Глава 31. Египетские ночи и утро стрелецкой казни

 

Напоминаю, если кто забыл. Обдриставшийся на морозе настоящий полковник Гайк Араевич Мартиросян даже и не вспомнил, что ему должны были позвонить с докладом из офиса. Естественно, не вспомнил – товарищ был несколько взволнован. Но дорогому читателю, надеюсь, интересно, что же произошло такого важного, что орлы вовремя не откукарекали. Тогда, как говорят в Одессе, слушайте сюда...

Ночь с четверга на пятницу, то есть с двенадцатого на тринадцатое, все того же зимнего месяца декабря была тиха и темна, почти как та, воспетая Гоголем, украинская. «Скромный» двухэтажный особнячок на Пресне, затесавшийся между двух офисных зданий, стоял почти весь погруженный во тьму – какие‑то так в итоге и не установленные хулиганы перебили накануне все фонари вокруг. Горела только лампочка у входа, освещая латунную табличку «Группа охранных предприятий «Орлы России», и тускло светилось окно дежурки. Дежурный «отдыхал лежа» с храпом на топчане, его помощник клевал носом за столом, группа быстрого реагирования в полном составе без задних ног дрыхла в караулке. Глазок камеры видеонаблюдения бдительно фиксировал ступеньки крыльца с падающим на них снегом.

Эту урбанистическую пастораль совсем даже не нарушил бесшумно (это по снегу‑то!) подобравшийся к боковой стене и начавший по ней подъем человек. Без особых усилий взобравшись на крышу, он достал из кармана мобильник, набрал номер и сообщил собеседнику: «Приехал». Собеседник неизвестного отреагировал на это еще короче: «Угу».

Далее неизвестный любитель гулять и беседовать по телефону на крыше стал вести себя еще более странно: для начала он достал из висящей через плечо сумки противогаз и надел его. Затем из той же сумки была извлечена какая‑то круглая коробка. Таинственный незнакомец поколдовал с кнопками на коробке и осторожно опустил ее на тросике в трубу вентиляции. Затем он отошел от трубы, снял противогаз и замер.

Через некоторое время он вернулся к трубе, достал оттуда коробку и вернул ее в сумку. Потом опять надел противогаз и опустил в трубу другую коробку, предварительно нажав на ней какие‑то кнопки, и посмотрел на часы. После этого неизвестный спустился по карнизу крыши и проник в здание через окно туалета на втором этаже, по странной случайности оказавшееся незапертым. Быстренько надел поверх обуви бахилы, не снимая противогаза, проверил караулку и дежурное помещение. Как и ожидалось, обнаружил семерых мертвецки спящих охранников.

Как и следовало ожидать, система видеонаблюдения была подключена к пульту дежурного.

Он нажал кнопку с надписью «Пауза». Набрал номер на мобильнике, дважды щелкнул по мембране микрофона и пошел открывать входную дверь.

Пятеро с объемистыми сумками и в противогазах зашли внутрь. Встретивший их посмотрел на часы и показал вошедшим обе руки с растопыренными пальцами. Один из вошедших промычал через маску «угу». После этого все они по примеру неизвестного верхолаза надели бахилы и... и начали действовать очень быстро.

Пока двое со скоростью и сноровкой официантов накрывали в кабинете на первом этаже праздничный стол на семь персон, другие четверо в темпе доставляли туда же будущих участников банкета. Затем принесли несколько пистолетов и карабинов «Сайга» из оружейной комнаты и немного постреляли из них в потолок, дали не пришедшим в себя подержаться за оружие и побросали стволы на пол. Завершающим аккордом будущего веселья явился магнитофон, притащенный из дежурки.

По окончании этого то ли злодейства, то ли акта благотворительности все тот же верхолаз опять глянул на часы и показал присутствующим два пальца. Пятеро рванули к выходу. Он запер за ними дверь, сходил в дежурку и снял видеонаблюдение с паузы.

Заглянул к пока еще спящим и включил на полную громкость магнитофон. Зазвучали чарующие звуки «Владимирского централа».

На крышу он забрался через все то же окно второго этажа. Извлек из трубы коробку, снял наконец‑то противогаз и спустился вниз, на землю. Еще через пару минут он нырнул в заднюю дверь стоящего неподалеку джипа. За рулем сидел человек с ухоженными усиками и лицом белогвардейского офицера из фильмов советских времен. Рядом с ним на переднем сиденье развалился громадный персонаж с метровыми плечами и с лицом, способным вызвать ужас у Кинг‑Конга.

– Браво, Питоша, – молвил усатый. – Браво.

– Пустяки, Поручик.

– Я что думаю, Микола, – вступил в беседу громила, – а кой хрен ты у нас тут ерундой занимаешься, шел бы в домушники, цены бы тебе не было...

– А что, идея, я подумаю. Ты мне, Гном, скажи лучше, отчего ты такой грустный? За столом, небось, хотел остаться?

– Честно скажу, хотел. Там водки море, и, вообще, если хочешь знать...

– Тихо! – прервал плач Ярославны Поручик, высунулся из машины и прислушался – Процесс пошел!

Из особняка раздались восторженные вопли проснувшихся посреди праздника.

– Можно только позавидовать, – горестно молвил Гном, вслушиваясь в звуки набирающего обороты веселья. – А скоро еще и девчонки подтянутся... Поехали отсюда, а то не выдержу и присоединюсь!

Джип задним ходом отъехал на сотню метров и повернул за угол. Поручик глянул на часы, достал из бардачка очень непростой бинокль и уставился в темноту. Несколько минут они сидели в тишине, пока Поручик не изрек:

– А вот и девчонки приехали...

– Симпатичные? – заволновался Гном.

– Девчонки? Девчонки разные, есть и очень даже ничего.

– И где я есть? – плачущим голосом запричитал Гном. – И где я должен быть?

– Тихо, докладываю. – Поручик достал трубку и набрал номер. – Да, порядок. Уезжаем. Понял. Конец связи. – Отключил телефон и завел машину. – Всем спасибо, едем по домам.

– А... – не понял Гном.

– А... – передразнил ею Поручик, – не нашего ума дело. Дальше другие сработают.

Да, ребята, наука творит чудеса. Пустячок, казалось бы, а... Короче, газ из первой коробочки погрузил всех находящихся в особняке в крепкий и здоровый сон, после чего разложился в воздухе без остатка. Газ из коробочки номер два разбудил всех спящих, после чего повторил подвиг газа из коробочки номер один. Побочным эффектом второго газа были эйфория и стремление к общению. И все в одном флаконе. А теперь представьте себе, как чувствует себя русский человек, внезапно проснувшийся в великолепном настроении среди дорогих ему людей, да еще и за накрытым столом. Естественно, из полей тут же раздалось: «налей», и началось оно, русское веселье, бессмысленное и беспощадное.

Когда раздался звонок в дверь, дежурный, на секунду вспомнив, кто он есть, распахнул дверь. Его взору предстали семь дам, как говорится, не самого тяжелого поведения.

– А мы к вам, мальчики. Приглашали?

– Приглашали, – радостно ответил «мальчик» пятидесяти шести лет от роду. – Заходите, девчонки!

Вот тут‑то всем и стало по‑настоящему весело!

Сначала в милицию начали звонить жильцы из близлежащих домов и жаловаться на шум и стрельбу. Потом проснулись охранники из соседних офисных центров и тоже наябедничали в органы. Обиделись, видно, что их не позвали...

Милиция приехала достаточно быстро, через какие‑то полтора часа после первого звонка. Журналисты и телевизионщики с двух каналов почему‑то оказались на месте веселья сорока минутами раньше. Их всех охотно пропустили внутрь, предложили водки и даже охотно позировали со стаканами наперевес.

К приезду милиции барышни куда‑то все подевались, а у «мальчиков» кончились силы, и они в очередной раз погрузились в сон. Когда менты увидели распахнутую настежь дверь оружейки, пулевые следы на потолке, стволы на полу... Короче, когда они все это увидели и журналюги с телевизионщиками все это запечатлели... Картина маслом, ребята, «Утро стрелецкой казни».

 

Один из вышеупомянутых журналюг, мерзко хихикая, сел в машину и достал трубку:

– Привет, Саня!

– И тебе.

– Спишь?

– Уже нет.

– Я твой должник.

– А то, – и Саня Котов пошел досыпать, сколько осталось.

А на следующее утро все без исключения «Орлы России» проснулись знаменитыми. О них писали газеты, упоминали в теленовостях. Вся Москва рыдала от хохота, глядя интервью зама генерального, оставленного на хозяйстве взамен угодившего на кичу Мартиросяна. Этот, прости господи, отставной замполит конвойных войск так забавно бормотал о «провокациях», необходимости «снять отпечатки пальцев» и «опросить понятых». Надо же, блин, какие есть, оказывается, провокаторы: напоили‑накормили да еще и девками угостили. Кто бы нас так спровоцировал!

Лицензию у «Орлов» аннулировали, не приостановили, а именно аннулировали немедленно, прямо с утра в пятницу, не дожидаясь понедельника.

На ступеньках опечатанного особнячка весь день тринадцатого числа зимнего месяца декабря горько рыдал обосранный, в прямом и переносном смысле, полковник и орденоносец, герой страны Мартиросян. С утра в пятницу его выгнали из милиции, так как найденные у него в машине оружие и боеприпасы оказались учебными, а порошок – стиральным. Каждые пять минут безутешный Гайк Араевич хватался за трубку и начинал звонить всем подряд. И ему никто не отвечал.