не от Ранда). Это был бы не «блицкриг», а тяжёлое изматывающее наступление. И вы поверите в то, что завязнув в войне с Равином, Ранд не получил бы удар в тыл от Саммаэля (из Иллиана)?

Нет, если бы Кайриэн не упал в руки Дракону сам, как перезрелый фрукт, то о «собирании земель» пришлось бы забыть. И Равин с Саммаэлем оставались бы серьёзными действующими фигурами намного дольше, чем это произошло в реальности.

Не будем забывать и о том, что Бартанес Дамодред возглавлял кайриэнскую организацию Друзей Тёмного. В обычных условиях, захватив Кайриэн, Ранд должен был встретиться с паутиной заговоров и серией покушений — не зря ведь традиция Игры Домов выработана именно в Кайриэне. Но благодаря убийству Бартанеса Дамодреда кайриэнская сеть Друзей Тёмного оказалась деморализована и обезглавлена. Как всё вышло удачно для Ранда (и неудачно для Тени). И это убийство так и осталось нераскрытым…

Неудивительно, что даже сам Великий Повелитель, являющийся одним из наиболее умелых игроков «Большой игры», не смог правильно оценить происходящее в Кайриэне. К чести Великого Повелителя, он всё же обратил внимание на неестественный ход событий в Кайриэне, но неправильно определил их заказчика: не зная о «тайном обществе» Айз Седай он посчитал Кайриэн базой для Шайсама и Дважды Отрёкшегося (у того действительна была база, но располагалась она на самом видном месте — в Амадиции, в Цитадели Света, и занят он в то время был не дворцовыми интригами Кайриэна, а не менее интересным делом — раздуванием войны между Тарабоном и Арад Доманом).

Почему тайное общество, помогающее Тёмному, и вроде даже освободившее его, внезапно решило усилить Ранда в борьбе против Равина? Ответ всё в том же, о чём я говорил не один раз: конечная цель Отрёкшихся (и, в первую очередь Ишамаэля, который координирует их деятельность) и цель Тёмного не совпадают. Айз Седай, сознательно выпустившие Тёмного, поддерживают идею о насильственном изменении мира и выведении нового сверхчеловека без морали — пребывающего «по ту сторону добра и зла» (для знакомства с этим типом философии можно почитать Ницше).

Естественно, что они заинтересованы в том, чтобы Ранд перешёл на сторону Великого Повелителя. Но не на сторону Ишамаэля! Уничтожение мира их категорически не устраивает, напротив, они намерены жить долго и счастливо, став новыми богами в новом мире нового человечества. Причём не вместе с Тёмным, а вместо Тёмного — поэтому это не обычные Друзья Тёмного. Наше секретное общество, выросшее из учёных Эпохи Легенд, рассматривает Тёмного как определённый прибор или инструмент, с помощью которого можно сломать Колесо, а затем — выбросить.

И уж конечно их не устраивает Ранд, сохраняющий моральные принципы, верность и преданность своим друзьям. Некоторые обстоятельства похода Ранда в Тир за Калландором очень и очень настораживают. Эпизод, когда Эгвейн приходит к Ранду в Тел’аран’риоде, заслуживает того, чтобы мы привели этот большой отрывок полностью:

«— Кто здесь? — громко окликнул он. — Вы так листьями шуршите, что и мёртвого разбудите. Выходите, можете уже показаться.

От обиды Эгвейн поджала губы, но всё же она вышла из-за дерева вперёд. „И вовсе я не шуршала!“

— Ранд, это я. Не бойся. Это сон. Должно быть, я — в твоих сновидениях.

Он вскочил на ноги так неожиданно, что она замерла на месте. Ранд казался ей почему-то крупнее, чем она его помнила. И немного опаснее. Наверное, даже больше чем немного. Его голубовато-серые глаза обжигали, точно замороженное пламя.

— А ты думаешь, я не знаю, что это сон? — Ранд усмехнулся. — И мне известно: от этого всё не менее реально. — Он яростно всматривался в темноту, будто выискивая кого-то. — Долго ты ещё будешь стараться? — крикнул Ранд в ночь. — Сколько личин ещё подошлёшь? Моя мать, мой отец, теперь — она! Хорошеньким девушкам не прельстить меня поцелуем, даже если это одна из тех, кого я знаю! Отвергаю тебя, Отец Лжи! Я тебя отвергаю!

— Ранд! — неуверенно окликнула его девушка. — Это же я, Эгвейн!

Словно из ниоткуда, в его руках вдруг возник меч. Клинок — сполох пламени, слегка изогнутый и с выгравированной цаплей.

— Мать дала мне медовый пряник, — произнёс Ранд сдавленным голосом, — но от пряника пахло ядом. Отец хотел всадить мне меж рёбер нож. Она… она предложила мне поцелуи, и не только. — Лицо Ранда глянцевито блестело от пота; его взгляд буквально опалял девушку. – А с чем пришла ты?

— Ты выслушаешь меня, Ранд ал’Тор, даже если мне придётся удерживать тебя.

Эгвейн собрала саидар, направила потоки так, чтобы спрядённый воздух удерживал Ранда в сети.