Роспуск Сейма. Прекращение работы «Сената Токоя». Формирование «Сената Сетеля»

Еще весной и в Сенате, и в Сейме противостояли две точки зрения на вопрос о финской независимости: первая точка зрения заключалась в том, что Финляндии нужно предоставить полную независимость; вторая же – что ей нужно оставаться в качестве автономного княжества в составе России. Поддерживающие первую точку зрения мотивировали ее тем, что в соответствии с «Формой правления» 1772 г., которая еще со шведских времен была одним из основных законов Финляндии, в случае отречения монарха от престола и от верховного управления Финляндии власть в ней должна была перейти к Эдускунте. Теорию о том, что права великого князя Финляндского, то есть императора Российской империи, перешли к финскому народу, первым предложил Суло Вуолиеки, финский социал-демократ. Сторонники второй позиции мотивировали ее тем, что верховным правителем Финляндии может быть и монарх, и коллективный орган, так как связь России и Финляндии с 1809 г. строилась на основании персональной унии. К тому же, согласно Мартовскому манифесту, Временное правительство было «облечено всей полнотой власти», то есть занимало ту же позицию, что и некогда император. Эта же позиция, по которой Временному правительству принадлежит верховная власть в Финляндии (а изменить это могло лишь Учредительное собрание), была сформирована и юридической совещательной комиссией под руководством профессора Ф. Ф. Кокошкина. Финский профессор Германсон опубликовал теорию, где писалось, что по причине перехода в России от неограниченной власти монарха к ограниченной власти коллективных органов между Россией и Финляндией должен был быть подписан договор, по которому Финляндии гарантировалась бы полная автономия, а носитель государственного суверенитета России мог обладать правом на верховную власть в Финляндии. Профессор Рафаэль Эрих заявил, что раз Россия из империи превратилась в республику (хотя юридически этот переход был закреплен лишь 1 сентября 1917 г.), то дуализм (император Российской империи и великий князь Финляндский) существовать более не мог и власть должна была перейти к Сенату и Эдускунте. Но, по мнению Эриха, внешняя политика и военные вопросы все равно оставались в поле деятельности Временного правительства. После четкого размежевания этих точек зрения в «Сенате Токоя» создали специальный конституционный комитет под лидерством Стольберга для разрешения вопроса о независимости. Комитет начал переговоры с Временным правительством об отказе верховной власти и ее переходе в Хельсинки (причем параллельно шли споры о том, к какому органу должна перейти эта власть: к Сенату или Сейму? Сторону передачи власти Сенату поддерживали в первую очередь буржуазные круги; сторону передачи власти Эдускунте поддерживали преимущественно социал-демократы и их потенциальные сторонники – рабочие). 7 апреля Сенат внес предложение о расширении своих полномочий: получение права законодательной инициативы, составления бюджета, утверждения законов и издания постановлений, созыва и роспуска Эдускунты, открытия и закрытия сессии Эдускунты, принятия решения по ряду должностей. Эти предложения передали на рассмотрение в комиссию Кокошкина, которая дала отрицательный ответ: такие изменения может утвердить только Учредительное собрание. В начале июня сенатом на рассмотрение Эдускунты был вынесен так называемый «закон Туленхеймо», по которому все вопросы о сессии парламента и интересы России оставались в ведении Временного правительства, а по делам, которые передавались в ведение хозяйственного департамента, требовалось заключение генерал-губернатора. Вскоре комитет подготовил проект соглашения с Временным правительством, по которому Сенат бы приобретал реальную власть, а за российскими властями оставались лишь вопросы внешней и оборонной политики. По просьбе СДПФ I Всероссийский съезд Советов поддержал решение о передаче ряда функций управления Финляндией Эдускунте, оставив, однако, окончательное решение за Учредительным собранием. Поэтому 18 июля после длительного обсуждения Эдускунта приняла «Закон о власти» (его также называют «Законом об отправлении верховной власти Финляндии»), который было решено не посылать на обсуждение Временному правительству по причине того, что среди финских парламентариев царила надежда на победу большевиков в ходе июльских событий и соответственно падение власти Временного правительства. Идеи С. Вуолиеки о финском народе как носителе государственного суверенитета стали катализатором в вопросе принятия данного закона. Тут опять же выходила на первый план форма правления 1772 года. Согласно закону от 18 июля финляндский Сейм имел право принимать, утверждать и вводить в действие все законы, в том числе и законы о государственном хозяйстве, налогообложения и финансовой отчетности. Ранее их решал великий князь. При этом была сделана оговорка, что в ведении Временного правительства оставалась внешняя политика, военное законодательство и управление. По закону Сейм созывался периодически, срок окончания сессии устанавливал сам Сейм, также Сейм имел право назначать исполнительную власть (Сенат) и сенаторов, а также увольнять их. После провала июльского восстания О. Куусиненом и М. Мякелином был написан манифест к Временному правительству, в котором, в частности, писалось: «Принятый теперь закон имеет в виду не провозглашение независимости Финляндии, а укрепление внутренней свободы». Однако, несмотря на это, по причине последующих событий этот закон был крайне важным шагом на пути к обретению Финляндией полной независимости. 24 июля статс-секретарь по делам Финляндии К. Энкель явился к Керенскому и выслушал от него слова возмущения по поводу «Закона о власти». Вскоре Энкель и Керенский нашли общий язык и, имея поддержку либерально-консервативных и состоятельных кругов Финляндии, которым не нравилось социалистическое большинство в Сейме, решили этот Сейм распустить. Вопрос обсуждался 11 (24) и 12 (25) июля на заседании Временного правительства, которое решило занять выжидательную позицию, приняв, однако, следующие меры: закрыть газету «Волна» (вскоре после этого она начнет выходить под названием «Прибой») и арестовать нескольких российских революционеров из числа большевиков и левых эсеров. 15 (28) июля солдаты Временного правительства закрыли типографию финляндского Сената, где до 7 июля печаталась вышеупомянутая газета. Однако 18 (31) июля Временное правительство пошло в атаку – был издан манифест о роспуске Эдускунты и назначении новых выборов на 1 и 2 октября 1917 г. «Закон о власти» Временное правительство, по его же словам, не могло принять до созыва Учредительного собрания, несмотря на то, что его поддержал съезд Советов. 18 (31) июля 7 голосами против 6 финляндский Сенат опубликовал манифест о роспуске Сейма, и он вступил в силу.

После опубликования «Закона о власти» председатель Сената заявил об отставке самого Сената, после чего все сенаторы от СДПФ, кроме Таннера, вышли из его состава. Затем по решению СДПФ сенатор Таннер был отозван из Сената и ушел со своего поста. После этого в Сенате осталось лишь шестеро представителей либерально-консервативных партий. Председателем же распущенного Сейма был силтасааровец К. Маннер, который выступил против роспуска Сейма и назначил заседание на 29 августа. Перед этим СДПФ и социал-демократическая фракция уже распущенного Сейма выпустили воззвание к населению, где заявили, что Временное правительство стремится уничтожить автономию Финляндии. Временное правительство, узнав о готовящейся 29 августа сессии, выступило резко против. Генерал-губернатор Стахович в открытом письме к Маннеру заявил, что «вы [Председатель Сейма. – Д. П.] призываете своих бывших сочленов на открытую борьбу с правительством», а Керенский заявил, что сессия не будет допущена. 42-й армейский корпус и иные воинские части, находившиеся в Финляндии, дискредитировали себя участием в забастовках и иных акциях протеста, поэтому Керенский направил в Финляндию верные себе войска (преимущественно гусаров).

Из-за разобщенности и разнородного состава русские революционные организации в Финляндии занимали непоследовательную позицию в вопросе о Сейме, заявив, например, 6 (19) августа, что они «не могут содействовать их [финнов. – Д. П.] борьбе с Верховным органом России – ее Временным правительством». Однако 15 (28) августа заседание Гельсингфорсского Совета депутатов армии, флота и рабочих, которое осудило действия Временного правительства, заявив, что «роспуск финляндского Сейма не соответствует принципам демократии» и что «вмешательство военных сил, имеющих представителей в местном Совете депутатов, в разгоне Сейма считать недопустимым». Поэтому когда в ночь с 15 (28) на 16 (29) 2-му артиллерийскому полку было приказано помешать сбору депутатов у здания Сейма, он этот приказ выполнять отказался. 29 августа по приказанию генерал-губернатора Стаховича здание Сейма было окружено гусарами, не давшими депутатам собраться в зале заседания. Тогда 140 депутатов собрались в Доме сословий и решили, что продолжать работу отныне невозможно. Сейм под руководством К. Маннера был окончательно разгромлен. 30 августа (12 сентября) 1917 г. Временное правительство издало манифест «О некоторых делах, передаваемых Финляндскому Сенату для окончательного их решения», по которому генерал-губернатор должен был давать заключение по каждому рассматриваемому правительством (Сенатом) вопросу, а в случае расхождения мнений последнее слово оставалось за Временным правительством. Вопросы по внутреннему управлению Финляндией предполагалось вынести на рассмотрение еще не созванного Сейма. Полномочия Сената значительно расширялись. По мнению некоторых историков, данный манифест создавал ситуацию, в ходе которой парламент попадал под контроль Сената, которому были переданы все права императора по многим вопросам.

Маннер же тем временем не думал отступать. Он заявил о созыве очередного заседания Сейма на 15 (28) сентября 1917 г. Временное правительство заявило, что в случае созыва Сейма войсками будет применено оружие. От командующего Балтийским флотом, главной базой которого все еще являлся Гельсингфорс, Керенский потребовал принятия соответствующих мер. Вновь избранный (и последний) генерал-губернатор Финляндии Некрасов 15 (28) сентября наложил на двери здания Сейма печати и вывесил на них данное объявление: «Мною получены сообщения, что бывший тальман распущенного Сейма приглашает бывших членов этого Сейма собраться в здании Сейма для возобновления его занятий. В ограждение прав народа финляндского, коему предстоит через три дня избрать новых законных своих представителей, я отдал приказание наложить печати на двери сеймового здания, дабы всем была ясна незаконность назначенного на 15 (28) сентября собрания». Вскоре после этого Маннер сорвал печати и объявления с дверей Сейма, и 80 депутатов от СДПФ заняли свои места. Верных Некрасову войсковых частей в это время в Гельсингфорсе не было. В заседании участвовали лишь депутаты от СДПФ, принявшие законы о коммунальных выборах, о равноправии евреев, об ответственности членов правительства перед народным представительством и т. п. Однако СДПФ решило не продолжать работу в старом составе, а принять участие в новых выборах, которые они же ранее назвали незаконными. Рабочие, во многом разочаровавшиеся в выборах, не пришли на них массово, как было ранее, благодаря чему либерально-консервативные партии получили в Сейме 108 мест, а СДПФ – 92. Первая сессия Сейма была назначена Временным правительством на 19 октября (1 ноября) 1917 г. 2 ноября был избран председатель Сейма (Лундсон) и его заместители (Ингман и Алкио). Все они были представителями либерально-консервативных партий.

Как уже писалось выше, финляндские гарнизоны были очень революционизированными и чаще всего отказывались выполнять приказания Временного правительства. Поэтому в сентябре 1917 г. Керенский решил вывести опасные и непокорные войска из революционно опасного региона, заменив их казаками, издав соответствующий приказ. Еще задолго до этого в финских либерально-консервативных газетах начали появляться материалы, рассказывающие о преступлениях и нарушениях общественного порядка, учиненных солдатами российских воинских гарнизонов. Для защиты от этих случаев зачастую и создавались отряды шюцкора. Вполне возможно, что газеты не врали – после Февральской революции дисциплина в российских войсках резко понизилась, и факты хулиганства и грабежа могли иметь место. Однако это, скорее, было поводом, а не реальной причиной попыток вывода войск – они были ядром революционной пропаганды и антиправительственных идей, что было крайне неприятно для Временного правительства. Солдатам эти попытки вывести их с территории Финляндии не понравились, и уже 20 сентября (3 октября) 1917 г. на заседании Областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии было решено рекомендовать частям не подчиняться приказам Временного правительства без согласия самого комитета. 27 сентября (10 октября) Ленин писал: «Мы [большевики. – Д. П. ] ни в коем случае не можем позволить увода войск из Финляндии, это ясно»[7]. 24 сентября (7 октября) комитет отправил воззвание к рабочим и солдатам Петрограда, где приказ правительства был расценен как акт провокации гражданской войны и содержалась просьба, чтобы рабочие Петрограда выступили против вывода войск из Финляндии. В воззвании писалось: «Если в Финляндию будут двинуты военные силы без нашего согласия [Согласия комитета. – Д. П.], то мы снимаем с себя всякую ответственность за возможные последствия и будем действовать так, как подскажет нам наш революционный разум». После этого Временное правительство свое решение о замене воинских финляндских гарнизонов казаками отменило[8]. Демобилизация и вывод гарнизонов из Финляндии начнутся только весной 1918 г.

2 (15) и 3 (16) октября 1917 г. в Гельсингфорсе прошли совещания представителей Временного правительства и финляндских сенаторов (конституционного комитета Стольберга). Там были рассмотрены два недавно разработанных закона: «Проект закона о правовых отношениях России и Финляндии» и «Проект формы правления Финляндии». Однако оба этих закона могли вступить в силу лишь после их рассмотрения Учредительным собранием, поэтому был разработан проект «Манифеста Временного правительства финляндскому Сейму и всем гражданам Финляндии», по которому все вопросы внешней политики и прав русских граждан и учреждений в Финляндии оставались в компетенции Временного правительства, но права, которые ранее принадлежали императору, за исключением вышеуказанных, передавались Сенату. Права верховного органа предоставлялись Сенату, но он не мог вносить в одностороннем порядке предложения в вопросах военного законодательства. Генерал-губернатор переставал быть должностным лицом Финляндии и председателем Сената. Однако утверждение проекта манифеста и его принятие было прервано Октябрьской социалистической революцией.