Глава 13. Западная церковь и религиозное сознание в Х I Х в.

    § 1. Католицизм и светская культура

 1.1.Наследие Наполеона

 

Отношения между католической церковью и государством в первой половине ХIХ веке определялось во многом теми принципами и положениями, которые были утверждены Наполеоном Бонапартом. Будучи разработанными для преодоления религиозного раскола во Франции, с расширением наполеоновской империи они были перенесены на большую часть европейского континента и стали основой церковно-государственных отношений постреволюционной эпохи.  

Руководствуясь интересами укрепления политического строя и рассматривая церковь и религию как основу  консолидации общества и залог  порядка и спокойствия, Наполеон пошёл на заключение конкордата между Францией и Ватиканом,  подписанного в июле 1801 г. и действовавшего до 1905 г. Как писал Е.Гёргий, «конкордат явился победой папства над галликанскими французскими епископами и в то же время «входным билетом» папства в буржуазное общество»[246].

 В соответствии с ним восстанавливалась светская власть папы на оставшейся территории Церковного государства и союз государства и церкви во Франции. Конкордат признавал католицизм религией  «огромного большинства французских граждан» (но не государственной религией), отменял «гражданскую конституцию» духовенства, обеспечивал  и регулировал свободу отправления религиозных обрядов, закреплял рационально организованную во время революции церковную структуру. Вместе с тем папа признавал секуляризацию церковных земель, соглашался на отставку всех епископов и назначение новых первым консулом в течение трёх месяцев[247], после чего они утверждались папой (так было до революции). Остальные священнослужители назначались епископами, а всё духовенство переводилось на государственное жалованье и должно было присягнуть на верность власти, за здравие которой предписывались обязательные молитвы.   

Укрепив свои позиции, французская церковь, однако, снова оказалась поставлена на службу государству, став от него зависимой. Эта зависимость ещё больше усилилась после того, как Наполеон в 1802 г. ввёл дополнительно «Органический статут» (27 органических статейкатолического культа»),  вошедший  во французское законодательство как часть конкордата, но не признанный официально папой. Он пересматривал в одностороннем порядке все положения в пользу французского государства под предлогом реализации права на надзор за культом (например, только с разрешения правительства можно было открывать семинарии, публиковать любой акт римской курии, проводить церковные соборы)[248].   

  Таким образом, хотя конкордат и спас католицизм, он означал признание им новой ситуации.  Во-первых,  государство стало приобретать светский характер: в соответствии с Гражданским кодексом 1804 г. (кодексом Наполеона), закрепившим «принципы 1789 г.», были подтверждены обязательность гражданского брака, право на развод и др., а в 1806 г. в руки государства перешло образование. Во-вторых, Католическая церковь во Франции не обладала уже прежней монополией. В стране утвердилось равенство прав граждан вне зависимости от вероисповедания, при котором и протестанты, и иудеи получили право на создание религиозных структур, находившихся также под контролем государства. И хотя в дальнейшем при других режимах статус католицизма мог меняться вплоть до провозглашения его государственной религией (с 1814 по 1830 гг.), он  уже не был единственным вероисповеданием Франции.

 

Именно во Франции выкристаллизировался эмансипационный подход к «еврейскому вопросу», который стал общепринятым государственным принципом и призван был   поощрять включение иудеев в жизнь страны. В июле 1806 г. во Франции состоялось собрание нотаблей, которые должны были рассмотреть вопрос о личном статусе евреев и их отношении к Франции, а в 1807 г. в Париже был созван «Великий синедрион», принявший девять постановлений и ставший представителем «церкви Моисеева закона» перед государством. В 1808 г.  были опубликованы два декрета, упорядочивающие положене евреев в стране. Один вводил иерархическую организацию общин, а второй - контроль над ссудами, выдаваемыми евреями, особые патенты для занятия торговлей, запрещал им селиться в Северо-Восточной Франции и поставлять заместителей на военную службу (срок действия этого декрета  истёк через 10 лет). За пределами Франции политика Наполеона в отношении иудеев не была однородной.

  Торжественной демонстрацией новых взаимоотношений между церковью и государством стала коронация Наполеона, принявшего титул императора,  в соборе Парижской богоматери в декабре 1804 г. Провозгласив источником императорской власти не волю народа, а волю Божью, Наполеон стремился к ее узаконению при содействии папы, что означало бы превращение церкви в оплот государства. Пий VII  согласился на участие в церемонии, для чего и    прибыл в Париж.

 

Церемония, назначенная на 2 декабря, началась с запозданием, так как Наполеон и его супруга заставили папу два часа ждать их в соборе. Во время коронации Наполеон принял от папы только помазание святым елеем, а корону взял сам из рук Пия V П  и водрузил себе на голову. Так же, из рук императора получила корону и Жозефина. Эта сцена явилась демонстрацией унижения папы, которому было фактически показано, что в действительности источником власти император считает себя самого, в то время, как  участие понтифика  должно было только закрепить эту власть в глазах общества.  

  Император постоянно подчёркивал подчинённое положение папства,  призванного служить интересам империи в качестве её религиозного центра, он даже предлагал папе переехать в Авиньон.  Однако Пий VII, хотя ценил всё, что сделал Наполеон для сохранения церкви, отказывался становиться его вассалом и безоговорочно поддерживать экспансионистскую политику последнего (папа, в частности, не принял участия в континентальной блокаде).  Это привело в итоге к обострению отношений между ними, закончившемуся ликвидацией Церковного государства в мае 1809 г. и присоединением Рима и его окрестностей (Лацио и Умбрии) к Франции. В ответ на это Пий VII отлучил императора от церкви как покусившегося на наследство Петра, что, однако, совсем не смутило Наполеона. Папа был арестован и увезён во Францию, в Савону, а затем в Фонтенбло, где он содержался под домашним арестом. Курия и куриальные кардиналы переехали в Париж, где было создано центральное церковное управление (без папы). Позже император аннулировал конкордат 1801 г., а после русского похода в 1813 г. предложил папе проект нового конкордата, по всем позициям уступавшего желаниям Наполеона. Однако последний так и не был подписан. 

    После создания «Великой империи» и превращения большой части европейских государств в вассальные или зависимые от неё  страны Наполеон начал проводить здесь реформы по французскому образцу, вследствие чего во многих странах был введён кодекс Наполеона. В подконтрольных землях Германии, несмотря на энергичное сопротивление папства,  была проведена секуляризация земель и ликвидированы церковные княжества, что имело самые серьёзные последствия для развития  католической церкви. Во-первых, это привело к крушению её материальной базы, что подорвало и её духовное влиянию, поскольку в результате было закрыто 18 монастырей, множество монастырских гимназий, школ и училищ. Одновременно из рук духовенства были изъяты цензура, монополия на образование, книгопечатание и книжную торговлю. В во-вторых, это нанесло политический удар церкви, так как устранение  князей-епископов из союзного сейма ослабило перевес католиков в жизни Германии и способствовало в дальнейшем усилению позиций протестантской Пруссии. 

 После военных поражений Наполеона  в 1814 г. Пию VII  было разрешено вернуться в Рим, а после отречения императора папа начал восстановление Церковного государства и управления церковью. 7 августа 1814 г. был возрождён орден иезуитов, а затем подтверждён  для католиков запрет    вступать в масонские ложи. В Риме началась контрреволюционная реставрация в строго консервативном церковном духе.

 

       1.2. Католицизм и либерализм

  Решением Венского конгресса от 9 июня 1815 г. Церковное государство было восстановлено почти полностью в его прежних границах с населением в 3200 000 человек  (только Авиньон и Венессен отошли к Франции, а провинция Феррары-Комаччио – к Австрии).  Но это было единственное религиозное государство, сохранившееся в Европе: церковные княжества в Германии так и не были восстановлены.  Статс-секретарь папы кардинал Консальви, представлявший на конгрессе Пия VII, пытался добиться  возвращения прежним владельцам всех секуляризованных церковных земель, но это ни к чему не привело,  поскольку главы великих держав постановили, что решение всех вопросов, касающихся отношений между церковью и светскими властями, является внутренним делом каждого государства. Это отражало тот факт, что несмотря на Реставрацию и признание принципа легитимности,   Европа уже не могла вернуться к прежним порядкам. Дарованная новым королём Франции Хартия, закреплявшая гражданское равенство, основные права и свободы, стала образцом для либеральных конституций, которые были приняты постепенно в других европейских государствах.  

 Однако «союз трона и алтаря» был возрождён, и католическая церковь оказалась под защитой  Священного союза,   получив  возможность приступить к укреплению своих позиций. Тех пап, которые пребывали у власти после Пия VП с 1823 по 1846 гг. (Лев ХП, Пий VШ и Григорий ХVI) называли zelanti, что значит «ревностные»: они выступали за традицию и авторитет, видя в восстановлении папского абсолютизма гарантию успеха религиозного возрождения. Главным документом их стала энциклика Льва ХП «Ubi Primum» (1824 г.), излагавшая фактически программу Реставрации. Она предполагала, во-первых, реорганизацию Церковного государства, во-вторых, восстановление влияния католицизма в других странах, в связи с чем для руководства внешней политикой папства ещё в 1814 г. была создана Конгрегация по чрезвычайным церковным делам во главе с кардиналом Консальви, и, в-третьих, духовное возрождение и идейную борьбу с либерализмом и светской культурой.

В Церковном государстве реставрация сопровождалась полным искоренением французского наследия: отменены гражданские и уголовные законы, введённые кодексом Наполеона, заменены церковными гражданские метрические и брачные записи, устранены все чиновники, назначенные французами, запрещено даже освещение улиц, на том основании, что оно было введено французами. Была реформирована курия, в государственном аппарате всех светских чиновников заменили духовными лицами, было упразднено государственное управление земельным имуществом церкви и монастырей, восстановлена инквизиция и введена жёсткая духовная цензура. Еретиками считались все, кто сочувствовал французскому режиму. В Риме и некоторых других городах были восстановлены гетто для иудеев, куда их запирали на ночь и откуда они не могли выходить в определённые христианские праздники. Одновременно были предприняты реформы в сфере экономики и образования: создана конгрегация обучения, реорганизована университетская система, для преподавания в римских семинариях активно привлекались иезуиты[249]. 

  Укрепив свою власть в Церковном государстве, папство предприняло необычайную дипломатическую активность, стремясь к восстановлению  позиций католицизма в Европе. Хотя ситуация в разных странах складывалась неодинаковая, ему удалось добиться такого положения, при котором церковь и светская власть могли работать в согласии, взаимно помогая друг другу. Начиная с 1815 г. конкордаты были подписаны с Тосканой, Королевством Неаполя и обеих Сицилий, с Королевством Пьемонт-Сардиния, с Испанией, Португалией и Францией. В качестве основы для соглашений был взят конкордат 1801 г., заключённый между Наполеоном и папой. И поскольку он предусматривал право папы назначать епископов, это способствовало началу ликвидации партикулярных привилегий, в частности, галликанства. В Испании и Португалии католицизм сохранил статус государственной религии, при этом в первой были запрещены  публичные богослужения других религий, а во второй – даже на домашнее совершение некатолических обрядов  имели право лишь иностранцы. Тем же статусом государственной религии с 1814 по 1830 гг. пользовался католицизм и во Франции, хотя при этом религиозные меньшинства сохраняли свои права. 

Что касается Германии, то Консальви не удалось создать для неё единый конкордат,  и в результате соглашения были подписаны с отдельными государствами. В 1821 г. специальной буллой был подтверждён конкордат с протестантской Пруссией, в которой к тому времени на 6 млн протестантов приходилось 4 млн католиков, находившихся раньше под властью духовных князей – епископов[250]. В 1827 г. заключён конкордат с Нидерландами, а в 1828 г. – со Швейцарией. Что же касается Австрии, то здесь достаточно долго продолжал  процветать  иозифизм,  и  только в соответствии с конкордатом 1855 г. церковь добилась значительных уступок, в частности, признания за папой прерогативы назначения епископов и свободы сношений с Римом, отмены государственного одобрения для папских распоряжений,   введения в правовую систему канонических норм и др.   В 1818 г. для урегулирования польских церковных вопросов был подписан конкордат с Российской империей. 

 Изменившиеся политические условия и общая идейная атмосфера, характеризовавшиеся началом утверждения во многих странах конституционного правления и либерализма,    ставили перед церковью новые задачи, связанные в первую очередь с духовным возрождением, возвращением к традиционным христианским ценностям, наполнением жизни католика живой и глубокой верой. Однако папство, укрепившее свои внутрицерковные позиции  ценой подчинения светским властям, ограничилось, как писал Гёргий, воспитанием законопослушных и удобных для государства подданных. После революционного кризиса его престиж необыкновенно вырос и во Франции, и в других странах, поскольку папа воплощал собой символ принципа порядка и власти перед лицом революционной угрозы.  Главной идейной опорой его стали традиционализм и ультрамонтанство, понимаемые как полная лояльность в отношении религиозной власти. Вместе с тем,  именно в эти годы внутри церкви зарождаются и новые течения, противоположные друг другу по своей сути. Первое, представленное католическим романтизмом, пыталось направить религиозное движение в русло христианской духовности, а второе, выраженное в католическом либерализме,  из которого выйдет христианская демократия, стремилось, напротив, примирить католицизм с буржуазными ценностями, осуществив его модернизацию в духе новых веяний. Причём если традиционализм, ультрамонтанство и католическая романтика некоторое время уживались друг с другом, то либеральный католицизм означал фактически раскол внутри церкви.   

 Идеологами традиционализма и ультрамонтанства стали французские мыслители Жозеф де Местр, Фелисите-Робер Ламенне и Луи де Бональд, которые радикально отрицали буржуазные революции и идеи просветительства, выступая за восстановление прежнего режима монархии и утверждение ведущей  роли папства.

 Ж..де Местр (1753-1821) ещё в 1796 г. опубликовал «Размышления о Франции», в которых была изложена идея о провиденциальной роли этого государства в судьбе человечества. Революцию, названную им «сатанинской», он рассматривал как испытание, посланное его стране за попытку стать независимой от Бога, что выразилось в просветительстве и галликанстве. Позже, пребывая в России качестве министра-посланника сардинского короля Виктора-Эммануила, он написал свои основные произведения: «Опыт о движущем начале политических установлений», «Санкт-Петербургские вечера или Земное правление провидения», в которых содержалась резкая критика  концепции общественного договора, которому противопоставлялось «органическое» понимание народа и государства, жизнь и деятельность которых определяются в первую очередь религиозным чувством и церковным авторитетом. Однако главную роль сыграл его труд «О Папе» (1819 г.),  который в течение полстолетия был фактически библией европейского ультрамонтанства. Оно явилось, по сути,  апологетикой папской монархии, обосновывающей абсолютную власть папы в церкви и его непогрешимость не с помощью теологических аргументов, а исходя исключительно из необходимости социального порядк а.  

 Что касается Ф.-Р.Ламенне (1782-1854), возведённого в сан священника, то он рьяно критиковал французскую церковь за то, что она стала государственной и жертвовала настоящими церковными свободами ради мнимых преимуществ правительственного покровительства. Считая новую власть реакционной, он поддерживал идею отделения церкви от государства, при котором она имела возможность примкнуть к папе, непогрешимость которого Ламенне отстаивал так же горячо, как де Местр. Благодаря Ламенне ультрамонтанство стало крайне популярным среди молодых священников и светских лиц Франции,  фактически сведя на нет галликанство. 

Наиболее последовательно идеи ультрамонтанства проводили иезуиты, которым было поручено заниматься просвещением церковной и светской элиты. В Папской же области обучение было исключительной монополией церкви, и создание светских школ было запрещено.  

Реальное обновление церкви было связано с романтическим католицизмом, выражавшим стремление к глубокой религиозности в духе средневековья, так презираемого в ХVIII в. Начало ему было положено Франсуа Рене де Шатобрианом (1768-1848), чей труд «Гений христианства», вышедший в 1802 г., воспевал красоту и нравственное благородство христианства, порывавшего с рациональным философским духом. В Германии к возвращению к традиционным христианским ценностям средневековья призывали философы Фридрих Шлегель (1772-1829), Адам Мюллер (1779-1829), перешедшие в католицизм, воспринимавшийся тогда среди определённых интеллектуальных кругов Германии как защита от индивидуализма, рационализма и либерализма. Под влиянием этих идей в архитектуре возрождается неоготический стиль, выражением чего стало завершение строительства Кёльнского собора. Волна романтизма создавала такой интеллектуальный и творческий климат, который, безусловно, способствовал  возвращению к религиозной духовности, но, между тем,  он был уже не в силах восстановить христианство в качестве цементирующего элемента культуры высших слоёв общества. Роль такого начала играть теперь наука, к восприятию которой духовенство было плохо подготовлено.

Между тем, идеи либерализма, приспособившись к новым условиям,  продолжали жить и набирать силу, что было особенно характерно для Франции и Италии.   Королевство Пьемонт-Сардиния всё больше воплощало надежды   либеральных кругов Италии, стремившихся  к её объединению и освобождению   от власти Австрии, а формула графа Кавура «свободная Церковь в свободном Государстве» совершенно определённо выражала идею секуляризации общества, в котором светское и религиозное начало были бы чётко разделены. Во Франции общество было расколото на клерикалов и антиклерикалов, что проявлялось даже географически в наличии католических и светских районов. Абсолютистские и либеральные силы противостояли друг другу в Испании и Нидерландах. Однако единственными реальной организациями, с помощью которых либералы могли проповедовать свои взгляды и осуществлять свои цели, были масонские ложи, поэтому именно борьбе с вольными каменщиками папство уделяло главное внимание.

   Как и аббат Баррюэль, труды которого были переизданы в 1801 г., церковь видела в масонстве главную причину революционных потрясений. После эдикта 1814 г. папа подтвердил осуждение масонства в 1821 г. В этом документе особо важное значение имели следующие пункты: 1. масонство рассматривалось как секта, 2. данные общества осуждались за их заговорщическую деятельность, 3. акцент делался на тайном характере обществ, облегчавших их подрывную деятельность (тайна сохранялась и внутри – для посвящённых, и в отношении не членов обществ), 4. тайные общества и связанные с ними события были вписаны в широкий инфернальный пласт, который покрывал всю историю человечества, и оценивались как ведущая сила глобальной стратегии борьбы против христианства и церкви, то есть приравнивались к сатанизму[251]. Это понимание масонства как тайного инструмента дьявола в его борьбе против сил добра воспроизводилось и в последующих папских осуждениях масонства вплоть до Льва ХШ (1878-1903). 

  Однако, несмотря на твёрдую позицию церкви,  эти постановления не имели должного эффекта. Хотя число священников-масонов и сократилось, духовенство и после этого продолжало состоять в ложах, и только с окончанием Реставрации после 1848 г. вопрос о принадлежности его к масонству был закрыт. Что же касается антиклерикалов, то после объявления масонства злом оно стало привлекать наиболее воинствующую их часть, всё более радикализируясь, так что в начале ХIХ в. масонство Франции, Баварии, Испании и Австрии превратилось в настоящий центр сопротивления политическим режимам, сыграв заметную роль в развитии движений, приведших к революционным событиям 1830-1831  и 1848 гг. в Европе.  

В Италии масонство действовало под видом карбонариев. Название этого общества было связано с легендой о происхождении его от средневековых угольщиков (от лат. сarbo – уголь), объединенных в ХI в. в секту отшельником Теобальдом, действовавшим в Швейцарии. Оно возникло в самом конце ХVIII в. в Сицилии, Неаполе и Болонье, а к началу ХIХ в. распространилось по всей стране, создав многочисленные тайные организации, носившие различные названия (например, «защитники отечества», «европейские рыцари»). Карбонарии находились под сильным влиянием идей Французской революции, боролось за конституционный строй и воссоединение Италии с помощью политических реформ.

Внутри общества существовала сложная иерархия, степени посвящения, обрядовость и символика: например, ритуал выжигания древесного угля символизировал духовное очищение человека. Структура общества включала «дочерние венты», «материнские венты», находившиеся в самых крупных городах Италии, являвшихся центрами карбонарских провинций  Рим, Неаполь, Венеция, Милан, Турин и Флоренция и «Высокую венту» - высшую масонскую группу, предназначенную вести борьбу с папой. Страна делилась на несколько карбонарских провинций, центрами которых были. Поскольку символом тирании у карбонариев считался волк, а символом Христа, как величайшей жертвы, – агнец, лозунгом общества стало выражение: «мщение волку за угнетение агнца». Каждый член общества клялся в том, что будет соблюдать в тайне существование общества, его уставы, символы и терминологию, слепо повиноваться всем приказаниям, исходящим из верховной ложи. Нарушивший клятву наказывался смертной казнью.

 

В 1846 г. вся переписка руководителей «Высокой венты», которая велась с 1820 по 1846 гг., попала в руки папского правительства и была опубликована    Кретино-Жоли по поручению пап Григория Х VI и Пия I Х в его книге «Римская церковь и революция». Она даёт полное представление о планах и методах работы итальянского масонства. Цель венты – привести к власти нужного им папу. «Это вернее приведёт нас к захвату Церкви, чем памфлеты наших французских братьев и даже чем золото Англии. Хотите знать почему? Потому что с этим средством нам уже не понадобится, дабы разрушить скалу, на которой Бог возвёл свою Церковь, ни ганнибалова уксуса, ни пушечного пороха, ни даже наших собственных рук.. Мы будем иметь мизинец вовлечённого в заговор наследника святого Петра, и этот мизинец будет стоить в нашем крестовом.походе дороже всех Урбанов II и всех святых Бернардов христианства…Чтобы получить Папу требуемых качеств, нам нужно подготовить для него – для этого Папы – поколение, достойное  царства, о котором мы мечтаем». «На наши плечи возложена трудная задача…Мы должны подвергнуть Церковь аморальному воспитанию и с помощью малых, точно отмеренных…средств добиться того, чтобы Папа привёл нас к торжеству революционной идеи. Сейчас мы лишь робко приступаем к осуществлению этого плана, за которым мне всегда виделся сверхчеловеческий расчёт». «Нами предпринято развращение народа через духовенство и развращение духовенства через нас». «…Пусть к вам присоединится Духовенство, убеждённое, что идёт под знаменем апостольских Ключей…закиньте ваши сети…в ризницы, семинарии и монастыри, и если вы наберётесь терпения, то мы обещаем вам улов более чудесный, чем улов Симона…Вы будете проповедовать революции в  тиаре и сутане, с крестом и хоругвью в руках, и достаточно будет малейшего толчка, чтобы эта революция зажгла огонь в четырёх оконечностях мира» [252].

Значительно укрепив свои позиции и доведя общую численность общества до 700 тыс. человек, карбонарии подготовили в 1820 г. восстание в Королевстве Неаполя и обеих Сицилий, где была создана     республика, разбитая в итоге австрийскими войсками. Карбонарии бежали из Неаполитанского королевства и укрылись в папском государстве, где нападали на агентов папской власти, совершали покушения, подготавливая новые революции.

   Итогом деятельности тайных организаций стали революционные события в Европе в 1830-1831 гг. Начавшись во Франции, они охватили Нидерланды, Италию, Германию, приведя к образованию новых государств, в частности,   королевства Бельгия. Как писал представитель масонства Дюпен-старший, «не думайте, что всё свершилось в три дня. Хотя революция произошла столь быстро, она никого не застала врасплох…Мы её сделали в несколько дней, ибо всё у нас было готово, и мы были в состоянии немедленно заменить прежний порядок новым. Недаром во Франции утвердились карбонарии, проникнутые идеями, которые привезли из Италии и Германии нынешние пэры и государственные чины Франции…В карбонарии нельзя было попасть, не дав клятвы в ненависти к Бурбонам и ко всякой королевской власти…»[253].

Новому папе Григорию ХVI удалось сохранить власть в государстве только благодаря австрийским и французским оккупационным войскам, и после этого именно укрепление внутрицерковной власти, а не интересы вселенской церкви становятся его главной заботой. Это был «боевой понтификат сопротивления», программа которого была сформулирована в 1832 г. в энциклике «Mirari vos», объявившей  несовместимыми с пребыванием в лоне церкви всех  устремлений, склонных учитывать общественные и политические изменения или  направленных  на примирение с буржуазными движениями. В документе в жёстких выражениях осуждались религиозные отклонения, свобода совести и религии, свобода слова, неповиновение церковным и светским властям, учение, направленное на отделение церкви от государства, и опасные движения – либералы, франкмасоны, социалисты и коммунисты.

Для теологического обоснования папских централистских устремлений использовались разработки неосхоластической школы неаполитанских иезуитов, основанной в 1830-ых гг. Они обобщили новые концепции томистской философии в духе средневековых идей Иннокентия Ш, провозгласили совершенство постулата о примате папы и обосновали его непогрешимость. Для расширения миссионерской деятельности Григорий Х VI осуществляет перестройку     религиозных орденов, после чего появляются новые общества во Франции и Германии, а орден иезуитов увеличил свою численность с 2 до 6 тысяч человек.

Однако в недрах католицизма уже начало складываться либеральное направление, основоположником и теоретиком  которого  стал           Ф.-Р.Ламенне,  чьи взгляды претерпели серьёзную эволюцию, приведшую его в итоге к примирению католицизма с конституционным  порядком. Начав с идеи отказа от поддержки и реакционных, и либеральных партий, враждебных религии, вплоть до отделения церкви от государства, Ламенне переходит вначале от безусловного лишь к условному осуждению либерализма, а  затем признаёт справедливость  борьбы за политические свободы.  

С началом революции 1830 г. Ламенне открыто встаёт на её сторону и начинает издавать в союзе с графом Монталамбером журнал «L ’ Avenir» (Будущее), программа которого сводилась к следующему:   отделение церкви от государства; гарантии личности (свобода совести, печати, преподавания, союзов, труда и промышленности); уничтожение избирательного ценза и установление всеобщего голосования; отказ папы от светской власти,  а духовенства – от государственного жалованья.

Подробно ознакомившись со взглядами Ламенне, папа осудил их, приостановив  в 1832 г. издание журнала. В ответ на это Ламенне порвал с церковью, опубликовав в 1834 г. «Слова верующего» - памфлет, направленный против существующего экономического и политического строя, находящегося в противоречии с требованиями религии, и призывавший народ во имя Христа к освобождению от всех тиранов. Книга оказала большое влияние на французское духовенство, но в том же году она была осуждена папой специальной энцикликой, что привело в результате к окончательному отрешению Ламенне от католической церкви. В политическом плане он пошёл на сближение с социалистическими идеями и стал провозвестником христианского социализма, считая, что путём нравственного совершенствования можно добиться улучшения общественного строя. А  в  плане религиозном  Ламенне  отошёл в итоге по ряду вопросов от ортодоксально-католического учения и, попытавшись философски осмыслить богословские темы, выработал своеобразное мировоззрение, в котором идеи неоплатонизма перекликались с философией Шеллинга. Увлёкшись просвещенческой теорией прогресса, он распространил её и на своё представление о человеке, придя к отрицанию учения о первородном грехе как несовместимом с законом прогресса.   

  Экспериментальным полем для воплощения либерально-католических идей стало Королевство Бельгия,  образованное в 1830 г.  Ещё в 1828 г. в период пребывания  бельгийских земель в составе Нидерландов бельгийские католики и либералы  пошли на сотрудничество, начав проводить  политику унионизма,  направленную против ущемлений со стороны нидерландской монархии и на достижение религиозных и гражданских свобод. Так что идеи Ламенне нашли здесь благодатную почву. В 1829 г.   католики объединились с либералами на основе совместной программы в Конституционную Ассоциацию, что положило начало либеральному католицизму на практике, большую роль в реализации которого сыграла Малинская школа, группировавшаяся вокруг генерального викария Малина монсеньора  Стерка. Именно  её представители  добились того, что в бельгийской  Конституции 1831 г.  с наряду с  гарантией свободы  вероисповедания, публичного отправления религиозных обрядов,  свободы  выражения мнений и свободы образования,  указывалось, что  государство не имело права «вмешиваться ни в назначение, ни в допущение к должности  священнослужителей  какой-либо  религии, а также запрещать им сноситься с их  высшими властями и предавать гласности их постановления». Это был компромисс, при котором католики, пойдя на уступки либералам в признании политических свобод, добились закрепления практически отсутствовавшей в тогдашней Европе религиозной свободы – независимости религиозных организаций от государственного контроля.  Но это не было полное отделение церкви от государства. Обе власти оставались независимыми в своих сферах, но церковь пользовалась определёнными привилегиями:  духовенство получало государственное жалованье, а церковные фабрики и семинарии признаны общественно полезными[254].

 Общий итог правления пап периода Реставрации оказался противоречивым. Укрепляя свою абсолютистскую власть, папство всё более коснело, в то время как либеральный католицизм всё больше набирал силу под знаменем прогресса, пытаясь примирить церковь со светской культурой и буржуазным порядком. Либеральный католицизм был опасен тем, что, продолжая заботиться об интересах церкви и заявляя о стремлении к ортодоксии, он ставил целью не теоретическое, а практическое примирение с чуждым христианству порядком вещей. Уже само выражение «либеральный католицизм»  содержало в себе терминологическое противоречие и непоследовательность, так как «католик» предполагал следование божественному порядку вещей, в то время, как «либеральный» означал как раз отказ от этого порядка.

 

1.3. Подъём ультрамонтанства при понтификате Пия I Х

 

   В 1846 г. начался понтификат Пия I Х, который оказался одним из самых продолжительных (он длился 32 года) и самых противоречивых. Как писал Гёргий, папа «гораздо более непреклонно, чем его предшественники противостоял эпохе и идеям эпохи, и всё же именно он стал создателем папства Нового времени».  

   Порвав с политикой репрессий, провидимых Григорием ХVI, Пий IХ с первых  же своих мер приобрёл репутацию либерала: он  объявил всеобщую амнистию политзаключённым, ослабил церковную цензуру, создал Госсовет с участием светских лиц, разрешил иудеям покинуть гетто (за что ему было завещано 30 тыс. скудо одним из богатых израильтян Ливорны), даровал конституцию Церковному государству и др. Усилившиеся с началом его понтификата либеральные настроения вызвали расширение военного присутствия Австрии на севере Италии, что в свою очередь привело к активизации итальянского национального движения, которое призвало папу возглавить борьбу за независимость.  Однако эта идея, с одной стороны, совершенно противоречила универсальному, наднациональному характеру папства, а с другой стороны, было очевидно, что в этом случае папе придётся отказаться   от  светской власти и согласиться на признание буржуазно-конституционного строя. Это и обусловило то, что в начавшемся в 1848 г. революционном движении, принявшем форму национально-освободительной войны, папство заняло нейтральную позицию, приведшую его в итоге к окончательному разрыву с итальянским  национализмом.    В ходе революционных событий папа вынужден был бежать из Рима и смог восстановить  свою власть только в 1850 г. с помощью  войск императора Наполеона Ш. 

 Революционный кризис 1848 г., охвативший почти всю Европу,  глубоко потряс традиционный социальный порядок и крайне обострил проблему, с которой католическая мысль сталкивалась на протяжении всех последних десятилетий: как относиться к либерально-конституционным переменам и режиму гражданских свобод, которые уже невозможно было отмести как абсолютное зло, но к которым и невозможно было приспособиться? Было очевидно, что за революционными событиями и за либерализмом стояло враждебное католицизму масонство, а оно изменило свою тактику. Главным лозунгом его борьбы против христианства становится веротерпимость.

Характерные перемены произошли в самом «Великом Востоке»: во-первых, в 1854 г. было постановлено, что масонство может открыто заниматься политикой, во-вторых, в 1869 г. было предложено исключить из статутов положение, что в основу масонского существования кладется существование веры в Бога и бессмертие души: основой учения была признана абсолютная свобода совести и человеческой солидарности. Как писал исследователь масонства Копен-Альбанселли, «фанатизм адептов принял для пользы дела особый оттенок: они не выступали ни против какой религии – это было бы неосторожно в то время; они восставали только против нетерпимости. Благодаря этому фанатики не раздража