Стремительное распространение новых взглядов

 

После смерти Иисуса все христианское сообщество внезапно приняло убеждения, которые были не просто новыми, но и до того момента немыслимыми. Первые христиане придерживались представлений о действительности, в центр которых было помещено воскресение. Они верили, что будущее воскресение уже началось в Иисусе. Верили, что Иисус обрел преображенное тело, способное проходить сквозь стены и в то же время принимать пищу. Это было не просто оживленное тело, согласно представлениям иудеев, и не исключительно духовная сущность, которую воображали греки. Воскресение Иисуса гарантировало наше воскресение и привнесло элементы будущей новой жизни в наши сердца уже сейчас⁷.

Как указывает Н.Т.Райт, каждое из этих убеждений было в новинку для мира в те времена, а во всех прочих известных нам случаях подобные грандиозные перемены в мышлении на мировом уровне происходили лишь с течением длительного времени⁸. Как правило, требуются годы обсуждений и споров, подробное изложение взглядов на «природу воскресения» мыслителями и писателями, пока одна из сторон не победит. Так меняется культура и мировоззрение.

 

Сотни иудеев чуть ли не за одну ночь начали поклоняться Иисусу. Это можно объяснить только реальностью воскресения

 

Однако христианский взгляд на воскресение абсолютно беспрецедентным в истории образом широко и стремительно распространился сразу же после смерти Иисуса. Это был не процесс и не постепенное развитие событий. Последователи Иисуса не говорили, что их убеждения родились в ходе обсуждений и споров. Они просто сообщали о том, что видели своими глазами. Никто не мог выдвинуть хоть сколько‑нибудь правдоподобную альтернативу их объяснениям. Даже если принять маловероятное предположение, что одному‑двум апостолам Иисуса пришло в голову объявить, будто Он воскрес из мертвых, им ни за что не удалось бы убедить в этом других иудеев – если в действительности не было многочисленных, необъяснимых, правдоподобных и повторяющихся встреч с Иисусом.

Еще труднее найти объяснение последующей истории церкви. Как могла группа иудеев, живших в I веке, начать поклоняться человеку словно божеству? Согласно восточным религиям, Бог – обезличенная сила, пронизывающая все сущее. Следовательно, эти люди могли смириться с мыслью, что некоторые люди наделены божественным сознанием в большей степени, чем остальные. В западных религиях божества часто принимали человеческий облик. Какой‑нибудь человек, внешне мало чем отличающийся от других, на самом деле мог быть Зевсом или Гермесом. Но иудеи верили в единого, трансцендентного, персонифицированного Бога. Абсолютным кощунством считалось у них полагать, что поклоняться следует человеку. Тем не менее сотни иудеев чуть ли не за одну ночь начали поклоняться Иисусу. Гимн Христу как Богу, который

Павел приводит в Флп 2, обычно признают написанным всего через несколько лет после распятия[11]. Каким грандиозным должно было быть событие, сломившее сопротивление всех этих иудеев? Его можно объяснить тем, что эти люди стали свидетелями воскресения. Какой еще ответ возможен здесь с исторической точки зрения?

Следует помнить еще об одном. Как говорил Паскаль, «я верю тем свидетелям, которые дали перерезать себе горло». Практически все апостолы и раннехристианские лидеры умерли за свою веру, поэтому трудно поверить, что такая огромная жертва была принесена ради подкрепления мистификации.

Значит, скептик не вправе просто отвергнуть христианское учение о воскресении Иисуса, заявив: «Этого просто не могло быть». Ему предстоит также ответить на все исторические вопросы: почему христианство развилось так стремительно и обрело такую силу? Ни одно сообщество последователей мессии в те времена не объявляло, что их лидер воскрес из мертвых – почему же на такой шаг решилась именно эта группа? Иудеи никогда не поклонялись человеку так, как Богу, – почему же изменили своему обыкновению на этот раз? Иудеи не верили в божественность людей или в воскресение некоторых из них. Что побудило их буквально за одну ночь изменить свои взгляды? Как объяснить, что сотни очевидцев воскресения, живших в те десятилетия и публично подтверждающих свои свидетельства, в итоге отдали жизнь за свои убеждения?

 

Проблема воскресения

 

В истории мало что можно доказать лабораторными методами. Тем не менее воскресение Иисуса – исторический факт, подтвержденный в значительно большей мере, чем множество других событий древней истории, которые мы принимаем на веру. Все попытки отделить рождение церкви от воскресения Иисуса наталкиваются на наши знания об особенностях истории и культуры I века. Если не замыкать процесс накоротко с помощью философского предубеждения против возможности чуда, для воскресения Иисуса находится масса подтверждений.

Однако проблема заключается в том, что люди на самом деле прибегают к короткому замыканию процесса исследований. Вместо того, чтобы пытаться ответить на строго поставленные исторические вопросы, а затем посмотреть, куда приведут ответы, они находят другой выход – вооружаются возражением, согласно которому чудеса невозможны. Н. Т. Райт дает на это колкий ответ:

 

Первые христиане не придумали пустой гроб и «встречи»… Никто ничего подобного не ожидал; никакой опыт обращения не произвел бы таких представлений; никто бы их не придумал, – неважно, в какой мере они испытывали вину (или прощение), неважно, сколько часов они прокорпели над Писаниями. Думать иначе – значит прекратить заниматься историей и войти в мир наших собственных фантазий⁹.

 

Я искренне сочувствую человеку, который заявляет: «Да, я не могу придумать альтернативное объяснение – и что с того? Воскресения просто не могло быть». Но не будем забывать, что в I веке люди чувствовали то же самое. Они находили воскресение столь же немыслимым событием, как и мы. Признать воскресение в те времена они могли лишь одним путем: принять вызов, брошенный свидетельством, и изменить мировоззрение, свои взгляды на события, которые возможны. У древних людей возникало с воскресением столько же проблем, как и у нас, тем не менее свидетельства – и рассказы очевидцев, и преобразившаяся жизнь последователей Христа – ошеломляли.

Каждый год на Пасху я произношу проповедь о воскресении. В ней я неизменно объясняю моим скептически настроенным нерелигиозным друзьям: даже если они не в силах поверить в воскресение, в их интересах хотеть, чтобы оно было правдой. Большинству этих людей глубоко не безразлична справедливость, защита бедных, искоренение голода и болезней, забота об окружающей среде. Вместе с тем многие верят, что материальный мир возник по чистой случайности и что сам мир и все, что в нем есть, в конце концов просто сгорят, когда сгорит наше солнце. Их обескураживает равнодушие людей к справедливости, однако они не осознают, что их собственные взгляды препятствуют любой мотивации изменить мир к лучшему. Зачем приносить жертвы ради чужих потребностей, если в итоге никакие наши поступки ничего не изменят? Но если воскресение Иисуса произошло, это означает, что есть и бесконечная надежда, и причина жертвовать собой ради удовлетворения потребностей мира. В одной из проповедей Н. Т. Райт говорил:

 

Смысл воскресения в том, что этот мир имеет значение! Что с несправедливостью и болью нынешнего мира следует бороться, призвав на помощь известие о будущей победе исцеления, справедливости и любви… Если Пасха означает, что Иисус Христос воскрес лишь духовно, значит, речь идет только обо мне и поиске новых измерений в моей личной духовной жизни. Но если Иисус Христос действительно воскрес из мертвых, христианство становится доброй вестью для всего мира – вестью, которая согревает наши сердца именно потому, что она не просто должна согревать сердца. Пасха означает, что в мире, где царствуют несправедливость, насилие и упадок, Бог не собирается все время терпеть их, и что мы будем трудиться, призывая на помощь всю энергию Бога, чтобы благодаря победе Иисуса искоренить зло. Упраздните Пасху – и окажется, что Карл Маркс был, вероятно, прав, обвиняя христианство в пренебрежении к проблемам материального мира. Устраните ее, и окажется, что Фрейд, вероятно, был прав, утверждая, что христианство представляет собой воображаемое исполнение желаний. Избавьтесь от нее, и окажется, что Ницше был, вероятно, прав, утверждая, что христианство существует для слабых и безвольных людей¹⁰.

 

 

Примечания

 

¹ Бокэм, Huge глазами очевидцев, с. 296–298 русского издания.

² Н.Т. Райт, Воскресение Сына Божвего, с. 662 русского издания.

³ Там же, с. 743, 745 русского издания.

⁴ Распространено мнение, что образ «умирающего и воскресающего божества» можно найти в любой религии Ближнего Востока. Да, такие мифы существуют, но даже если предположить, что иудейские последователи Иисуса были знакомы с языческими легендами, что маловероятно, никто даже из приверженцев язычества не верил, что отдельно взятый человек может воскреснуть. См.: Райт, «Настоящее христианство», с. 158 русского издания, а также обширные исследования по мифам об умирающих и воскресающих божествах в «Воскресении Сына Божьего».

⁵ Райт, Воскресение Сына Божьего, с. 224–230 русского издания.

⁶ Райт, Кем был Иисус? (N. Т. Wright, Who Was Jesus? Eerdmans, 1993), с. 63.

⁷ Райт, Воскресение Сына Божьего, с. 631–636 русского издания.

⁸ Райт, Воскресение Сына Божьего, с. 601 русского издания.

⁹ Райт, Воскресение Сына Божьего, с. 765 русского издания.

¹⁰ Н. Т. Райт, Ради всего, что значит Бог: истинное поклонение и призывы церкви (N. Т. Wright. F or All God’s Worth: True Worship and the Calling of the Church, Eerdmans, 1997), c. 65–66.

 

 

Танец Бога

 

 

«В 1938 году… меня мучали боли, от которых раскалывалась голова, каждый звук был подобен удару… я обнаружила стихи под названием «Любовь» [Джорджа Герберта], которые выучила наизусть. Зачастую в моменты самых острых головных болей я заставляла себя повторять эти стихи, сосредоточив на них все внимание и всей душой приникая к нежности, которую они изливали. Я думала, что читаю их просто как красивые слова, и даже не подозревала, что произношу молитву. Во время одного из таких чтений сам Христос сошел с небес и принял меня. Споря о неразрешимости проблемы Бога, я даже предвидеть не могла возможность такого тесного, личного контакта здесь, на земле, – контакта человека и Бога». Симона Вейль, «В ожидании Бога»

 

Я убежден, что христианство придает максимум смысла нашим личным историям жизни, а также всему, что мы видим в мировой истории. На протяжении последних шести глав я доказывал, что христианские представления о том, откуда мы взялись, что с нами не так и как можно исправить эти изъяны, обладают огромной силой и помогают объяснить, что мы видим и чувствуем, лучше, чем любые конкурирующие теории. Пора связать разрозненные нити повествования, которые мы изучали, и рассмотреть фабулу христианства в целом. Библию часто воспринимают как драму в четырех актах: сотворение, грехопадение, искупление и возрождение.

 

Божественный танец

 

Из всех мировых религий только христианство учит, что Бог триедин. Учение о Троице заключается в том, что Бог существует в вечности в трех ипостасях: Отца, Сына и Святого Духа. Догмат о Троице означает, что Бог, по сути дела, относителен.

Евангелист Иоанн пишет о Сыне как о «сущем в недре Отчем» (Ин 1:18), пользуясь старинной метафорой любви и близости. Далее в Евангелии от Иоанна Иисус, Сын Божий, говорит о Духе как о том, Кто «прославит» Его (Ин 16:14). В свою очередь, Сын «прославил» Отца (Ин 17:4), а Отец – Сына (Ин 17:5). И так будет во веки веков (Ин 17:5 и далее).

Что означает выражение «прославить»? Прославлять кого‑либо или что‑либо – восхвалять, радоваться, наслаждаться им. К тому, что приносит пользу, нас тянет ради этой пользы, которую мы можем обрести. Но если речь идет о красоте, мы наслаждаемся ею как таковой. Просто быть рядом с ней – уже награда. Прославлять кого‑либо – значит служить ему, считаться с ним. Вместо того, чтобы заставлять его жертвовать своими интересами ради вашего счастья, мы жертвуем своими интересами ради счастья того, кого мы прославляем. Почему? Потому что для нас нет радости выше, чем видеть, как он радуется.

Тогда что же означают слова о том, что Отец, Сын и Святой Дух прославляют друг друга? Эгоцентризм мы можем представить себе наглядно как нечто стационарное, статическое. В своем эгоцентризме мы требуем, чтобы окружающие вращались вокруг нас. Мы совершаем поступки и выражаем чувства к другим людям, пока это помогает нам добиваться личных целей и самореализовываться.

Но внутренняя жизнь триединого Бога совсем иная. Жизнь Троицы характеризуется не эгоцентризмом, а взаимной любовью и самопожертвованием. Когда мы с радостью служим кому‑то, мы движемся по динамической орбите вокруг того, кто находится в центре наших интересов и желаний. Так возникает танец, особенно если в нем участвуют трое, каждый из которых движется вокруг двух других. Об этом нам говорит Библия. Каждая божественная ипостась вращается вокруг других. Ни одна из них не требует, чтобы остальные вращались вокруг нее. Каждая добровольно описывает круг вокруг двух остальных, изливая любовь, радость, восхищение. Все, кто входит в Троицу, любят, восхищаются, служат и радуются друг другу. При этом возникает динамичный, пульсирующий танец радости и любви. Ранние лидеры Греческой церкви называли его словом «перихорезис». Обратите внимание: оно содержит тот же корень, что и «хореография», и буквально означает «танцевать или течь вокруг чего‑либо»¹.

 

Отец, Сын и Святой Дух прославляют друг друга… В центре вселенной любовь и самоотдача – динамичное течение жизни Троицы как Бога. Сочетающиеся в нем лица превозносят друг друга, общаются и служат друг другу… Говоря о «перихорезисе» в Боге, первые греческие христиане имели в виду, что каждая божественная ипостась имеет своим центром другие две. В непрестанном движении по орбите и в принятии каждая охватывает и окружает других².

Бог – не статичное существо и даже не просто личность. Это динамичная, пульсирующая энергия, жизнь, что‑то почти драматическое, что‑то (пожалуйста, не сочтите меня непочтительным) подобное танцу… Это величайший источник энергии и красоты, бьющий в самом центре действительности³.

 

Учение о Троице создает перегрузку в наших ментальных электросетях. Но несмотря на его трудность для понимания, эта поразительная динамическая концепция триединого Бога буквально переполнена глубоким, чудесным, формирующим жизнь и меняющим мир смыслом⁴.

 

Танец любви

 

Если Бога нет, тогда все в нас и вокруг нас является плодом слепых обезличенных сил. Опыт любви может казаться значительным, но эволюционисты уверяют, что это просто биохимическое состояние мозга.

А если Бог есть? Идет ли это на пользу любви? Смотря кем вы считаете Бога. Если Бог только один, значит, пока Он не создал другие существа, любви нет, поскольку любовь – то, что одно существо проявляет по отношению к другому. Это означает, что у единственного Бога есть могущество, власть, величие в вечности, но не любовь. Следовательно, любовь – это не сущность Бога и не сердце вселенной. Первое место в ней занимает сила.

 

Если деньги, власть и достижения вы цените превыше человеческих отношений, то разобьетесь о скалы реальности

 

Но если Бог триедин, тогда любовь в сообществе является «величайшим источником энергии… в центре действительности». Говоря, что Бог есть любовь, думаю, люди имеют в виду, что любовь имеет огромное значение, или что Бог хочет, чтобы мы любили. Но в христианской концепции любовь – это сущность Бога. Будь Он всего одним, Он не мог бы оставаться любящим на протяжении вечности. Если бы Он был всего лишь обезличенной всеобщей душой из восточной философии, Он не мог быть любящим, ибо любовь – то, что испытывают личности. Восточные религии считают индивидуальность, личность, иллюзией, – следовательно, как и любовь⁵. Честертон писал, что «буддисты… считают, что личность недостойна человека, христианин видит в личности высший замысел Бога»⁶. Это замысел Бога потому, что Он по своей сути – вечная межличностная любовь.

В итоге действительность – это сообщество личностей, которые знают и любят друг друга. Вот для чего существует вселенная, Бог, история и жизнь. Если деньги, власть и достижения вы цените превыше человеческих отношений, то разобьетесь о скалы реальности. Когда Иисус говорил, что следует потерять себя в служении, чтобы обрести себя (Мк 8:35), он имел в виду то, что делают в вечности Отец, Сын и Святой Дух. Следовательно, нам никогда не обрести себя, если мы будем стоять неподвижно и заставлять всех вращаться вокруг ваших потребностей и интересов. Если вы не согласитесь отказаться от ряда возможностей и пойти на ограничения для себя, неизбежные при взаимоотношениях, связанных с обязательствами, вы так и не приблизитесь к познанию собственной природы и природы вещей.

Повсюду в этой книге я подчеркивал, что невозможно остаться в полной мере человеком, отвергая цену прощения, замещающий обмен любовью, накладываемые обществом ограничения. Я ссылался на К. С. Льюиса, который утверждал, что, кроме рая, единственное место, где нет боли и страданий, связанных с взаимоотношениями, – ад.

Но почему? Потому что, согласно Библии, этот мир создан не Богом‑одиночкой и не Богом‑эманацией обезличенной силы. Это не результат борьбы за власть между персонифицированными божествами и не произвольное, насильственное, случайное действие сил природы. Христиане отвергают повествования о сотворении, в которых любовь не поставлена на первое место. Мы верим, что мир сотворен Богом – сообществом, в котором все сущности любят друг друга на протяжении вечности. Мы были сотворены для взаимно жертвенной, направленной вовне любви. Эгоцентризм разрушает основу мира, сотворенного Богом.

 

Танец сотворения

 

Размышляя о внутренней жизни триединого Бога, Джонатан Эдвардс пришел к выводу, что Бог бесконечно счастлив. В нем существует сообщество Лиц, изливающих друг на друга прославляющую, радостную любовь. Задумайтесь об этом процессе применительно к своему опыту. Представьте, что есть некто, кем вы восхищаетесь более, чем кем‑либо в мире. Ради этого человека вы готовы на все. А теперь представьте, что вы обнаружили, что и он испытывает по отношению к вам точно такие же чувства, и вы с ним вступаете в длительные дружеские отношения или в романтическую связь и брак. Райская картина, правда? Да, потому что она нисходит с небес: то же самое познал в себе и Бог, но глубина и степень Его опыта были бесконечными и непостижимыми. Вот почему Бог бесконечно счастлив – потому что средоточием Его сущности является «ориентация вовне», потому что Он стремится не к собственной славе, а к славе ближних⁷.

«Но постойте, – скажете вы, – почти на каждой странице Библии Бог призывает нас прославлять, восхвалять Его и служить Ему. Почему же вы утверждаете, что Он не стремится к собственной славе?» Да, Он просит нас о безусловном повиновении Ему, просит прославлять, восхвалять, строить свою жизнь так, чтобы в центре находился Он. Но теперь, надеюсь, вы, наконец, понимаете, почему Он так поступает. Он хочет дать нам радость! Он бесконечно счастлив не благодаря эгоцентризму, а благодаря жертвенной, направленной на ближнего любви. И мы, сотворенные по Его образу и подобию, можем обрести такую же радость лишь одним способом: если поставим в центр своей жизни не самих себя, а Его.

Почему Бог любит сотворенный им мир, населенный такими существами, как мы? Опираясь на такие библейские отрывки, как Ин 17:20–24, Джонатан Эдвардс строит умозаключения, а историк Джордж Марс‑ден подводит итог его идеям:

 

Зачем творит эта бесконечно благая, совершенная и вечная сущность?.. Здесь Эдвардс обращается к христианскому понятию божественной Троицы как межличностному по своей сути… Решающая причина, по которой Бог творит, как утверждает Эдвардс, не в том, чтобы устранить какой‑либо изъян в Боге, а чтобы распространить совершенный внутренний обмен благодатью и любовью триединого Бога… Радость, счастье, удовольствие Бога в божественном совершенстве проявляются вовне при распространении этого счастья и удовольствия на сотворенные существа… Вселенная – вспышка славы Божьей. Совершенное благо, красота и любовь, излучаемые Богом, наделяют создания неизменно увеличивающейся долей в радости И удовольствии Божества… Следовательно, конечная цель сотворения – единство в любви между Богом и любящими существами, сотворенными им⁸.

 

Бог создавал нас не за тем, чтобы обрести космическую, бесконечную радость взаимной любви и прославления, а чтобы поделиться ею. Мы были сотворены, чтобы присоединиться к Его танцу. Если мы помещаем Бога в центр своей жизни, служим Ему не из корыстных целей, а ради Него самого, ради Его красоты и славы, мы вступаем в танец и приобщаемся к радости и любви, в которых живет Он. Значит, мы были задуманы не для того, чтобы верить в Бога неким простым и обобщенным способом, и не ради неопределенного вдохновения или духовности. Мы были сотворены, чтобы помещать Бога в центр нашей жизни, воспринимать как свою цель и страсть то, что мы познаем, служим, радуемся Ему и являемся Его подобием. Это счастье будет усиливаться вечно, разрастаться до невообразимых пределов (1 Кор 2:7‑10).

 

Мы были сотворены, чтобы помещать Бога в центр нашей жизни

 

Отсюда следуют исключительно позитивные представления о материальном мире. Что бы ни говорилось в других повествованиях о сотворении, этот мир не является иллюзией, последствием битвы богов, итогом случайного действия сил природы. Мир был сотворен в радости, поэтому сам по себе является благом. Вселенную следует воспринимать как танец сущностей, объединенных взаимосвязанной и вместе с тем обособленной энергией, подобных планетам на орбитах вокруг звезд, приливам и смене времен года, «подобно атомам в молекуле, нотам в аккорде, живым организмам на земле, матери, на коленях которой вертится малыш»⁹. Во всем этом ощущается любовь внутренней жизни Троицы. Сотворение – это танец!

 

Утрата танца

 

Библия начинается с рассказа о танце сотворения, но уже в Быт 3 мы читаем о грехопадении. Бог говорит Адаму и Еве, что им запрещено есть плоды с одного дерева, чтобы не умереть. Что может быть плохого в плодах с этого дерева? Ответа нет. Но если мы подчиняемся указаниям Бога только когда это соответствует нашим целям и интересам, мы пытаемся заставить Бога вращаться по орбите вокруг нас. Бог становится средством для достижения цели, а не самой целью. В таком случае Бог говорит человечеству что‑то вроде: «Повинуйтесь Мне и не трогайте плодов этого дерева потому, что любите Меня. Просто ради Меня».

Но это нам не удалось. Мы замерли на месте, сосредоточились на себе. Согласно Быт 3, когда распались наши отношения с Богом, пострадали и все прочие наши отношения. Эгоцентризм порождает психологическое отчуждение. Ничто не делает нас настолько несчастными, как самовлюбленность, бесконечная и предельно серьезная сосредоточенность на своих потребностях, желаниях, заботах, самолюбии, свойствах. Кроме того, эгоцентризм ведет к социальному распаду. Он представляет собой первопричину разрушенных взаимоотношений между народами, расами, классами, отдельными людьми. И наконец, неким загадочным образом отказ человечества служить Богу влечет за собой наше отчуждение и от мира природы.

Мы утратили танец. Танец радостных, взаимно жертвенных отношений невозможен в мире, где каждый неподвижен и каждый пытается заставить остальных вращаться по орбите вокруг него.

Но Бог не оставил нас в таком положении. Сын Божий родился в этом мире, чтобы положить начало новому человечеству, новому сообществу людей, которые смогут отказаться от своего эгоцентризма, обратиться к «богоцентрической» жизни и в результате медленно, но верно наладить все прочие отношения. Павел называет Иисуса «последним Адамом». Как первый Адам подвергся испытанию в саду Едемском, так и последний Адам, Иисус, был испытан в Гефсиманском саду. Первый Адам знал, что он будет жить, если послушается Бога и не тронет плодов дерева. Но он не послушался. Последний Адам также был испытан тем, что Павел назвал «древом» – крестом. Иисус знал, что Он погибнет, если повинуется Отцу. И все‑таки повиновался.

Почему Иисус умер за нас? Что Он выигрывал от этого? Вспомним, что у Него уже были радость, слава и любовь. В нас Он не нуждался. Так какую же пользу могло принести Ему все, что произошло с Ним на земле? Никакой. Значит, когда Он пришел в наш мир и умер на кресте за наши грехи, Он двигался по нашей орбите, служил нам. «И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им» (Ин 17). Он поступил по отношению к нам так же, как поступал по отношению к Отцу и Духу на протяжении всей вечности. Он поместил нас в центр внимания, чтобы любить, не получая никакой личной выгоды.

 

Возвращение в танец

 

Если красота поступка, совершенного Иисусом, не оставляет вас равнодушным, это первый шаг прочь от своего эгоцентризма и страха к доверительным отношениям с Иисусом. Умерев за нас, Иисус, по сути дела, приглашает нас в танец. Он предлагает нам начать строить свою жизнь так, чтобы Он оставался в ее центре, так же, как Он пожертвовал Собой ради нас.

Если вы откликнетесь на Его призыв, все ваши взаимоотношения начнут исцеляться. Как я отмечал в девятой главе, грех – это построение своей идентичности на чем‑либо, кроме Бога. Мы отдаем себя только взаимоотношениям и стремлениям, которые льстят нам и подкрепляют наши старания оправдать и возвысить себя. Но все это побуждает нас смотреть сверху вниз на тех, кто не располагает такими же достижениями или признаками идентичности.

Однако когда мы видим, как Иисус идет к нам навстречу и окружает нас бесконечной, жертвенной любовью, нам предлагается строить свою жизнь на совершенно новом фундаменте. Мы можем превратить Иисуса в новый центр нашей жизни и отказаться от роли собственного спасителя и господа. Мы можем принять брошенный Им вызов и признать себя грешниками, нуждающимися в Его спасении, а также принять Его возрождающую любовь как новую основу для нашей идентичности. Тогда нам уже не придется самоутверждаться в глазах окружающих. Они не понадобятся нам для подкрепления хрупкого чувства гордости и собственной значимости. И мы сможем двинуться навстречу другим так, как Иисус приблизился к нам.

 

Ибо в самоотдаче, как нигде, мы соприкасаемся с ритмом не только творения, но и всего бытия. Ибо Вечное Слово также отдает Себя в жертву, и не только на Голгофе. Ибо, когда Он был распят, Он «сделал в тяжком климате Своих отдаленных провинций то, что Он делал у Себя дома в славе и радости»… еще до создания мира… С высшего до низшего «самость» существует лишь затем, чтобы от нее отрекаться, и с этим отречением она становится более истинной самостью, чтобы вновь стать предметом отречения, и так вовеки. Это не небесный закон, которого мы можем избежать… За пределами системы самоотречения лежит… исключительно и неизбежно – ад… Это яростное пленение внутри собственного «я» – всего лишь изнанка самоотречения, которое И есть абсолютная реальность¹⁰.

 

 

Будущее танца

 

В таком случае как же закончится история человечества? В конце последней книги Библии мы видим полную противоположность тому, что предсказывают другие религии. Мы не видим, как тает иллюзорный мир, не видим, как возвышенные души устремляются из физического мира на небеса. Скорее небеса предстают нам нисходящими в наш мир, чтобы объединиться с ним и очистить его от всей скверны и несовершенства. Это будут «новое небо и новая земля». Пророк Исайя описывает их как новый Едемский сад, где человечество вновь окажется в состоянии полной гармонии с природой, прекратятся все болезни, страдания, смерть, а также межрасовая вражда и войны. Не будет больше бедных, рабов, преступников и скорбящих с разбитым сердцем.

Все это следует из того, что нам известно о сотворении как о танце. Троица в буквальном смысле слова радостью сотворила мир. Из радости Божьей создан мир существ, способных разделить эту радость, о которой пели сотворенные звезды. Даже теперь все сущее неизменно провозглашает славу Божью и, глядя на Него, «восклицает и поет» (Пс 64:12–13). Бог обращается к своему миру с заботой и любовью. Он предан всем элементам своего сотворения, любит и поддерживает его. И хотя зло и грех запятнали этот мир, так что он превратился в бледное подобие истинного, в конце времен природа будет восстановлена во всей красе, и мы вместе с ней. «Сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим 8:21). Весь мир будет исцелен после привлечения в полноту славы Божьей. Зло будет уничтожено, а все возможности сотворения, скрытые до того момента, проявятся во всей полноте и красоте. По сравнению с нами будущими, сейчас мы просто растения. Даже деревья будут петь и источать музыку при виде возвращающегося Царя, который своим присутствием неизменно превращает скорбь в танец.

Поскольку все было сотворено по образу и подобию Бога, в равной степени единого и множественного, род человеческий в конце концов опять объединится, однако в обновленном мире наше расовое и культурное разнообразие сохранится. Люди наконец‑то смогут жить все вместе в мире и взаимной зависимости. Слава в вышних Богу сопровождается миром на земле.

 

Христианская жизнь

 

Как нам реагировать на все это? Когда мы обращаем внимание на масштабы данной сюжетной линии, мы ясно видим, что христианство имеет отношение не только к прощению грехов, чтобы мы попали на небеса. Это важное средство спасения Божьего, но не окончательная цель и не намерение. Цель пришествия Иисуса – привести весь мир в порядок, обновить и восстановить сотворение, а не бежать от него. Задача не только в том, чтобы принести в мир личное прощение и покой, но и обеспечить справедливость и шалом. Бог сотворил и тело, и душу, и воскресение Иисуса дает понять, что Он намерен искупить и то, и другое. Дело Духа Божьего – не только спасать души, но и заботиться о земле, ухаживать за материальным миром.

Трудно переоценить уникальность этого видения. Кроме библейского, ни одно значительное религиозное вероучение не дает надежды и даже не проявляет интереса к восстановлению идеального шалом, справедливости и целостности в материальном мире. Шри‑ланкийский христианский писатель Винотх Рамачандра отчетливо видит это. Он говорит, что все прочие религии предлагают в качестве спасения некую форму освобождения от обычных человеческих качеств. Спасение рассматривается как побег, освобождение от оков индивидуализма, а также физическое перевоплощение в неком трансцендентном духовном существовании.

 

[Библейское] спасение заключается не в бегстве из этого мира, а в преображении самого мира… Вы не найдете надежды для него ни в какой другой человеческой религии или философии… Библейское видение уникально. Вот почему, когда люди говорят, что спасение есть И в других верах, я спрашиваю: «О каком спасении вы говорите?» Ни одна вера не обещает для мира, самого обычного мира, вечное спасение, которое обеспечивает распятие и воскресение Иисуса¹¹.

 

В таком случае, что же означает войти в труд Бога на земле? Что значит вести христианскую жизнь? Один из ответов – обращение к жизни Троицы и мира, каким он был сразу после сотворения. Бог создал нас, чтобы мы могли во все большей мере разделять Его радость и удовольствие – так же, как эти радость и удовольствие есть в Нем. Сначала мы радуемся, когда прославляем Его (поклоняемся и служим Ему, а не себе), потом – когда чтим достоинство других людей и служим им, как сотворенным по образу славы Божьей, и наконец, мы бережем производную Его славы в мире природы, также отражающем ее. Мы прославляем Его и радуемся Ему только когда поклоняемся Ему, служим человеческому сообществу и заботимся об окружающей среде.

Но можно взглянуть на христианскую жизнь и под другим углом, сквозь призму окончательного восстановления. Мир и наши сердца полны скверны. Жизнь, смерть и воскресение Иисуса – невероятно дорогая спасательная операция с целью восстановления справедливости для угнетенных и отверженных, физической целостности – для больных и умирающих, общества для изолированных и одиноких, духовной радости и ощущения связи для тех, кто отчужден от Бога. Сегодня быть христианином – значит принимать участие в той же операции, ожидать страданий и трудностей, а также с радостью верить в окончательный успех.

 

Xристиане – истинные «революционеры», которые трудятся ради справедливости и истины

 

Евангельская история придает смысл нравственному долгу и нашей вере в реальность справедливости, поэтому христиане восстанавливают и распространяют справедливость, где они только могут. Благая весть придает смысл нашей неистребимой религиозности, поэтому христиане евангелизируют мир, указывают путь к прощению и примирению с Богом с помощью Иисуса. Благая весть придает смысл нашему глубокому стремлению к отношениям, поэтому христиане самоотверженно стремятся укрепить сообщества, окружающие их, равно как и христианское сообщество, церковь. Благая весть также придает смысл удовольствию, которое мы испытываем при виде красоты, поэтому христиане распоряжаются материальным миром – как те, кто возделывает сотворенный мир с помощью науки и садоводства, так и те, кто посвящает свое время артистическим стремлениям, прекрасно понимая, почему все это необходимо для процветания человека. Небеса и деревья поют славу Божью, а мы, заботясь о них и радуясь им, даем свободу их голосам, позволяя восхвалять его и радовать нас. Короче говоря, под христианской жизнью понимается не только укрепление христианской общины путем привлечения внимания людей к вере в Христа, но и построение человеческого сообщества с помощью справедливости и служения.

Значит, христиане – истинные «революционеры», которые трудятся ради справедливости и истины, а также в ожидании совершенного мира, где

 

отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло (Откр 21:4).

 

И очутившись там, мы скажем: «Я наконец‑то дома! Вот моя истинная земля! Мое место здесь. Эту землю я искал всю жизнь, хотя никогда ее не видел\» И это будет ни в коем случае не конец истории. В сущности, как выразился К. С. Льюис, все наши прежние приключения станут всего лишь «обложкой и титульным листом». Наконец‑то мы откроем «Первую главу в Великой Истории, которую не читал никто в мире: истории, которая длится вечно, и в которой каждая глава лучше, чем предыдущая»[12]¹².

 

Примечания

 

¹ Иларий Пиктавийский в трактате «О Троице» (3:1) писал, что каждая ипостась Троицы «взаимно содержит другие, так что каждая постоянно охватывает и является охваченной остальными, которые она также охватывает». См. о Томе Торрансе: Роберт Летам, С пятая Троица: в Священном Писании, истории, богословии и поклонении (Robert Letham, The Holy Trinity: In Scripture, History, Theology and Worship, Presbyterian and Reformed, 2004), c. 265, 373. «Перихорезис» предполагает взаимное движение и взаимное пребывание. «Это вечное движение Любви или общности Любви, которую Святая Троица вечно содержит в себе».

² Корнелиус Плантинга, «Знакомство с миром Божьим: христианская картина веры, учения и жизни» (Cornelius Plan‑tinga, Engaging God’s World: A Christian Vision of Faith, Learning and Living, Eerdmans, 2002).

³ К. С. Льюис, Просто христианство, глава «Благотворная инфекция».