Личный дневник Александра Малохолмова. Заметка 3

ПЛОХАЯ ИЗОЛЯЦИЯ

пьеса о нарушенных границ|ах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Александр Малохолмов – можно просто Саша, начинающий специалист (вахтовик) 23 года

Игорь Пошапко – да давайте Игорян, механик по ремонту оборудования, 37.

Николай Иванович Храмцов – вообще, все Иваныч называют, производитель работ у отсыпщиков дорог, 54 года.

Сергей Роженцев – или Серёга, бригадир у Иваныча, 42 года

Гусь (27 лет)/

Фара (35 лет) / - рабочие-отсыпщики из бригады Иваныча

Контуженный (47 лет)– бригадный водитель

 

Картина 1

Посреди дремучего таежного леса отсыпана площадка из речного песка. Деревья срублены, вывезены и лишь небольшая часть замшелых стволов лежит за обваловкой убитыми богатырями, а рядом, в самом непроходимом, заросшем буреломом месте выкорчеван огромный неохватный пень, который корнями образует вход в мрачную темную пещеру, как будто в потусторонний мир. На площадке же всё ровно, производственные объекты выставлены, как по линейке. Здесь возвышается буровая вышка, метров семьдесят в высоту, слепит фонарями, а на вершине два красных светосигнала, - заградительные огни, чтобы вертолет не врезался. Объект по каким-то причинам заморожен, на входе даже табличка есть по этому поводу. Тишину нарушает работающий дизель, ритмично молотящий свою мелодию. Возле забора стоит жилой вагон-дом, для восьми человек, это на борту написано, а ещё название есть «Екатерина». Прямо над названием прожектор установлен, чтобы в ночи дорогу видеть. Рядом деревянная избушка с трубой – это баня, сегодня дыма нет, никто не топит. Вечереет, но солнце светит максимальным накалом. На крыше вагона стоит молодой парень, с повязанной на голове футболкой и поднимая телефон к ясному небу пытается поймать сигнал.

Саша. Есть. Алло? Привет, Наташа! Как кто? Это я, Саша. Саша Малохолмов! Твой муж, целый месяц вообще-то. Пошутила? Смешно. Как занята? У меня со связью плохо, лучше сейчас. Да, симка другая, тут только Ермак, да и он в тайге теряется. До ближайшей деревни триста километров по тайге.  По дороге? Не везде дорога есть, я сюда на вездеходе двое суток ехал, ещё вертолётом летел. Как вертолёт? Ужасно. Помнишь, яйцо за холодильник упало? Запах, не то слово! Ну ладно представь, что на аттракцион сели одни мужики. Духота, никто не улыбается и всех тошнит. Вот это вертолёт. Не звонил? Так пока добрался, пока расположился, связь только на крыше нашёл! Да какие проститутки? Ни одной живой души на двое суток! Пошутила? Смешно.

Ещё, да, хотел сказать, спасибо тебе. Тут очень здорово! Видела кедр настоящий, сибирский? Конечно, нет. Никуда дальше дендропарка не выбирались. Я фотку пришлю, познакомитесь. Их тут много, стоят, шишки к солнцу тянут, красотища. Ещё сосны, березы всякие, дубы, всё вперемешку, цветы разного цвета, разнотравье. Да подожди, давай ещё поговорим?

Да я наоборот радуюсь, что ты мне такую крутую работу нашла. Да, согласен. Конечно лучше, чем осветитель. И зря я переживал, что не разбираюсь. Дизель работает отлично, как холодильник, молотит себе др-р-р-р, инструкция есть, бензин, то есть топливо, то есть соляру заправляю: ручным насосом качнул, когда надо и… всё-всё, давай о другом! М-м-м. Ворон тут прилетает, каркает, издалека. А, вот, представляешь, лиса приходит? Красивая такая, рыжая, но худющая. Я её костями прикармливаю, теперь меня видит, радуется, аж на метр подпрыгивает. Близко не подходит, дикая, за три месяца подружимся. Назвал? Тасей! Это от Наташи. Так скучать меньше буду. Что? Слушай, к лисе-то можно не ревновать. Да, конечно ты лучше, чем лиса. Нет, она огонь конечно, но ты-то совсем не такая. Ребята приходят? Ванька только. Я так и думал. Да не-не, я ничего.

Я хочу, чтобы ты успокоилась, тут очень хорошо. Всё? Не работа, а курорт, я даже в рабочую одежду ещё не переодевался: смотрю, хожу, записываю, передаю суточный рапорт, один раз по спутнику, его ненадолго включают, а второй почтой, и всё - это видимо самое главное здесь. Никакого контроля. Свобода! Правда, готовить самому, фигня, научусь. Сегодня устроил праздник, что-то вроде манника готовил, и получилось да, что-то вроде манника. Это будет моё фирменное теперь. И тебя угощу. Будем вместе, буду стряпать. Скучаю. Я ещё отжиматься начал, уже пятнадцать раз запросто, вернусь, сотку буду жать, не узнаешь своего Сашу! А ещё тут есть огромный черный пень. Не интересно про огромный и чёрный пень? Плохие ассоциации. Пошутила? Смешно.

У тебя всё хорошо? Что не так? Ладно, не готова, не говори. Расскажешь, когда сможешь. У меня тоже момент был, ну потерпи, я быстро. Сегодня перед обедом мужик из леса пришел, да рабочий. Ну, такой! В возрасте, но потрепанный жизнью. Говорит, дорогу делают, устали в машине ночевать, просил мужиков у себя положить. Отказал, конечно. Ну откуда я их знаю, а у меня объект. Мало ли кто тут шарахается, а он ещё мат-перемат постоянно, я такое не очень. Ничего. Плюнул смачно, да обратно в лес ушел, говорит мне ещё такой, земля-то круглая. Представляешь? Как будто я должен испугаться этого факта. Да и пусть лесом идет, что мне о нём думать. Ушёл и ушёл!

Ах, как хорошо жить! Я дневник ещё начал вести. Старым стану, книгу выпущу супермотивационную, про то, как работать там, где не умеешь, назову её «Просто беру и делаю», выкупят вместе с прилавком. Я серьёзно. Да, блин, Наташа, я рад всему. Ты сама начинаешь. Правда, всё ок! Да, это лучше, чем вертеть прожектором. Могу книги читать, сериальчики смотреть, главное деньги хорошие платят, вот и всё, а это нам очень нужно, сама понимаешь. И красота тут, закат! Говорил, но закат, это отдельная песня. Слушай, закат здесь, как будто раскаленный металл опускают в холодную бочку, ало-красное, тающее, с чёрными брызгами туч по бокам, но при этом остальное небо чистейшее, и если присмотреться, можно увидеть первые звезды. Вот бы такое освещение на сцене провернуть. Я тебе фотки пришлю! Алло? Ты тут? Ты что. зеваешь? Я тоже устал. Целую. Спокойной ночи. Как не спать? Ночной клуб? Пещера. С подружками. А, Ванька ещё будет. Может лучше, что уже выходишь? Будь аккуратнее, хорошо. Я переживаю. И я тебя. Пока. Нет-нет, я не против.

Саша отключает телефон, громко дышит полной грудью свежий воздух тайги. Спускается по лестнице с вагона, поднимает руки вверх, смотрит на закат, смеется, кружится, останавливается и уходит в дом. Включается прожектор на крыше вагона. Громко стучит станция, тихонько звенят фонари на ограждениях, стрекочут кузнечики. Дизель сбивается с такта, плавает, обороты падают - захлебнулся. Освещение на буровой теряет яркость, гаснет. Тускло красным горят аварийные выходы на дверях. Луна входит в свои права. Кузнечики рады, что их никто не перебивает, и стрекочут ещё сильнее. Дизель пыхтит, коптит черным дымом и снова выходит на рабочие обороты. Освещение восстанавливается. Ни одна душа не переживает по этому поводу. Всё хорошо.

Г. Суточный рапорт.

Старший специалист по обслуживанию и охране оборудования на объекте ГНКП №7 Средне-Чонского месторождения Александр Михайлович Малохолмов.

- количество персонала на объекте – 1 человек.

- суточный расход бензина топлива – 75 л.

- оборудование исправно

- светосигнальное оборудование в норме

- утренний и вечерний осмотр без замечаний

Нарекания, требования, жалобы отсутствуют.

Конец связи.

Г.

Почему я здесь? Это всё она, моя жена. Она умница, заботится, переживает, помогла найти работу, составить резюме, я никогда не думал, что буду работать за три тысячи километров от дома. Конечно осветитель – это не хлебное место, тем более его помощник, временный, но там я знал, что делаю, и чувствовал свою причастность. А тут? Да я когда дизель увидел, не знал с какой стороны к нему подойти, а на собеседовании чесал, что перебираю ДЭС с закрытыми глазами. И вот я здесь, и всё в порядке, как она говорила, всё благодаря её настойчивости и вере в мои силы. Это стимулирует. Бывает, Наташа сильно давит, но мы же семья, это нормально. Понятно, что и она и я чего-то хотим от этого брака, и конечно мы всего добьемся вместе, для этого надо работать. И работать здесь на вахте. Но как-нибудь я ей обязательно скажу, когда у нас всё устроится, что мне не нравится. Её резкость, грубые слова, они же для улицы, не для нас. И то что она в кровать с холодными ногами не пускает, и приходится их совать под батарею, и только нагрев, ложиться, тоже скажу. Нет, и у неё ведь бывает, ноги там колются, я же молчу. Обязательно соберусь и выскажу всё, только позже, когда окрепнем, как семья. А пока чуть-чуть притираемся, в любом случае будет что-то чуть-чуть не так. Главное вместе.

А друзья сразу пропали. Последний раз сидели в баре, как всегда каждый говорил о своём, кто о машине, кто о работе, кто о фитнестренерше, а я им сказал, что на вахту уезжаю. Промолчали, только Ванька сказал, за Наташкой присмотрит. Сейчас звоню, и все так заняты. Никто говорить не может. Приедешь, и пообщаемся. За три месяца точно забудут. Ну и что теперь, не работать?

Про пень, так и не понял. Не стала слушать. Хотел рассказать, на окраине есть пнище, выдранный с корнями, он здоровый, как чёрная дыра, тьма у него такая внутри тягучая, и я смотрю издалека, думаю, а мне ведь не страшно, сейчас возьму шаг, шаг, и дойду до него. Пошёл, и вспомнил, что пора на обход идти, ничего страшного, в следующий раз. Потом лису встретил, и совсем про него забыл. Как к ней можно ревновать? Она такая шкодная. Я её приручу, это решено, а потом с собой в вертолёт заберу. Это точно.

Пойду, почитаю, а может, фильм какой-нибудь со Стетхемом посмотрю. Вот вроде лысый, а всё у него есть и дерётся круто. А может, тренировку устрою? Делаю что хочу. И мне нравится. В общем, работа-сказка, жизнь-мечта! Не забудь с утра выполнить отжимания. Хорошо!

Картина 2

Саша снова на крыше вагончика, нервно бегает и пытается найти сигнал. Теперь он в рабочей одежде, а лицо в графитовой смазке, руки липкие, черные, а телефон держит через кусок белой ветоши. Да и роба вся запятнана следами от пальцев и брызгами топлива. А вокруг жизнь, птицы поют, кузнечики цыркают, а Саша иногда пытается материться, но получается «чтоб тебя» и «да как так-то», да, и дизель ещё, его больше не слышно. Саша дозвонился.

Саша. Ну, здравствуй, Наташа! В смысле кто? Не смешно уже. Конечно, муж, с долбаного Ермака звоню. Да потому что не дозвониться. Ничего не случилось! Просто меня уволят нафиг, вот и всё. Не плачу я! Да не плачу! В дизеле что-то сломалось, и всё сдохло: ни греет, ни светит, ни продувает. Так я не знаю что. Чинил! Я тебе расскажу, как я чинил, хочешь? Вот и я не знаю.  Написано на табло плохая изоляция. Что и что? Сообщил, конечно. Да ничего. Со службой поддержки связали. С поддержкой всё перепробовали, тоже никак. А я лазил сюда, звонил, бежал, делал, снова бежал, звонил! Да и они не знают. Сказали, будут думать. Начальство молчит, но так по злому. Трубки бросают. Да я не жалуюсь! А что мне делать? А кто меня сюда устроил? Вот и спасибо. Тебе. Большое. До пояса, ага! Да мне всё нравится! Ну и молчу. Конечно, давай о другом. Слушай, да всё ещё с утра не заладилось, выхожу из вагончика, а у входа мышь дохлая лежит, как знак какой-то. Да какой мужик из леса! Мстил? Смешно, ага. Ушёл и хорошо. Лиса, наверное, притащила, целый день тут бегает. Звуков нет, не боится. Близко не решается. Не фоткаю, боюсь напугать. Птиц слышно, кузнечики играют. Каким членом, Наташа? Кто говорит? Ванька? В лицо ему плюнь. Тимбальные органы, это называется. Знаю. Я читаю тут, вообще-то. Да, красиво! Дизеля только не слышно. А как мне не думать? Начальник говорит, если не запустишь, без обогрева и вентиляции, будет конденсат, заржавеет, колом встанет. Чего смешного? Да, колом встанет. Так и сказал. А главное, ночью вышка не освещается, самолёт врежется, буду отвечать всю оставшуюся, не нагнетаю я. Начальник сказал. Ночью вообще ничего не видно, а самолёты видел, летают. А что я могу сделать? По-другому как-нибудь? Хм, мысль. У меня есть фонари аварийные, красных, точно, слушай, могу. Заряда на пару ночей хватит, я им такую иллюминацию устрою, но это же надо на самый верх лезть? Ай-да, Наташа! Спасибо, ты у меня умная. А я сегодня робу надел, и уделался весь. Придется баню топить, стираться. Самое непонятное как ночевать? Без света и тепла. Что? Платье купила? Зачем? Сколько? Блин, а вернуть можно? А если меня уволят? Ага, аванс-то отдавать придется. Ещё и штрафануть могут. Нет, подожди.  Нет, я рад. Молодец. Да постой ты. Ой, всё, хорош. Ты нагнетаешь! Наташа, ладно, я побежал, у меня связь по спутнику с начальством. Всё. Пока. Целую.

Саша сбрасывает звонок. Садится на крыше вагона, свешивает ноги, думает.

Г. Суточный рапорт.

Старший специалист по обслуживанию и охране оборудования на объекте ГНКП №7 Средне-Чонского месторождения Александр Михайлович Малохолмов.

- количество персонала на объекте – 1 человек.

- суточный расход топлива – 35 л. Аварийная остановка.

В 11:35 обнаружена техническая неисправность в оборудовании ДЭС 320, журнал ошибок на электронном табло свидетельствует о нарушении изоляции (горит значок «плохая изоляция»). После проведения комплекса мероприятий совместно со службой поддержки ошибку устранить не удалось. Служба поддержки решает вопрос с руководством.

- оборудование не работает. Ожидание решения.

- светосигнальное оборудование не работает. На вышку временно установлено два аварийных прибора для сигнализации авиасуднам. Выполнена фотофиксация. Фото прилагается.

Нарекания, требования, жалобы:

-Есть необходимость в запасе сухпайков и утепленных спальных мешков для чрезвычайных ситуаций (прошу рассматривать, как предложение, не жалоба).

Конец связи.

Г.

Когда дизель встал – я чуть не обосрался. Когда пришлось звонить начальству, тоже. День, одним словом, дерьмовый. Я так сгорал от стыда, что всерьёз подумал пойти к этому пню, в этот потусторонний мир и исчезнуть нафиг. Не пошёл, потому что. Не пошёл и всё. Надо было с дизелем ковыряться. Всё-таки хорошо, моих навыков хватило, чтобы достойно со службой поддержки отработать, но видимо специалист ещё хороший попался, голос такой молодой, вежливый, всё с ним проговаривали друг другу, объясняли, как выглядит, он постоянно переспрашивал, я тоже, и если уж он ничего не понял, то я и подавно. Так что думаю, я и не виноват и вообще сделал всё что мог. И фонари поставил, обезопасил вышку от столкновений, а там между прочим опасно даже со страховкой. А ещё опасно, то что бензина наглотался, когда внутренний бак напрямую заправлял. Сказали попробовать, заправить. Оказывается, там есть ещё внутренний бак. Потом пробовал завести, а дизель как саданул черным дымом на весь контейнер, и вся крыша в копоти, специалист спрашивает, ну как? А я такой профессионально себя повел, результат говорю, отрицательный. Потом полдня пытался крышу отчистить. Кое-как оттёр. И всё время эта надпись «плохая изоляция», а я-то нет, я-то хороший. Рапорт без замечаний приняли, начальник к вечеру подобрел, обещают прислать мне механика по ремонту оборудования. Ещё и завтра к обеду. Значит, спецбортом полетит. Надо ночь продержаться. Надо бы подготовиться, чтобы он не подумал, что я не соображаю, а то ещё начальству нажалуется. Тоже опасно.

В общем, зря я на Наташу набросился, она не растерялась, умница, подбодрить смогла, подсказать. Вот кого сюда надо прислать! С платьем, конечно, странно получается, только аванс пришел, уже нету. И зачем так дорого? Ну да ладно, если всё наладится, то не жалко. А лиса мне мышку принесла, такая милаха. Тасенька! И Наташа, конечно, тоже хорошая. Эх, любовь всё-таки меня греет, хоть и холодно. Без света и тепла вообще не очень, но я баню затопил, робу постирал, всех зайцев одним выхлопом. Ещё и эсэмэска от МЧС пришла, ночь холодная будет, с сильным ветром, но в бане-то не чувствуется. Не забудь утром сделать зарядку. Хорошо.

Картина 3

Очередной жаркий таёжный день. Только что уехал вездеход и затихающее рычание оставил. Возле ограждения стоят двое, Саша, а другой Игорян. Игорян крупный мужчина, больше Саши раза в два, он в комплекте поношенной рабочей одежды, в каске и солнечных очках, за его спиной большой рюкзак, таких же размеров, как и живот спереди. А Саша стоит в шлепках, шортах и футболке, он ведь сделал всё что мог.

Саша. Авы механик?

Игорян. Ты один что ли? (Игорян снимает каску, расстегивает китель) А мне сказали серьёзный объект.

Саша. Вообще, я тут старший специалист по охране и обслуживанию.

Игорян. М-м. Старший? Где остальные? Что-то больше никого не вижу.

Саша. Ну да, вообще-то я один. Меня Александр зовут, я тут за всё отвечаю. А вы? А вас?

Игорь скидывает рюкзак, бросает каску, снимает китель, остается в майке.

Игорян. Погодь-погодь,ты это, булки разожми.

Саша. Извините, не понял.

Игорян. Фу-у-у,жара, как в потных мудях. Что не понятно? Расслабься, говорю. Мы же вдвоём? Зачем извиняться? Я вот всё понял, ты значит, Саня? Санёк! Меня Игорь, так-то Игорян все зовут, Пошапко.

Саша. Приятно. Очень. А что вы про шапку сказали?

Игорян. Да не шапка, а Пошапко, фамилия такая, закидонская, некоторые пытаются шутки шутить, говорят Пох’шапко, но это один раз всего говорят, потом на погост, дебилы, что с них. Шутка. Не, ты не думай, я нормальный, не бес. Ты вроде тоже ничего?

Саша. Наверное. Я вас понял, Игорь, располагайтесь. Мне сказали взять у вас пропуск и провести инструктаж. Вы же уже проходили такие инструктажи, да? Я вас просто в журнал впишу, а потом по ходу и инструктаж как-нибудь обсудим, ладно? Я с утра снова пробовал заводить, но ничего не вышло.

Игорян. А у меня, где зашло, там вышло, а потом снова зашло, ха-ха-ха, если ты понимаешь, о чём я.

Саша. Не совсем, я говорил о ДЭС.

Игорян. Погодь-погодь! Что такое вот это твоё ДЭС?

Саша. Вы что серьёзно не знаете? Вас ведь на ремонт дизельной электрической станции прислали, так?

Игорян. Ха-ха-ха, да, я ору, конечно, знаю.

Саша. Смешно. Мне надо будет докладывать начальству, а оно сильно напирает. Поэтому хотелось бы ближе к делу.

Игорян. Погодь-погодь, не трогай начальство, и оно не будет, ну ты понял прикол? Всё-всё, я понял, ты про мотор трёшь. И что там на табло пишут?

Саша. Там написано ошибка Е404, плохая изоляция.

Игорян. Серьёзно? Делов-то на два пальца. Шутка. Случай тяжелый. Ну да ладно, а ты давно дизелистом работаешь?

Саша. Конечно. Два года! Будет. Скоро.

Игорян. Два года, это бодрый такой стаж. Видимо не на севере, да? Просто вижу, прививки нет местной, северной, шутки мимо кассы, ну да ладно. Я так понял, ты на таких дизелях не работал просто? Ха-ха-ха!

Саша. Ха-ха-ха. Да. Точно! Просто не работал.

Смеются.

Саша. Се ля ви.

Игорян. Что сказал?

Саша. Не контактировал, говорю.

Игорян. Нет да?Ну, ничего-ничего, сейчас разберёмся, что к чему.

Молчат.

Игорян. Мне тут нравится у тебя. Всё так чудесато. Спокойно. Тишь! Кедрач. Время замёрло.

Саша. Вообще-товремя уже три, вечером суточный рапорт, около десяти, вы, в смысле, мы, успеем разобраться, что к чему, и запуститься?

Игорян. Ну, я не знаю, сложно сказать, сам понимаешь, я же ещё не видел, что там случилось.

Саша. Понимаю-понимаю, так пока и скажу руководству.

Игорян. Погодь-погодь! Не надо пока ничего говорить. Конечно, разберемся, какой базар. Санёк, всё нормально будет. Знаешь анекдот про пидора и мотоцикл?

Саша. А?А вы не в курсе, мы когда дизель починим, за вами сразу же прилетят?

Игорян. Как хочешь, потом тогда расскажу, после инструктажа, да? В общем, я козлятину скину с себя, у тебя, потому что, рабочая одежда удобнее выглядит. Рот пойду, прополощу, у меня это, десно болит. Ну и всё, потом в дизеле встречаемся тогда. Соглас?

Игорян уходит в вагончик, долго скидывает сапоги, проходит, в дверях говорит.

Игорян. Александр, Саша, Санёк - братуха, не в службу - не в дружбу, подсоби с рюкзаком, а? А то я сапоги уже скинул. Если не в падляк, конечно. В падляк?

Саша. Что вы.Конечно, нет.

Игорян заходит в вагон. Саша кое-как поднимает рюкзак и несёт в дом.

Саша. А мне надо уши прополоскать.

Картина 4

Саша и Игорян в ДЭС. Тут тихо. В центре смертельно раненным зверем лежит дизель, табло и светосигнал горят красным светом. На полу жирные следы замытой солярки, полосы, разводы. На потолке огромный выхлоп копоти, стертый по бокам, но размазанный в середине. Саша стоит с журналом подмышкой, Игорян с набором инструментов, осматривается.

Игорян. Саня, ты как будто завалил здесь кого-то, и пытался скрыть, а?

Саша. Я же не сам.Мне в службе поддержки говорили, - я делал. Бегать приходилось на крышу, звонить, потом возвращаться, упрел весь. Сказали внутренний бак заправить, знаете же где он? А у меня насос сломался, пришлось, подс. Ртом подкачивать, в общем, нахлебался.

Игорян. Ха. Будни дизелиста называется. А что качал-то?

Саша. Бен. Топливо. Солярку качал.

Игорян. Солярку?Значит, соображаешь что-то. А я как-то тоже звонил, начинал когда, понимаешь? А у них там копропортив какой-то, чемпионат по танкам, не до меня, в общем. Эта служба поддержки так меня по всему дизелю погоняла, я короче, с психу трубку бросил, сам запустил и ну их всех нахрен. Прикинь, как бывает? И никто не прилетал, не чинил. Ха! Но у меня понимание-то было, просто на таких дизелях не работал.

Саша. Нет, мне всё подробно объясняли, рассказывали, хороший сервис попался.

Игорян. Изоляцию-то мерили, сервис? Хотя мне сказали, что у тебя даже цешки нет на объекте. На, держи, будешь мерить?

Саша берет в руки цешку, вытягивает провода, осматривает клеммы, хаотично щелкает переключателем режимов. Возвращает Игоряну.

Саша. Нет, мне руководство сказало, чтобы я записывал всё, что вы делаете в журнал, и вообще следить за вами в оба. Может потом?

Игорян. Вот как? Интересно. Ну да ладно. Понятно всё с ними, не доверяют. А кому? Пошапке не доверяют, я им полсевера перечинил, перелопатил этих дизелей, как они мне дороги, жопу в пикулях морозил, пока они денежки считают, а они следить в оба, да? Нормальные, нет? Вот она благодарность, как жопа, так езжай Пошапка, выручай. Только приехал, сразу надзирают, это что? Как они дороги, слушай! Ну ничего, ты их сильно-то не слушай. Мало ли что они там, в голубом этом Москвограде скажут, тут-то, на месте, всё равно расклад другой всегда. Понимаешь? Сработаемся, Саня, я тебе всё за всё раскидаю. Поймешь, что к чему! Цешку-то где посеял?

Саша. Отправляли сюда, даже отвертки не дали, сказали, тут всё есть. А тут, приехал и ничего.

Игорян. Ну, скажи, скоты же!

Саша. А свою цешку я другу недавно отдал, не успел забрать.

Игорян. Ну да, ему-то там, на большой земле нужнее, поди.

Игорян берет накидной ключ, откручивает крышку кожуха сбоку от приборной панели, снимает её, залазит головой и руками внутрь дизеля, говорит оттуда.

Игорян. Дай индикатор и маленькие косозубцы.

Саша перебирает инструменты в чемоданчике, не может определиться что нужно. Долго рассматривает каждый предмет.

Игорян (говорит изнутри). Вот скажи, такая мысля у меня чешется, тут же комплекс большой получается, так? Соляры наверное много уходит? Расход литров девяносто?

Саша тычет Игоряна в плечо, подает весь чемодан.

Саша. Держите все инструменты, вдруг что-то ещё понадобится.

Игорян. Держите, возьмите, пожалуйста, самому-то нормально так? Сколько говоришь, два года работаешь?

Игорян берёт нужные инструменты, достает из ниши провода с разъемами, разъединяет их, опускается на пол, откручивает крышку на дне генератора.

Саша. Не совсем. Почти. Скоро будет. А расход около семидесяти пяти, счетчик так показывает. А ещё тут огромное топливохранилище, видимо долго тут будут работать.

Игорян. А тебя сюда надолго заслали?

Саша. У меня на два с половиной месяца вахта выписана, но сказали, может чуть дольше, зато потом меньше будет, так говорят.

Игорян. Бедолага, говорить-то они мастера. И что рядом ни одной души нет?

Саша. За вертолеткой есть бездорожье на промысел, потом трасса вдоль трубы, через триста километров первый поселок, - Илим.

Игорян. Илим, значит? Ну и жопа. И нихера не сделаешь, да? Я бы тут с ума сошёл один.

Саша. Почему вы так говорите? Нормально вроде, спокойно.

Игорян. Потому что знаю, что говорю. Ты видел, как людей север ломает? Как они в лес уходят? Крыша поехала, пошел гулять, дитя природы. От себя бегут, от выбора своего. Узбеки особенно часто, но нам до них далеко, они сразу на полгода, на восемь месяцев заезжают, а потом какая-нибудь мелочь, типа по телефону что-то не то, или штрафанули, херня короче, и пошли по тундрам, по тайге шатаются, ищут их все. Некоторых находят, руки уже чёрные, обмороженные, отмороженные, что ли. А многих не находят. Вот где они теперь? Ха-ха-ха! Что ты опять булки сжал? Я ору опять! Так сильно ещё, лом вставишь, согнется. Ты Санёк, со мной можешь вообще нормально, не париться. Нормально делай, - нормально будет. Я тебя спайке научу северской, будешь нормально, молориком держаться.

Саша. Вы же ненадолго прилетели. Сейчас дизель починим, да обратно. А я-то нормальный, справлюсь.

Игорян. Вы, вы,может, хватит уже? Сколько тебе, двадцать два?

Саша. Нет, больше, конечно. Двадцать три! Почти.

Игорян. А мне знаешь сколько? Возраст Христа знаешь? Вот! А я чуток старше, мне тридцать семь уже. От уважения меня конечно нормально, то, что ты так говоришь, вы-вы! Но давай начнем берега, это, сводить что ли?

Саша. Извините, я не совсем.

Игорян. Да на ты со мной говори и всё! Что не понять? Баба есть у тебя? Ну, блин, девушка есть?

Саша. Я бы не хотел на эти темы говорить.

Игорян. Сложный многочлен, да? Лады. Не хочешь – не дрочишь. Я-то уже женат, девятнадцать лет в браке, малых трое растёт. Баба у меня, конечно, слов нет. Но без неё никак. Ну и сам понимаешь, надо зарабатывать, что, считай денег прорва уходит. Семьдесят пять литров говоришь? Многовато, что тут, на буровой печки, да вентиляторы, ночью фонарики, нагрузка, не в коня овёс. Такие цифры странные, может ты это, двери не открываешь, не проветриваешь систему, поэтому много?

Саша. У меня ведь инструкция есть. По ней работаю. Да, а я недавно женился, Наташей зовут, очень хорошая.

Игорян. Хо-хо-хо! Мою тоже Натаха. Общие ништяки, это же ух, это петелька-крючочек. Моя, короче, вообще морит, суп сварит, мелкие не жрут. Он простоял неделю в холодильнике, ну осталось там что-то на дне, прихожу с цеха, жопа в мыле, весь издрючен, она мне его тащит. Говорит, попробуй суп, он не испортился. А я что, ёпта, этот, скажи, дегустатор испорченной пищи, да? И главное, у неё продолжение одно и то же. Ну, я типа пробую, потому что вариантов-то нет, говорю, Наташа, нормальный суп. Она говорит, ну доешь тогда, чтобы не выбрасывать, а я новый сварю. Тут нет претензий! Или я пробую, а он сука всё, сдох, и его не спасти уже, говорю, Натаха, ну это уже всё, край, торба супу. А она мне, ты говорит,  доешь тогда, не выбрасывать же. Понимаешь какая херня?

Саша. Не совсем.У меня такого не бывает.

Игорян. Ну поймешь ещё!Потому что, раз у нас есть какие-то совпадаловы, надо понимать тогда и всё! Ладно, поймешь, башка есть значит на плечах, не очко, уже хорошо. Я вообще, обычно, не церемонюсь, сразу вижу кто-что из себя представляет, глаз наметан. Но ты на старшего моего похож, поэтому да. И есть штука одна, северный этикет, понимаешь? Вот надо бы тебе, конечно, кое-что прохавать сперва. Ладно, глядишь, сработаемся с тобой, а?

Саша. Так вы скоро, ты ведь скоро поедешь к жене, детям, я тут останусь.

Игорян. Фу, устал. Вертолет, Саша, не каждый день летает, понимаешь? Ладно, хрен с тобой. Нет контакта! Не контачишь, - не контачь! Поможешь мне? Ремни с генератора снимем?

Саша. Да, конечно, я могу помочь, но по времени уже пора идти ужин готовить. Можешь меня подождать, или сам справишься?

Игорян. А ладно, иди не мешайся, сделаю всё, потом расскажу тогда, что и как, а ты на троих готовь, я много ем.

Саша. Договорились. Хоть на четверых.

Саша уходит, Игорян лезет под днище дизеля. Саша возвращается, забирает журнал, уходит.

Игорян. Эту песню запевает молодежь. Молодежь! Молодежь ту не задушишь, не убьешь. Не убьёшь! Та-та-там!

Игорян вылезает, осматривается.

ХХХ вырезанная сцена ХХХ

Картина 5

Темнота. Вечер. Свет фонарика из окна жилого вагона. Из окна же слышно голос, он тараторит доклад. Фонарь в контейнере ДЭС беспокойно маячит из стороны в сторону. Голос заглох, и фонарь в ДЭС сразу остановился. Игорян кричит из ДЭСки.

Игорян. Саня? Санёк? Саша? Александр, ёпта!

Саша. Да, Игорь, что случилось?

Игорян. Ты там со сводкой закончил что ли?

Саша. Да, только что.

Игорян. Про меня говорили что ли?

Саша. Не особо.Спрашивали, когда и что. А мы закончили?

Игорян. Практически. Шуруй к рубильнику, будем запускаться!

Саша. Победил что ли? Ура-а-а! Отлично! Иду-иду. Игорь, ну ты вообще, мастер, с большой буквы.

Саша идет к внешнему рубильнику, на распределительном щите.

Игорян. Не ожидал что ли? Сказал же, запустим. Сам от себя не ожидал. Готов?

Саша. Да.

Игорян. Хер на! Давай. Раз! Два! Три! Поехали!

Дизель гудит, стреляет копотью в небо. Выходит на рабочие обороты. Щелкает рубильник, и вся территория резко заливается светом. Игорян и Саша выходят, встают рядом, смотрят на территорию, на вышку, на красные огни.

Игорян. Машинища!

Саша. Маленький шаг для человека, и.

Молчат. Игорян громко хлопает себя ладошкой по щеке.

Игорян. Вот, ссаная шлюха! Прямо в щеку укусил. Комары затрахали. Ум-м, десна. Пойду рот пополощу.

Игорян уходит в дом. Включается прожектор на крыше вагона. Освещает Сашу. Он смотрит на звездное небо. Иногда хлопает себя по щеке, по рукам. Комары действуют.

Г. Суточный рапорт.

Старший специалист по обслуживанию и охране оборудования на объекте ГНКП №7 Средне-Чонского месторождения Александр Михайлович Малохолмов.

- количество персонала на объекте – 1 человек + 1 человек (временно) Пошапко И.И.

- суточный расход топлива – 75 л + 100 л. Заполнение внутреннего бака.

- Станция запущена совместными силами со специалистом по ремонту дизельного оборудования Пошапко И.И.. Оборудование работает в тестовом режиме и находится на стадии диагностики. Пуск в полном объеме запланирован на завтра. Совместно со специалистом заправлен внутренний бак, отрегулирована подача топлива, произведена смена фильтров, протяжка креплений вытяжки и проч.

- светосигнальное оборудование работает исправно.

Пожелания, требования, жалобы:

- Необходим дополнительный вагон-гостиница, для расположения временных специалистов.

-В ближайшие дни необходим транспорт для выезда специалиста с месторождения.

 Конец связи.

Г.

Жизнь налаживается, и ДЭС почти наладилась. Завтра мы её победим. Игорь включился в общие дела, зачем-то настоял, чтобы его вписали в рапорт, помог пересчитать топливо. Ну и я Игорю помогал, поэтому смело говорю мы. После ужина мы поменяли воздушные фильтры, масляные, обновили герметик на каком-то среднем дышле, сделали протяжку. Я так-то много полезного узнал, и теперь мне будет проще, когда Игорь уедет. Плюс, буду ему звонить и спрашивать, он сам захотел нормально общаться, а он очень хорошо разбирается, - спец. Да, Игорь оказался нормальным, хоть и немного, как он говорит, не видит берегов, но это всё такая ерунда, ведь мы делаем общее дело, и он скоро уедет. Придется немного подстроиться.

Лиса с утра снова принесла мышь, такая дурёха! В обед я её покормил, а потом она пропала. Видимо почувствовала новый запах. Вечером ходил, звал её тихонько, не услышала, зато пришёл Игорь, пошли ужинать. Эх, Тася, придется подождать тебе с приручением.

Звонил жене, а она прислала голосовой сообщение, как же они бесят, по-моему лучше кинуть камнем, чем посылать голосовуху. Сказала, помогает подруге укладывать ребенка, не может ответить. Пусть учится, вдруг скоро нам пригодится.

Да, и распорядок придется координировать. Во-первых, зарядка, придется её делать на кухне, а не в той половине, куда заехал Игорь, это раздражает, но выход есть. Ещё у Игоря нет наушников, а он очень громко смотрит фильмы, пришлось закрыть его дверь, потом свою, и теперь вроде бы не слышно, можно спокойно делать записи. Я его просил сделать тише, он видимо не услышал, или спит, но фильм громко идёт. Ну, ещё день я такое выдержу, чтобы не нагнетать. Главное, ДЭС работает, светло и тепло, и можно готовить, а чужими носками пахнет, это беда что ли? Вообще-то беда!

Да, ходил сегодня в сторону жуткой пещеры, почти дошёл, но Игорь позвал на помощь, пришлось вернуться. Так там даже симпатично. Хоть и трава там какая-то шалая. И гудит что-то.

Обязательно сделай зарядку. Хорошо.

Картина 6

Прихожая-кухня разделяет вагон-дом напополам. Одна половина плотно прикрыта раздвижной дверью, на ручке полотенце, чтобы было плотнее. Другая чуть приоткрыта, оттуда раздается храп. Саша выходит, снимает полотенце, вешает на шею, тихо прикрывает дверь, проходит на середину кухни. Принимает упор лежа, отжимается. Считает шепотом. На восьми останавливается, перевести дыхание, дверь открывается и выходит Игорян.

Игорян. О-хо-хо! Да ты ещё и спортсмен? А Динамо бежит?

Саша вскакивает. Игорян вздрагивает, берет пятилитровую бутылку воды, набирает чайник, проливает на стол и пол.

Игорян. Да не-не, ты занимайся, ты мне не мешаешь.

Ставит чайник кипятиться. Осматривает стол.

Игорян. Не кипятись. Делай, что хочешь. Где у тебя тряпка? Ты за водой далеко ходишь? Ладно, рукой сотру. Ты это, хочешь - отжимайся, хочешь – дрочи. В смысле, не при мне, а вообще. Не ограничиваю тебя. А связь тут есть? Домой пора цинкануть. Моя наверное ногти сгрызла.

Саша. Вода со скважины, насос качает, за вышкой емкость стоит. Я с вагончика звоню. Там пара палок есть. В смысле делений, не подумай. А тряпку ты уронил, стоишь на ней.

Игорян. Ох ты ж ёптать, точно.

Вытирает тряпкой пол, затем руки.

Игорян. Слушай, я вчера так поржал над тобой. А нахера ты на вышку лазил?

Саша. Ачто смешного? По делу лазил. По работе.

Игорян. Понял-понял, что. Секреты-фокусы. Знаешь анекдот, про «чувствуешь палец, а ручки-то вот они»?

Саша. Может хватит про анекдоты?

Игорян. Тебе слова не скажи. Давай уже коммани, каммуни, говорить нормально будем?

Саша. А что у вас орало всю ночь?

Игорян. Опять на вы, Саня? В общем, я же из дома только что, сам понимаешь. Уснуть не мог без жены. Понимаешь? Пришлось порнуху включить, чтобы спалось крепче. Ну, на меня так работает.

Саша. А-а, тогда всё понятно. Конечно. Какие планы на сегодня? Мы же сегодня заканчиваем, ты так вчера говорил?

Игорян. Саня, погоди, не спеши, всё успеем сделать. Я же говорил, что у меня жена, трое детей? Говорил? Вот тебе северную надбавку, коэффициенты платят? Что молчишь? Я не про то. Давай, только проснулись, пойдем, покурим, за жизнь потрём, надо уже нормально начинать.

Саша. Я вообще-то не к