Свидетельство Ветхого Завета: Откровение как опыт Бога, дарованный Израилю

 

Исповедание существования Божественных сил может быть причислено к фундаментальным составляющим религиозного наследия человечества. Это общее наследие разворачивается в многообразии опыта, в котором человек формирует свое собственное credo, что‑то отвергая и что‑то принимая. Откровение, тем самым, не входит в дом без человеческого согласия. Коль скоро откровение утверждается в акте веры, оно бесконечно превосходит горизонт человеческих представлений о себе, но, с другой стороны, не разрывает при этом связи с индивидуальным горизонтом самопонимания. Поэтому откровение есть «внутреннее» {194} событие. В сердце человеческом Бог открывает Себя, как Тот, Кто обращается к человеку, говорит с ним. Тем не менее, этот внутренний опыт становится определенным только там, где он сгущается до исповедания внятного другим. Credo всерьез принимает в расчет то обстоятельство, что откровение не застывает в молчаливой нуминозности, но выражает себя в слове. И поскольку Бог говорит, исповедание Бога уже не произвольно.

Хотя откровение дано Самим Богом, возвещающим о Себе, оно несет отпечаток истории и – нацеленное порой на определенные ситуации – становится частью той или иной жизненной повести, которая не интегрирована заранее во всеобщую историю человечества. С другой стороны, верно и то, что человек только тогда предстает в своем подлинном своеобразии, когда встраивает себя в некое «мы» общины верующих, сберегающей Откровение как основу своего вероисповедания, как принцип единства и великое сокровище. Каждый отдельный человек сам по себе не может выявить это объемлющее измерение; община же верующих, вплетающая эту транссубъективную действительность в свое жизненное поле, напротив, на это способна. Поэтому можно сказать: в той мере, в какой событие самооткровения Бога утверждается в Credo, откровение становится истиной, засвидетельствованной, как каждым верующим, так и общиной в целом. Община верующих, тем самым, не только хранит идентичность индивидуального исповедания, остающегося верным истине, но и всегда имеет в виду, что ее будущее в свете самовозвещения Бога есть Царство Божие. И тем самым, это эсхатологическое измерение не есть некая чуждая миру надежда.

 

а) Яхве «наш Бог»

 

Ветхий Завет свидетельствует:

Бог испытывает «сердца и утробы» (Пс 7, 10), Он кладет на весы веру избранного Им народа Израиля. – Из этих высказываний мы узнаем: Израиль сформировал свое Credo на основании своего опыта Бога. Поэтому он смог постичь мир как Божье творение и как весть о спасении. То, что все созданное Богом «хорошо весьма», как говорится в книге Бытия, позволяет расширить перспективу понимания Бога и увидеть Его не только как Владыку мира, но и как Бога, избирающего Свой народ и заботящегося о нем. В связи с этим заслуживает особого внимания то обстоятельство, что на библейскую веру в Бога проливают свет два имени, которые знал Израиль: Элохим и Яхве. «В этих двух главных наименованиях Бога заявляют о себе разделение и выбор, которые Израиль совершает в своем религиозном мире, здесь заметна, вместе с тем, и определенная позитивная возможность, которая осуществляется в этом выборе и непрекращающемся придании {195} избранному новой формы»[571]. К исповеданию Бога Творца неба и земли добавляется исповедание Бога отцов. Он – Бог Авраама, Исаака и Иакова. Так Он Сам именует Себя, говоря к Моисею из неопалимой купины (Исх 3, 14f.):

 

«И сказал Моисей Богу: вот, я приду к сынам Израилевым и сажу им: Бог отцов наших послал меня к вам. А они скажут мне: как Ему имя? Что сказать мне им? Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий (Яхве) послал меня к вам. И сказал еще Бог Моисею: Господь, Бог отцов ваших, Бог Авраама, Исаака и Бог Иакова послал меня к вам. Вот имя мое навеки и памятование обо мне из рода в род»

 

Бог Сам открыл Себя как Яхве. «В то время как тот слой в Пятикнижии, который связан с яхвистскими источниками, вносит Божье имя «Яхве» уже в историю творения (Быт 2) и устанавливает почитание Бога под этим именем уже для первого поколения людей (Быт 4, 26), элохистская традиция в Исх 3 и письменная священническая традиция в Исх 6, 2f., связывают откровение Божьего имени с призванием Моисея как пророка, который выведет народ Израилев из египетского плена»[572]. Обширная традиция говорит о месте откровения Божьего имени в пустынном горном регионе Синая (на границе с Египтом). «Ehjeh ascher ehjeh […]. Этот ответ представляет собой игру слов, опирающуюся на еврейский глагол hajah («быть»): он употреблен дважды в имперфекте первого лица единственного числа, причем связь здесь чисто синтаксическая (ascher). Особенность этого глагола заключается в реляционном и динамическом содержании его значения. Он именует «бытие» как здесь‑бытие, присутствие рядом, [его значение подразумевает: ] «оказаться здесь», «войти в живую структуру опыта»»[573]. Таким образом, Бог как Яхве выявляет свою жизненность: {196} Его призывают и почитают как Бога своего народа, а данный Им закон соблюдают. – Подлинная история отношений Яхве с Его народом начинается исходом избранного народа под водительством Моисея из Египта. Яхве, подготовив этот исход спасением Иосифа[574], совершает в Египте знамения и чудеса и спасает свой народ при переходе через (Тростниковое, Чермное) море. Таким образом, Яхве открывает Себя как Спаситель и Освободитель, как тот, кто в силе Своей предстательствует за Свой народ.

Израиль на опыте узнает, что Яхве, избавивший Свой народ от рабства и нужды, сопровождает его в пустыне и приводит к обетованной земле (ср. Исх 19; 2 Сам 7, 6f.). Так, отрекаясь от Богов Востока, Израиль научается тому, что Яхве – «муж брани» (Исх 15, 3), единый Бог. Боги – «ничто». «Яхве может властвовать над историей, поскольку он властвует над природой»[575]. И после того как Он привел свой народ в землю обетованную, после того как этот народ таким образом обрел надежное жизненное пространство, Израиль стал понимать, что область его поселения находится под Божественной властью. Под влиянием ханаанских религиозных представлений Яхве все еще прославляется как Царь, явленный Исаии в его пророческом видении (Ис 6, 1–6) вместе со своим небесным двором (ср. Пс 29, 1 сл., 9; 97, 7). «На Яхве было перенесено даже представление о том, что Божественный Царь обитает на некоей священной горе. Здесь коренится традиция говорить об иерусалимской горе Сионе как обители Яхве (ср. Пс 47, 3; Ис 14, 13сл.)»[576]. Как «Царь» над всеми богами (Пс 95 (94), 3), чье царство – «царство всех веков» и владычество – «во все роды» (Пс 144, 13). Яхве – «Царь над Израилем» (Ис 33, 22). Он, «сформировавший» Израиль как народ, Сам закрепил избрание Своего народа, заключив с ним завет на горе Синай. Верности Бога должна соответствовать верность Его народа, а она проявляется именно в том, что Израиль строит свою жизнь целиком на заповедях Божиих. Поэтому Декалог начинается словами: «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу, и что в водах ниже земли, не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель…» (Втор 5, 6–9; ср. Исх 20, 2–5).

Ветхий Завет пускается в связи с разъяснением имени Яхве в богословские толкования. При этом интерес представляет не первоначальный смысл [этого имени] как предмет истории языка, а то, что Сам открывающий Себя Бог {197} хотел сообщить о Себе в Своем имени. При этом оказывается, что для полного понимания веры Израиля с именем Jahwe должно быть сопоставлено имя El Elohim. Здесь снова проявляется живая полемика с религиозным окружением, в котором Израиль должен был сформировать свою веру в Бога (ср. Исх 18, 11; Втор 10, 17). Это выделение Яхве в качестве «Бога (El) отцов» одновременно открывает путь к пониманию Его единственности. Таким образом Он превращается в «общего представителя [богов], что мы обычно выражаем в некотором абстрактном понятии. Elohim – это тот, кто обладает всеми El ‑свойствами. Отсюда – постоянно встречающееся в Ветхом Завете множественное число как излюбленное обозначение единого истинного Бога»[577]. Все другие боги, почитавшиеся в ханаанском политеизме, были свергнуты с престола. Почитание бога как бога определенного означало, что некий религиозный опыт, совершившийся в определенном месте, особым образом это место выделяет, превращает его навсегда в место присутствия бога, делает это место – «собственным» местом бога, особым образом освященным для отправления культа. Поэтому повсеместно, там где проявило себя божественное, мы находим капища (с изображениями богов). Так и в Ханаане рядом друг с другом располагаются многочисленные божества. Но в отношении Яхве стало понятно, что этот Бог связывает Себя с человеком, что Его Самовозвещение служит человеческому спасению, что этот Бог по праву носит имя «Бога Авраама, Исаака и Иакова». Он присутствует там, где люди о нем размышляют. «Поскольку отцы Израиля приняли решение в пользу El, они совершили таким образом чрезвычайно значимый выбор: выбор в пользу numen personale против numen locale, в пользу личного Бога, вступающего в отношения с личностью, Бога, Которого надлежит мыслить и находить в поле напряжения между Я и Ты, а не на каком бы то ни было священном месте. Эта глубинная черта El остается несущей опорой не только для религии Израиля, но и для новозаветной веры»[578].

Дополняющий и, тем самым, подчиненный порядок, в котором Elohim стоят по отношению к единому El, открывает путь к внутрибожественному «множественному числу». «Он есть все Божественное»[579]. Так что вместе с указанием на единого Бога, объемлющего в Себе все бытие, все те, кто именовался Baal («господин») или Melek («царь»), были свергнуты с престолов, а у всякого культа, основанного на страхе, была выбита почва из под ног.

Яхве – единый и единственный Бог. Это показывает греческий перевод [стиха] Исх 3, 14: «Аз есмь сущий». Бог есть непосредственно бытие. Связь с понятием бога, как его схватывала греческая философия, напрашивалась сама собой. Отцы церкви это распознали и подхватили. Тем не менее, {198} «обнаружить скрытую за многочисленными вещами, с которыми человек ежедневно имеет дело, всеобъемлющую идею бытия как наиболее точное выражение Божественного, было заслугой философов»[580]. Так что здесь выявилось глубинное единство философии и веры, Платона и Моисея, греческого и библейского духа»[581]. Мы должны, тем не менее, исходить из того, что еврейский библейский текст был переведен под влиянием греческой философской мысли. При этом была разрушена особая динамика, связанная с первоначально с именем Яхве. «Скандал (skandalon, 1 Кор 1, 23, «соблазн» в русском переводе – переводчик), связанный с собственным именем Бога, Богом, называющим Себя по имени, был разрешен в пространстве онтологического мышления, вера вступила в брак с онтологией. Ибо для мышления то, что библейский Бог имеет имя, – скандал. В мире, переполненном богами, Моисей не мог сказать: “Бог послал меня”»[582]. «Сущее» греческой философии не может иметь никакого (собственного) имени, а здесь Библия явно говорит, что Бог сам называет Себя. Тот, кто хочет, ссылаясь на Исх 3, 14, просто отождествить Бога веры с богом философов, должен пристальнее вглядеться в оригинальный [библейский] текст. Что означало имя Яхве изначально? Следует заметить, что вне Израиля употребление формы Jahwe не обнаруживается. Даже если некоторые морфемы слова и можно вывести из окружающей языковой среды, ответ на вопрос о смысловом содержании имени Яхве становится от этого только более запутанным. Если мы рассмотрим библейский текст в его собственной интенции, то обнаружим, что он не подает себя как некое гениальное озарение агиографа, но подчиняет имя Яхве возвещению о Себе Самого Бога. Так что Израиль находит в этом имени, «написанном в его сердце» (Иез 31, 33), свою собственную Богом данную идентичность. Имя ведет к «наисвятейшему» и поэтому оно не может быть разъяснено более подробно. «Сам личный и соотносящийся с личностью»[583] Бог обращается к своему народу. В Его собственном откровении выявляется: Яхве – «личный» Бог.

Веру в Бога и отношение к Богу Израиль черпает из великих дел, которые Бог Яхве совершил в прошлом для спасения Своего народа. «Богослужение Израиля, таким образом, также по существу определено воспоминаниями о Божьих свершениях в истории Израиля. Главными этапами этой истории являются в числе прочего: «отец» Авраам и его потомки, освобождение от египетского рабства, «исход», вступление в обетованную землю, опыт верности Бога {199}в неверности Израиля, время царей и рассеяние народа, судьба Иерусалима, пророки, их слова, их молчание, их участь, изгнание и его преодоление в сохранении и возвращении «священного удела»»[584].

И в этой мысли удержится в то же время исповедание могущественного Божественного присутствия, о котором убедительно свидетельствует «Св. Писание», «слово Божие».

Когда Израиль называет «Св. Писание» «Словом Божиим», здесь речь не идет о лингвистически‑вещественном отождествлении письменного текста со «словами Бога», но, скорее, о том, что собственное исповедание веры принимается всерьез. Поскольку Св. Писание свидетельствует о Божественных делах как о живой действительности – сотворении жизни и ее сохранении, – в эти делах Сам Яхве выступает как «Бог ревнитель», и так Он вступает в настоящее Израиля. Итак, «закон и пророки» суть некий свет, который не гаснет в темноте собственного существования. Священные писания, в которых раскрывается это «слово Божие», должны снова и снова быть прочитаны и услышаны.

 

б) Яхве, Бог призывающий

 

Опыт Богообщения, который хранит Ветхий Завет, многообразен и многослоен. Здесь следует иметь в виду, что «последовательность событий, представленная в книгах Ветхого Завета в его последней редакции после формирования канона, обязана своим происхождением в первую очередь не хронологическим, но богословским принципам»[585]. Ведь горизонт опыта, в котором тематизировалась встреча с Богом, определял его (опыта) письменную фиксацию. И это вынуждало взвешивать каждый индивидуальный опыт Бога и спрашивать, в чем следует искать и находить сердцевину Божественного самовозвещения. Ответ на этот вопрос – Сам открывающий себя Бог.

 

аа) Внутренний опыт Бога

 

Поскольку Бог лишен какой бы то ни было телесности, Он не может быть изображен – как это происходит в политеистических религиозных культах – в виде идола, которому надлежит возносить молитвы. Человек может видеть Бога только тогда, когда Тот сам это позволяет (ср. Исх 24, 10сл.), иначе видение Бога означает для человека смерть, как подтверждает Яхве, говоря к Моисею: «Лица моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть меня и остаться в {200} живых» (Исх 33, 20). Особое положение Моисея, возвышенного в глазах Божиих, подчеркивается перед Мириам и Аароном именно тем, что Моисею была дарована такая возможность [увидеть Бога и остаться в живых]. «И сказал (Яхве): слушайте слова Мои: если бывает у вас пророк Господень, то Я открываюсь ему в видении, во сне говорю с ним; но не так с рабом моим Моисеем, он верен во всем дому Моем: устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не в гаданиях, и образ Господа он видит» (Чис 12, 6–8).

Уже в своих ранних слоях Ветхий Завет[586] сообщает о видениях и вещих снах, т. е. о внутреннем опыте. Здесь действует именно Дух Божий как «Св. Дух» (Пс 51 (50), 13). О нем говорится также, что он «овладевает» человеком. Таким образом, Св. Дух производит действия в человеке и мире. Исполнившись им, люди получают особые дарования. Дух «пробуждает способность к прорицанию и мудрость. Яхвистские и элохистские рассказы о Валааме изображают его, находящимся в руках Яхве, так что он против своей воли изрекал Божественные прорицания (Чис 24, 2сл.)»[587]. И об Иосифе Ветхий Завет рассказывает, что в нем «был Дух Божий» (Быт 41, 38). Это же говорится об Иисусе, сыне Навина (Чис 27, 18). Именно этот Дух почил на семидесяти старейшинах, которые были даны Богом в помощь Моисею, так что они стали пророчествовать (Чис 11, 16сл., 25). – Одержимость Духом выделяет также героев, о которых сообщает Ветхий Завет. «Это – харизматические вожди или воители, призываемые Богом в тяжелые времена, которые по своей вине переживал Израиль в течение 150 лет между обретением обетованной земли и основанием царства»[588]. О героях говорится, что Дух Господень почил на них, воздвиг их и дал им сверхчеловеческие силы[589]. Вместе с заменой института судей царской властью заканчивается и [череда случаев] этой внезапной чудесной одержимости Духом Божиим. От Саула, который все еще испытывал мгновения такой одержимости, Дух был передан Давиду и почил не нем «с того дня и после» (1 Цар 16, 13).

 

бб) Зримые свидетельства Божии

 

Внутренний опыт Бога требовал действия, означал некое призвание, призыв к служению Богу, обращенный к человеку. Но что можно сказать на основании {201} самовозвещения Бога в писаниях Ветхого Завета о Нем самом? На этот вопрос можно ответить исходя из того опыта, который запечатлен с самого начала в истории мира и в особенности в истории Израиля. Знаменательно, что Израиль должен был сначала научиться расшифровывать глубинный смысл своей истории в свете творения. Книга Бытия, книга сотворения мира, свидетельствует: «Яхве – мера природы и истории, поскольку он есть творческое начало мира и миропорядка»[590]. Именно вавилонское пленение подвигло Израиль безоговорочно положиться в целях политического и религиозного выживания на веру в то, что Бог как Творец мира есть вместе с тем и Господин истории, и все – в Его руках. Яхве – «вечный Бог, сотворивший концы земли, (Он) не утомляется и не изнемогает, разум Его неисследим. Он дает утомленному силу и изнемогшему дарует крепость» (Ис 40, 28сл.). Это пророческое исповедание укрепляет веру в то, что всесильный Творец мира одновременно является спасителем Израиля. В свою очередь и псалмы настойчиво подчеркивают эту связь в опыте Бога Яхве – опыте спасения в истории и хвалы Создателю. Возьмем, к примеру, Псалом 136 (135) – благодарственную литанию, восхваляющую милость Яхве, видимую в Его великих делах в творении и истории. Позднейшая литература, посвященная «премудрости», изменяет угол зрения: теперь человек, наблюдая творение, находит причину для почитания Творца.

Рядом с самораскрытием Бога как Творца выступает Его возвещение о Себе непосредственно в Его встрече с человеком. Событие, в котором это проявилось с наибольшей силой, – освобождение из «земли Египетской, из дома рабства» (Исх 20, 2). Это событие показывает: «Бог есть присутствующая рядом, помогающая, освободительная, спасительная сила»[591]. Но эта сила не анонимна, она носит определенное имя, в котором Бог «являет людям свою личность и свою действенность»[592]. Могущество Яхве являет себя не только в творимых Им делах спасения Своего народа; его личное участие в судьбе Израиля находит свое глубочайшее выражение в том, что Бог помимо этого, говорит к своему народу в слове (dabar): «Так говорит Господь». Поскольку Бог обещал уже патриархам место для жизни и продолжение рода (патриархи, как исторические фигуры, свидетельствуют, вместе с тем, о личностном измерении встречи человека с Богом), зов Бога означает одновременно призвание на служение тех, кто затронут Его словом. Последнее относится в первую очередь к пророкам. «Пророческое слово {202} приписывалось дыханию Божьему – вдохновению (инспирации) – если уже не в IX–VIII вв. до Р.Х. [не есть ли «вдохновенный» у Осии 9, 7 «пророк»? – По крайней мере, нечто подобное пророку. Упоминание Духа Господня у Михея 2, 3 представляет собой, по‑видимому, глоссу], то уж по крайней мере во времена Второзакония [(Чис 24, 2 (Валаам); 2 Цар 23, 2 (Давид о себе самом). Сам автор Второзакония не говорит о Духе] и постоянно во время изгнания, прежде всего – у Иезекииля (2, 2; 11, 5; см. также Ис 48, 16; 61, 1), и вслед за тем – в еврействе после изгнания (Зах 7, 12, 2 Цар 15, 1; 20, 14; 24, 28), в эллинистическом еврействе и у раввинов»[593].То, что пророки выражают в слове, как плод действия Духа служит свидетельством о Боге – живом и дающем жизнь.

Каждый пророк свидетельствует об этом не только собственной личностью собственной вестью, проливающей свет на будущее, но говорит о таком о будущем, которое после всех ужасов и бедствий возвестит о правоте и справедливости господства Бога (ср. Ис 28), и конкретизирует это господство в образе Мессии.

С особой силой это выражено в словах пророка Исаии:

 

«И произойдет отрасль от корня Иесеева, и ветвь произрастет от корня его; и почиет на нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия; и страхом Господним исполнится, и будет судить не по взгляду очей своих и не по слуху ушей своих вершить дела. Он будет судить бедных по правде, и дела страдальцев земли решать по истине; и жезлом уст своих поразит землю, и духом уст своих убьет нечестивого» (Ис 11, 1–4).

 

В видении нового рая Мессия предстает как новый Адам, Он распространит избранность Израиля на весь мир (ср. Ис 61, 1–2: «Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение и узникам открытие темницы, проповедовать лето Господне благоприятное и день мщения Бога нашего, утешить всех сетующих…»).

Пророк Иезекииль говорит, что Бог явится верным Своим, Своим «слугам» как жизненная сила, когда пошлет Духа Своего. «И дам вам сердце новое, и дух новый дам вам; и возьму из плоти ваше сердце каменное, и дам вам сердце плотяное. Вложу в внутрь вас дух Мой» (Иез 36, 26–27). {203} «Так говорит Господь Бог костям сим: вот Я введу дух в вас, и оживете. […] И я изрек пророчество, как Он велел мне, и вошел в них дух, и они ожили и стали на ноги свои» (Иез 37, 5.11). – «И не буду уже скрывать от них лица Моего, потому что Я изолью дух Мой на дом Израилев, говорит Господь» (Иез 39, 29). Это пророческое видение было в конце концов распространено Иоилем на все народы без исключения: «И будет более того, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения. И также на рабов и на рабынь в те дни излию от Духа Моего» (Иоил 2, 28–29).

Истина (emet) Яхве складывается как сумма слов Божиих к Своему народу в Синайском союзе. Она «представляет, далее, правое и обязывающее Божественное путеводительство (Пс 119 (118), 86) и выявляется в законе (Пс 119 (118), 142)»[594]. Яхве открывает Себя на Синае как верный Бог Завета, который, конечно, и от своего народа требует, чтобы тот оставался верен завету, Бог ревнитель, судящий грехи своего народа, но, вместе с тем, – как Бог, желающий покаяния. Таким образом, Израиль понимает политические исторические катастрофы как доказательство того, что владычество Яхве охватывает и другие народы. Такое более глубокое исповедание веры было достигнуто в вавилонском пленении: «Яхве может спасительно присутствовать и в представителе другого народа, Он ставит себе на службу иноземного владыку (царя вавилонян – Навуходоносора, персов – Кира), чтобы придать истории определенный Им Самим ход»[595].

Но кроме того, в послании Божественной истины открывается одновременно и премудрость Божия. «В течение четырех столетий до прихода Иисуса в наш мир развивалась так называемая литература премудрости: книга Иова и Притчи (между 450 и 400), многие псалмы, Экклезиаст и книга Иисуса сына Сирахова (187), а в Александрии – по мере соприкосновения с эллинистической мыслью, книга Премудрости (50 до Р.Х.). Подобная литература у эллинизированного еврейства содержит примечательные мысли о премудрости, ставящие премудрость в такую близкую связь с Духом Божиим, что и то, и другое почти совпадают, по меньшей мере тогда, когда мы наблюдаем их в действии»[596]. Проникающая повсеместно и действующая в космическом измерении, премудрость указывает людям правильный путь, {204} посылает им прозрение.

 

«Боже отцов и Господи милости, сотворивший все словом Твоим и премудростию Твоею устроивший человека, чтобы он владычествовал над созданными Тобою тварями и управлял миром свято и справедливо, и в правде души производил суд! Даруй мне приседящую престолу Твоему премудрость и не отринь меня от отроков Твоих. […] С Тобою премудрость, которая знает дела Твои и присуща была, когда Ты творил мир, и ведает, что угодно пред очами Твоими и что право по заповедям твоим […], ибо она все знает и разумеет, и мудро будет руководить меня в делах моих и сохранит меня в своей славе […]. Волю же Твою кто познал бы, если бы Ты не даровал премудрости и не ниспослал свыше святого Твоего Духа?» (Прем 9, 1–4.9.11.17).

 

Премудрость Божия ведет Израиль, показывает Божие благорасположение, ею исполняются пророки. Премудрость уловима в слове Яхве, она дает откровение о присутствии Бога в мире, ибо принадлежит действительности Бога, раскрывающейся в действии Духа.

 

«Она есть дух разумный, святый, единородный, многочастный, тонкий, удобоподвижный, светлый, чистый, ясный, невредительный, благолюбивый, скорый, неудержимый, благодетельный, человеколюбивый, твердый, непоколебимый, спокойный, беспечальный, всевидящий и проникающий все умные, чистые, тончайшие духи. Ибо премудрость подвижнее всякого движения, и по чистоте своей сквозь все проходит и проникает. Она есть дыхание силы Божией и чистое излияние славы Вседержителя: потому ничто оскверненное не войдет в нее. Она есть отблеск света и чистое зеркало действия Божия и образ благости Его. Она – одна, но может все, и, пребывая в самой себе, все обновляет и, переходя из рода в род, в святые души, приготовляет друзей Божиих и пророков […]. Она быстро распростирается от одного конца до другого и все устрояет на пользу» (Прем 7, 22–27; 8, 1).

 

Так, в конечном итоге, премудрость проникает в то, что Самовозвещение Божие излучает Его любовь. Бог, в любви обращающийся к Своему народу, ожидает ответной любви. «В Ветхом Завете любовь Бога (ahab) чаще всего перефразируется как милость (hesed: союзническая милость; hen: благосклонность). Второзаконие проливает свет на то обстоятельство, что Божественное избрание и завет имеют свое глубинное основание в любви Яхве (Втор 7, 6–8; 10, 15). У пророков Осии, Иеремии и (Второ) Исаии отношение Яхве к Израилю чрезвычайно наглядно представлено как союз любви (Ос 1;3; Иер 31; Ис 54)»[597]. Любовь Яхве служит также основанием того, что ветхозаветная традиция {205} апокалиптики, вопреки опыту земных бедствий, с упорством держится обетования вечного и блаженного будущего для тех, кто избран Яхве.

Ветхий Завет, тем самым, выявляет Откровение – в заповеданном многообразии и многоразличии – не просто в общих чертах – как опыт Бога; но Бог Сам открывает, Кто Он есть, называя Свое имя, излучая Свое величие, говоря в слове, устанавливая неколебимую истину и – что как бы охватывает все остальное – доказывая Свою любовь к Своему избранному народу. Посредством этого Самовозвещения Божия не просто созревала вера Израиля, превращаясь в строгий монотеизм. Поскольку, сверх того, Бог – постигаемый лично и исторически – открывает Себя в Своей сути как полнота жизни, он Сам приуготовляет новозаветное развитие Божественного учения в Иисусе Христе и его закрепление в патристике.