Так вот откуда у него волшебная палочка убитой Тонкс.

– Но как ты оказался здесь?

– Драко исчез вчера вечером. Я не смог с ним связаться и насторожился. Потом, когда в газете написали про взрыв в Косом переулке, понял, что моего ребенка снова пытаются втянуть в неприятности, и решил проверить дом Ноттов. Он всего в паре миль отсюда. Бабка Теодора, Сирена Розье, слыла женщиной, не отличавшейся особенной нравственностью, и у моей матери были веские причины ее недолюбливать. Видишь ли, расставшись с Пламмером, она до конца жизни была любовницей моего отца. Этот тайный проход между домами построили много веков назад, во времена войн между кланами магов. Нотты и Малфои тогда были союзниками. Если на одних нападали, другие отправлялись на помощь через туннель.

– А кто здесь похоронен? – спросил я.

– Та самая Серена. Чуть дальше, если пройти по направлению к нашему семейному склепу, покоится Абраксас Малфой. Это вынужденная мера, а отнюдь не дань уважения бывшим любовникам. Как ты знаешь, мой отец умер от драконьей оспы, которой заразил и свою пассию. Это довольно опасная болезнь, должно было пройти минимум десять лет, прежде чем мы смогли бы без опаски навещать их могилы, так что держать зараженные трупы в фамильных склепах никто не стал.

– Цинично.

– Практично. Как бы то ни было, я воспользовался тайным ходом и обнаружил тут своего сына. К несчастью, меня тоже нашли. Именно в это время Нотт аппарировал в катакомбы с твоим бесчувственным телом. Поединка у нас не вышло: бросив тебя на пол, он стал угрожать Драко, и мне пришлось сдаться. Кстати, этот тип забрал твою палочку. Думаю, чтобы отправить ее Поттеру.

Я нахмурился. Моя участь – вопрос спорный. Умирать, разумеется, не хотелось, но и особого страха я не чувствовал. Сейчас, если подумать, прекрасное время для прощания с этим миром. Я ведь почти счастлив. Раньше мне не удавалось приблизиться даже к самой возможности. Но я не знал, что теперь делать со своей неожиданной радостью. «Не думать» – могло стать выходом. Если б еще можно было не любить… Не тревожиться так о самом дорогом, пусть и совершенно непонятном.

– Зачем ему Поттер?

– Понятия не имею. Я даже не знаю, какого черта он выбрал тебя в качестве приманки.

У меня на этот счет были свои подозрения. Противоположная часть Косого переулка относительно места взрыва – это как раз рядом с кафе Фортескью, где этим утром мы устроили снежные баталии. Черт, надо было вести себя осторожнее… Почему рядом с Гарри мне самому свойственно сходить с ума и переставать быть человеком, здраво оценивающим ситуацию? Страсть – опасный наркотик, что ж, я подозревал об этом, принимая его. Теперь оправдываться нет смысла.

– Малфой, как мы будем выбираться отсюда?

– Я пока не придумал, – признался Люциус и неожиданно сорвался. – Дерьмо! Если он тронет Драко, меня можно нашпиговать зачарованным янтарем, как рождественскую индейку, все равно я вернусь с того света, чтобы перегрызть ублюдку глотку!

Мне оставалось только вздохнуть и во весь голос заорать: «Помогите»!

***

Как же так получилось, что, желая защитить Гарри, я все время вел себя как идиот и только добавил ему неприятностей? Дамблдор развратил меня своим доверием, верой в то, что если я и не смогу всего, то успею многое. Сердце болело. Без всяких метафор, вполне физическое ощущение беспомощности. Излишняя возбудимость, учащенный пульс, резь в глазах и сухость во рту. Наверное, смерть от инфаркта в сложившихся обстоятельствах покажется Поттеру нелепой и жалкой. Что поделать, я слаб. Ступая на новую дорогу в своей судьбе, с самого начала знал, что на вторую потерю меня уже не хватит, но даже понимая, что не переживу ее, я все равно шагнул вперед. Думал, искренняя забота окупит эгоизм этого решения? Ложь. Я навязал ему не любовь, а свои страхи и беспомощность. Все, что я могу сейчас – это бороться за свою жизнь до последнего, чтобы не причинять ему новой боли. Уйти, спасая его жизнь, и трусливо сбежать – разные вещи. Мне стоило понять это еще тогда, в Визжащей хижине. Я должен был не валяться на грязном полу, истекая кровью, а сражаться. Не за победу, а ради мальчика, которого дал слово защищать. Черт! Я не смог сдержать даже собственных клятв, но осмелился мнить себя его войной. Жалкий ублюдок. Только Поттер, обнимая меня, мог верить в свою удачу. Глупый любимый мальчик. Теперь мне тоже оставалось только это – вера.

Когда Нотт вернулся, по степени собственного голода я предположил, что уже вечер. Все так же молча он принялся что-то раскладывать на саркофаге за спиной у Малфоя. Судя по звону – недостающие ножи. Я принял решение, что стану умолять его, если понадобится, но по отрешенному взгляду своего потенциального убийцы понял, что уговоры не сработают.

– Собираетесь всех нас уничтожить?

Он пожал плечами.

– Не всех. Только Поттера и мистера Малфоя.

Люциус раздраженно хмыкнул.

– За что же мне досталась привилегия умереть в один день с героем?

– Еще и тем же способом, – ответил Нотт с завидным спокойствием и равнодушием. – Я заложил сотню флаконов взрывчатых зелий в ту часть прохода, что ведет в катакомбы из дома Малфоев, и скоро отведу вас туда. Как только Поттер войдет в коридор, вы вместе с ним взлетите на воздух. – Я, видимо, слишком красноречиво побледнел. – Не волнуйтесь. Вы не станете переживать о его судьбе, сэр.

– Почему?

– Я планирую стереть вам память. Практически всю, так, чтобы вы даже его мать не вспомнили. Это прекрасная возможность начать жизнь заново, не так ли?

– Проведя ее остаток запертым в Святого Мунго?

– Ну отчего же. Поскольку у вас нет родственников, никого не удивит желание бывшего ученика позаботиться о своем учителе. Я заберу вас к себе домой и буду хорошо заботиться. Вы ведь никому больше не нужны, мистер Снейп. Никогда не замечали, что по-настоящему умные и достойные люди редко бывают интересны окружающим их ничтожествам? Но вам я обещаю искреннюю привязанность, и вы тоже со временем меня полюбите. Больше, чем отец, я полагаю. Говорят, семью не выбирают, но я, знаете ли, попробую.