Попытка «античных» троянцев сжечь корабли греков и попытка византийцев спалить флот латинян

 

В «Илиаде» Гомера много места отведено попыткам троянцев сжечь флот греков. Именно такова, по мнению Гомера, была цель Гектора:

 

 

Тою порою трояне, как львы, пожиратели крови,

Бурно к судам устремлялись и Зевса судьбы совершали:

Он непрестанно их мужество высил, а воев ахейских

Дух поражал и победы лишал их, троян поощряя;

Гектору сердце его даровать Приамиду желало

Грозную славу, да он на суда пожирающий пламень

Бурный повергнет, и так роковое Фетиды моленье

Всё совершится; единого ждал промыслитель Кронион:

Первого судна горящего зарево с неба увидеть [36], с. 360.

 

 

Гектор с троянцами бросается на корабли ахейцев, пытаясь их сжечь. «Ныне сожжём корабли и побьём героев ахейских» – говорит предводитель троянцев Гектор [35], с. 364. И действительно троянцам удаётся поджечь один из кораблей греков. Но когда Ахилл увидел горящий корабль, он повелел своим мирмидонцам вступить в бой, и те оттеснили троянцев от кораблей. «Троянцы немедленно бросили шумный огнь на корабль: с быстротой разлилося свирепое пламя. Так запылала корма корабля. Ахиллес это увидел, в гневе по бёдрам ударил себя и вскричал…» [36], с. 370 – 371.

Обратимся теперь к книге «Завоевание Константинополя» Жоффруа де Виллардуэна. В ней есть особая глава, так и называющаяся: «Попытка византийцев спалить флот латинян» [30], с. 55 – 56. Перед тем как процитировать Виллардуэна, отметим, что он, как и другие средневековые летописцы, именует византийцев ГРЕКАМИ. Виллардуэн пишет: «И тогда греки придумали некую великую уловку: они взяли 17 больших кораблей и наполнили все их большими деревянными плахами и всякими горючими вещами… И вот однажды в полночь они подбросили огонь в эти корабли и поставили их паруса по ветру, дав пламени разгореться весьма высоко, так что казалось, будто вся земля пылает. И вот эти корабли подплыли к флоту пилигримов (то есть крестоносцев. – Авт.); и в лагере поднялся крик; и пилигримы повсюду схватились за оружие… И ясно свидетельствует Жоффруа, маршал Шампани, который составил это произведение, что ещё никогда люди не пособляли себе на море лучше, чем это делали венецианцы; ибо они кинулись на галеры и в лодки… они подцепляли суда крючьями и силой утаскивали их прямо на глазах своих врагов из гавани… А греки столпились на берегу столько, что не было им ни края ни меры… И они всходили на лодки и в шлюпки и стреляли в наших, КОТОРЫЕ СРАЖАЛИСЬ С ОГНЁМ, и там были раненые. Рыцари в лагере, как только услышали крик, все вооружились; и боевые отряды выступили в поле… и они боялись, как бы греки не напали на них с равнины. Этим тяготам и этим волнениям они подвергались до наступления утра. Однако с помощью Божьей наши не понесли никаких потерь, КРОМЕ ОДНОГО ПИЗАНСКОГО КОРАБЛЯ… ОН СГОРЕЛ В ОГНЕ» [30], с. 35 – 36.

По‑видимому, красочные рассказы крестоносцев‑участников и легли в основу гомеровского повествования о попытках Гектора сжечь ахейские корабли под Троей. Отметим, что Гомер и Виллардуэн утверждают, что грекам сжечь удалось ТОЛЬКО ОДИН КОРАБЛЬ.

 

19. СБРОШЕННЫЙ С БАШНИ ПОСЛЕДНИЙ ЦАРЬ‑ГРАДСКИЙ ИМПЕРАТОР ПРЕДЫДУЩЕЙ ДИНАСТИИ И СБРОШЕННЫЙ СО СТЕНЫ ПОСЛЕДНИЙ НАСЛЕДНИК ТРОЯНСКОГО ЦАРЯ ПРИАМА

 

«Тьери Лооский… схватил его (императора Мурчуфла. – Авт.) и привёз его к императору Бодуэну в Константинополь. И император Бодуэн… держал СОВЕТ СО СВОИМИ ЛЮДЬМИ… Совет согласился вот с чем: была в Константинополе колонна, почти посреди города, одна их самых высоких… и решили возвести его (Мурчуфла. – Авт.) туда и заставить спрыгнуть вниз на виду у всего народа… Таким образом, император Мурчуфль был подведён к колонне; и был возведён наверх, и весь город сбежался поглядеть на чудо. Тогда его столкнули вниз, и он упал с такой высоты, что когда коснулся земли, то весь разбился вдребезги» [30], с. 77.

Далее Виллардуэн сообщает о ПРЕДСКАЗАНИИ, связанном с этим убийством. «А теперь послушайте о великом чуде: на этой колонне, откуда он упал вниз, были изображения всякого рода… и среди этих изображений было одно, выложенное в виде фигуры императора, который как будто падал вниз. Ибо давно было ПРЕДВЕЩЕНО, что в Константинополе будет император, который ДОЛЖЕН БЫТЬ сброшен на землю с этой колонны; и вот так исполнилось это совпадение и это ПРОРОЧЕСТВО» [30], с. 78.

Обратимся теперь к «античным» источникам о Троянской войне. «После устроенного побоища… СОВЕТ ВОЖДЕЙ какое‑то время решал, что сделать с грудным сыном Гектора по имени Астианакс, которого ещё называли Скамандрием, но потом встал Одиссей и предложил истребить род Приама. Окончательно судьба ребёнка была решена, когда Калхас ПРЕДСКАЗАЛ, что если ребёнка оставить в живых, то он со временем отомстит за своих родителей и за город. Все греческие цари пытались уклониться от совершения детоубийства, тогда Одиссей по своей воле СБРОСИЛ АСТИАНАКСА С ГОРОДСКОЙ СТЕНЫ… Рассказывают также, что Астианакс прыгнул со стены и разбился, когда Одиссей объявлял о пророчестве Калхаса» [40], с. 355 – 356.

Мы видим, что «античные» источники и средневековые хроники передают очень схожий рассказ о гибели последнего представителя предыдущей династии. Его сбросили со стены. Или же он спрыгнул сам. Причём важное значение имело некое пророчество об этом событии.

 

20. РАЗГРАБЛЕНИЕ И РАЗРУШЕНИЕ СТЕН ЦАРЬ‑ГРАДА И «АНТИЧНОЙ» ТРОИ

 

Во время Крестового похода 1204 года стены Царь‑Града были частично разрушены крестоносцами. После бегства императора Алексея «французы и венецианцы сообща решили разрушить на 50 туаз стены города, ибо они опасались, как бы жители города не попытались восстать против них» [116], – с. 42.

Через некоторое время крестоносцы взяли город и разграбили его. Разграблению Царь‑Града посвящено множество средневековых описаний. Кроме того, город был сожжён (см. выше и [116], [142], с. 230 – 233, 256).

В «античной» версии мы тоже встречаем известие о сожжении и разграблении Трои и о разрушении её стен. «После устроенного побоища люди Агамемнона разграбили и сожгли Трою, поделили между собой добычу, разрушили городские стены» [40], с. 355.

 

ОТКАЗ ОТ ДЕНЕГ

 

В гомеровской «Илиаде», в описаниях Крестового похода 1204 года и в летописном рассказе о князе Святославе ярко звучит один и тот же мотив – ОТКАЗ ОТ ДЕНЕГ. Войска подходят к городу для того, чтобы ОТОМСТИТЬ, а не для того, чтобы взять выкуп.

Начнём с Гомера. Он рассказывает о посольстве Приама к ахейцам. Приам предлагает им большой выкуп за то, чтобы те ушли от Трои.

 

 

Вестник стал посреди воевод и вещал им голосом звучным:

«Царь Агамемнон и вы, предводители ратей ахейских!

Царь мне Приам повелел и другие сановники Трои

Думу поведать, когда то желательно вам и приятно,

Сына его Александра, от коего распря восстала:

Те из сокровищ, которые он в кораблях многоместных

В Трою из Аргоса вывез…

Хочет всё возвратить и собственных к оным прибавить…»

Рёк, – и молчанье глубокое все аргивяне хранили.

Но меж них взговорил Диомед, воеватель могучий:

«Нет, да никто между нас не приемлет сокровищ Париса,

Даже Елены! Понятно уже и тому, кто бессмыслен,

Что над градом троянским грянуть готова погибель!» [36], с. 168.

 

 

Итак, Гомер сообщает, что греки‑ахейцы пришли под Трою с твёрдым намерением взять город. Они отказываются от выкупа, и их не устраивает даже возвращение Елены.

Посмотрим, что пишут средневековые летописцы о Крестовом походе 1204 года. По сути они рассказывают ту же самую историю. Робер де Клари: «Когда император Константинопольский узнал об этом (то есть о прибытии крестоносцев. – Авт.), он направил к ним добрых послов спросить, чего они здесь ищут и зачем они сюда прибыли, и предложил им, что если они хотят получить столько‑то из его золота или серебра, то весьма охотно пошлёт его. Когда знатные люди услышали это, они ответили послам, что они не хотят ничего из его золота и серебра, но хотят, чтобы император отрёкся от своей власти, потому, что он владеет империей НЕ ПО ПРАВУ И НЕЗАКОННЫМ ОБРАЗОМ» [116], с. 31.

И наконец, обратимся к русским летописям, к истории князя Святослава. Когда он подходит к Царь‑Граду, греческий император посылает к нему послов с дарами: золотом и другими драгоценностями. Но Святослав с презрением отвергает деньги, заявив, что он пришёл воевать не за деньги, а с целью покарать греков за их НЕПРАВДУ. В. Н. Татищев излагает летопись так: «И бысть сеча велика, но по долгом времяни победил Святослав, и побежали греки. Святослав же, шед за ними, воевал и грады их разорял во всей Фракии, иже стоят и доднесь пусты. Царь греческий, слыша о том несчастии, созвав вельможи своя в совет, требовал их мнения, что делать, разсуждая, яко силою не можно со Святославом воевать. И советовали вельможи ему послать дары к нему и увесчевать к миру. По которому согласясь, царь послал ко Святославу мужа мудра со златом и парчами… Святослав, уведав о приходе посла греческого, велел его себе представить. Когда же послы, пришед, по обычаю поздравили и дары положили пред ним, злато, сребро, парчи и прочее, то Святослав, не возрев на дары, рек служасчим своим: «Возьмите и раздайте требуюсчим». Послом же отвечал: «Я имею злата, серебра и парчей довольно И ВОЮЮ НЕ ДЛЯ СИХ, НО ЗА НЕПРАВДУ ГРЕКОВ»» [131], т. 2, с. 39.

Итак, мы видим, что во всех трёх случаях присутствует один и тот же рассказ о том, как осаждённые предлагают осаждающим выкуп, но те отказываются, заявив, что их целью являются не деньги, а месть.

 

НАРУШЕНИЕ ДОГОВОРА

 

В истории Крестового похода 1204 года осада Царь‑Града естественным образом делится на два периода. Крестоносцы подходят к городу, имея в своих рядах претендента на престол – византийского царевича Алексея Ангела. Они отказываются от выкупа, предложенного им действующим византийским императором и твёрдо намерены воевать до тех пор, пока прибывшие с ними Алексей и его отец Исаак не вернут себе престол. Именно в это время крестоносцы отказывают от денег и говорят, что главная цель их похода – месть. Но затем, после решающего сражения «у кораблей», византийский император бежит из Царь‑Града и в столице воцаряются Исаак Ангел и его сын Алексей. Таким образом, цель крестоносцев вроде бы достигнута. Однако они не уходят. На сей раз возникает новая причина для вражды. Крестоносцам не заплачено по договору. Дело в том, что Алексей, прибывший с ними, обещал выплатить большую сумму денег за помощь. Но выплачено было меньше обещанного. См., например, [116] и [30].

Начинается второй этап осады, закончившийся взятием и разграблением Царь‑Града. Здесь уже основная причина продолжения войны – не месть, а нарушение договора. Теперь осаждённые виноваты в том, что нарушили данное ими обещание, «клятву».

Спрашивается, звучит ли в Илиаде и в летописном рассказе о походе Святослава на Царь‑Град мотив нарушения клятв или договоров? Да, и очень ярко. В «Илиаде» есть целая песня (номер 4) под названием «Нарушение клятв» [36], с. 81 – 101. Причём, как и в истории Крестовых походов, нарушение клятв как причина продолжения Троянской войны возникает уже через некоторое время после начала осады. Согласно Гомеру, сначала был небольшой бой (единоборство Менелая и Париса), закончившийся победой осаждавших. Причём ранее были заключены клятвы: что в случае победы осаждавшие должны получить «должную дань». В противном случае война будет продолжена до полной выплаты.

 

 

Царь Агамемнон воззвал с воздеянием дланей моляся:

«Мощный Зевс, обладающий с Иды, преславный, великий!

…

Если Париса в бою поразит Менелай светловласый,

Граждане Трои должны возвратить и жену и богатство;

ПЕНЮ ДОЛЖНЫ ЗАПЛАТИТЬ АРГИВЯНАМ, КАКУЮ ПРИЛИЧНО;

Память о ней да прейдёт и до поздних племён человеков.

Если же мне и Приам, и Приама сыны отрекутся

Должную дань заплатить по паденье уже и Париса,

Снова я ратовать буду, пока не истребую дани,

Здесь я останусь, пока не увижу конца ратоборства» [36], с. 74 – 75.

 

 

По сути дела, «Илиада» говорит здесь об осаде Трои то же самое, что и средневековые хронисты. Был заключён некий договор, согласно которому «по падении Париса», или (в средневековой версии) при свержении действующего императора, победители должны получить огромную выплату. Настолько большую, что «память о ней да прейдёт и до поздних племён человеков». То есть останется в памяти потомков.

Непомерный размер вознаграждения, обещанного Алексеем крестоносцам, подчёркивают многие авторы. Например, Никита Хониат говорит: «Приняв к себе Алексея, этого юношу столько же и по уму, сколько и по летам, все эти опытные и искусившиеся в делах мужи (то есть вожди крестоносцев. – Авт.) заставили его КЛЯТВЕННО согласиться на такие условия, которых он никогда не в состоянии был исполнить. В самом деле, ребёнок, по их требованию, обещал не только дать им ЦЕЛЫЙ ОКЕАН ДЕНЕГ, но и отправиться вместе с ними на войну» [142], с. 215.

Робер де Клари пишет, что Алексей «сказал им, что выдаст войску 200 тысяч марок и будет на свой счёт содержать флот в течение одного года, и сам отправится с ними за море со всеми своими силами, и до конца своих дней он будет содержать в Заморской земле за собственный счёт 10 тысяч вооружённых ратников и что всем крестоносцам, кто уедет из Константинополя и отправится за море, он доставит пропитание сроком на один год» [116], с. 25.

Такие обширные обещания выполнены не были, и крестоносцы продолжили осаду. Они требовали полного выполнения договора, то есть «исполнения клятв».

О выплатах по договору упоминает и русская летопись, рассказывая о походе Святослава на Царь‑Град. Продолжим прерванную выше цитату об ответе Святослава греческим послам. Он сказал: «Ежели хотите мир иметь, я с охотою учиню, ТОЛЬКО ЗАПЛАТИТЕ ПО ДОГОВОРУ, чего несколько лет не направляли» [131], т. 2, с. 39.

Таким образом, и Святослав тоже требует уплаты по какому‑то СТАРОМУ ДОГОВОРУ.