Потери большие и потери малые

Любая потеря, какой бы незначительной она ни бы­ла, порождает необходимость развития.

Любая.

Страдание порождают не только большие потери, любая потеря связана со страданием.

Безусловно, большие потери обычно являются при­чиной самых тяжелых, наиболее продолжительных и интенсивных страданий, но малые также вызывают боль и требуют работы.

Боль, которая мучает, и работа, которую необходи­мо проделать, — ничто не происходит само по себе.

Это задача почти никогда не решается спонтанно, и человек не может наблюдать за ней со стороны.

Следует отметить, что, хотя все обычно развивается естественным путем, без необходимости дополнитель­ных стимулов и поиска, работа с событием как мини­мум подразумевает его осознание, определенную пред­расположенность к действию (понимание того, что де­лаешь, и совершение того, что должно).

Путь, как мы уже говорили, всегда мучителен и не обусловлен ни нашим выбором, ни необходимостью, но при этом он непременно принесет удовольствие.

Ну ладно, не стоит впадать в драматизм, почему обязательно думать о разлуке с чем-то? Могут су­ществовать и на самом деле существуют множество вещей, которые будут со мной всю жизнь. За них я могу спокойно уцепиться, потому что они пробудут рядом со мной до последней минуты моего существо­вания, потому что я решил, что они будут со мной всегда...

Ответ: ложь.

Это один из первых уроков взросления.

 

Нравится мне или нет, но рано или поздно я обяза­тельно буду покинут каждым человеком, каждой ве­щью, каждой ситуацией, каждым этапом, каждой иде­ей.

А если бы все было не так, если бы я умер до того, как меня покинут, и если я не хочу примириться с тем, что в любом случае все будет продолжаться без меня, я дол­жен буду признать, что я тот, кто уходит, и недостойно не быть начеку, чтобы никого не удерживать, не привя­зывать к себе, не чувствовать симпатию, не вбирать в себя, чтобы не говорить ложь о том, что не может длиться вечно.

Насколько я смогу наслаждаться чем-то, если все время нахожусь в напряжении, опасаясь, что кто-то или что-то у меня это отнимет?

Предположим, что статуэтка на моем письменном столе, украшение или пепельница сделана из прекрас­ного, теплого на ощупь материала.

Кстати, мы так мало привыкли воспринимать вещи на основании тактильных ощущений, что такой при­мер кажется неуместным. У всех нас очень плохо раз­вита культура восприятия окружающего мира через осязание. В магазинах подарков мы можем найти множество предметов, которые ублажают наши глаза и слух, сладости и деликатесы для наших вкусовых прихотей, тончайшие духи и другие продукты для на­шего обоняния, в продаже есть многое, но почти ни­чего для осязания. Это специфический предмет, так­тильной культуры не существует, как будто руки предназначены только для того, чтобы поддерживать, хватать, наносить удары или, самое большее, ласкать, но они очень редко получают удовольствие от прикосновения к чему-то.

Представим себе, что среди предметов, находящих­ся на столе, есть нечто приятное для осязания.

Предположим, я беру его в руки, поскольку мне по­казалось, что кто-то его хочет у меня отобрать. Я креп­ко сжимаю предмет в руках, чтобы его не смогли ото­брать. Что произойдет, если опасность (хотя и вообра­жаемая) сохранится и мне удастся удержать предмет в своем распоряжении? Есть два момента.

Первое, я отдаю себе отчет, что удовольствие исчез­ло, я не могу получать наслаждение от осязания того, что я крепко сжимаю. (Попробуйте, возьмите какой- нибудь предмет в руки и крепко его сожмите. Сосредо­точьтесь и попробуйте определить его осязательно. Не можете. Вы чувствуете только, что крепко сжимаете его, потому что боитесь потерять.)

Затем, если вы его по-прежнему держите, вы почувст­вуете боль. (Продолжайте упорно сжимать предмет, чтобы никто не смог его отнять, и увидите, что произой­дет.) Если вы его сжимаете, то боль неизбежна. Боль сжатой руки, руки, которая сжимает его и достигает единственно возможного удовольствия, — наслаждения от того, что предмет не потерян — единственная ра­дость, которая есть у тщеславия, возможность победить того, кто хотел отнять у меня наслаждение «победой»...

Но в этом нет наслаждения от моей связи с объек­том как таковым.

Все это результат нелепого стремления обладать не­нужными вещами. Это касается любой идеи, за кото­рую мы держимся. Так бывает всегда, когда мы хотим что-то подчинить себе, в особенности в самых нежных отношениях (между родителями и детьми, между су­пругами). А ведь на самом деле мои связи могут быть самыми трепетными и благотворными; если я смогу от­крыть руку, научиться подходить к своим связям не с отвратительной целью что-то схватить, контролиро­вать или удержать, а ради истинной встречи с другим человеком, — пройдя путь столкновений^[4], я осознал, что насладиться им можно только при условии полной сво­боды.

Многие считают, что если ты не привязываешься к чему-то, то, значит, не берешь на себя никаких обяза­тельств.

Я не разделяю эту точку зрения, хотя понимаю ее.

Это ошибочное мнение, наверное, возникает из-за представления, что я привязываюсь только к тем, кто много для меня значит, что привязанность — это про­явление моего интереса, и по этой причине, если я ни к кому не привязан, значит, у меня есть существенный недостаток — я никого не люблю.

Это аналогично тому, как если бы на основании ут­верждения, что мертвые не пьют кока-колу, было сдела­но заключение, что можно стать бессмертным, если пе­рестать пить кока-колу.

Та же логика лежит в основе утверждения о том, что, если твой партнер тебя не ревнует, значит, он тебя не любит.

Это идея тех, кто считает, что если не разозлишься, то и с места не сдвинешься.

А также если обстоятельства не заставят, то ты во­обще ничего делать не будешь.

И если не быть требовательным к своему подчиненному, то он не будет хорошо работать.

Та же идея лежит в основе предположения о том, что, если бы у адвокатов не было установленной даты подачи документов, они никогда бы не закончили их оформление... (Что ж, с этим я согласен).

Это все равно что оправдывать абсурдный аргумент необходимости войн тем, что они якобы гарантируют мир.

А есть еще и те, что разделяют эту точку зрения, но предлагают прямо противоположное. Те, что пытаются избежать страданий и горя, не связывая себя в эмоциональном отношении ни с кем и ни с чем.

Это стало образом жизни в нашем конфликтном и гедонистическом мире; культурной нормой, преподанной нам, усвоенной и многократно испытанной нами, но в любом случае это альтернатива, которую я лично считаю неприемлемой.

Постановка вопроса такова: можно купить страховой полис против боли от потенциальной потери, уплатив взнос в виде обязательства не отдавать свое сердце никому и ничему. Возможно, эта «страховка против страдания» не сможет полностью избавить тебя от боли, но ты наверняка будешь страдать гораздо меньше. Но с не меньшей уверенностью я могу тебе предсказать, что ты также в значительной мере потеряешь возможность получать наслаждение от настоящей встречи с другими людьми. Это не значит, что наслаждение невозможно без страдания ради него, но удовольствие невозможно для того, кто одержим идеей бегства от боли.

Не страдать «чересчур» не означает любить «мало», это значит научиться не оставаться связанным с тем, чего нет, когда приходит момент расставания или поте­ри. Суть такого поведения заключается в том, чтобы получать удовольствие от того, что есть, и сделать все возможное, чтобы нынешнее переживание было пре­красным, пока оно продолжается. Суть такого поведения в том, чтобы жить, полностью отдаваясь каждому моменту жизни. И наконец, суть такого поведения в том, чтобы не жить завтрашним днем, а все время думать о том, как прекрасен был сегодняшний день, и осо­знавать, что завтра наступит другой день, и я смогу сде­лать так, чтобы и он был чудесен.

Я уверен, что необходимо ощущать свою связь с каж­дым моментом, а не пребывать в ожидании того, что слу­чится, и уж тем более не быть привязанным к прошлому. Привязанность к делам вчерашним подобна обязательст­вам по отношению ко всему прошлому. Она вынуждает жить в прошлом, культивируя то, чего уже нет.

Как говорят крестьяне, не надо заниматься помидо­рами, погибшими от заморозков, оставив без присмот­ра салат, которому сейчас требуется солнце.

 

Что происходит, если мы каждый день заново от­крываем для себя свою связь с другим человеком?

Что происходит, если мы решаемся действовать, ис­ходя единственно из обязательств сегодняшнего дня?

Что происходит, если мы обязуемся возобновлять свои обязательства по отношению к другому человеку ежедневно вместо того, чтобы оставить их застывшими раз И навсегда?

Многие неуверенные в себе, робкие и зажатые люди будут считать, что такие связи относятся к типу light, без обязательств, но я утверждаю прямо противопо­ложное.

Cамым адекватным и положительным ответом на эмоциональную связь является просто готовность не привязываться к конкретному человеку, ситуации или связи. Если завтра закончится то, что приносит тебе такое удовольствие, ты должен быть готов принять решение оставить эту связь, но до того, как этот момент настанет (а этого может вообще не произойти), старайся выполнять все свои обязательства.

Я ни в чем не могу служить образцом, но в этой сфере у нас с женой есть определенное соглашение. Около тридцати лет назад мы с ней заключили четкий договор о том, что, если придет день, когда един из нас двоих не захочет больше идти по жизни рядом с другим, мы оба должны согласиться на развод.

И не потом, а именно в ЭТОТ день.

И поэтому после стольких лет нашего брака было бы легкомыслием утверждать, что у меня нет обязательств.

У меня есть обязательство,