Диктофон? Записи? И то и другое

 

Как вы собираетесь фиксировать слова собеседника? Будете вести запись интервью? Или конспектировать от руки? Некоторые интервью совершенно точно надо записывать на диктофон. Я подробно остановлюсь на этом в главе 9, но существует несколько основных правил, о которых вам нужно начать думать уже сейчас. На самом деле все просто: 1) обязательно записывайте; 2) обязательно записывайте; 3) обязательно записывайте. Помните, как в фильме «Почти знаменит» Уильям постоянно воюет со своим старомодным диктофоном? Провода постоянно не хватает, и время от времени аппарат ломается. Тогда он начинает вести заметки на клочках бумаги, от которых нет никакого толка, когда рок‑группа начинает обвинять его в неточности.

Если вы хотите иметь аудиозапись интервью, вам совершенно необходимо нормальное записывающее устройство. Не менее необходима и рабочая ручка. А лучше не одна. Если одна закончится в процессе, просто представьте, как неловко будет сказать собеседнику, изливающему вам душу: «Э‑э, простите, а вы не могли бы одолжить мне ручку?» А еще лучше наточите пару карандашей. Почему карандашей? Кто вообще сейчас пользуется карандашами? Если вы задаете вопросы на улице, идет дождь, снег, изморось или повис туман, ручка на мокрой бумаге писать не будет. Чего не скажешь о карандаше. Интервьюер должен быть готов ко всему.

Но помните: даже если вы записываете интервью на диктофон, заметки вести нужно обязательно.

На своем веку я повидал столько «записанных на пленку» интервью, которые остались незаписанными, были по ошибке стерты, во время записи которых сели батарейки. Интервьюер не может зависеть исключительно от пленки, диктофона или другого мобильного устройства. Запись не передает язык тела, выражение лица, особенности поведения. Это все равно необходимо зафиксировать в заметках от руки.

Но записи нужно вести так, чтобы не прерывать плавного течения разговора. Писать, едва заглядывая в блокнот, – это умение, над которым стоит поработать. Это как танец: бросить взгляд вниз, поднять глаза, чтобы восстановить зрительный контакт, снова взглянуть вниз и записать мысль, снова поднять взгляд, кивнуть и так далее.

Этот навык можно тренировать. Я делю студентов на пары и прошу брать друг у друга интервью, чтобы они учились писать, не прерывая зрительный контакт с собеседником. Его обычно отвлекает не то, что интервьюер время от времени опускает взгляд в блокнот, а скорее длинный, затянувшийся взгляд на него самого. Когда вы делаете записи, не обращайте внимания, если буквы гуляют мимо клеточек. Просто учитесь писать быстро и более или менее четко. Почерк значения не имеет. Единственный, кто должен уметь его расшифровать, – это вы.

Когда интервью берут у меня, я всегда с подозрением смотрю на журналиста, который мало записывает, и начинаю жутко скучать рядом с тем, кто забывает, что мы разговариваем, и занят только фиксированием каждого моего слова.

Ричард Бен Крамер придерживается подобных взглядов.

«У меня в рекламных турах очень часто берут интервью, и я вижу, как это делают, скажем, газетчики, – говорит он. – Они задают вопрос. И стоит вам начать отвечать, как они склоняют головы над блокнотами и пытаются записать каждое мое слово. За сорок пять минут едва ли еще раз взгляд на меня поднимут. Так вот, таким образом вы точно в душу собеседнику не проникнете!»[44]

Писатель Лоуренс Вешлер никогда не записывает интервью на диктофон.

«Диктофон фальсифицирует ситуацию в двух смыслах, – говорит он. – Во‑первых… стоит его выключить, как вы узнаете от собеседника все самое интересное. Во‑вторых, расшифровка – это совершенно ошибочная передача того, что произошло между источником и журналистом. Ведь произошла серия коммуникативных событий… Они включают ваше выражение лица, мою реакцию на ваше выражение (когда я вижу, что вам скучно, интересно или что вы взволнованы и рады), повышение или понижение громкости голоса… Всего этого расшифровка передать не может»[45].

Вешлер говорит очень разумную вещь. Можно записать дословно все, что было сказано, но интервью – это гораздо больше, чем просто слова. А как быть с тем, что случается после отключения диктофона? Можно ли пользоваться информацией, которую вы узнали после того, как отложили в сторону диктофон и блокнот? Да. Вы все еще писатель, собеседник – все еще источник. Информация ваша, если только вас не убедили в обратном[46].

Во время подготовки материала о предвыборной гонке окружных прокуроров я приехал в офис к действующему прокурору, чтобы взять у него интервью. Когда мы закончили, я поблагодарил его, выключил диктофон и отложил блокнот. И тогда он буквально превратился в другого человека, начал страшно поносить женщину, о которой я спрашивал его ранее. Как же он злился, описывая ее! Я медленно потянулся за блокнотом, но, заметив это, он закричал: «Уберите немедленно!»

Из‑за того что его слова были настолько провокационными и обидными, я решил использовать их в материале. Но, поскольку он не позволил мне их записать, я знал, что он будет отпираться и утверждать, что ничего подобного не говорил. И кому же поверит суд? Мне или самому высокопоставленному сотруднику органов правопорядка в городе? Сев в машину, я собрал воедино все, что он говорил, и решил поработать над своей версией истории доктора Джекилла и мистера Хайда: как он сначала щебетал, как мальчик‑зайчик, говоря об одном человеке под запись, а потом обезумел, думая, что интервью окончено.

Алекс Котловиц тоже выступает против записи интервью на диктофон, утверждая, что эта практика делает его «ленивым журналистом». По его словам, «когда вы делаете записи, вы больше концентрируетесь на том, что слышите, думаете о следующем вопросе. Но и с чисто практической стороны процесс расшифровки аудио занимает целую вечность»[47].

И все же, если вы решите использовать записывающее устройство, следуйте нескольким правилам:

 

• Нужно вставить новые батарейки (и взять запасные) или взять с собой только что заряженный диктофон.

• Не забудьте шнур для зарядки устройства и постарайтесь сесть недалеко от розетки.

• Как следует научитесь пользоваться устройством. Я так часто видел, как репортеры приходят на интервью со взятым в аренду диктофоном и тратят непомерное количество времени, пытаясь разобраться, как он работает.

• Научитесь скачивать файл так, чтобы его ненароком не удалить. Без обид.

 

ОДЕНЬТЕСЬ СООТВЕТСТВУЮЩЕ

 

До сих пор мы обсуждали «не связанные с человеком» стороны процесса проведения интервью, такие как локация и технические устройства. Но, прежде чем ринуться к двери навстречу долгожданному собеседнику, запомните еще пару моментов.

Как одеться на интервью? Ответ на этот вопрос тесно связан с ответом на другой, а именно: «Что заставит собеседника серьезно ко мне отнестись?»

Если вы оденетесь слишком буднично, ему может показаться, что вы не относитесь к разговору со всей серьезностью. Если слишком формально – что вы никогда раньше этого не делали и что вы не считываете социальные коды. Обычно для интервью лучше всего подходит стиль «бизнес кэжуал», даже если вы собираетесь задать пару вопросов продавцу магазина принадлежностей для серфинга. Вам нужно произвести впечатление настоящего профессионала.

Я дал этот совет своим студентам, у которых брал интервью великий комментатор Дик Энберг, чтобы выбрать потенциальных стажеров и посадить их рядом с собой в комментаторскую рубку во время игр бейсбольной команды San Diego Padres. Он всегда разговаривал с ними в кофейне в нескольких минутах ходьбы от своего дома. Я предупредил их, что он, скорее всего, будет одет в тренировочный костюм, потому что в кофейню он будет заходить прямо с утренней пробежки. Но это не означает, что им нужно подстраиваться под его образ. Позже он говорил мне, что его всегда впечатлял профессиональный вид студентов.

Если вам предстоит интервью с лицом высокого ранга или чиновником, придется одеться более статусно, чем подразумевает стиль «бизнес кэжуал». Продемонстрируйте свое уважение. Сделайте все, чтобы выглядеть так, будто вы сами там работаете. Если нужно, сходите предварительно в разведку и изучите внешний вид коллег вашего будущего собеседника, чтобы во время интервью в полной мере соответствовать ему.

Я просчитался в этом вопросе, когда однажды договорился о завтраке и интервью с местным высокопоставленным лицом из Сан‑Диего. Я знал, что он крупная шишка, и мы условились встретиться в одном кафе, где завтракали сплошь судьи, адвокаты, генеральные директора и прочие важные персоны. Но еще я знал, что он страстно любит бейсбол. Поэтому на встречу я надел старую спортивную куртку в полоску с символикой клуба Minnesota Twins. Думал, так между нами мгновенно установится взаимопонимание.

Когда я вошел в кафе, он осмотрел меня сверху вниз, не скрывая усмешки, и сказал: «Не ожидал, что куратор направления журналистики в университете будет так выглядеть».

Виноват.

 

ОПУСТОШИТЕ МОЧЕВОЙ ПУЗЫРЬ

 

Возможно, это звучит странно, но выслушайте меня. Я всегда стараюсь воспользоваться уборной прямо перед тем, как прибыть на место. В дни больших интервью я литрами пью кофе и заряжаюсь энергией перед разговором, который может вселить вдохновение, оказаться дерзким, противоречивым, плохим, замечательным, – не важно, чем все закончится, но хорошее интервью обычно отнимает силы. Я знаю, что просто обязан быть сверхчувствительным и быстро соображать. Мне нужны ментальные рефлексы вратаря во время серии пенальти. Но, когда у вас в запасе есть не более двадцати минут, вряд ли вам захочется прерывать разговор ради похода в уборную. К тому же это весьма невежливо. И руки вам после этого никто для рукопожатия не подаст.

Непременно, обязательно сходите в туалет перед интервью. Вот моя история в подтверждение. Не так давно я брал интервью у человека, чье имя многим из вас показалось бы знакомым. Оставалось примерно пять минут до окончания отведенного на разговор времени, и мой мочевой пузырь внезапно дал мне знать, что весь кофе и вся вода, выпитые за прошедший час, просят немедленного выхода. По ощущениям, мне объявлялась шестиминутная готовность. Я пытался сосредоточиться на интервью, дрыгал коленями, дышал, как женщины дышат во время родовых схваток (быстрый вдох и медленный‑медленный выдох), сопротивляясь желанию схватиться за пах, как маленький ребенок, который не хочет уйти с праздника раньше времени и оказывается в аварийной ситуации.

А собеседник все говорил. Так оживился, воспрял духом, ему нравилось то, что он говорил. Я сумел задеть его за живое. Вот я молодец! Но сосредоточиться на его словах и тем более собственных записях было невозможно. Вся кровь прилила к почкам, а не к голове.

Затем я поднялся, чтобы поблагодарить собеседника, он тоже встал, мы пожали друг другу руки, и я не смог больше терпеть и напустил прямо в штанину. На мне, к счастью, были темные брюки, и я элегантно вышел из кабинета, надеясь только на то, что не оставляю за собой мокрых следов. Я осторожно спустился по лестнице на парковку и всю дорогу домой бранил себя на чем свет стоит. Я понятия не имел, заметил ли мой собеседник, что произошло. Я виделся с ним после этого еще несколько раз, и он ни разу не упомянул этот случай. Но с другой стороны, как он мог бы завести подобный разговор?

 

ЧТО, ЕСЛИ ТЕТ‑А‑ТЕТ НЕВОЗМОЖЕН?

 

До сих пор мы обсуждали все, что касается интервью с глазу на глаз. Но если такой формат по какой‑то причине невозможен?

Можно взять неплохое интервью, физически находясь не в одном помещении с интересующим вас человеком. Skype, FaceTime и другие сервисы видеозвонков могут в определенной степени передавать выражение лица и язык тела. Хуже дело обстоит с ощущением личного взаимодействия, но, если выбирать среди прочих вариантов, этот не худший и стоит затрачиваемых усилий.

Возьмем теперь вариант интервью по телефону. Опять же, лучше так, чем вообще полная невозможность задать свои вопросы, но и у этого канала коммуникации есть свои ограничения. Труднее давать обратную связь, труднее не позволять человеку увиливать от ответа, заниматься посторонними делами во время вашего разговора. Довольно сильно бесит, когда разговариваешь по телефону и слышишь щелканье клавиатуры на заднем фоне. А еще (рискуя избыточно углубиться в тему мочеиспускания) я однажды совершенно отчетливо слышал, как мой собеседник смывает воду в туалете.

В любом случае он или она недостаточно сосредоточивается на ответах на ваши вопросы. Если ваш собеседник включил громкую связь, поинтересуйтесь, кто еще присутствует в этот момент в комнате. Однажды мне пришлось брать интервью у человека за рулем, и он включил громкую связь. Потом оказалось, что нас слушала вся его семья. Странное чувство.

Интервью по электронной почте тоже имеет свои преимущества и недостатки. Плюс в том, что вы сможете воспользоваться прямой цитатой вашего собеседника и что это будет ровно то, что он хотел сказать по заданному вопросу. И никто не уличит вас в искажении цитаты, если сама цитата находится прямо перед вами на экране.

Минус же в том, что люди очень редко разговаривают так же, как пишут, так что в этом случае вы жертвуете личностью вашего собеседника. Ответ звучит менее естественно, более формально. Некоторым интервью это не вредит. В других это обстоятельство убивает химию взаимодействия. Вы не можете сразу же подхватить историю и развить ее, сказав например: «Погодите‑ка, что вы сказали? Вы что, правда прокололи шины полицейского автомобиля, пока никто не видел? Что двигало вами в тот момент?» Не знаю, почему использовал именно этот пример, хотя именно так я и поступил, когда учился в колледже и на кампус заявился коп. Вот видите? Никакой обратной связи от вас не дождешься.

Еще один недостаток в том, что лучшие цитаты и формулировки обычно рождаются спонтанно. Когда человек пишет электронное письмо, он более тщательно продумывает ответ. И с технической точки зрения он может быть более точным, но эмоция из него уходит, а ведь именно эмоция делает ответ более интересным.

И наконец. На самом деле вы не можете знать, кто отвечает на письмо. Может быть, представитель службы по связям с общественностью? Или административный помощник? А что, если Эдвард Сноуден? На ваши вопросы может отвечать абсолютно кто угодно. Если вы берете интервью по электронной почте для новостной организации, практически все СМИ потребуют, чтобы вы включили в статью фразу вроде «сказал Смит в интервью по электронной почте». Подобная откровенность призвана объяснять читателю, почему ответ звучит как‑то слишком причесанно.

Я до сих пор вспоминаю интервью, которое взял в 1990‑х, работая в журнале Boys’ Life, официальном журнале бойскаутов Америки. Моя колонка была посвящена людям с интересными профессиями (бейсбольный арбитр, астронавт и пр.), и вот однажды мой редактор Даг дал мне задание написать про кантри‑певца. И я добился интервью с Гартом Бруксом. Если можно так сказать.

В агентстве сообщили, что с ним невозможно связаться по телефону, потому что он в гастрольном туре по Канаде и лишь эпизодически оказывался в гостинице, но мне предложили отправлять факсы в автобус, а он, мол, факсом же будет отправлять мне ответы. Напоминаю: на дворе девяностые, и делать это было так же странно, как писать об этом сейчас. Нечто подобное было в фильме «Свой человек» (The Insider), в котором Аль Пачино и Рассел Кроу переписываются при помощи факса. Времени это занятие занимало кучу, и вообще все это выглядело диковато, но ответы я получал вполне реальные. Однако меня грызло изнутри сомнение, что ответы набирал не сам Гарт Брукс. Откуда мне знать, что я шлю факсы не его менеджеру по связям с общественностью, потягивающему у бассейна в Нэшвилле уже четвертый коктейль из шампанского и апельсинового сока? Прямо скажем, этого я не знал.

Так что, Даг, если ты все еще жив и читаешь эти строки, признаюсь: я не уверен, что взял интервью именно у Гарта Брукса. Прости. И гонорар я уже потратил.

 

Чтобы взять хорошее интервью, мало просто прийти и поговорить. Кем бы вы ни были по профессии, место проведения интервью – важная часть самого разговора. Оно может улучшить или испортить результат. Локация – это само по себе уже заявление.

Выберите локацию: пусть это будет место, в котором собеседник почувствует себя раскованно. Прибудьте туда заблаговременно. Продумайте, с чего начать. Решите, как будете фиксировать слова собеседника. Эти нехитрые советы помогут вам сделать из хорошего интервью поистине выдающееся.

 

6

Поехали!